Город безумцев

Ольга Лихачева, 2022

Книгу категорически рекомендуется читать людям, достигшим фазы разбитых розовых очков. Здесь описан мир без прикрас и фантастики, новое общество, наше отражение. Предупреждение: прошу не относиться слишком серьёзно к выдуманной истории, не впадайте в депрессию. В этой книге вы встретите Антагониста, можете доверить ему любые свои тайны и проблемы. Меня зовут Леон и это моя история встречи с настоящим Антагонистом нашего общества.

Глава 2 Строки и абзацы

Вся наша жизнь состоит из эпизодов, глав, томов. Это, пожалуй, то, что нас объединяет — собственная история. Я начал писать с первого года своего студенчества. Это лучшая пора и я уверен в этом по сей день. Ты принадлежишь сам себе, тебе никто не навязывает правила и не заставляет делать то, чего тебе не хочется. Жизнь даёт тебе бумагу и перо и говорит: «Начинай писать свою историю». И вот я, закончив школу, поехал поступать в университет, правда, только через год после её окончания. Мне пришлось год работать, я не мог бросить маму один на один с болезнью. Кем я только ни подрабатывал, но более-менее хорошие деньги я стал зарабатывать на переводах, когда был уже матёрым студентом. Это самое полезное, что я делал и за что стоило брать деньги. Мне нравились иностранные языки — французский, испанский. Переводил я научные статьи, помогал с переводами талантливым студентам-инженерам, физикам и профессорам из моего университета.

И вот я еду поступать — дорога на пыльном автобусе была достаточной, чтобы вспомнить основные моменты, которые до конца жизни будут аксиомами, утверждающими никчёмность наших школ.

Я, хотя и учился хорошо, прослыл сорванцом в те годы: прогуливал уроки, не делал домашнее задание, дрался с одноклассником. Этими поступками я нёс свою мысль, что наша школа — место меркантильных девиц, высокомерных училок и показушников. Все, абсолютно все пытались подчиняться правилам только бы не нарваться на комплимент от нашей директрисы-самодура и от родителей, соответственно.

Да, были у нас и хорошие учителя, ещё тех времён, когда было принято давать знания и поощрять пытливые умы. Но их быстро уволили или они сами уволились, потому что не хотели подчиняться такой системе. В этой школе рисовали отличные оценки тем, чьи родители приносили дань на каждый праздник и по каждому поводу. Если бы они ещё стоили того, может и я бы дарил подарки, возможно недорогие, однако необходимые вещи мог бы. Учителя ведь народ, тоже обиженный зарплатой. Но это ни для кого не новость.

Я поменял школу — мы переехали сюда, в Кейдж, чтобы я рос не в деревне. Мне было 10 лет, и я учился в простой деревенской школе. Начальное образование даёт базовые навыки — читать, писать и считать. Навыки общения тоже получаешь именно в начальной школе. Ребята в основном непоседы, каждую перемену мы во что-нибудь играли, помогали друг другу с домашним заданием, когда стали чуть старше. Учительница хорошая была, как мама. Но я вырос, мне нужно было идти дальше, а наша сельская школа была бедна на грамотные кадры уровня старшей школы.

Поэтому мы с мамой переехали в город. И вот я зашёл в первый раз в аудиторию, где сидят уже не мои родные друзья, а группа подростков, они будто бы были подобраны по внешности. Они мне были на одно лицо, и я две недели не мог запомнить их имён. Никто не хотел принимать меня — я чужак. А когда они узнали, что я приехал из деревни, так вообще были готовы оттолкнуть меня подальше. Я как-то пытался завести дружбу — да ни с кем не вышло. Я сильно переживал, ведь привык, что у меня есть друзья, с которыми можно поиграть или пойти на обед. Учительница сначала мне показалась доброй и светлой женщиной, но позже оказалось всё иначе.

Домой я приходил, пытаясь скрыть всю свою тоску и разочарование. Маме и без того плохо и тяжело. Если я стану грузить её своими подростковыми проблемами… Я знал, что справлюсь.

Через пару лет я стал уважаемым учителями отличником, я радовал своими успехами маму, это единственное, чем я мог скрасить её жизнь. Но позже всё чаще мне стало бросаться в глаза то, что мои оценки хуже. Мои сочинения, которые я писал, необоснованно забраковала моя миловидная учительница литературы. Когда я подошёл к ней с желанием подискутировать на тему, она грубо отмахнулась от меня. Я ничего не понял, было много речевых ошибок, хотя предложения были построены грамотно. Ну да и чёрт с ним, я и вовсе перестал стараться, возможно, в силу своего возраста.

Я стал прогуливать и откровенно хамить учителям. Меня бесил их подход к ученикам, хорошие оценки тем, чьи родители дают взятки, а плохие — нам, простым ребятам, которым прививали комплекс неполноценности своим отношением. Материальная база школы страдала. На уроках физики не хватало оборудования для опытов, и десять человек делали одну работу на одной установке. На химии и биологии вовсе не было реактивов, поэтому мы перерисовывали картинки из учебников. Полезно? А то! Убийство времени в чистом виде.

В итоге тупоголовые бездари вышли с красными аттестатами, а умные ребята, те, кто не отдавали свои деньги учителям-бюрократам, без привилегий, своими силами поступали.

После окончания школы у меня не было выбора. Моя мама ведь заболела. После годового перерыва, после её смерти, мне даже расхотелось поступать в университет. Но когда я вечером садился перечитывать свои любимые книги в жанре детектив или приключение, у меня возникало непреодолимое желание добиться чего-то, сделать что-то стоящее, что запомнится многим и навсегда. К слову, такие книги меняют человека в большей степени, чем пресловутые издания лицемерных психологов и мотиваторов.

Маму не хотели лечить. Мы много времени потратили на то, чтобы положить её в госпиталь. В платную клинику нам не было дороги — едва ли сводили концы с концами. И вот подошла наша очередь, как врач ушёл в отпуск на три недели. Для нас это был огромный срок, тем более мы ждали своей очереди больше трёх месяцев. В тот же вечер я позвонил ей, нашему врачу.

— Добрый вечер, — скрипучий старушечий голос раздался из динамика.

— Добрый вечер, мисс Хилл, меня зовут Леон Андерсон, я сын Луизы Андерсон. Мы уже очень давно ждём нашей очереди. Времени всё меньше, а вы единственный врач, который может дать нам направление…

— Молодой человек, я ушла в отпуск. По регламенту меня не касаются проблемы вашей матери.

Она тут же бросила трубку. Но я позвонил ей ещё раз, она сбросила вызов. Два дня она меня игнорировала, но я всё равно звонил ей. Иногда она отвечала на звонок и кричала что-то. Но я настаивал на своём. Наконец, она взяла телефон и резким тоном проговорила: «Ладно! Приходите завтра к девяти утра со своей матерью!»

Так и случилось. Мы с мамой уже ожидали её. Старуха пришла с опозданием в 15 минут. Она была ужасно злой, но я так радовался тому, что смог её без лишних слов заставить исполнить свой долг врача. Я решил зайти с мамой для моральной поддержки.

У старухи неприятная внешность, у неё будто от природы брезгливое выражение лица. Она, не поздоровавшись, села за стол и стала что-то быстро писать в карточке мамы. Затем протянула нам и рукой указала на дверь.

На этом наша история не закончилась. Маме становилось хуже, поэтому мы в тот же день помчались в больницу для регистрации. Нервная дамочка забрала наши документы и попросила нас подождать. Освещение в коридорах, мягко говоря, внушало неприятное чувство, вокруг едва ли после операции ходят пациенты в больничных затасканных рубашках. Пахло спиртом и лекарствами. Я не хотел оставлять маму здесь совсем одну, но и места мне здесь не было — в палатах много людей.

Маме назначили операцию через три дня после госпитализации. Это были самые долгие три дня в моей жизни. Её мучали боли, от врачей помощи дожидаться не приходилось. Медсёстры редко заходили в палаты, чтобы проверить состояние пациентов. На жалобы отвечали грубостью, и мама не получала дозу обезболивающего. Я приехал к ней, как посетитель, чтобы остаться на ночь. Пришлось спать на табуретке и бегать к врачам ночью. Я всё-таки мог убеждать их. Днём я приносил ей поесть, в больнице еда ни к чёрту.

В день операции я ужасно нервничал, ведь столько непрофессионализма пришлось увидеть. Даже дело не в том — врачи давно забыли, что их дело спасать людей, облегчать их страдания. А выходило так, что при контакте с ними человек страдает ещё больше. Операция прошла успешно…

Для полного выздоровления операции слишком мало, нужны были лекарства, которые пугали своей ценой и ставили под сомнение эффективность. Я не врач, но мне казалось, что в клинике моей маме безалаберно прописали план лечения. Порой просили двойную сумму за лекарство, которое можно купить в аптеке, со словами «Такое лекарство не продаётся в аптеках!».

Не хочу я рассказывать дальше о том, что было… Долго тянули силы эти события, но как бы я ни грешил на этих врачей, виноватым чувствую себя я. Именно я не смог найти достаточно средств, единственный мужчина в семье, и не справился со своей задачей.

После её смерти я остался совсем один. Я знал, что смогу себя содержать, оплачивать эту убогую квартиру, но у меня совсем никого нет. Я так и не обрёл друзей. Про школу и говорить нечего, были товарищи, но после окончания нам не о чем стало общаться. Я пошёл своей дорогой. Честно, даже девушки не привлекали меня. Да, мне часто говорили, что я странный в этом плане. Я не чувствую к ним совершенно ничего, мне не интересно с ними. Они все какие-то глупые, инфантильные в основном. Не было со мной человека, с которым я был бы счастлив. А зачем мне эта девушка, если не для счастья? Потому что так надо? Держать рядом с собой человека, который тянет силы, разочаровывает, злит сегодня модно. Я заперся в своей однокомнатной каморке, закрыл окно, преградив путь тусклому свету. Выходил только на работу, где равнодушный и пресный коллектив. Моя жизнь стала бесконечным и бессмысленным циклом денежного круговорота — заработал денег, потратил на обыденные вещи… И так по кругу. Не получаются строки и абзацы, просто повторяющаяся бессмыслица. Разве так пишутся истории? А если бы они были такими их интересно было бы читать?