Русские цари кистью датского художника

Ольга Ивановна Обухова, 2022

Выдающийся датский мастер психологического портрета Лауриц Туксен известен тем, что его четыре раза приглашали в Россию рисовать портреты русских царей и цариц, Николая II и Александры Федоровны. После того, как их постигла ужасная участь в Екатеринбурге и от их земного существования практически не осталось следов, портреты Туксена – одни из немногих свидетельств их удивительной жизни и незаурядной судьбы. Кажется, что в самих портретах коронованных особ Туксен уже в момент создания предвидел их трагическую судьбу – недаром лица Николая и Александры наполнены какой-то затаенной грустью, каким-то смутным ощущением краха, который ждет их впереди. Во время создания портретов художник не мог ничего знать об этом, он, как и все остальные в России, не мог даже предполагать такого конца царской семьи, однако его кисть сказала гораздо больше, чем он мог даже подумать, и в этом – одно из чудес искусства: оно не только раскрывает настоящее, но и дерзко заглядывает в будущее.

Глава 2.

Туксен в Виндзорском дворце

Успех Лауритца Туксена не остался незамеченным и в Великобритании. Иначе, собственно, и быть не могло — английский королевский двор был тесно связан и с датским, и с русским, а среди изображенных на полотне Туксена были Принц Уэльский Эдуард, его супруга Принцесса Александра, родная сестра Марии Федоровны, и их сын Георг, будущий король Англии. И поэтому, когда в Великобритании созрела идея подобной же картины — изображающей столь же многочисленную, как и у датского Христиана IX, семью королевы Виктории и всех ее родственников — то Туксен показался англичанам самым естественным выбором.

Виктория (1819 — 1901) решила приурочить написание картины к 50-летнему юбилею своего вступления на престол, когда в Лондон по этому случаю должны были съехаться все ее родственники. Туксена заранее пригласили в британскую столицу, и он больше месяца жил там. За это время он близко познакомился с Викторией и сделал множество ее зарисовок. Королева показывала ему свои собственные работы — больше всего она любила изображать цветы, и, по мнению Лауритца Туксена, они у нее очень прилично получались.

Наконец, в один из торжественных дней Туксена пригласили в Виндзорский дворец.

Количество родственников, окружавших Викторию, впечатляло. Туксен попросил всех их постараться"замереть", и стал рисовать. После этого был обьявлен перерыв на чай, и затем все снова вернулись в тот же зал — снова позировать мастеру в тех же положениях. Потом состоялся ужин, в котором принял участие и Туксен — единственное, что он совершенно не прикасался к вину — и после этого состоялся заключительный сеанс.

Для нашего рассказа примечательным является то, что среди изображенных Туксеном на картине родственников Виктории русская ветвь составляет наиболее многочисленную часть. Участие Романовых в картине было самым представительным. В Великобритании Туксен снова встретился со своими старыми знакомыми — Великим князем Николаем, будущим императором, которого он хорошо знал по России и по Дании. Также на полотне Туксена запечатлена его будущая жена принцесса Аликс, вошедшая в историю под именем Александры Федоровны (ее настоящее имя: Alix Victoria Helen Brigitte Louise Beatrice, Prinzessin von Hessen-Darmstadt). Здесь же — Великий князь Сергей Александрович, сын Александра II, которому предстояло стать московским генерал-губернатором, и Елизавета Федоровна, его супруга — сестра Аликс.

Всем этим людям предстояло принять самое непосредственное участие в ближайшей истории России в качестве главных действующих лиц, и участвовать в наиболее драматических столкновениях двух ее основных движущих сил — самодержавия и революции.

К сожалению, это предопределило и более чем печальную судьбу персонажей Туксена: все русские участники, изображенные им на картине, погибли насильственной смертью. Все до одного. Одна — причислена к лику святых. Речь идет о Елизавете Федоровне, обьявленной Святой Елизаветой Великомученицей. Ее мощи хранятся в православном храме в Иерусалиме.

Впрочем, все это случилось лишь через много лет после того, как Туксен увековечил их черты своей кистью.

Пока же Лауритцу Туксену как портретисту королевских особ не было равных — и прежде всего в его родной Дании. И в 1892 году выдающийся датский пивовар и меценат Карл Якобсен заказал Туксену картину, которая изображала бы посещение королевской семьей Дании его Глиптотеки — музея и художественного собрания, открытого на личные пожертвования Якобсена.

Королевскую семью пригласили в Глиптотеку специально на открытие двух новых поступлений в нее — заказанных Якобсеном мраморных статуй двух королевских дочерей, Дагмары — царицы Марии Федоровны и принцессы Александры Английской.

На картине должны были быть изображены Христиан IX и королева Луиза — и снова почти со всеми своими родственниками, представлявшими"русское"и"английское"ответвления королевского семейства.

Ради этого Лауритц Туксен специально отказался от поездки во Францию, которую запланировал, и остался в Копенгагене, дожидаясь прибытия туда августейших родственников Христиана IX. Дагмара и Александр III приплыли в Копенгаген на своей яхте, и художник в числе прочих встречах их на причале.

Однако сам визит коронованных особ в Глиптотеку был скоротечен — они просто пришли в нее, пробыли около двух часов, и, восхищенные тем, как скульпторы передали черты королевских дочерей на мраморных изваяниях, покинули залы Глиптотеки.

В этот момент Карл Якобсен понял, как же хорошо получилось, что он заказал эту картину именно Туксену — художник до этого в течение продолжительных сеансов рисовал Александру в Англии, а Марию Федоровну в России, и, несмотря на краткость их пребывания в собственно Глиптотеке, сумел с полной достоверностью передать характерные черты их облика, которые, может быть, и не дались бы другому мастеру, который бы увидел их только в Глиптотеке.

То же самое касалось и Александра III — образ русского императора был знаком художнику, и тоже прекрасно получился на картине.

А Карл Якобсен, вдохновленный тем, как хорошо продвигалась у Туксена его работа, передал живописцу новое пожелание. Оно звучало, может быть, несколько экстравагантно. Но пивовар хотел, чтобы выставленные в его Глиптотеке мраморные статуи, явившиеся, собственно, поводом для визита туда коронованных особ, выглядели более"живыми" — он желал, чтобы художник по возможности придал им максимальное сходство с дочерьми Христиана IX и королевы Луизы, то есть с Дагмарой и Александрой. Пивовар уже заметил, что, когда Дагмар и Александра появились рядом со своими мраморными изображениями, то стала ясна разница между оригиналами — и статуями. Сделанные в классической, чуть холодноватой и отстраненой манере статуи не передавали всего обаяния и живости дочерей Христиана IX. От Туксена на картине требовалось"преобразовать"мраморную реальность — тем более, что он так хорошо знал обеих королевских дочерей.

Это была совершенно новая, необычная задача. Сначала Туксен даже почувствовал, что заходит в тупик. Как на деле исполнить то, что хотел от него заказчик? Как он мог вообще"переделать"статуи? Даже на полотне? В каком направлении ему надо было двигаться? Якобсен говорил, что он так хорошо знает живых дочерей короля, что это должно ему удасться. Но пивовару легко говорить об этом… А как же осуществить это на практике?

Но потом, после ряда проб и экспериментов, дело пошло. И Туксен сумел, руководствуясь своими набросками,"оживить"мраморные скульптуры,

Позднее мастер признавался, что ему помогли не только наброски, сделанные до этого в России, но и — в случае с Дагмарой — встречи с ней в русских царских дворцах, когда они стояли совсем близко друг от друга и он мог отчетливо наблюдать каждую черточку облика императрицы. И разговаривать с ней более свободно и непринужденно, чем где бы то ни было.

Картина, написанная по заказу Карла Якобсена, была тепло принята публикой. В ней отразились также новые художественные поиски мастера, пробовавшего в то время свою кисть в направлении, подсказанном течением импрессионизма. В этой связи, картина у кого-то может вызвать впечатление определенного эксперимента, своего рода поиска. Безусловно, поиском было и решение поместить в ней мраморные бюсты Дагмары и Александры, и в то же время постараться сделать так, чтобы эти скульптуры были больше похожи на живых людей, на живых королевских дочерей.

А Александр III вышел на картине живым сам по себе — без всяких сопоставлений со статуями. Критики отмечали, что Туксену очень удался образ русского царя. На картине во время посещения Глиптотеки он представлен в цивильной одежде — весьма редкой для царя, предпочитавшего военную униформу и сапоги в любой сезон года. В гражданском костюме, в котелке, с тросточкой он предстает в необычном и очень человечном облике. В России, кстати, за всю историю царствования Александра III так и не был сделан ни один его портрет в такой одежде.

Картина Туксена, выставленная, естественно, в той же самой Глиптотеке в Копенгагене, стала поэтому не только художественной, но и также исторической и своеобразной культурной реликвией.