Новогодний экспресс

Ольга Калачева, 2022

Друг мой! Мы так торопимся жить, что часто не замечаем, что происходит вокруг нас. Остановись, прохожий, оглянись! Видишь это голубое небо? Видишь пушистый снег, который медленно падает на землю? Слышишь, как шумят машины, как дворник скребет лопатой снег, как мальчишки взрывают петарды? Вдохни глубже морозного воздуха. Здорово правда? Ты жив! Ты ходишь, видишь, слышишь. Будь счастлив каждое мгновение своей жизни! Наслаждайся! И храни тебя Господь!

Глава вторая

Попутчики

Очнулся Гринька от безумных ароматов витающих рядом с ним. Пахло кофе, причем не пакетиками, которые ему иногда случалось пить, а настоящим. Такой запах он однажды слышал возле кофейни. Ему посчастливилось там однажды просить милостыню. Его даже угостили недоеденным круассаном тогда. Но это было только один раз в жизни.

Еще пахло мандаринами, как в детстве, когда мама была жива.

Жили они бедно, но на новый год мама всегда несколько штук покупала. Еще пахло, вернее свербило чуткие ноздри, вернее просто разрывала сознание, жареной курицей. Гринька понял, как хочет есть. Он не ел уже три дня, только пил пару раз кипяток и съел сухарик. Но, как же давно это было…

Было очень страшно открывать глаза, он понял, что едет в поезде. Слегка покачивало и слышно было, как стучат колеса: тыгыдым-тыгыдым, тыгыдым-тыгыдым, проснись-проснись, проснись-проснись!

А вдруг, он откроет глаза, а его просто высадят, где-то в открытом поле. И что он будет делать там в своей коляске, которая даже по асфальту еле-еле передвигается.

Вдруг он поймал себя на мысли, что он чувствует свои ноги, которых уже давно нет. Ноги ему отпилили еще цыгане, чтобы подавали больше.

Сделали это без наркоза прямо на столе чьей-то грязной кухни. Просто вложили ему в рот палку, чтобы не слышно было криков, и отпилили ножовкой. Провалялся он тогда в отключке почти неделю, раны гноились, и началось заражение крови.

Когда пришел в себя, молился, как учила в детстве бабушка: «Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

Выжил, но ног до коленей больше не было. Он похудел еще больше и осунулся, и, «подавать» стали действительно больше.

— Шурик, зайка, просыпайся скорее! Скоро станция, нужно успеть умыться. Мы же хотели погулять немного и купить мороженое.

Гринька осторожно приоткрыл глаза. Через эти щелочки он увидел склонившуюся над ним молодую женщину. Ее глаза были теплыми и глубокими, как море. Где он видел эти глаза?..

–Мама! Мамочка! Мамуля! Гринька вскочил и бросился на шею женщине. Его ноги оттолкнулись от кровати и обвились вокруг талии женщины.

— Сашенька! Зайка мой! Тебе приснился страшный сон? Почему ты плачешь? Ну, успокойся! Это всего лишь сон.

Женщина целовала его мягкими губами то в щеку, то в ухо, то волосы. Гладила его по спине, голове и утирала ему слезки.

— Мамочка, мамочка! У меня не было ног…это так страшно…я ездил на коляске…я жил на улице…я так хочу есть, я не ел три дня…

— Солнышко мое! Это просто сон! Уходи сон от нас! Пойдем, умоемся и будем кушать! Ты просто отлежал ноги, неудобно лег, вот и все!!!

Она сильнее прижала к себе сына и, открыв дверь купе, прошла к туалету. Умыла мальчика холодной водой, вытерла жестким вафельным полотенцем, которое пахло хлоркой, и сказала:

— Ну, вот… Мой сыночек готов кушать!!! Доброе утро!!!!

— Доброе утро, мамочка!

— Смотри, как красиво за окном!

За окном падал снег. На ходу поезда нельзя было разглядеть снежинки, как будто за стеклом сразу начиналась белая стена.

— Метет. Лишь бы бабушка смогла нас найти на перроне.

Они зашли в купе, и пацаненок набросился на курицу, как будто не ел действительно три дня. Мама, подперев руками щеки, ласково смотрела на него, только иногда вытирала ему руки и губы кончиком полотенца. А Гринька ел и ел, пока глаза его не стали слипаться. Последней его мыслей перед опять обуявшим сном было:

«А как же кофе и мандарины?» Мандарины катались по столику в купе и ждали своего часа.

И опять ему снился этот дурацкий сон…

–Как же жить то дальше? Как же жить то? Мишенька, что же это? Как же так — то?

Отец просто не вернулся из рейса, он служил матросом на торговом судне, который перевозил нефть. Танкер сгорел. Матери пришла официальная бумажка и компенсация по потере кормильца.

А потом, была горка. Та горка, после которой он провалялся в реанимации полгода и выехал от туда уже на коляске. Мама много работала, и все время возила его по врачам и санаториям, но Гринька так и не встал. А однажды мама не вернулась с работы, а за ним приехали сердитые женщины в деловых костюмах и забрали его в интернат. Одна из них на вопрос:

— Где мама?

Ответила:

— Ты ее съел, мальчик! — и сделала круглые глаза.

У ребенка на голове зашевелились волосы. Так не бывает, он ничего такого не делал. Потом бабушка, которая приезжала его навещать, объяснила, что у мамы не выдержало сердце. И учила его молиться, если станет плохо. А потом и бабушка перестала приезжать.

Тыгыдым-тыгыдым! Тыгыдым-тыгыдым! Тыгыдым-тыгыдым! Тыгыдым-тыгыдым!

— Саня! Санечка!!! — голос бабушки, немного хриплый, но очень уютный прокрался в сознание.

— Смотри скорее, что тебе принес дед Мороз!

— Бабулечка! Как здорово, что ты приехала! Меня уже давно не вывозили гулять. Мы пойдем гулять?

— Пойдем, милый, пойдем! Только сначала загляни под подушку. Там лежит подарок от Деда Мороза!

Под подушкой лежала маленькая машинка. Такая маленькая, что помещалась в кулаке. У нее открывались дверки и крутились колесики.

— Ой, какая классная, баб! Как же это я проспал деда Мороза, ведь почти до утра не спал, все ждал.

— Эх, ты, кулема! А я встретила его, когда пришла. Он выходил из дверей.

Весь день они ехали с бабушкой в теплом купе. Она кормила его пирожками с мясом и яблоками, вывозила на перрон дышать морозным воздухом, укутав сверху мягким клетчатым пледом. Уснули они, обнявшись. Бабушка рассказывала ему сказки и жития святых. Потом сквозь сон он слышал бабушкин шепот:

— Господи, помилуй! Господи, помилуй моего внука Санечку!

— Деда Мороза не бывает!!!!! Не бывает! Брехня все это! Пи…ж!!!

Грязные слова сыпались на Гриньку со всех сторон. Ребята из его класса смеялись над ним. Машинку ему вернули только, когда оторвали колесики и дверки. Но он ее все равно всегда носил в кармане. А когда ему приходилось выкидывать совсем износившуюся одежду, он перекладывал ее в карман своего нового старья. Это была единственная память о доме, о бабушке. Больше ничегошеньки.

— Тыгыдым-тыгыдым! Тыгыдым-тыгыдым! Тыгыдым-тыгыдым! Тыгыдым-тыгыдым!

Опять он в поезде. Где машинка? Он сунул руку в карман штанов, не открывая глаз.

— Хмммм… Платок???? Разве у него был платок? Был, но лет сто назад, в той, другой жизни.

И карман совсем целый. И машинка, слава Богу, на месте. Кофе! Хочется кофе. Им опять пахнет бессовестно сильно.

Гринька привстал.

На столике в купе стоял стакан кофе в подстаканнике, а по столику туда-сюда катались мандарины.

— Интересно, если я съем одну мандаринку, меня сильно за это будут ругать? И кто спит на соседней полке?

Парень привстал.

Дверь в купе отъехала и в купе зашла девушка. Она обернулась.

Конец ознакомительного фрагмента.