Повенчанные временем

Ольга Куно, 2022

Любой правитель обязан жениться, чтобы произвести на свет законного наследника. Дайон, герцог Левансийский, привык к одиночеству и изо всех сил старался отсрочить неизбежное. Но что делать, если на свадьбе настаивают все кругом? Остается смириться и… бежать, дабы хоть на пару часов ощутить глоток свежего воздуха. Кто же мог знать, к чему приведет такой побег? Придется забыть на время привычную жизнь, встретиться с демонами прошлого и влюбиться по уши. А заодно попытаться понять, что важнее: чувства или долг. Или, быть может, то и другое все-таки можно совместить?

Глава 2

Несколько мгновений они стояли, недоверчиво смотря друг на друга. Герцог почувствовал, как виски опять начинает ломить от боли. Он поморщился и огляделся в поисках укрытия: следовало как можно скорее разобраться в происходящем, а вести беседу посреди дороги неблагоразумно. Подходящего убежища не обнаружилось, лишь придорожные кусты, за которыми через небольшую прогалину темнел лес. Что ж, лучше, чем ничего.

— Пойдемте.

Он снова потянул девушку за руку.

— Куда это? — насторожилась она.

— Расскажете мне все.

— С чего вдруг? — фыркнула она.

Дайон приподнял бровь. Уже много лет никто не смел разговаривать с герцогом Левансийским в таком тоне. Он смерил нахалку гневным взглядом и молча направился к кустам.

— Отпустите! — девушка опять принялась сопротивляться, на этот раз гораздо отчаяннее, чем прежде. — Да по какому праву?!

Хотелось съязвить что-нибудь о правах господина и феодала, но герцог сдержался.

— У меня есть все права!

Продолжить Дайон не успел. Из лесу показалось несколько мужчин. Трое из них сжимали в руках короткие мечи, а вокруг пальцев четвертого переливались магические искры.

— Отпусти ее! Немедленно!

Понимая, что силы не равны, герцог с досадой разжал руки.

— Анри! — лже-Мадлен подбежала к одному из мужчин и встала рядом. Судя по некоторому сходству, это был ее родственник, скорее всего, брат. — Что так долго?

— Стражники. Решили прочесать лес, пришлось отсиживаться в пещере.

— А это кто? — пробасил второй, внимательно рассматривая Дайона.

— Понятия не имею! — Девушка зло тряхнула головой. — Встретился по дороге и поволок в кусты.

— Что? — Анри двинулся к пленнику. Стоящий рядом мужчина попытался удержать его, но парень повел плечом, сбрасывая ладонь. — Да что ты себе позволяешь?

— Уверяю, лишь то, что предложила мне ваша сестра, — утомленно отозвался герцог. — Хотя, признаться, целуется она неумело.

Анри проревел нечто невразумительное и ударил Дайона в челюсть. Не привыкший к такому обращению, герцог не успел уклониться. Перед глазами заплясали яркие мушки, он непроизвольно потянулся к поясу, где обычно висел меч, но тут же получил кулаком в живот.

Пронзительная боль заставила согнуться пополам, дыхание перехватило. Дайон почувствовал, как ему заламывают за спиной руки: видимо, дружки Анри решили внести свою лепту в дело чести лже-Мадлен.

Герцог попытался вырваться, но не добился ничего, за исключением пинков. Солоноватый привкус во рту подсказал, что Дайон по давней привычке прикусил губу до крови, лишь бы не застонать вслух.

Сколь ни удивительно, прервала все это безобразие именно лже-Мадлен.

— Стойте! Прекратите! — закричала она, с силой притопнув при этом ногой.

— С чего это? — мрачно повернулся в ее сторону братец.

— Досадно, что приходится напоминать вам об этом, но четверо против одного — это совсем непохоже на правила честного боя. А кроме того, он сказал правду.

От неожиданности Анри вздрогнул, а затем грозно нахмурился:

— Что ты хочешь этим сказать?

Воспользовавшись замешательством, Дайон осторожно выпрямился, гадая, насколько сильны повреждения. Вроде бы били его достаточно аккуратно.

Под пристальными взглядами мужчин виновница происходящего слегка потупилась.

— Нет, целуюсь я хорошо! — первым делом заявила она. — Но я действительно первая его поцеловала.

— Да с какой же стати?! — взорвался Анри. — Что ты о себе возомнила? Какое ты имеешь право целоваться с первым встречным, даже не узнав мнение ближайших родственников на этот счет?

Дайон полагал, что сейчас девица объяснит, как все происходило на самом деле. Но вместо этого она, совершенно взбешенная, подошла вплотную к брату и уперла кулачки в бока. Под ее убийственным взглядом Анри непроизвольно опустил плечи, и Дайону даже стало немного его жаль. Исключительно в силу мужской солидарности.

— Я ничем не хуже тебя и всех остальных, — отчеканила она. — Я — самостоятельный человек, и сама решаю, с кем целоваться, сколько и когда. Если захочу, я еще и отдамся ему здесь и сейчас, и ты даже пикнуть права не имеешь, понял?

Лже-Мадлен решительно повернулась к Дайону, который уже готов был допустить, что девица сейчас и правда сама потащит его в давешние кусты. Причем пикнуть при этом не посмеет не только ее братец, но и сам герцог.

— Ладно, ребята, свои семейные вопросы будете решать потом, — не сердито, но твердо прервал их мужчина постарше. Он не принимал участия в потасовке, вернее, избиении, а держался немного поодаль. — Сейчас важно благополучно вернуться. Мы не знаем, когда стражники снова окажутся здесь.

— А с ним что делать?

Анри кивнул на герцога.

Старший повернулся к Дайону, пристально посмотрел ему в глаза. Нахмурился, словно пытаясь вспомнить, где он мог видеть этого человека.

— Кто ты такой?

Вопрос был задан не враждебно, можно даже сказать, по-хорошему, но Дайон понял, что ступил сейчас на очень скользкую почву. Как ответить? Назвать свое подлинное имя? С одной стороны, весьма вероятно, что эти люди, кем бы они ни были, не рискнут связываться с самим герцогом Левансийским, и в этом случае его слово решит проблему. С другой, человек его положения — весьма лакомая добыча для преступников, а повстречавшаяся ему компания точно не в ладах с законом. И, наконец, кое-что из услышанного представлялось ему настолько странным и подозрительным, что раскрывать инкогнито не хотелось вдвойне.

— Дворянин, — сказал он, твердо глядя в глаза спрашивающего. — И подданный Левансии.

На всякий случай Дайон сцепил руки, вроде бы от нервозности, и незаметно повернул кольцо герцогской печатью внутрь.

— Это, конечно, хорошо, — усмехнулся мужчина. — Я и сам вижу, что ты не крестьянин. А имя свое не назовешь?

— Ну вы ведь тоже не спешите представляться, — откликнулся Дайон.

— Резонно. Зови меня Жюст. Однако я неплохо знаю местное дворянство. И тех, кто переметнулся, и тех, кто остался на стороне молодого герцога. А вот твое лицо мне незнакомо. Хотя что-то едва уловимое есть… Может, мне и доводилось встречать кого-то из твоих родственников. Но тебя я точно вижу впервые.

— Я прибыл издалека. Порталом, — отозвался Дайон, уже чувствуя, что в его словах много ужасной правды, но стараясь пока не развивать едва уловимую мысль. Не ровен час разум взорвется от подобного. — Мой маг что-то перепутал, и я оказался не там, где следовало.

Мужчина покивал, но, кажется, не поверил ни единому слову. Правильно сделал. Дайон бы тоже не поверил, поменяйся они местами.

— Неудачно же тебя закинуло, — хмыкнул Одаренный, до сей поры помалкивавший.

— Да уж. И сам не рад, — в тон ему отозвался герцог.

Опытный переговорщик, он легко подмечал то, что позволяло расположить противников к себе и сделать их если не союзниками, то не врагами.

— А куда изначально собирался? — будто невзначай продолжил маг.

— Ну… на свидание. — Дайон брякнул первое, что пришло на ум.

— На свидание? — Анри наигранно рассмеялся.

Герцог смерил его ледяными взглядом:

— Могу я поинтересоваться, что вас так насмешило?

— А как имя той, с кем вы собирались встретиться? — настаивал Одаренный.

Дайон покачал головой:

— Вы же понимаете, что требуете от меня слишком многого? Дама замужем…

— Да врет он все! — нетерпеливо фыркнул Анри. — Посмотрите на него! Разве в таком виде к дамам ходят? Ну разве что разделся сразу, чтобы даром время не терять!

Старший из четверых задумчиво взглянул на герцога.

— Назовите имя дамы, — потребовал он.

Дайон скрипнул зубами.

— Мод. Мод Уиллкок, — ляпнул он, вспомнив симпатичную хозяйку самой популярной городской таверны.

Хохотушка Мод, как звали ее в городе, кокетничала напропалую, и герцог Левансийский не был исключением.

Лже-Мадлен покачала головой, а мужчины переглянулись. Дайону очень не понравились эти взгляды.

— Мод Уилкокс полгода как умерла, а ее внучка слишком юна, чтобы крутить амуры с таким, как ты, — проинформировал старший. И повернулся к товарищам: — Надо уходить. Придется взять его в лагерь.

— Может, проще убить? — предложил кто-то.

— Это всегда успеется. — Думаю, сперва стоит допросить.

— И как мы его поведем? — с сомнением протянул Анри. — Стоит кому-нибудь увидеть, что с нами пленник, возникнут ненужные вопросы. Да и всем вместе показываться не стоит.

— А может быть, мы просто разойдемся каждый своей дорогой? — с иронией предложил герцог.

Его коробило от этого разговора, как и от самой ситуации. Сбитая скула все еще саднила, а мышцы до сих пор помнили удары.

— Исключено. — Старший покачал головой. — Ты слишком много знаешь, парень!

Дайон хотел возразить, что он вообще ничего не знает, да и «парнем» его называть поздновато, но чувство самосохранения взяло верх, и он благоразумно промолчал.

— Мадлен, свяжи его! — приказал Анри, кидая сестре свой пояс.

— Почему я? — возмутилась девушка.

— Потому что ты его привела!

— Я могу и уйти! — спокойно предложил Дайон, порядком устав от идиотизма ситуации. — И тогда у вас не будет повода для ссоры.

— Ну уж нет! Отпусти мы тебя, ты вернешься со стражей! — возмутился Анри.

— Даже если и так, вас-то здесь уже не будет! — резонно возразил герцог, теряя терпение. Обычно, его слова не подвергались сомнению, и сейчас он устал объяснять очевидные вещи.

— Увы, ты нас видел и сможешь узнать, — вмешался старший. — Извини, приятель, но тебе придется пойти с нами.

Он взял пояс из рук Анри и лично связал руки пленнику.

— Идемте, мы и так потеряли много времени, — поторопил Одаренный.

Он первым скрылся в кустах. Не выпуская из рук конец пояса, которым были связаны запястья герцога, второй разбойник направился за ним, и Дайону не оставалось ничего иного, как брести следом.

Не привыкший ходить пешком по лесу, он то и дело спотыкался о корни, пару раз нога угодила в яму, и только высокие жесткие голенища сапог спасли его от вывиха лодыжки. Каждый раз Дайон дергался, и ремень впивался в запястья.

— Ты совсем стыд потеряла! — бубнил за спиной Анри. Как только они отошли достаточно далеко от дороги, он возобновил выяснение отношений с сестрой. — До начала Смуты ты была приличной девушкой. Мать с таким нетерпением ждала твоего первого выхода в свет! Что бы она сказала, если бы увидела, как ты ведешь себя теперь?

— Не смей прибегать к памяти мамы, чтобы мной манипулировать! — огрызнулась лже-Мадлен, бойко переступавшая через широкие корни и ловко уклонявшаяся от колючих веток. — Весь мир изменился за последние полтора года, и никто из нас не остался прежним. Но маме было бы чем гордиться, я тебя уверяю! Балы, наряды — это все мишура, а мы сейчас занимаемся настоящим делом.

Мысли Дайона словно потекли в замедленном темпе, предоставляя мозгу возможность осмыслить то, что происходило вокруг. Слишком сильно напоминали речи об изменившемся мире и людях его собственные беседы с Денизой, касавшиеся времен Смуты, того, что эта эпоха сотворила с каждым из них. И вот теперь это «до начала Смуты»… Судя по разговору, лже-Мадлен было тогда лет пятнадцать. Но она и сейчас совсем молода, Дайон никак не дал бы ей больше семнадцати. В то время как с начала Смуты прошло целых девять лет! Что, черт побери, творилось вокруг? Будто он попал в книгу или оказался главным действующим лицом в представлении комедиантов. Вот только он не соглашался на все эти роли, а происходящее выглядело уж слишком реальным. Подошва сапога скользнула по мокрому мху, нога поехала в сторону, и Дайон чуть не упал. Ремень с силой врезался в кожу, и герцог привычно закусил губу, сдерживая стон.

— Ну, что там такое?

Его конвоир обернулся.

— Могу я спросить одну вещь?

— Да, — чуть поколебавшись, ответил тот. — Надеюсь, не про пароли, явки или наши настоящие имена. На такие вопросы ответа не будет, сам понимаешь.

Герцог даже не стал отвечать на такие предположения, тем более что пароли интересовали его сейчас в последнюю очередь. Ужасная догадка парализовала не хуже яда или магического заклинания, а на лбу выступила испарина.

— Какой сейчас год?

Язык ворочался с трудом, а голос прозвучал глухо, как будто издалека.

— Ты что, умом тронулся? — фыркнул Анри.

— Подожди, он ведь и раньше что-то такое странное говорил, — припомнила лже-Мадлен.

— Вы можете просто ответить на мой вопрос?

Что-то в голосе пленника заставило остальных вздрогнуть.

— Семьсот девятый, — торопливо ответил старший.

Дайон почувствовал, как сердце рухнуло в бездну. Этого не могло быть. Этого просто не могло случиться по определению. Когда он выходил из замка, на дворе стоял апрель семьсот восемнадцатого.

Голову вновь сжало тисками, приступ подкатил с новой силой. В глазах потемнело, и герцог оступился, не заметив узловатого корня, торчавшего из-под земли. Он едва удержался на ногах, не без помощи подоспевшего вовремя Анри.

— Точно болезный, — обернулся к товарищам тот.

— Эй, вы как себя чувствуете? — обеспокоенно спросила девушка.

— Идеально, — отрезал герцог тем ледяным тоном, которого так опасались его придворные.

Лже-Мадлен отпрянула, будто ее окатили холодной водой. Это радовало: хоть что-то осталось неизменным в этом новом, совершенно неузнаваемом мире. Анри открыл было рот, желая одернуть обидчика сестры, но встретился взглядом с ледяными глазами герцога, и так и не смог подобрать нужных слов. Дайон почувствовал мрачное удовлетворение. Но длилось это состояние недолго. Одаренный вдруг снял с шеи платок и подошел к герцогу.

— Думаю, так будет надежнее, — пояснил он, завязывая пленнику глаза. Тот скривился, но промолчал, опасаясь, что следующий платок будет использован в качестве кляпа.

— Идем!

Ремень опять врезался в запястья, вынуждая двинуться вперед.

Они шли медленно и очень долго. Дайон заподозрил, что его намеренно водят кругами, чтобы он запутался окончательно. Во всяком случае, сам бы он поступил именно так, если бы хотел скрыть местоположение лесного лагеря. Наконец, все остановились. Повязка упала с лица и перед взором герцога предстала непролазная чаща. Он удивленно моргнул. Никогда раньше Дайон не видел такого сплетения веток. На первый взгляд складывалось ощущение, что вокруг стояли несколько огромных перевернутых вверх дном корзин. Чуть позже герцог сообразил, что это — палатки. Его сестра иногда применяла подобную магию, чтобы украсить сад к чаепитию. Впервые она воспользовалась такой магией год назад, буквально вырастив клетку вокруг покушавшегося на Раймонда преступника. Вернее, много лет вперед, если то, что ему сказали, было правдой. Дайон понял, что окончательно потерялся во времени.