Мой волчонок Канис. Часть третья. Зрелые годы

Ольга Карагодина

Книга повествует о редкой для нашей страны породе – чехословацкой волчьей собаке (ЧВС). В ней собраны рассказы о воспитании ЧВС в городских условиях, о плюсах и минусах в её содержании. Завершающий том трилогии – «Мой волчонок Канис. Зрелые годы».

Старуха и молодуха

В центре города для городских собак осталось мало удовольствий в жизни. Все, что хозяин считает удовольствием, для собаки ровным счетом ничего не значит. Для собак главное: информация, собранная своим собственным носом, движение, общение с себе подобными, общение с любимой хозяйкой, тихий отдых. А что для удовольствия? Прогулки! Что значит для собаки прогулка. Всё!

Канис трусил волчьей походкой мимо собачьей площадки, на которой он гулял в глубоком детстве, а всё потому, что «пёсодром» где он гулял до этого, разрушена. Власти города занялись обустройством территории. Нос подсказал: «Какие-то новенькие особы! Надо разобраться.» Подтянул хозяйку ближе к забору. Раздался брёх. Две немецкие овчарки голосисто дали знать о себе. Принюхавшись. Подобравшись ближе к решётке, громко рявкнув, Канис заявил дамам о себе.

— Привет, красавицы!

Нос подсказал: одна древняя старуха; другая, судя по напору и взбрёхиваниям — вредная молодуха.

— Ты кто такой? — заголосила молодуха.

— Ой… простите не узнал. Я не всех голосистых знаю, — строго рявкнул Канис, тщательно водя носом. Старуха пахла изумительными духами и моргала подслеповатыми глазками Канис пустил длинную слюну: «Бабка очень даже ничего. Плохо держится на лапах, но, если её прижать как следует, вполне сможет выдержать молодого любовника. Может ей в последний раз такое счастье обломится.»

— Чего надо? — не унималась молодуха, тряся подштанниками, — ишь, слюни распустил. Не на то яблочко нацелился.

— Это что ещё за восстание розовых шапочек? — огрызнулся Канис, явно отдавая предпочтение бабке.

Бабка кокетливо присела, поставив метку.

— Да вы заходите к нам! — позвал хозяин овчарок. — Походите хотя бы на поводке, может, подружатся. Правда, у нас старенькая в начале охоты, но это ничего. Молодая стерилизована.

— А то мы не догадались про бабку в охоте, — суетился Канис, протискиваясь на собачью площадку. Первым делом уткнувшись в старушечьи письма. Надушенные письма разлились по жилам бальзамом. Канис потащил хозяйку к старухе, которая вертелась тут же, но на расстоянии, внимательно следя за происходящим.

— Бабушка, тьфу, девушка, — растянул губы в улыбку Канис. — Я парень хоть куда. У меня большой ум и другие выпирающие качества. Давайте с вами отойдём в уголок.

— Какой вы быстрый, — старуха поставила вторую метку. — Сначала насладитесь духовной связью.

— Пошёл вон! — злилась на поводке молодуха, ощерив на Каниса зубной состав.

— Вы свой зубной состав прикройте, — буркнул на неё Канис, — а то он неровен час тронется.

— Нахал! — заверещала молодуха. — Отпустите меня с верёвки. Я ему намылю холку.

— Это вы зря. Вам эмоции мешают думать и заставляют ошибаться. Вот приобретёте такие же духи, как у старухи, тогда и поговорим.

С площадки Канис выезжал на пятой точке, тормозя пятью конечностями.

Старуха махала ему вслед платочком: «Приходите через недельку!» Молодуха грызла от злости свой поводок.