Превратности любви

Ольга Кунавина, 2017

Живут сегодня среди нас такие нежные и ранимые особы, которым ну никак не место в циничном, холодном царстве стекла и бетона. Не приспособлены они к написанию нудных рабочих отчетов, не могут терпеть наглости и хамства, чахнут в оковах равнодушия. Именно такой была Лиза Гравилатова, которую нередко называли «тургеневской барышней». Мечтательница и книгочейка, она куда больше времени проводила на страницах романов, чем в обыденной реальности, такой унылой и несовершенной. Хотелось ей родиться пару столетий назад, когда кавалеры были галантными, разговоры куртуазными, а любовь настоящей. И вот однажды, совершенно неожиданным образом, сны стали явью, а она попала… в прошлое. Конечно, счастье водится не только в веке эдак пятнадцатом. Можно попытаться обрести его здесь и сейчас, а заодно сделать парочку открытий, пережить романтичную драму или, может быть, даже что-то более остросюжетное. Готовы выяснить кое-что новенькое о тайных обществах? Обрести любовь на книжной полке? Прочитать самые необычные заявления, которые поступают к участковому? Тогда пришла пора начать свое путешествие по страницам сборника Ольги Кунавиной «Превратности любви» и насладиться романтичной атмосферой и самыми неожиданными поворотами.

Когда мечты становятся реальностью

Лиза Гравилатова была чрезвычайно романтической натурой. И это особенно угадывалось в ее внешнем облике: глаза небесно-голубого цвета, мягкие и нежные губы и длинная русая коса, которую в минуты раздумий Лиза перекидывала через плечо и принималась рассеянно теребить. В дружеском кругу девушку шутливо называли «тургеневской барышней». Она о своем прозвище знала, но нисколько не обижалась. И действительно, на что тут прикажете обижаться? «Тургеневская барышня» — это выражение хоть и звучит порой насмешливо и слегка иронично, но, тем не менее, несет в себе отпечаток чего-то возвышенного и чистого, что ныне, увы, уже почти утрачено и позабыто.

Несмотря на всю свою романтичность, Лиза считала себя самым несчастным человеком на свете. Вы спросите, почему? Я вам отвечу.

Во-первых, Лиза не любила свою работу. Вы можете возразить: «Скажите, пожалуйста, кто в наше время любит свою работу? И все же это не то обстоятельство, которое делает людей по-настоящему несчастными». Но я все-таки повторю: Лиза Гравилатова считала себя самым несчастным человеком на свете. К тому же на работе у нее постоянно случались разные неприятности. Например, она частенько делала ошибки в отчетах, вследствие чего ее непременно вызывал к себе начальник и заставлял переделывать работу. Исправить отчет с первого раза Лизе никогда не удавалось, поэтому приходилось переписывать его по несколько раз. Эти досадные промахи можно было бы списать на обычную невнимательность — мол, с кем не бывает! — но на самом деле все обстояло куда серьезнее.

Во-вторых и в самых главных, Лиза была уверена в том, что родилась не в свое время! Ей бы появиться на свет в девятнадцатом или восемнадцатом веке — это было бы самое оптимальное, как она полагала, для нее время. Еще это можно было бы сделать в семнадцатом или шестнадцатом столетии. Для времени рождения также допускались века с пятнадцатого по тринадцатый. Ну, на худой конец, родиться можно было и в двенадцатом веке. Но никак не в двадцатом! Дело в том, что истинной Лизиной страстью были книги. И не просто книги, а романы о любви. Да-да, о самой настоящей любви. Невероятно красивой, пленительной, возвышенной, о которой она узнавала из этих самых книг. Лиза искренне верила, что герои, действовавшие на страницах романов, существовали на самом деле, что все эти благородные Дарси, Рочестеры и Пейраки были когда-то реальными, живыми существами, о невозможности встречи с которыми она особенно сожалела.

Можно сказать, Лиза жила в книгах. Она читала их во всякое удобное и не слишком удобное время: за утренним чаем, в метро, в обеденный перерыв, после ужина и перед сном. Нередко на чтение уходила добрая половина ночи. Порой она сидела перед компьютером на своем рабочем месте, удачно, как ей казалось, делая вид, что занята тем самым отчетом, а на самом деле, скосив незаметно глаза, смотрела в приоткрытый ящик стола, где лежал очередной роман. Так что удивляться тому, что Лиза не любила свою работу и допускала ошибки в отчетах, слишком не стоит.

«Эта работа отнимает у меня время, которое я могла бы потратить на чтение замечательных книг! Ведь столько еще не прочитано!» — негодовала Лиза, усаживаясь за рабочий стол.

«Как все же интереснее жили в те старые добрые времена люди! — вздыхала девушка, перелистывая страницы с цифрами. — Рыцари слагали стихи в честь Прекрасной Дамы или сражались из-за нее на турнирах! Галантные кавалеры обходительно беседовали со своими избранницами, танцуя с ними на роскошных балах. А все эти милые, невинные разговоры о любви в заброшенном парке или ночном саду! Все эти как будто бы случайно оброненные фразы или услышанные невзначай разговоры. А эти платья с кринолинами и турнюрами, эти атласные туфельки и затейливые веера! Живи я тогда, не сомневаюсь, непременно смогла бы влюбить в себя мистера Дарси или мистера Рочестера, а может быть, еще какого-нибудь необычайно благородного и прекрасного собой мистера. Уж он-то никогда бы не стал выговаривать мне по поводу несовершенства моего отчета и грозить последующим увольнением».

Вот и в этот чрезвычайно жаркий летний день, получив последнее предупреждение от начальника, она ехала в вагоне метро и грустила по тому, чего уже, наверное, никогда не будет в ее жизни. «Я вас отчаянно люблю и боготворю», — пришла ей на память фраза из какого-то прочитанного романа. — Вот это стиль, вот это признание, — вздохнула про себя Лиза. — В наше время, увы, говорить так не принято. Еще бы, от современных молодых людей уже не дождешься ни приятных манер, ни куртуазного обращения, не говоря уже о стихах и прочем. Ну вот почему он так нахально смотрит на меня? — Взгляд Лизы остановился на белокуром молодом человеке, сидевшем напротив нее и время от времени бросавшем в ее сторону заинтересованные взгляды. — Кто дал ему право так беззастенчиво меня разглядывать? И ведь ему даже ни капельки не стыдно!»

Молодой человек, заметив укоризненный взгляд Лизы, неожиданно улыбнулся и приветливо кивнул ей. «Да разве так себя ведут с незнакомой девушкой!» — рассерженно покачала головой Лиза и осуждающе посмотрела на незнакомца. Молодой человек смутился. «Вот так-то!» — удовлетворенно подумала Лиза и достала из сумки весьма объемный роман, удачно приобретенный ею во время обеденного перерыва в книжном киоске. Судя по аннотации, действие должно было развернуться в красивом и чрезвычайно древнем поместье, расположенном в живописнейшем уголке одного британского графства. Лиза с нескрываемым удовольствием открыла книгу и поспешила погрузиться в тайны благородного семейства, которое с незапамятных времен проживало в этом самом поместье и у которого, судя опять же по аннотации, в старых шкафах из не менее благородных пород дерева, таких как эбен, тис и палисандр, хранилось огромное количество самых различных секретов, однако… Однако первая же страница сдержала Лизин страстный порыв к погружению в чужие тайны.

Роман начинался с философских размышлений о сущности писательского мастерства, силе его волшебного воздействия на читателя и о том, что побудило автора столь добротного по размеру шедевра взяться за описание незнакомой ему и весьма далеко отстоящей от него по времени эпохи. Первое предложение занимало ровно полстраницы. Пытаясь пробраться сквозь многослойные, витиеватые рассуждения, Лиза, тем не менее, старалась не потерять радостного настроя в предвкушении увлекательных событий, ожидавших ее в романе. Она перевернула страницу — автор продолжал плести кружева. Лиза вдруг почувствовала, что ее неудержимо потянуло в сон. Сладкая дремота незаметно охватила все ее тело. «Надо встряхнуться», — подумала девушка и постаралась как можно шире раскрыть глаза.

Несмотря на то, что Лиза изо всех сил таращила глаза, силясь вникнуть в содержание вступительного слова, строки продолжали медленно расплываться.

Вскоре на одной из станций в вагон ввалилась толпа людей. И без того было нечем дышать, а тут совсем сделалось душно. Рядом с Лизой сел неопрятно одетый мужчина, от которого к тому же еще и дурно пахло.

Лиза отодвинулась от него настолько, насколько это было возможно, и попыталась в очередной раз сосредоточиться на тексте. Когда же зрение вновь вернуло себе резкость и четкость, Лиза вдруг увидела, что находится не в вагоне, а в огромном, слабо освещенном помещении. Стены этого зала, в котором она теперь пребывала, были оштукатурены и увешаны гобеленами, изображавшими сцены охоты. Обстановка выглядела просто и незатейливо: в центре комнаты стоял длинный деревянный стол, по бокам которого располагались такие же деревянные скамейки. Единственным украшением зала служил камин, правда, огонь в нем едва теплился. «Что это? — удивленно подумала Лиза, оглядываясь вокруг себя. — Где я? Это больше похоже на за́мок, а не на станцию метро. Но как же здесь холодно!»

Не успела девушка поежиться, как вдруг кто-то больно ткнул ее в спину пальцем, а затем женский голос сердито произнес:

— Так вот где ты прохлаждаешься, а я уже со всех ног сбилась.

Лиза обернулась и увидела перед собой незнакомую, очень полную женщину лет сорока, одетую в поношенное холщовое платье, поверх которого был повязан грязный передник. Из-под засаленного чепца женщины свисали неприбранные пряди волос, а лоб украшала широкая полоска грязи.

— Ну вот что, — недовольно произнесла толстуха, — не знаю, как там тебя звать, но раз с сегодняшнего дня ты работаешь здесь, то будь добра не отлынивать от дел и являться по первому же моему зову.

Лиза в растерянности уставилась на эту грубую и неопрятную особу.

— Давай пошевеливайся, — сказала та и ткнула в Лизин живот подносом, на котором стоял кубок, доверху наполненный какой-то жидкостью. Рядом с кубком лежал бумажный свиток, перевязанный красным витым шнурком. — Немедленно ступай в башню и отнеси этот напиток госпоже.

— В какую башню? Какой госпоже? — пробормотала ничего не понимающая Лиза.

— Леди Маргарет, бестолочь ты этакая, — язвительно произнесла толстуха. — Ее вчера наш сэр Ричард вновь выкрал у сэра Роберта, — и, схватив Лизу за локоть, женщина потащила ее за собой. — Лестница в башню находится вон там.

Толстуха вывела Лизу в какой-то мрачный каменный коридор, проволокла по нему, а затем остановилась в самом конце, у подножия деревянной лестницы.

— Ступай же, — нетерпеливо произнесла она, — а как только освободишься, сразу на кухню. И не смей болтаться по замку, а не то я тебя прибью.

Толстуха, громко топая ногами и ругаясь, куда-то удалилась, а Лиза по-прежнему стояла в растерянности и ничего не понимала. Она лишь держала в руках выданный поднос. Девушка медленно опустила глаза и вдруг увидела, что на ней надето платье из точно такой же грубой ткани, как и наряд толстухи, а на ногах красуются плотные полосатые чулки и деревянные башмаки.

«Как я сюда попала? — изумленно подумала Лиза. — Что это за век? А может быть, я просто сплю? Ведь бывало же, что, когда мне снились неприятные сны, я не сразу могла проснуться. Может, стоит ущипнуть себя, да посильнее, чтобы на этот раз проснуться тотчас же?» Лиза ущипнула себя за руку так, что невольно вскрикнула от боли. В коридоре тут же послышались знакомые шаги, а потом появилась и сама толстуха.

— Ты еще здесь, бездельница? Ну я тебе сейчас задам! — гаркнула она, и Лиза торопливо принялась бежать по лестнице. Поднявшись на третий этаж, она оказалась перед дубовой дверью и, все еще пребывая в замешательстве, осторожно постучала.

— Войдите, — лениво произнес женский голос.

Лиза толкнула плечом дверь и оказалась в комнате, большую часть которой занимала кровать с балдахином. Комната была так же скудно обставлена, как и зал, но вот огонь в камине горел намного ярче, а потому здесь было тепло. У противоположной стены стояла незнакомая девушка, стройная, невысокого роста, и рассеянно смотрела в узкое окно. Одета она была в длинное с широкими складками платье дымчатого цвета, перехваченное в талии поясом. «Так одевались в Средневековье», — подумала Лиза, рассматривая покрой платья.

— Как же ты долго, Жаклин, — равнодушно произнесла девушка, даже не повернувшись и не обратив на Лизу никакого внимания.

— Меня зовут не Жаклин, — с достоинством ответила Лиза.

Девушка оторвала свой взгляд от окна и удивленно обернулась. Лиза увидела, что у незнакомки приятная внешность, хотя назвать красавицей ее было нельзя: уж слишком у этой девушки были выщипаны брови, отчего казалось, что их совсем нет, зато длинные распущенные волосы могли бы составить конкуренцию Лизиным.

— Поставь поднос, Жаклин, — чуть повысив голос, произнесла девушка.

— Я же вам сказала, меня зовут не Жаклин, — настаивала на своем Лиза.

— А не все ли равно, как тебя зовут, — пожала плечами девушка.

— Нет, не все равно, — гордо ответила Лиза.

— Я вот прикажу отвести тебя на конюшню и хорошенько выпороть, тогда и посмотрим, все равно или нет, — сузила от гнева глаза девушка.

Лиза увидела низкий столик и направилась к нему. Поставив поднос, она наклонилась и, не удержавшись, принюхалась к кубку.

— Что это? — не смогла скрыть удивления Лиза.

— Это напиток красоты, — наблюдая за ней, презрительно ответила девушка.

— От него же уксусом пахнет, — недоуменно произнесла Лиза.

— Ну и что, — насмешливо сказала девушка. — Его необходимо пить каждый день для бледности.

— Для бледности? — удивилась Лиза. — Какой ужас!

— Если бледная, значит — красивая, — снисходительно пояснила девушка. — Чем бледнее, тем красивее. Вы все в этом замке такие тупые или ты одна?

Лиза вспыхнула:

— Кто дал вам право оскорблять меня?

— Как кто? — удивилась девушка. — Мое происхождение и мое положение. Как-никак я из семьи Блэквудов. А вот тебя точно сейчас на конюшню отведут. Хоть какое-то развлечение будет, — сказала девушка и неожиданно вздохнула:

— Как же мне все это надоело.

— Надоело? — в свою очередь удивилась Лиза и чуть не задохнулась от возмущения. — Надоело? Да ведь вас же вчера похитили!

— Ну и что? — пожала плечами девушка. — Сэр Ричард меня уже седьмой раз похищает, а завтра утром сэр Роберт снова меня у него выкрадет. Они только и делают, что охотятся да меня крадут друг у друга, будто других развлечений на свете нет. Господи, какая же здесь скука! В город бы поехать, но ни у сэра Ричарда, ни у сэра Роберта денег нет, а когда появятся, то я, наверное, уже состарюсь и умру. Хоть бы война, что ли, началась.

— Но вам же… вам же стихи пишут! — горячо воскликнула Лиза, кивая на свиток, лежавший на подносе.

Девушка подошла к подносу, взяла в руки свиток и развернула его.

— А-а, — равнодушно протянула она, пробегая глазами содержание. — Опять ничего нового. Цветочки-лепесточки, розы-мимозы…

— Ничего нового? — сказала Лиза, пораженная поведением девушки, а точнее, ее отношением к посвященному ей поэтическому творчеству. — Но ведь с этого и началась высокая поэзия!

— Не знаю, как там насчет высокой поэзии, а мне это уже порядком надоело. Хотя что ему еще остается делать, только стишки писать да на мандолине бренчать, — сказала девушка.

— Кому? — удивилась Лиза, подходя к девушке поближе.

— Да пятому сыну седьмого герцога. Наследства-то ему уж точно в своей жизни не видать. Замуж меня за него не отдадут. Ну, правда, если только война начнется, что маловероятно. У сэра Ричарда хоть замок есть. Придется, наверное, за него замуж выходить. А может, за сэра Роберта… Так и умру, не повидав жизни, — с горечью произнесла девушка.

Лизе стало ее жалко. Захотелось обнять и прошептать что-нибудь ободряющее, вроде того, что еще вся жизнь впереди, так что не стоит заранее отчаиваться. Вон, Лиза тоже не слишком довольна своим веком. Ее не то что семь раз никто не похищал, ее вообще не похищали ни разу.

Она невольно потянулась к девушке, как вдруг заметила, что по рукаву дымчатого платья бежит какое-то маленькое насекомое. «На муху не похоже, — подумала Лиза, разглядывая юркое существо. — Может быть, жук? Надо бы ей сказать». Но едва она открыла рот, чтобы предупредить девушку о наличии насекомого на ее рукаве, как вдруг та, видимо, почувствовав присутствие непрошеного гостя, ловко ударила свитком по рукаву, а затем привычным жестом смахнула насекомое со своего платья.

— Житья от них нет, от этих «божьих жемчужинок», — пожаловалась девушка Лизе, вновь отвернулась к окну и широко зевнула. В это время открылась дверь, и на пороге показалась толстуха.

— Нет, я тебе сегодня точно все волосы повыдергиваю, — всплеснула она руками и гневно топнула ногой. — А ну ступай вниз. Сэр Ричард с друзьями скоро с охоты вернутся, а у нас еще ничего не сделано.

Пришлось Лизе отправиться в большой зал и вместе с Жаклин — это имя, как выяснилось в ходе работы, принадлежало толстухе — приняться за работу, а дел, которые выпали на ее долю, оказалось предостаточно. Сначала пришлось расставить по углам зала большие железные корзины с горящим углем. «Для тепла», как ей объяснила толстуха. Затем они зажгли сальные свечи. Прогорклый запах, шедший от них, Лизин нос, такой чувствительный ко всяким неделикатным ароматам, выдерживал с невероятным трудом. Потом пришлось принести в деревянной бадье воды из колодца, спуститься несколько раз то за одним, то за другим в кладовку и помочь толстухе приготовить мясо на кухонной плите, хотя назвать это ужасное сооружение плитой было чрезвычайно затруднительно.

У Лизы не было никакой возможности подумать о своей дальнейшей судьбе, так толстуха загрузила ее работой. Едва она успела разогнуть спину после мытья овощей, как начальница дала ей новое поручение: принести кувшин вина в зал для сэра Ричарда и его друзей. «Ну хоть на рыцарей посмотрю, — обрадовалась Лиза. — Вдруг я там встречу кого-нибудь, похожего на Ланселота или Айвенго».

Когда Лиза с трепетом и волнением вошла в зал, то ее взору предстало странное зрелище — вовсе не то, о котором она читала в романах и которое порой представляла в своем воображении. Невысокие бородатые мужчины с нечесаными волосами сидели за столом и занимались тем, что увлеченно утоляли голод. Одни из них чавкали, раздирая руками мясо и оставляя остатки еды в бороде; другие же пили вино, издавая при этом временами звуки отрыжки. Тарелки им заменяли плоские куски черного хлеба величиной с большую ладонь, вилки и ложки — собственные руки.

Остолбенев при виде этой картины, Лиза в оцепенении наблюдала за происходящим. «Хоть бы салфетками утирались, что ли», — неприязненно глядя на рыцарей, вдруг подумала девушка, но салфеток на столе не было. Имелась только скатерть, о которую вытирали руки и рты эти неухоженные и неопрятные люди и куда вдобавок они еще и высмаркивали свои носы.

Придя в себя через некоторое время, Лиза поняла, что она больше не в силах наблюдать за этими представителями славных древних родов, воспетых трубадурами и прочими бардами, и направилась к выходу из зала, как вдруг один из рыцарей подскочил к ней и крепко схватил за руку.

— Постой-ка, милашка. Мне кажется, раньше я тебя здесь не видел, — радостно произнес мужчина и улыбнулся, показав отсутствие чуть ли не половины зубов. Вдобавок из его рта на Лизу пахнуло так неприятно, как будто рыцарь никогда не знал, что на свете существуют такие простые вещи, как зубная щетка и зубная паста.

Лиза выдернула руку.

— Люблю горячих, — довольно засмеялся рыцарь, снова обдав Лизу жутким запахом, и попытался ущипнуть ее за ягодицу.

Лиза ловко увернулась и выскочила из зала. Вслед ей раздался дружный гогот. «Не рыцари, а бандиты какие-то», — потрясенно подумала девушка, вбегая на кухню.

Вечером, закончив уборку, невероятно уставшая Лиза присела на низенькую скамеечку и с жалостью принялась разглядывать свои грязные руки и испачканное сажей платье.

— Ну, чего уселась? — спросила толст у ха Жаклин, возившаяся в это время возле печки.

— Мне бы помыться, — тихо произнесла Лиза.

— Чего? — поразившись, воскликнула толстуха и, бросив свое занятие, ошеломленно уставилась на Лизу.

— Помыться бы, — еще тише сказала Лиза.

— Да ты что, ополоумела? — всплеснула руками Жаклин. — На костер захотела? Не иначе мать твоя была ведьмой. Вот завтра скажу отцу Амвросию, он быстренько тебе мозги вправит. Мыться она удумала. Да разве ты не знаешь, что водой ты смоешь воду, которой тебя омыли при крещении? И откуда такую грешницу только прислали?

Лиза хотела было сказать, что из двадцать первого века, но не стала, решив благоразумно промолчать. Через некоторое время Жаклин привела ее в комнату, располагавшуюся под самой крышей. Здесь, как догадалась Лиза, жили слуги.

— Спать будешь со мной, — сказала толстуха, кивая на кровать, сбитую из досок и покрытую соломой. Лиза с ужасом уставилась на указанное ей ложе.

— С вами? — ошеломленно спросила она.

— Ну, если мое общество тебе не нравится, так ступай в конюшню, — хихикая, ответила Жаклин, — там поинтереснее будет.

Лизе ничего не оставалось, как снять с себя платье и лечь на кровать. Она постаралась устроиться как можно дальше от толстухи, которая, едва оказавшись на кровати, тут же громко захрапела.

«Неужели всю оставшуюся жизнь я проведу в этом ужасном замке? В этом жутком и мрачном Средневековье? Боже, за что мне такое наказание?» — чуть не плача подумала Лиза, закрывая глаза и от усталости проваливаясь в темноту.

— Кузина! Кузина! Право, как же вы долго спите, — голос прозвучал так громко и неожиданно, что Лиза вздрогнула и открыла глаза.

Она лежала на кровати с задернутым балдахином. Сквозь его прозрачные занавесы Лиза увидела, что находится в небольшой, но уютной комнате. Мебель из красного дерева, белый ковер на полу, туалетный столик и каминная полка, уставленные различными фарфоровыми безделушками, — все это восхитило и приятно обрадовало взгляд. Замечательно было лежать на такой мягкой кровати. И главное — на кровати она была одна. Никакой толстухой Жаклин здесь и не пахло! Впрочем, здесь пахло чем-то иным и тоже не слишком приятным. Лизин носик невольно сморщился. Источник запаха находился где-то поблизости. Лиза снова оглядела комнату, а потом заглянула под кровать. Несомненно, запах шел от ночной вазы, находившейся под кроватью. Лизина рука машинально потянулась к одному из хрустальных флаконов, стоявших на ночном столике.

— Опять эта несносная Лиззи не опорожнила горшки! — вновь послышался тот же самый голос.

Правда, теперь он звучал раздраженно. — Миссис Вуд, ваша подопечная плохо справляется со своими обязанностями! Отвечайте, куда она подевалась?

«Неужели они говорят обо мне? Неужели эта Лиззи — я?» — с ужасом подумала наша Лиза и натянула одеяло до подбородка.

Но ее страхи были напрасны. Потому что через некоторое время раздался дрожащий девичий голос, который тихо произнес:

— Простите меня, миледи, я задержалась на кухне. Надо было вычистить дымоход.

Спустя несколько секунд чья-то грязная рука отодвинула боковой занавес, а потом показалась низко опущенная спина. Владелица этой спины вытащила из-под кровати ночную вазу и направилась с ней к окну.

— Только будь осторожна и не вылей содержимое опять на чью-нибудь голову, а то в прошлый раз это был сам сэр Эндрю! — послышался все тот же раздраженный голос. Затем раздались быстрые шаги, которые двигались по направлению к Лизиной кровати, и через некоторое время полог опять приоткрылся, и показалось незнакомое круглое женское лицо с маленькими голубыми глазками.

— Кузина, надеюсь, вы хорошенько выспались, — прощебетала незнакомка. — Вы вчера так поздно приехали, что мы с вами даже не успели как следует поболтать. Как это мило с вашей стороны, что вы привезли от леди Дэлримпл письмо, из которого я и узнала о нашем с вами родстве. Мы уже и не чаяли вас добудиться. Я даже подумала, что нам придется ехать без вас на обед к лорду Уэндли, но, слава Богу, вы проснулись. Надеюсь, вы довольны своей комнатой? Ее до вашего приезда занимала баронесса Эллиот, но за два часа до вашего прибытия она внезапно покинула нас. Вы с ней знакомы?

— Весьма отдаленно, — растерянно прошептала Лиза и еще сильнее натянула на себя одеяло.

— Кстати, дорогая, вы можете принять ванну. Недавно мы переделали одну из спален на этом этаже в ванную комнату. Я и сэр Эндрю уже приняли ее, так что ванная комната в вашем распоряжении, а потом я пришлю к вам свою камеристку, и она поможет вам одеться, — и незнакомка скрылась за пологом.

«Помыться! Какое счастье! Неужели я сейчас смогу принять ванну!» — обрадовалась Лиза и соскочила с кровати. Она выбежала из комнаты и оказалась в длинном коридоре, в конце которого увидела открытую дверь и направилась к ней. Переступив порог, Лиза действительно увидела, что в просторной комнате находится небольшая цинковая ванна на гнутых ножках, а рядом с ней на стуле лежат простыня и полотенце. «Ура!» — вполголоса воскликнула девушка, но ее радость оказалась преждевременной. «Что это? — едва не вскрикнула она, подойдя к ванне поближе и увидев, что вода в ней не так чиста и прозрачна, как это бывало, когда она наполняла ванну в своей квартире, живя в двадцать первом веке, а покрыта тонким слоем грязной мыльной пены. — Так вот что означали слова «я и сэр Эндрю уже приняли ее», — постепенно дошло до Лизы. Она вздохнула и вышла в коридор, тихонько притворив за собой дверь.

В это время в коридоре показалась худая женщина в черном платье, которая несла несколько пышных юбок.

«Платье! Неужели я надену платье, подобное тому, которое носили сестры Беннет или Маргарет Хейл?!» — с замершим сердцем подумала Лиза, забыв про неудачу с помывкой, и на этот раз не ошиблась: ей действительно пришлось примерить на себя наряд из тех, о которых она раньше читала в романах.

Камеристка помогла ей облачиться в довольно сложную конструкцию, состоявшую из множества металлических деталей, крючков и застежек. Вдобавок она так затянула Лизе корсет, что та едва не задохнулась. «И как это они носили на себе столько килограммов и не уставали?» — поразилась Лиза, чувствуя, что многократно описанная в книгах стройность дается ей с большим трудом.

Едва камеристка соорудила на голове Лизы довольно сложную прическу, как в комнату снова заглянула женщина с голубыми глазками.

— Вы уже закончили, Сара? Замечательно! Карета тоже готова. С нами поедут две мисс Сноу. Надеюсь, мы все поместимся, если только у них будут не слишком пышные платья.

— А вот и мы! А вот и мы! — одновременно раздались два голоса, и в комнату тут же вбежали две одинаковые девушки, одетые в одинаковые белые платья, отделанные по подолу розовыми кружевами. Девушки были чрезвычайно худы, если не сказать костлявы, и не слишком хороши собой. Тем не менее, они вели себя как первые красавицы и при этом постоянно переглядывались между собой и морщили свои отнюдь не маленькие носики.

Несмотря на то, что две мисс Сноу не были облачены в слишком пышные платья, в карете Лизе стало еще труднее дышать. Ей показалось, что китовые усы корсета впились ей прямо в ребра. Почти не дыша, Лиза осторожно выглянула в окно. Ее взору предстали узкие, извилистые улицы, застроенные в основном невысокими домами, первые этажи которых занимали пабы и торговые лавочки. Карета свернула, и они покатили по улице, запруженной утками и гусями, за которыми медленно двигались коровы и свиньи; между животными сновали разносчики и прочий люд, переругиваясь и перекрикиваясь между собой. Вся эта живая масса невероятно шумела и издавала самые разные звуки. «Неужели это Лондон?» — ужаснулась про себя Лиза и… вновь не ошиблась. Это был именно Лондон, потому что, миновав какой-то мост, они проехали собор, в котором она не могла не признать так хорошо знакомый ей по рисункам и фотографиям собор Святого Павла.

Наконец экипаж остановился, и Лиза вздохнула с облегчением, когда лакей, одетый в расшитую золотом ливрею, открыл дверцу и подал ей руку.

«Наконец-то я встречу мистера Дарси или мистера Рочестера», — не без волнения подумала Лиза, уже не помня про свои недавние невзгоды и неудобства.

Лизу и ее спутниц провели через анфиладу прекрасно обставленных комнат в большую гостиную, где за накрытым и богато сервированным столом уже сидели леди и джентльмены самой благородной наружности и такого же происхождения. Все они были одеты чрезвычайно красиво и элегантно и вели между собой вполголоса непринужденный разговор. «Боже! Все как в романах!» — восторженно подумала Лиза.

Оказавшись за столом, она вдруг почувствовала, что ей нестерпимо хочется есть. Лиза вспомнила, что со вчерашнего, такого трудного, дня она ничего не ела. «Сначала утолю голод, — решила девушка, — а потом… потом примусь за поиски жениха».

Лиза вынула из кольца салфетку, элегантно разложила ее на коленях и заглянула в свою тарелку. Там сиротливо лежала небольшая порция вареной капусты, рядом с которой ютилось несколько зеленых горошин. Сначала Лиза расстроилась, однако, оглядев стол, увидела перед собой большое блюдо с говядиной. Но только она нацелилась вилкой на куски мяса, выбирая, какой из них зацепить, как вдруг почувствовала тычок в свой левый бок, а затем голос ее новоявленной родственницы с нескрываемым ужасом прошептал прямо в ухо: «Дорогая, что вы делаете? Остановитесь, иначе это покажется неприличным. Не знаю, как у вас в провинции, но здесь, в высшем обществе, так не принято».

Лиза, опустив вилку, судорожно огляделась по сторонам и увидела, что все сидящие за столом дамы очень изящно накалывают на свои вилки горошины и не менее изящно отправляют их в рот.

«Видимо, мне суждено умереть от голода», — печально подумала Лиза и с тоской вспомнила о том, что в ее веке никто бы никого не стал осуждать за лишнюю съеденную котлетку. В совершеннейшем расстройстве она выпила шампанское из бокала, стоявшего перед ней. Шампанское оказалось приятным на вкус. Благодаря напитку Лиза немного повеселела и решила вернуться к своей прежней цели: раз ей придется остаться голодной, то почему бы не начать поиск кавалера, который был бы хоть немного похож на мистера Дарси или на мистера Рочестера. И таковой почти сразу же отыскался среди присутствовавших за столом гостей.

Несомненно, этот молодой человек чертами лица напоминал ей актера, сыгравшего мистера Дарси в обожаемой Лизой экранизации бессмертного романа Джейн Остин. Он был хорош собой и весьма элегантен. Единственное затруднение заключалось в том, что наша героиня сидела слишком далеко от него, поэтому завести беседу на приятную тему не представлялось никакой возможности. «Ну ничего, как только начнутся танцы, тут уж я постараюсь не упустить свой шанс», — твердо решила Лиза и взяла в руки бокал, который ей снова наполнили в то самое время, пока она созерцала человека, так похожего на киношного мистера Дарси. Лиза осушила свой бокал до дна и откусила от миниатюрного хлебца, лежавшего на краю ее тарелки.

Она старательно пережевывала откушенный кусочек, когда предмет ее мыслей вдруг встал из-за стола и направился к камину. Откинув небрежно фалды сюртука, молодой человек элегантно справил малую нужду прямо в камин. От неожиданности Лиза подпрыгнула на стуле и едва не поперхнулась, но никто из сидевших за столом не обратил на сделанное молодым человеком ровным счетом никакого внимания. То ли от выпитого шампанского, то ли от чересчур затянутого корсета, то ли от увиденной только что сцены у Лизы закружилась голова, и она почувствовала, что теряет сознание.

— Девушке, девушке плохо! — услышала Лиза, пребывая в темноте. — И неудивительно! Такая духота!

Лиза с трудом открыла глаза и увидела вокруг себя незнакомые лица. Растерянно оглядев их, она остановила свой взгляд на молодом человеке, который, придерживая ее за талию, обеспокоенно смотрел на нее.

— Как вы себя чувствуете? — взволнованно спросил он.

«Боже, какое у него симпатичное лицо и… и как же от него хорошо пахнет!» — подумала Лиза, с восхищением глядя на молодого человека.

Через месяц Лиза Гравилатова вышла замуж и больше в своих отчетах ошибок не делала.