За Калинов мост

Ольга Леонардовна Денисова, 2023

Странную цепочку смертей в дачном поселке не может объяснить никто. Игорь, бывший физик, скромняга и неудачник, хочет спасти от смерти свою дочь и, по совету местного целителя, отправляется на поиски чудесного цветка. А приводят его эти поиски в страшную сказку…

Игорь. 16 сентября, ночь

Идут они вместе берегом, увидали серебряную птичку золотой хохолок и побежали за ней следом.

Три царства — медное, серебряное и золотое: [Тексты сказок] № 130.

Игорь выехал из дома в половине восьмого и добрался до кладбища за пятнадцать минут.

Обычно он не лечил колена, ждал, когда само пройдет, но в этот раз подумал, что своей хромотой будет задерживать движение, решил непременно выздороветь к назначенному сроку и весь день мучил себя финалгоном. Сна от этих процедур как не бывало, зато хромать он перестал. Игорь позвонил Светланке и как мог успокоил ее, рассказал, что скоро все уладит и уже знает, как это сделать. Дочка, наверное, ему не совсем поверила, но настроение у нее немного улучшилось. Успел он сходить и на работу и вытребовал положенный отпуск. Главный инженер сопротивлялся, но в конце концов уступил.

Маринка опоздала минут на пятнадцать — по дороге у нее слетела цепь, и до кладбища ей пришлось идти пешком.

— Извини. Я бежала бегом, но все равно не успела.

— Ничего, — Игорь пожал плечами, — только стемнеет скоро. Не боишься в темноте по кладбищу ходить?

— Я ничего не боюсь, — гордо усмехнулась она.

— Я тебе цепь потом подтяну, — предложил он, — ты не волнуйся.

— Я и сама подтяну, если у тебя хоть один ключ найдется.

— Нет, ключей у меня с собой нет.

Рядом с ней Игорь чувствовал себя неловко, гораздо более скованно, чем обычно с незнакомыми людьми. Она ему нравилась, нравилась даже слишком сильно, и его это смущало. Нет, он не стремился вызвать в ней ответную симпатию, но она смотрела на него с некоторым презрением, а это было неприятно.

— Пойдем? — спросил он.

— Пойдем, — согласилась она.

Они привязали велосипеды к ограде крайней могилы и отправились к геодезической вышке, стоявшей с противоположной от дороги стороны кладбища. Игорь совсем не знал, о чем с ней говорить, поэтому молчал, пока они не добрались до широкой канавы, полной воды. Он совсем забыл про канаву, хотя именно здесь набирал воду, когда приезжал на могилу к родителям. Ну вот… теперь эта девушка будет презирать его еще сильней, а доказывать и объяснять что-то не хотелось.

Маринка легко перепрыгнула через препятствие и оглянулась, вопросительно глядя на него. Игорь помялся и посмотрел по сторонам в поисках переправы, но ничего подходящего не нашел. Ну не рассказывать же ей, что он не умеет прыгать… Он примерился: ширина чуть больше метра, это просто широкий шаг.

Нет, на ее лице пока не появилось презрения, только удивление и досада. Игорь сжал зубы и отвел глаза. Может, попытаться? Всего-то и надо — один раз шагнуть.

— Давай руку, — предложила она и подошла к краю.

Он покачал головой, оттолкнулся и… как всегда, ему не хватило совсем чуть-чуть: нога сорвалась с кочки и провалилась в ледяную воду почти по колено. Как назло, именно левая нога. Теперь все его лечение полетит к черту: мокрых брюк и холодной ночи будет достаточно, чтобы сустав снова начал болеть.

— Говорила же: руку давай! — фыркнула Маринка.

Игорь выбрался из канавы и сел на землю: надо хоть воду вылить из кроссовки.

— Ну что ж ты такой… ботаник… — пробормотала она себе под нос с улыбкой, но без злости.

— Я не ботаник, — усмехнулся он, — я физик. Бывший физик.

— Без разницы. Не обижайся, я не со зла.

— Я не обижаюсь, — ответил он.

Ботаник. Хорошенькое дело. А ведь еще на вышку лезть. Нет, он не станет ей объяснять, что до дрожи боится высоты. Стоит ему подняться на два метра от земли, как руки холодеют, мышцы становятся ватными, а голова идет кругом. Нет. Пожалуй, придется справиться с собой, а то у них, чего доброго, ничего не получится.

Они подошли к вышке, когда сгустились сумерки.

— Я полезу первая, — сразу же сообщила Маринка, — потому что если я упаду на тебя, ты меня поймаешь, а если ты упадешь на меня — мы разобьемся вместе.

— Хорошо, — согласился Игорь. По крайней мере, она не будет видеть, как он поднимается по ступенькам.

Лестница, ведущая на вышку, была сбита из толстых круглых планок, слегка подгнивших и скользких. Игорь попробовал ее качнуть, но она произвела впечатление вполне надежной. Если не оборвется какая-нибудь из ступенек, подъем можно считать безопасным.

Маринка с сомнением посмотрела вверх, взялась за боковую жердь и поднялась на одну ступеньку. Потом на вторую, а потом вскрикнула — громко и страшно. Игорь поднял голову — над ее рукой, красиво обвиваясь вокруг круглой планки, на лестнице висела гадюка. Спрыгнуть Маринка не могла: две ступеньки — это около метра, а нащупывать ногой опору в этом положении было рискованно. Потревоженная змея шипела и готовилась к броску, одно движение — и она укусит.

Игорь обхватил Маринку за пояс и с силой дернул вниз. Змея сделала выпад, но промахнулась. Он оттащил девушку в сторону, чтобы ядовитая тварь случайно не упала им на голову. Маринка повернула к нему лицо — по ее щекам одна за одной катились огромные слезы. Она ничего не говорила, только всхлипнула надрывно, и ему показалось, что она сейчас захлебнется в собственных слезах. Игорь вспомнил, как, увидев у мага гадюку, Маринка отодвинулась в сторону, хотя та была надежно упрятана в аквариум.

— Ты боишься змей? — спросил он, надеясь привести ее в чувство.

Она закивала и заплакала еще сильней.

— Не плачь, я уберу ее оттуда. Не бойся, она тебе теперь ничего не сделает.

Она замотала головой, силясь что-то сказать, но с ее губ сорвались только нечленораздельные звуки. Змей Игорь совершенно не боялся. Даже если гадюка его укусит, это не смертельно. Он подошел к лестнице, поднялся на ступеньку вверх и ловко ухватил змею за шею. Конечно, не стоило так рисковать, но ему требовалась реабилитация за канаву. Змея зашипела, надеясь вырваться, обвила его руку своим гибким упругим телом, но ничего сделать не смогла.

— Вот видишь? — Игорь показал Маринке плененную гадюку.

Девушка замотала головой и замахала на него руками, так и не выговорив ни слова.

Змея была толстой, совершенно черной и еще теплой. Ей пора спать ложиться, а она людей пугает! Гадюки в сентябре часто бывают злыми, особенно если их тревожат. Но что она делала на лестнице? Даже если там есть птичьи гнезда, в них давно нет ни яиц, ни птенцов. Может быть, грелась на солнце? Но солнце давно перестало согревать, прошло уже несколько часов.

Игорь решил унести ее с Маринкиных глаз, слишком уж сильное впечатление змея на нее производила, и вернулся к канаве. Теперь главное выпустить гадючку так, чтобы она не успела ужалить. Тем более что змея дошла до крайней степени злости и отчаянья. Он осторожно расправил сильный хвост, обвивший руку, и кинул гадюку в воду. Пусть плывет.

Маринка сидела на земле и тихо всхлипывала, но, завидев Игоря, снова разрыдалась.

— Не плачь, — он тронул ее за плечо, — ничего же страшного не случилось.

— Я… я теперь не смогу туда залезть… А вдруг там еще одна?

— Нет, больше там никого нет. Но, если хочешь, я полезу первым и проверю.

— Ты убил ее? — ее передернуло.

— Нет, зачем же… Я ее отпустил.

— А вдруг она вернется?

— Ага. У нее там гнездо.

Маринка нервно хихикнула и закашлялась. Что ж, не судьба ему подниматься по лестнице сзади нее. Он боится высоты, она — змей, но лезть-то все равно придется.

— Ну что? Пойдем? — спросил Игорь и протянул ей руку.

Маринка кивнула и руку приняла.

— Я теперь спать не смогу, я боюсь их до судорог, — проворчала она, вставая.

— Они милые. И на ощупь приятные, — попробовал он ее успокоить, но ее передернуло снова.

Игорь подошел к лестнице, поставил ногу на первую ступеньку и взглянул наверх. Ботаник! Почти совсем стемнело, даже если он посмотрит вниз, то не испугается. Наверное, землю сверху просто не видно.

Первые несколько ступеней прошли на ура. А потом в голову закралась мысль, что планки слишком толстые и скользкие, если нога сорвется, то руками он не удержится. Страх окатил Игоря влажной волной, и дрогнули колени. Нет, не стоит останавливаться, будет только хуже. И Маринка поднималась наверх прямо за ним, и, как только он убирал со ступени ногу, на нее тут же ложилась ее рука. Он стиснул зубы и продолжил подъем. А когда прошел не меньше половины пути, рука нащупала шатавшуюся планку.

— Погоди, — сказал он Маринке, — здесь ступенька гнилая.

Говоря это, Игорь опустил голову, и тут… далекая, темная земля закачалась перед глазами, будто вышка вот-вот упадет. Он сжал гнилую планку руками и почувствовал, что его клонит в сторону, нога ползет по скользкой ступеньке вниз и вот-вот сорвется. Надо отвести глаза от земли, нельзя смотреть на землю… Игорь глубоко вдохнул и поднял взгляд. Тело превратилось в вату и не желало подчиняться. Нет, надо просто преодолеть себя…

И как перешагнуть через гнилую ступеньку? Может быть, выдержит? Он попробовал надавить на нее всем весом, но ему не хватило смелости: если она сломается, он однозначно упадет. От этого упражнения снова стало страшно до дрожи. Нет другого способа проверить ее прочность, кроме как наступить на нее ногой. Игорь разжал потные пальцы и потянулся вверх. Рука тряслась и плохо слушалась, ватные коленки не хотели сгибаться, когда он поднимался на две ступеньки. Ну что? Или выдержит, или нет. Игорь собрался с духом — если наступить на нее очень быстро, есть шанс проскочить. Он поставил ногу на гнилую ступень, пробуя ее крепость, рывком толкнулся вверх, подтянулся на руках и поставил вторую ногу на ступень выше. Гнилая планка противно хрустнула, но выдержала.

Теперь неизвестно, выдержит ли она Маринку, ведь он явно планку надломил.

— Осторожно, — сказал он ей, на этот раз не опуская головы, — мне придется тебя подстраховать.

— Каким образом? — она остановилась, положив руки на надломленную планку.

— Поднимись на две ступеньки выше, — Игорь подвинулся в сторону.

Маринка послушалась — теперь ее руки оказались на уровне его коленей. Ничего, лестница была достаточно широкой.

— Держись, — он вытер ладонь о штаны и протянул ей руку. На этот раз пришлось посмотреть вниз, и лестница снова качнулась под ногами.

Она замотала головой:

— Ты сорвешься.

— Держись, — повторил он, и она наконец согласилась.

Игорь покрепче обхватил ее руку своей и скомандовал:

— Давай.

Она поставила ногу на гнилую ступеньку, толкнулась, раздался треск, и Игорь почувствовал, что Маринка повисла на его руке всей тяжестью. Он потянул руку, выдергивая ее вверх, Маринка переставила ногу на ту же ступеньку, где стоял он сам, и прижалась к лестнице, переводя дух.

— Ничего себе, адреналиновое вливание! — восхищенно шепнула она. — Мне надо чуть-чуть передохнуть.

— Мне тоже… — пробормотал Игорь, продолжая машинально сжимать ее руку.

— Я подумала, вот мы сейчас поднимемся на эту площадку, а там — змеиное гнездо, — она нервно хихикнула.

Он усмехнулся:

— Они так высоко не летают…

— Ну а вдруг? Там сухо, тепло. Почему бы им там не жить?

— Там есть нечего. Не бойся, змей там не будет.

— Да я так просто. От испуга. Можешь меня отпустить, теперь я не упаду.

Игорь разжал пальцы и ухватился за лестницу. Если он простоит здесь еще хотя бы минуту, он просто не сможет сдвинуться с места.

— Я пошел, — сообщил он.

— Давай, — кивнула она и посмотрела наверх.

Вторую половину лестницы им удалось преодолеть без приключений. Площадка на вышке была устроена загадочно: лестница входила в люк в самом ее центре, зато по краям ее окружали толстые, надежные, высокие перила. Игорь влез на нее и огляделся. Люк в центре мог бы присниться ему в страшном сне, однако сном это не было. Кому пришло в голову создать такую конструкцию? Наверное, это сделали нарочно, чтобы он уж точно ни на шаг не отошел от перил. Тем более в темноте.

Из люка показалась Маринкина голова, она тоже осмотрелась, перед тем как подняться на площадку.

— А здесь и вправду нет ни одной змеи… — она засмеялась.

— Пока ты поднималась, я их всех сбросил вниз, — Игорь протянул ей руку, другой все же придерживаясь за перила.

Она выбралась на площадку, подошла к перилам и осмотрелась.

— Красота-то какая!

Игорь пожал плечами. С одной стороны лежала темная земля, а с другой горели огни поселка.

— А не засветить ли нам этот… волшебный фонарь? — предложила Маринка.

— Волшебный сосуд, — хмыкнул Игорь и полез за пазуху.

Маринка достала свой, осмотрела его со всех сторон и дотронулась до сенсорного выключателя.

— Что-то он не горит…

— А ты зарядила его магической энергией?

— Ой… Про батарейки я забыла.

— Я думаю, нам пока хватит одного, — он надавил на выключатель, фонарик зажегся неестественным, мертвящим светом и выхватил из темноты только то, что имело белый цвет, окрашивая его призрачной фиолетовой краской.

— Ничего себе! Никогда не видела ультрафиолетовых лампочек! — Маринка протянула руку, и Игорь дал ей рассмотреть фонарик поближе. В темноте неестественно ярко блестели ее зубы и белки глаз.

— А если батарейки сядут? — спросила она.

— Это аккумуляторы. И у меня есть еще.

Они повесили фонарик на перила и уселись на пол, оглядываясь по сторонам и надеясь высмотреть в небе радужную падающую звезду. Разумеется, с неба ничего не падало, зато Игорь быстро почувствовал ночной холод и пожалел, что не надел ватник, — слишком спешил. Маринка, похоже, тоже не догадалась одеться потеплей — на ней была мягкая толстовка.

— Ты боишься высоты? — вдруг спросила она.

Он смутился и опустил голову:

— А что, это заметно?

— Нет, почти незаметно. Я бы не догадалась, если бы не эта гнилая ступенька. Знаешь, ты очень смелый.

— Почему? — удивился Игорь.

— Ты умеешь преодолевать страх. Я просто ничего не боюсь, но и страха преодолевать совершенно не умею. Вот со змеями, например. А я ведь еще боюсь пауков и лягушек.

— Ну, это не страх. Это скорей отвращение. Преодолеть отвращение для любой женщины очень трудно, — попытался он ее утешить.

Она не стала с ним спорить и снова перевела разговор на него самого:

— А прыгать почему ты не умеешь? У тебя болит нога?

— Нет. Просто не умею. Когда мне было лет четырнадцать, мы с ребятами ходили на стройку и там потихоньку курили. А сторожа нас, как водится, оттуда гоняли. Приходилось убегать. Однажды мы бежали по крышам, и надо было перепрыгнуть с одного корпуса на другой. И недалеко совсем, чуть больше полутора метров…

Он замолчал и потряс головой.

— Ну и… — поторопила она.

— Ну и все допрыгнули, а я нет.

— В смысле?

— Упал. С крыши.

— Высоко?

— Нет, не очень. Метров восемь или девять. Обе ноги сломал. Теперь боюсь высоты. И прыгать не умею. Сколько ни пробовал, ни разу не получилось.

Маринка ничего не сказала, и Игорь тоже не нашелся, как продолжить разговор. Но через минуту она снова первой прервала молчание:

— У меня тоже есть один страх. Только ты не смейся надо мной. Он мне с самого детства снится. Человек в сером балахоне с капюшоном. На монаха средневекового похож. И глаза у него светятся. Лица из-за капюшона не видно, и глаза светятся из темноты. Когда я была маленькой, просыпалась ночью, а он подходил к моей кровати и хотел меня задушить. Я звала бабушку, и он уходил. Он мне сейчас иногда снится: я убегаю, а он меня догоняет. Знаешь, как в кошмарах бывает? Хочешь бежать быстро и не можешь…

— Ну, надеюсь, душителей в балахонах мы не встретим, — Игорь ей подмигнул.

— Я тоже на это надеюсь. Я называла его про себя «человек-смерть».

Лицо ее изменилось, на нем появилась тоска и вчерашнее выражение твердой решимости.

— Не думай об этом, — он тронул ее за плечо.

— Да, ты прав, — она тряхнула головой, — мне кажется, что кто-то загипнотизировал меня, и если я буду на этом зациклена, то точно умру. А ты? Как ты думаешь?

Он пожал плечами.

— Ты считаешь, что колдун прав? Нам просто сообщили дату нашей смерти?

— Не знаю, — честно ответил Игорь, — но если хочешь, я над этим подумаю и завтра тебе скажу.

— Почему завтра?

— Раньше у меня не получится.

Она удивилась, но не стала спорить и, помолчав, снова спросила:

— Ты веришь колдуну? Ну, что эта травка к нам прилетит и тогда можно будет спастись?

— Если честно, мне ничего больше не остается. Я все равно не знаю другого пути. А прилетит травка или нет, мы сегодня посмотрим, — Игорь поглядел по сторонам.

— Моя бабушка считает, что Юрка говорит правду.

— Какой Юрка?

— Колдун. Его на самом деле зовут Юрка Ляшенко, а не Мстислав Волох.

Игорь не смог сдержать улыбки. Да, над имиджем потомственный маг поработал хорошо.

— Моя бабушка с его отцом вместе в школе училась. Его отец тоже был колдуном, — продолжила Маринка, — так что есть надежда, что он нас не обманывает.

— Хорошо бы, — Игорь помрачнел. Чем дольше он сидел на вышке под светом ультрафиолетовой лампочки, тем сомнительней ему казалась ситуация. Он же взрослый человек, как он мог поверить в летающую и светящуюся траву? Утром, в кабинете мага, ничего странного он в этом не видел, но тогда он вообще не мог мыслить критически. А может, маг и вправду обладал способностью внушать?

— Ты не замерз? — спросила Маринка.

Он покачал головой.

— А я совсем замерзла. А ведь еще нет одиннадцати. Нам тут неизвестно сколько сидеть. Чем я думала, когда собиралась?

Игорь снова пожалел, что не надел ватник. Сейчас можно было бы мужественно предложить ей теплую вещь.

— Если хочешь, садись ко мне поближе, будет теплей, — предложил он и только потом сообразил, насколько двусмысленно его предложение.

Но она неожиданно согласилась и подвинулась к нему вплотную: наверное, и вправду сильно замерзла. Было бы глупо не обнять ее за плечо.

— Ну что? Так теплее? — спросил он.

Она кивнула:

— Сейчас я пригреюсь и засну.

Игорь качнул головой: нет, он, пожалуй, не заснет. На сколько он ее старше? Лет на двадцать? Надо немедленно выбросить глупые мысли из головы. Его дочери грозит смертельная опасность, а он обнимает молоденьких девушек и думает черт знает о чем!

Маринка и вправду задремала, а Игорь сидел рядом с ней и боялся шевельнуться и ее разбудить. Сколько прошло времени, трудно было сказать. Он мучительно всматривался в звездное небо, и ему начинало казаться, что он видит движение звезд.

Ему приснился героический сон о том, как Маринка убегает от средневекового монаха в сером балахоне с капюшоном, а он заступает ему дорогу и они сражаются друг с другом на шпагах, Игорь побеждает монаха и срывает с него капюшон, но тут…

— Игорь! Проснись! Скорей проснись! — Маринка трясла его за плечо.

Он открыл глаза и не сразу сообразил, где находится. Тело затекло от холода и неподвижности, особенно левый бок, который не грела Маринка. Он машинально отодвинул ноги от черного провала в середине площадки и осмотрелся. В трех шагах от перил в воздухе висела звезда. Нет, наверное, назвать это звездой было бы неправильно. Цветок. Большой светящийся цветок с мелкими трепещущими лепестками. Их трепет производил еле слышный звенящий звук, похожий на переливы струн арфы, очень быстрые и высокие. И каждый из тысячи дрожащих островерхих лепестков переливался всеми цветами радуги, которые не сливались в белый цвет, вопреки закону природы.

Маринка, сидевшая на коленях, застыла, приоткрыв рот, и завороженно смотрела на цветок, чуть покачивавшийся перед глазами.

— Игорь! Это она! — восторженно шепнула девушка. — Колдун не соврал! Это она! Какая она красивая!

Игорь не сразу догадался подняться на ноги, настолько был потрясен увиденным. Он не верил, ни секунды не верил в появление перелет-травы. Разве только надеялся.

— Это же настоящее волшебство, — Маринка покачала головой, словно хотела стряхнуть наваждение, — ну скажи, мне это только чудится, или ты тоже ее видишь?

— Я тоже ее вижу, — ответил он и встал на ноги, держась за перила. Маринка поднялась вслед за ним и сжала его руку в своей.

— Это здорово! Она на самом деле существует! Интересно, можно ли взять ее в руки?

Игорь пожал плечами. Ему почему-то показалось, что дотронуться до этого цветка, даже протянуть к нему руку — это нанести ему тяжкое оскорбление. Будто совершить осквернение, святотатство. Он перешел на другую сторону площадки, как можно ближе к перелет-траве, чтобы рассмотреть ее получше. От центра цветка вниз уходил тонкий вьющийся стебель, покрытый редкими мелкими листьями.

Маринка последовала за ним и остановилась, облокотившись на перила и разглядывая дивный цветок, а потом протянула руку, как будто собиралась его схватить. Перелет-трава качнулась и немного отдалилась от перил.

— Не так, — Игорь посмотрел на нее, нагнув голову, — разве так можно…

Он протянул руку ладонью вверх, и цветок качнулся в его сторону, но все равно остался на значительном расстоянии.

— Здорово! — восхитилась Маринка. — Его надо приручить!

— Ну, примерно так, — улыбнулся Игорь.

— Я бы все-таки попробовала… его поймать…

Игорь засомневался, что у них это получится, но Маринку понял: ему самому смерть не грозит, и он, вместо того чтобы думать о дочери, как всегда философствует, а не действует.

— Я попробую, — он нехотя пожал плечами. Если встать на край площадки, по другую сторону перил, и крепко за них держаться, можно дотянуться до цветка.

— Нет уж. Попробую я, — хмыкнула Маринка, — во-первых, я не боюсь высоты. А во-вторых, если я сорвусь, ты меня удержишь, а я тебя — нет.

Игорь вздохнул. Конечно, она права. Но все равно это было как-то не по-мужски. Маринка, не дожидаясь его согласия, перекинула ногу через перила и в две секунды оказалась стоящей над пропастью. Ему ничего больше не оставалось, как покрепче ухватить ее за руку — за запястье и чуть выше локтя. Конечно, упасть он ей не даст, но все же… Маринка потянулась к цветку, подставляя ему открытую ладонь, но тот отплыл немного дальше. Она повернулась боком, встала на одну ногу и потянулась еще сильней, чуть-чуть не коснувшись цветка пальцами.

— Держи меня крепче, — попросила она и выпустила перила, повисая на одной ноге.

— Не надо так! Осторожно! — предупредил Игорь, нисколько не сомневаясь в том, что она его не послушает.

Цветок просто отодвинулся в сторону, Маринка махнула рукой, стараясь его достать, но нога соскользнула с досок, она рухнула вниз, ударившись о площадку, и всей тяжестью повисла на руке, которую держал Игорь. Ему показалось, что перила хрустнули под весом двух тел, он с силой потянул Маринку наверх, она зацепилась ему за шею второй рукой, и только тогда ему удалось втащить ее через перила на безопасную площадку.

— Ты не ушиблась? — спросил он, взяв ее за плечи.

— Почти нет. Руку больно.

— Испугалась?

— Ага, — она усмехнулась, — но я же знала, что ты меня удержишь…

Он качнул головой. Что ж, похоже, теперь его очередь. Разумеется, это было бесполезно, но попробовать все равно стоило. Игорь зажмурился, вздохнул и перекинул ногу через перила.

— Эй! Не надо, — остановила его Маринка, — все равно ничего не выйдет…

Он не ответил и обратил внимание на то, что перила слегка покачиваются. Это было неприятное ощущение. Перелезть на другую сторону и то показалось ему верхом ловкости и мужества, что уж говорить о том, чтобы повиснуть над землей, держась за шаткие перила.

— Игорь, не надо. Это глупо, перестань… Я тебя не удержу, если что.

— Отойди в сторону, — попросил он, — перила шатаются.

— Щас! — усмехнулась она и вцепилась в его руку.

Он мотнул головой, повернулся боком, слегка оттолкнулся и протянул руку к цветку, неподвижно и настороженно наблюдавшему за их действиями. Ему почудилось — или цветок действительно качнулся в его сторону? Но дивное растение как будто кивнуло ему головой и опустилось метра на два вниз. Игорь посмотрел на него и увидел внизу шатавшуюся землю. Тошнота подступила к горлу, слабость разлилась по всему телу, и от испуга он чуть не выпустил перила: ему показалось, что пальцы соскальзывают с гладкого дерева.

— Не смотри вниз! — крикнула Маринка, и он непроизвольно оглянулся на нее. Она вцепилась в его свитер изо всех сил и тянула его руку к себе. Игорь неловко качнулся обратно к площадке и взялся за перила второй рукой.

— Все нормально. Я держусь, — он натянуто улыбнулся.

— Вылезай! — рявкнула она. — Про ботаника я пошутила, ты понял? По-шу-ти-ла!

Игорь с трудом перевалился через перила и сел на пол. Маринка перевела дух и села рядом с ним.

— Если бы ты упал, я бы считала себя в этом виноватой, — буркнула она обиженно.

— Я не упал, — тихо ответил он.

И в этот миг волшебный цветок выплыл из люка и застыл над площадкой прямо перед их глазами. Они одновременно подались вперед, но стоило только шевельнуться, как цветок нырнул обратно в люк. Игорь осторожно посмотрел вниз — перелет-трава замерла в воздухе рядом с лестницей, потом немного опустилась, снова поднялась и опять опустилась.

— Она нас зовет, — Игорь глянул Маринке в лицо, — она хочет, чтобы мы шли вниз.

— Ты уверен? — спросила она.

— Нет, конечно нет. Но что-то же она хочет нам этим сказать?

— Да. Наверное. Я пойду первой!

— Нет, — он покачал головой, — там внизу сидит гадюка и ждет, когда ты спустишься.

Она рассмеялась и уступила.

Спускаться оказалось легче, чем подниматься. Да и сломанную ступеньку преодолеть удалось без труда — просто пропустить ее и опуститься на руках на следующую. Цветок покачивался недалеко от них, будто показывал дорогу. Игорь еще наверху погасил «волшебный сосуд» и спрятал его за пазуху, чтобы случайно не раздавить. Но цветок этого и не заметил, словно для него это не имело никакого значения, и теперь освещал лестницу своим переливчатым диковинным светом.

Когда нога наконец коснулась земли, Игорь испытал ни с чем не сравнимое облегчение.

— Ну? Где гадюка? — спросила Маринка, остановившись на второй ступеньке снизу.

— Она ушла, — ответил Игорь.

— Слушай, я вообще не смогу идти в темноте. А вдруг я на нее наступлю?

— У меня есть фонарик. Нормальный фонарик-жучок. Слезай.

Светящийся цветок отлетел в сторону леса и замер шагах в тридцати от подножия лестницы. Маринка спустилась на землю и осмотрелась.

— Ну что? Я думаю, надо идти за травкой? — спросила она.

Игорь кивнул и зажег фонарик, опустив его луч под ноги. Они осторожно двинулись к цветку, но как только приблизились, он снова переместился, еще немного ближе к лесу.

— Тебе не кажется, что цветочек нас дразнит? — спросила Маринка.

— Может быть. Но ничего другого нам не остается. Кстати, именно тебе поручено разбираться с ее логикой, ты не забыла?

Она рассмеялась:

— А физикам логика не нужна?

— Физикам нужна интуиция. Гораздо больше, чем логика. Я же был экспериментальным физиком.

— Я пока положусь на твою интуицию, — улыбнулась она, — а потом посмотрим.

Вслед за цветком они добрались до леса. Как ни странно, перелет-трава вывела их на то место, где через канаву, отделявшую лес от поля, был проложен мосток из трех перевязанных между собой бревен. Игорь про себя поблагодарил великодушное растение.

В лесу перелет-трава не отлетала от них далеко, но всегда находилась немного впереди, примерно шагах в десяти. Они шли довольно долго, не меньше трех часов, двигаясь на северо-восток. На втором часу пути Игорь начал прихрамывать, а к концу третьего не смог скрывать этого от Маринки. Хорошо хоть канавы попадались мелкие и неширокие — прыгать через них не требовалось. А может, это цветок вел их именно по таким местам?

— Ты не хочешь передохнуть? — спросила Маринка. Сама она вовсе не устала, хотя переход по лесу в темноте был нелегким.

Игорь покачал головой:

— Не поможет.

— Да? А что поможет?

— Здесь — ничего. Не обращай внимания, я нормально могу идти. Если бы я ногу не промочил…

— Может, тебе нужно тепло?

— Не мешало бы, конечно, но где ты возьмешь тепло?

— Можно было бы развести костер… — не унималась Маринка.

— Нет. Ты видишь, она нас зовет? Я не знаю, чего она хочет, но если мы усядемся у костра, травка нас ждать не будет.

— Как хочешь, конечно… До рассвета как минимум четыре часа. Ты сможешь идти столько времени?

— Не знаю. Когда не смогу — тогда и посмотрим, — в эту минуту Игорь был уверен, что пройдет столько, сколько потребуется.

Словно в насмешку над ним перелет-трава вывела их в заболоченный березняк. Сначала мох просто пружинил под ногами, потом зачавкал, и вскоре пришлось идти по щиколотку в воде, да еще и прикладывать усилие при каждом шаге.

Неутомимая Маринка и то пыхтела и хваталась за попадавшиеся на дороге низкие стволы сосенок, Игорь же через десять минут понял, насколько переоценил свои возможности.

— Ну что? — Маринка повернула к нему зарумянившееся от энергичной ходьбы лицо. — Ты еще идешь?

— Иду, — мрачно ответил Игорь.

Она покачала головой и шагнула в сторону с еле заметной тропинки, по которой их вел цветок. Фонарик Игорь давно отдал Маринке, чтобы она могла светить себе под ноги в поисках несуществующих змей. Ему самому вполне хватало света перелет-травы.

— Ты куда? — спросил он.

— Идешь — и иди, — она хихикнула.

Игорь смутился — мало ли какие личные дела могут быть у девушки ночью в лесу — и пошел дальше. Она легко его нагонит, он ползет вперед со скоростью черепахи. И действительно, не прошло и двух минут, как Маринка его догнала.

— На, держи! — она тронула его за плечо и протянула толстую суковатую палку.

— Зачем? — не понял Игорь.

— Это элегантная трость.

Он ничего не ответил, но подумал, что отказываться будет глупо: с палкой идти легче, они смогут немного быстрей двигаться вперед.

Болото не кончалось, ноги постепенно привыкли к холодной воде. Сухой островок впереди обрадовал Маринку не меньше, чем Игоря. Перелет-трава зависла над ним, как будто приглашая передохнуть.

— Как мне надоел этот мох! — проворчала Маринка. — Я хочу хоть немного твердой земли!

Они доковыляли до островка и, не сговариваясь, сели на корни высокой ели.

— Травка! — крикнула Маринка, подняв голову к цветку. — Ты подождешь минут десять?

Травка ничего не ответила, проделала в воздухе странный кульбит, неожиданно взмыла в воздух, словно ракета, и за несколько секунд исчезла из виду, превратившись в одну из многочисленных звезд, глядевших с неба. Сразу стало темно и неуютно.

— Ничего себе… — пробормотала Маринка, — и что теперь делать?

Игорь пожал плечами и осмотрелся по сторонам: ему почему-то было тревожно. А не ловушка ли это? И почему они с таким легкомыслием доверились странному цветку? Как дети, которых поманили блестящей игрушкой.

— А может, она решила пока полетать? Раз мы все равно сидим здесь и никуда не идем? — Маринка, похоже, опасности не чуяла.

— Может быть, — ответил Игорь. Ему так не показалось. Он отчетливо ощущал чье-то присутствие.

Маринка обвела лучом фонарика прозрачный до самого горизонта березняк, и Игорь заметил в его глубине какое-то движение.

— Выключи фонарик, — он положил руку на жучка.

— Почему?

— Выключи.

— Ты что-то увидел?

Что бы это ни было, ничего хорошего от встречи ночью на болоте ждать не приходилось. Если это человек, то что он делает в лесу в такой час? А если зверь? Он либо уйдет, либо… либо не уйдет.

— Да. Я хочу, чтобы глаза привыкли к темноте. С фонариком все равно ничего не разглядишь. Кроме змей под ногами, разумеется.

Ночь была хоть и ясной, но безлунной. Совершенно темной. Прошло не меньше двух минут, прежде чем Игорь смог различить очертания берез, поднимавшихся над болотом, а потом и темную тяжелую фигуру, что брела между ними.

— Кто это? — Маринка тоже увидела движение впереди.

Игорь всмотрелся: это, очевидно, не человек. А если зверь, то зверь очень большой. Только зверь может идти по болоту настолько бесшумно, что не треснет веточка и не чавкнет вода подо мхом.

— Ну что… — прошептал он и посмотрел наверх, — не хочешь ли ты влезть на елку?

— Если честно, то не очень, — шепотом ответила Маринка.

— Давай. Очень быстро. Я тебя подсажу.

— Кто это?

— Это медведь.

Она чуть не вскрикнула, но зажала рот рукой.

— Давай, — Игорь поднялся, — он нас наверняка заметил, но еще не заинтересовался. Он сейчас жирует, должен быть сытым и неагрессивным.

Маринка встала вслед за ним и с сомнением посмотрела на далекие сучья наверху.

— Если ты встанешь мне на плечи, то достанешь, — успокоил ее Игорь, — подтянуться-то сможешь?

— Смогу, — кивнула она.

Он присел на корточки лицом к стволу и одной рукой взялся за свою «элегантную трость» — неизвестно еще, хватит ли ему сил разогнуть колено.

— Давай. Быстро.

Маринка ловко вскочила ему на плечи, он не ожидал, что у нее это получится так легко.

— Держись, я встаю.

Коленка выдержала. Игорь выпрямился во весь рост.

— Достаешь?

— Почти, — Маринка встала на носки, — держусь.

Он почувствовал, как она оторвала ноги от его плеч, и посмотрел вверх.

— А ты? — вдруг спросила она, когда уселась на суку крепко и удобно.

Игорь приложил палец к губам и оглянулся. Медведь заметил их движение и возню и теперь шел в их сторону, не таясь и подняв голову. Надо было бы спрятаться за елку, но Игорь подумал, что не выдержит напряжения, если не будет видеть, как зверь к нему приближается. Он повернулся спиной к шершавому стволу и прижался к нему сколько мог тесно. Главное, чтобы Маринка молчала и не двигалась.

Не таким уж он оказался большим, этот медведь. Обыкновенный медведь. Игорь откинул голову и постарался дышать пореже. Зверь смотрел прямо на него и не собирался сворачивать. Хозяин леса. Идет проверить, что за непрошеные гости шумят в его владениях. А ведь он должен бояться человека, для любого зверя это нормально, а медведи — осторожные животные. Неужели настолько уверен в своей непобедимости? Если бы Игорь был охотником, то давно мог бы выстрелить без промаха.

Впрочем, в этих лесах вообще не водятся медведи, откуда тут взяться охотникам?

Зверь подошел вплотную, и Игорь перестал дышать. Что взбредет в голову хозяину леса? Что перед ним легкая добыча, которую только и надо как следует ударить по голове лапой, чтобы решить все проблемы с пищей до самой зимней спячки? Медведь внимательно обнюхал его ноги, и Игорь почувствовал осторожные прикосновения мягкого носа. Запах зверя, незнакомый, резкий, совсем не такой, как в зоопарке. Если он не будет дышать, то упадет. Игорь скосил глаза вниз и увидел круглое мохнатое ухо, широкий плоский лоб, огромную вытянутую пасть и блестевший в темноте нос. Маленькие внимательные глаза подозрительно смотрели перед собой, серьезно и заинтересованно.

Медведь оттолкнулся от земли и приподнялся на задние лапы. Игорь зажмурился и ощутил тяжелое дыхание зверя на лице. От его близости закружилась голова, как будто он снова висел на вышке и смотрел на качавшуюся землю. Влажный нос дотронулся до его щеки, ткнулся в глаз, прошел по волосам и отодвинулся. Ладони вспотели, и по лбу сползла холодная капля. Зверь опустился на четыре лапы, понюхал свитер на груди и животе, а потом повернулся и вразвалочку направился прочь.

Игорь выдохнул, ноги подогнулись, и он сполз на землю, опираясь спиной на елку.

Медведь оглянулся, услышав его движение, остановился, но решил не возвращаться и побрел дальше, бесшумно ступая по мокрому мху.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем его темный силуэт исчез в темноте между деревьями.

— Игорь, — шепотом позвала Маринка сверху.

Он поднял голову.

— Игорь, ты жив?

— Жив.

Еле слышное журчание струн арфы раздалось над головой, и болото осветилось мерцающим радужным светом. Перелет-трава вернулась. Как будто ждала, когда минует опасность.

— Ах ты подлая тварь! — прошипела Маринка. — Ты нарочно нас сюда завела!

Как только вокруг стало светло, Игорь сразу понял, что медведь не вернется. Не может вернуться. Не потому что испугается света, а просто не захочет.

Маринка ловко слезла с сука и повисла на нем, как на турнике, собираясь прыгать.

— Стой! — Игорь начал с трудом подниматься на ноги, изо всех сил опираясь на палку.

— Что? — испугалась Маринка и замерла.

— Не двигайся, — на всякий случай посоветовал он, отбросил палку в сторону и взял ее за ноги, — ловлю.

Она рассмеялась, нервно и скованно, разжала руки и оказалась в его объятиях. Ощущение было волнующим, и Игорь поспешил убрать руки.

— Медведь шептал тебе на ухо, как нехорошо бросать товарища в беде? — виновато спросила она.

— Нет, — Игорь улыбнулся, — ты молодец. Больше всего я боялся, что у тебя нервы не выдержат, и ты крикнешь.

— Я чуть не крикнула! Я собиралась издать боевой клич каманчей и прыгнуть ему на голову.

Игорь покачал головой:

— Он бы сожрал нас обоих.

— Я думала, он что-то с тобой сделал, когда ты сполз на землю.

— Нет, я просто испугался.

Травка закачалась, отчего тени вокруг зашевелились, и отплыла в сторону.

— Похоже, она считает, что мы достаточно отдохнули, — проворчала Маринка.

— Ей видней, — Игорь пожал плечами и нагнулся за палкой — растереть коленку он так и не успел.

Болото кончилось очень скоро, и они двинулись по сухой тропе, среди чистого соснового бора. Маринка откровенно отдыхала, Игорь же все тяжелей опирался на свою клюку. Куда они идут? Верней, куда эта неизвестная науке субстанция их ведет? Чего она хочет? А она однозначно чего-то хочет от них, как собака, зовущая за собой хозяина.

— Игорь, ты не хочешь немного посидеть? — спросила Маринка примерно через час.

Он покачал головой. Нет уж. Чтобы цветочек снова улетел? А на них из темноты вышла стая волков, например?

— До рассвета не меньше полутора часов.

— Я не встану, если остановлюсь, — хмуро ответил Игорь.

— Ерунда! Травка подождет! — Маринка с вызовом посмотрела на цветок.

— Нет. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что нам надо торопиться.

— Интересно, что случится, когда рассветет? — Маринка усмехнулась.

— Может быть, она доведет нас до места к рассвету?

Нет. До рассвета травка их никуда не привела. Они все так же брели по лесу, и Маринка тоже начала уставать, когда перед ними неожиданно открылась просека, уходящая на восток, на горизонте которой вспыхнули первые солнечные лучи. Перелет-трава покружилась у них над головами, будто прощаясь, а потом, словно дельфин, вырвавшийся из бассейна на морской простор, зигзагами унеслась к солнцу.

— Приплыли, — Маринка поджала губы и сморщила подбородок, — и что теперь?

Игорь сел на поваленное дерево и покачал головой. Действительно, приплыли. А главное, совершенно нет сил сделать больше ни шагу.

— Ты очень устал? — заботливо спросила она.

— Нет, совсем нет. Я просто не знаю, куда идти.

— Давай немного отдохнем, а потом подумаем, — она села рядом с ним.

Но долго отдыхать им не пришлось — за деревьями, на другой стороне просеки ясно послышался шум проехавшей машины.

— Ничего себе! — Маринка вскочила. — Я думала, мы в глухом лесу. А тут, оказывается, есть дороги? До чего же подлая тварь эта травка! Водить нас по лесу столько времени, когда спокойно можно было приехать сюда на велосипеде!

Игорь улыбнулся.

— Завтра мы так и сделаем: приедем сюда на велосипеде. Вот увидишь, она появится здесь, как только стемнеет. Надо только как следует запомнить место. И прийти пораньше.

— Завтра — это сегодня? — рассмеялась она.

— Да. Действительно сегодня.

Они доехали до Весина на автобусе, Игорь, как и обещал, подтянул цепь на Маринкином велосипеде и отправил ее домой, а сам задержался на кладбище — проверить или опровергнуть свою догадку.