Чужая жена

Ольга Которова, 2021

В первую брачную ночь муж преподнёс мне подарок, продав мою девственность за свои долги одному богатому и опасному человеку. Назар Коршунов стал моим наказанием, худшей судьбой, чем смерть. Но ему оказалось мало моей невинности. Он захотел забрать мою душу, разбить меня на мелкие кусочки, как фарфоровую куклу. Но у судьбы свои планы… Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Назар

Целый день сидел на работе и думал только о ней. С телефоном почти не расставался, заходил в систему видеонаблюдения, а она там сидит на подоконнике и в окно смотрит. Прямо как Рапунцель, запертая в башне драконом.

Распустила свои тёмные волосы, которые шёлковыми прядями упали на хрупкие девичьи плечи. Захотелось протянуть к ним руку и прикоснуться, почувствовать этот шёлк у себя на коже, вдохнуть нежный чистый девичий запах, который ещё не осквернён ничем. Когда думаю о том, что до неё никто не дотрагивался, и я могу быть первым, в груди всё сжимается, а член встаёт колом только от одной мысли. Всё утро простоял под холодным душем со стоячим членом в руке и, передёргивая его как школьник, пару раз кончил, но легче не стало. Эта девушка ещё только меньше суток в моём доме, а мне уже сносит крышу.

Ещё раз посмотрел на экран своего смартфона. Лиля сидела всё в той же позе, свесив ноги с широкого подоконника, смотрела куда-то в окно и щурилась, пытаясь что-то в нём рассмотреть. Обняла себя за плечики ладошками и поигрывала ногами. Да она ещё совсем ребёнок. Хрупкая, нежная, незащищённая, что хочется её спрятать от всех посторонних взглядов. И как у её мудака-мужа поднялась рука продать это сокровище? Хотя за деньги можно продать многое. Я таких ублюдков знаю не один десяток. Они продают своих жён, детей и даже родителей, только чтобы обеспечить жизнь себе.

Приехал домой и первым делом пошёл к дочери. Тихонько постучав в детскую, открываю дверь и делаю шаг в комнату.

— Привет, принцесса! — на моём лице играет довольная улыбка. Вот она — отрада моих глаз. Моя неупиваемая чаша сил и жизненной энергии. Вот ради кого стоит жить!

— Папулечка! — дочка бросает карандаш из руки и, спрыгнув со стула, бежит в объятия. Обнимает за шею своими маленькими ручонками и сжимает со всей силы. — Я так скучала. — Назар встаёт вместе с дочерью на руках и прижимает её к своей груди, целуя в щёку. Стоило прикоснуться к этому ангелу, как сразу же забылась работа, нерешаемые проблемы и много того, отчего каждый день болит голова.

— Как у тебя дела? — спрашивает он и вдыхает сладкий детский аромат, которым пахнет его дочка.

— Хорошо. Мы сегодня с няней гуляли. Грозный меня катал на себе, а потом я упала, и он облизал мне коленку. Няня сказала, он так лечит меня, — на одном дыхании проговорила дочь. — А можно я сегодня оставлю собачку с собой ночевать?

— Можно! — глаза ребёнка засверкали от счастья.

Когда-то эта собака была единственной живой душой, кого Нина подпускала к себе. После трагического случая девочка так замкнулась, что не могла ни пить, ни есть. Она даже отца не подпускала. Назар не знал, что делать. Он обвинял себя во всём случившемся. То, что не доглядел, не уследил. А собака в тот день была рядом и вытащила двухгодовалого ребёнка из кроватки.

Это был день рождения Светы, его жены. У дочки обгорела правая щека и живот, её забрала реанимация. И несколько суток Коршунов не мог подойти к ней, не мог смотреть на неё, потому что винил себя во всём случившемся. Грозный еле держался на ногах, процентов сорок тела собаки обгорело, но он защищал ребёнка и стал для неё тем единственным, кого она не боялась видеть после происшествия. И только спустя полгода Нина начала привыкать к отцу и подпускать его к себе. Коршунов не спал сутками, сидел возле кровати дочери вместе со своим псом и охранял её.

А теперь от всего произошедшего остался только шрам на щеке дочки от ожога и психологическое расстройство, которое почти проходит. Она с трудом общается с новыми людьми. И поэтому Коршунов практически никого не нанимает в дом. У него работают только проверенные люди, которые трудятся уже не один год, а ещё остались те, которые работали при его отце.

Назар прошёлся пальцами по шраму дочери и поцеловал её в щёку.

— А как у тебя дела, папочка?

— Милая, у меня всё хорошо. Ты покушала?

— Да, а ещё я тортик для тебя испекла. Ты попробуешь?

— Конечно. Как же я могу не попробовать торт от моей принцессы. Сама готовила?

— Вместе с тётей Таней, — дверь в комнату открылась и зашла Евдокия Артемьевна.

— Назар, ты уже дома, — женщина подошла к нему и приобняла за плечи.

— Добрый вечер, няня.

— Какая я тебе няня! Ты уже вырос из этого возраста. Вот проказник… Няня! — повторила за ним женщина и засмеялась. — Ниночка, нам пора спать.

Девочка не стала противиться словам женщины, а только покорно кивнула ей в ответ.

— Спокойной ночи, принцесса. — Назар поцеловал дочь и отдал её в руки Евдокии, а сам, выйдя из детской, пошёл в столовую, где его должна была ждать Лиля. Он шёл по длинному коридору, в надежде увидеть её, сидящую за столом и покорно ждущую его прихода. Коршунов помнит, как сидел в её комнате и ждал, когда она проснётся. Смотрел на девичье личико, которое было влажное от слёз и подрагивающие губы. Они были такие манящие, что даже сейчас он представлял их на вкус и как врезается в них своими губами и жадно целует. И вот опять стоило только вспомнить эту девчонку, как член уже в боевой готовности. Ещё чуть-чуть и штаны треснут от напора. Он подошёл к дверям столовой, положил руки на ручку двери, сделал пару вдохов и выдохов, натянул на лицо довольную рабочую улыбку и распахнул широкие двери. Улыбка сразу же спала с его губ. В столовой никого не было. Но стол был накрыт на две персоны.

— Татьяна! — крикнул Назар во весь голос, что зажгло голосовые связки и в столовую в ту же секунду вошла женщина в белом фартуке и поварском колпаке. — Тань, я же сказал позвать Лилю на ужин.

— Назар Юрьевич, она сказала, что не голодна и не спустилась. — Женщина опустила свои глаза в пол.

— Ну-у-у, твою ж мать! Только мне этого ещё не хватало. На работе придурков полно, так ещё и дома мозг будут выносить. — Он опёрся двумя руками о край стола.

— Может, тогда я ей отнесу в комнату, пусть поест девочка, а то ведь вообще из комнаты не выходит?

— Нет, я сам отнесу. Собери всё! — выкрикнул он, и самому тошно стало. Поужинал, блядь! И на что я рассчитывал? Что приду домой, а меня тут с распростёртыми объятиями ждут? Как бы не так!

И пока кухарка раскладывала ему еду и ставила на поднос тарелки со вкусно пахнущими блюдами, Коршунов налил в стакан виски и опрокинул его, выпивая всё до последней капли. Поужинал, твою мать! Настроение ни к чёрту, а ещё и девчонка решила зубки свои показать. Ну, ничего, ещё и не таких ломали. Он покажет, кто здесь хозяин. И вообще, радоваться должна, что её не купил один из тех жирдяев-богачей, которые по ней слюни свои пускали. Зашёл в спальню без стука, с подносом в руках, а она всё ещё сидит на окне. Прижала свои ноги к груди и обняла их руками. Ну прямо мученица! Как будто её целый день плётками хлестали и под палящим солнцем держали. Отчего-то ещё злее стал, что даже желваки заиграли.

— А ты другие позы знаешь? — раздался голос мужчины в спальне и разнёсся эхом. А девчонка вздрогнула, подобралась и посмотрела на него взглядом загнанного зверя. Назар прошёл по комнате и поставил поднос с едой на тумбу.

— Почему на ужин не спустилась?

— Я не голодна! — он пробежался по ней своим похотливым взглядом и остановился на лице. Прошёл к креслу и небрежно упал в него, а взгляд свой всё равно с Лили не сводит. Пожирает её. В своих мыслях он её уже полностью раздел, и она раздвинула перед ним свои красивые длинные ножки, показывая розовую нетронутую плоть. Встряхнул головой, чтобы прогнать приходящие картинки, и снова посмотрел на девчонку.

— Я хотел поговорить о тебе. — Назар на секунду остановился, прервал свою речь. И в ту же секунду Лиля спрыгнула с подоконника и выпрямилась. Тело напряжено, взгляд воинственный, ладони сжаты в кулаки. От её вида он усмехнулся. Ну, посмотрим, надолго ли тебя хватит, воительница!

Девушка сделала пару шагов в сторону мужчины и ошарашила своей речью, что захотелось рассмеяться.

— Я не буду с вами спать ни за что. Если только через свой труп. — Смотрит ему в глаза. А у самой ресницы от страха подёргиваются и дрожит вся как осиновый лист. Боится его. И правильно делает.

— Это можно устроить. — Решил поглумиться над девчонкой, а она сразу же вся побледнела и обхватила себя руками за плечи.

— Что? — губы дрожат, а ему только и хочется впиться в эти пухлые губы цветом мака и попробовать их на вкус. Рано, Назар, слишком рано. Дай девчонке к тебе привыкнуть, проникнуться.

— Да шучу я. Успокойся. Работу хочу тебе предложить, — так же беззаботно произнёс он, а сам уже еле держит себя в руках. Как бы не накинуться на неё. Испугает ведь. Почитал сегодня её биографию. Да она почти ребёнок. Он её на шестнадцать лет старше. И с какого перепуга на старости лет на малолеток потянуло. Поиграется ведь и выбросит, а девчонке ещё жить и жить. Ей бы учиться, с подругами парней обсуждать, да по магазинам тряпьё всякое скупать. А он запер её в замке своём, как разбойник какой-то, и держит её не по своей воле. Но сейчас нельзя её отпускать, за ней следят и если что не так, то в скором времени так же в речке найдут, как и других девчонок. Вот разберётся он с этой конторой и отпустит её. А пока пусть у него поживёт. Так ему спокойнее будет.

— Какая работа? — смотрит на него и не верит его словам. Да он и сам себе не верит. Разложил бы прямо здесь и сейчас, да жалко её. Совсем ещё глупая и так невинно на него смотрит, что за душу берёт. Чистая она, искренняя, ещё не испорченная жизнью. Давно Назар таких не видел. Она же как мамонт, вымирающий вид. Вся естественная, живая. Нет на ней наращённых ресниц, сисек силиконовых и губ накаченных. Кожа немного смуглая, волосы длинные, тёмные, с каштановым оттенком, глаза голубые, а на свету практически прозрачные.

— Помощницей к няне моей дочери хочу тебя устроить. Она женщина уже пожилая и не всегда справляется с Ниной, да и выходные ей нужны. Так что, пойдёшь долг свой отрабатывать? — он одним рывком поднялся с кресла и шагнул в сторону девушки. А она, испугавшись, сделал шаг назад и ещё несколько шагов, пока не упёрлась своей упругой попой в подоконник и вздрогнула.

— У вас есть дочь? — с удивлением на лице спросила она.

— А что тебя так смущает? — он заглянул ей в глаза, а там недоверие. Да, девочка думает, что он не способен ни на что, кроме как девственниц на аукционах покупать? А ещё что-то такое в них блеснуло, что Назару не понравилось, и он мигом озверел. Но, сжав ладони в кулаки, попытался успокоиться. И в мгновение ока оказался стоящим в шаге от Лили.

— Когда я задаю вопрос, ты должна всегда отвечать на него. Тебе понятно? — уже с нажимом произнёс он, а девчонка вжала голову в плечи. — Ненавижу два раза одно и тоже повторять! — он откинул свою руку и пальцами прошёлся по скуле Лили, отчего по её коже пробежались мурашки, а сердце застучало так громко, что он не мог не услышать этого.

— Да, я поняла! — словно загипнотизированная, она смотрела на него и не отводила свой взгляд. Назар расслабился.

— Так что, будешь на меня работать?

— Работать буду, а спать с вами — нет.

— Хм-м-м… Ну это только вопрос времени. — Он наклонился к её уху. — Всё равно ты будешь моей. — И быстро развернувшись, пошёл на выход. Но остановившись у двери, обернулся. — Завтра познакомлю тебя с дочерью, — на секунду замолчал, прошёлся по лицу девушки своим звериным взглядом, а потом продолжил: — И да, Лиля, поешь.

Вышел, закрывая за собой дверь и быстрым шагом прошёл к себе в спальню. На ходу сбросил рубашку, часы, штаны и встал под холодные струи воды. Господи, эта девчонка сводит его с ума. Нужно срочно спустить пар, а иначе ему каюк. Назар положил свою ладонь на стоячий член и сжал его, в голове представляя, что это не его ладонь, а миниатюрная ручка Лилечки стискивает его и двигает то вверх, то вниз.

Прикрыл глаза, а там, в пустоте, стоит она в своей белой футболке, через которую просвечивают соски и в джинсах, которые обтягивают её упругую попку. Стоит и смотрит своими ангельскими глазами, а пухлые губы чуть приоткрыты и грудная клетка тяжело вздымается, и вся она податливая и открытая для него.

— Су-у-ка-а… — простонал он в голос, и горячая струя спермы брызнула на белоснежный кафель. Но легче не стало. Приняв душ, он обернулся в махровое полотенце и вышел в спальню, наливая себе выпить. Прикурив сигарету, достал из кармана телефон и набрал номер, хозяйка которого ответила после первого гудка.

— Привет, милый, как я соскучилась! — елейным голосом произнесла девушка.

— Тебе тридцать минут на всё про всё! — и сбросил звонок.

Мария была его любовницей, «карманной» проституткой. Она приезжала по первому зову Коршунова. Бросала всех своих папиков и ехала к нему. И пока что она его не подвела ни разу.

Пока ждал Марию, рука невольно потянулась к телефону. Вывел на дисплей видео с камер наблюдения в спальне Лили. К еде так и не притронулась. Упрямая девчонка! Не хватало ему, чтобы она ещё и с голоду померла. И так худая, а если и дальше не будет есть, так вообще просвечивать начнёт. Лежит на кровати и смотрит в потолок, не отрывая взгляд. Интересно, о чём она думает? Переоделась. И сейчас на ней шёлковая голубенькая пижамка. Нужно бы распорядиться, чтобы убрали из её гардероба всё спальное бельё, нужно приучать девочку, чтобы всегда ждала его голой.

Стук в дверь прервал его просмотр и выключив видео, он встал с кровати и открыл дверь. Перед ним стояла молодая блондинка в чёрном обтягивающем платье и без косметики на лице. Да, у Назара был маленький фетиш. Он ненавидел накрашенных баб, любил, когда они естественные, а не покрыты несколькими слоями штукатурки.

— Молодец, быстро! — прошёлся он по выпуклой груди Марии, и притянул её к себе одним рывком, впиваясь в губы. Изо рта девушки вырвался протяжный стон.

Несколько часов драл девчонку, а стояк всё ещё не проходил. Как только подумаю о девушке с именем цветка, так крышу сносит.

— Ого, у меня ещё такого никогда не было, — устало проговорила Мария, падая на подушку и тяжело дыша.

— Лестно это слышать от проститутки. — Назар закурил прямо в кровати, хотя никогда себе такого не позволял.

— Не хами.

— Не думаю, что ты обиделась на это, — он выпустил сигаретный дым в сторону девушки, а та хотела забрать у него сигарету, но Назар не позволил.

— Не люблю курящих женщин.

— Ну и кто она?

— Что? — он с непониманием на неё посмотрел и снова затянулся.

— Та, которая сидит у тебя в голове.

— Я без понятия, о чём ты, — а у самого кадык дёрнулся. Как же! Не понял он. Всё то время, пока драл проститутку, только и думал о той, которая сейчас лежит в своей шёлковой пижаме, в нескольких метрах от него, за закрытой дверью.

— Ой, Коршунов, когда тебя в постели называют чужим именем во время траха, то закрадывается такая мысль… — она не договорила свои слова, как её перебили.

— Мне кажется, тебе пора. Оплатить наличкой или на карту?

— На карту скинешь, — и без лишних слов девушка быстро собралась и покинула замок. А Назар так и промучился всю ночь от бессонницы.