Таня. Повесть

Ольга Ивановна Власова

Приглашение прочитать «Таню»:Алябьев неслышащей слух подарил,И Пушкин незримо как автор там был,Была там и радость, и рядом печаль,А Таня вглядеться должна была вдаль…И будут подруги, и будут друзья,Всегда же родная поддержит семья.Чтоб мир весь увидеть, его же принять,Чтоб позже не Таней – Татьяною стать…

7. Первая любовь

Когда Юля говорила по телефону, Таня, прислушиваясь к разговору, пыталась понять о чем та говорит с ее мамой. Она корчила рожицы, изображая заинтересованность происходящим, но девушка только отмахивалась от нее рукой.

— Какая ты нетерпеливая. — возмущенно произнесла Юля, когда закончила разговор.

— Нууу, мне же хочется узнать, о чем Вы с мамой говорите? — надулась девочка. — Я тут болею, без голоса сижу, даже поговорить не могу, а они там сплетничают! Обо мне конечно. — она демонстративно сложила на груди руки крест на крест и насупилась.

— Настя сказала, что ей дали телефон какого-то чудесного врача, и она уже на завтра его вызвала.

— Он мужик что ли? — поморщилась девочка.

— Почему? — вытаращила глаза девушка.

— Сама сказала: Она его на завтра вызвала. — пояснила Таня.

— Его-врача! — выдохнула Юля. — Ну, не врачиху же! — всплеснула она руками.

— Надо было говорить — ее! — с возмущением прошептала девочка.

— А! — махнула на нее рукой собеседница. — Не придирайся!

— А я уже испугалась! Бррррр! Не люблю мужиков врачей.

— А ты их много видела? — поинтересовалась Юля, пытаясь понять возникновение такой стойкой неприязни.

— Нуууу…. — задумалась Таня. — Парочку. Но, все равно не люблю! — добавила она громким шепотом, заметив ироничную улыбку на лице девушки.

— То-то я удивилась, откуда в наших детских поликлиниках вдруг толпы врачей мужчин?

— А один раз мы к ЛОРу такоооому попали, и он каааак залез своими ручищами через рот в нос! У меня даже кровь пошла, а мама сказала, что мы к нему больше не придем.

— Мама была права, наверное.

— Как вспомню, так холодный пот по спине. — Таня вздрогнула.

— Ну, это же в прошлом, и понимаешь же что врачей много, и среди них могут оказаться не те.

— Угу. — проворчала девочка. — Не те, не там и не за тем.

— Мне-то как раз везло на врачей. — пожала плечами Юля.

— На мужчин? — поморщилась девочка.

— Ну, и мужчины были. — задумчиво проговорила Юля, пытаясь вспомнить своих врачей. — Но все как-то хорошо ко мне относились.

— Может из-за слуха? — попыталась найти оправдание хорошего отношения докторов к девушке.

— Может. — согласилась та. — Хотя я ж в аппаратах все-все слышу. Это как у других с очками. Надеваешь-видишь, снимаешь-не видишь. А вот если они пропадууууут! Тогда это ка-та-стро-фа! Тогда легче будет тем, кто все это время жил без аппаратов, и привык жить в тишине.

Девочка задумалась.

— А если без аппаратов, то речь была бы хуже. — вздохнула Юля. — Сразу бы все видели, что ты не слышащий.

Таня почесала затылок.

— Ладно. — кивнула она головой. — Лучше пусть иногда мне встречаются неважные врачи, но я не буду.. — она задумалась, чтобы подобрать слова, которые бы не обидели девушку.

— С аппаратами я не инвалид. — поняла ее без слов та и улыбнулась.

— Так кто завтра зая-вится? — Таня вдруг икнула.

— Не знаю. — пожала плечами девушка. — Какой-то гамипат. — развела она руками и посмотрела на Таню, которая пыталась набрать в воздуха и не дышать, чтобы остановить икоту. — Воды?

Та кивнула головой.

Пока Юля отсутствовала, Таня надувала щеки, зажимала себе ладонью рот и нос, потом взмахивала руками, выдыхала и снова вдыхала, но не удерживалась и каждый раз во время этих манипуляций икала, хотя эти звуки выходили какие-то грудинные, и казалось, что икает не тоненькая тринадцатилетняя девочка, а рослый парень.

— И голос откуда-то берется. — улыбнулась Юля, когда входила в комнату.

Таня только протянула руку за стаканом воды, и потом, не отрываясь, выпила все до капли и прислушалась к себе. Вода, казалось, не хочет опускаться и застряла где-то на уровне груди. Тогда она потихонечку начала вдыхать воздух и снова задерживать дыхание.

Юля наблюдала за всем этим процессом и дожидалась, спрашивая только взглядом, нужно ли принести еще воды.

Таня снова потихоньку вдохнула, и уже облегченно выдохнув, вымученно улыбнулась девушке.

— Вроде все. — прислушиваясь к своему организму, произнесла она.

— Может чаю? — предложила Юля.

— Только без малины. — помотала головой Таня.

— Пирожное хочешь?

— Лучше гренок твоих погрызу.

— Не вопрос.

Вскоре Таня шумно отхлебывала из большой кружки, в прикуску с маленькими сухариками.

— Ох, хорошо. — выдохнула она. — А бабушка большие жарили, только сначала макала их молоко. Фу, я не очень любила это.

— Зато она пирожки вкусные пекла. — заметила девушка.

— Даааа. — вздохнула Таня. — Мама редко делает. Говорит, что сама от них как пирог пухнет, а мне одной не часто перепадает.

— Ой! — покачала головой Юля. — Не жалуйся, Настя часто что-то печет. Заелась ты.

Таня насупилась и посмотрела исподлобья.

— Вот будет у меня дочка, всегда буду ей пироги печь.

— Тебе уже почти четырнадцать! — подняла указательный палец вверх Настя. — Сама бы уж могла что хочешь печь, а не ждать когда мама тебе это сделает.

Таня выпятила губу и прищурилась.

— Тринадцать. — прошептала она, как можно четче.

— Ага. — кивнула девушка. — Три месяца быстро пролетят.

— Не три, — фыркнула на нее девочка, — а три с половиной. — чуть помедлив, загибая пальцы и считая в уме, добавила она.

— Неважно! — покачала головой собеседница. — Раз влюбляться пора пришла, так и нечего на маму кивать, что она тебя не тем кормит. Сама-сама.

— Ох, ты какая вредная! — возмутилась Таня. — Я тебе, а тыыыы…….. — отвернулась она к стене.

— Я просто говорю, что ты уже не маленькая. — не обращая на капризы девочки, произнесла Юля.

Таня повела плечом, продолжая громко грызть гренки.

— Да, да! — продолжала гнуть свою линию собеседница. — Пришла пора она влюбилась, а печь пирог не научилась.

— Вредная, вредная, вредная! — повернулась девочка и ткнула в сторону девушки пальцем.

— Против правды не пойдешь. — развела руками та.

— Ну, хорошо. — вздохнула Таня. — Я и сама уже думала, что может самой попробовать испечь.

— Испечешь, меня позовешь. — доброжелательно произнесла девушка.

— Не позову. — пробурчала девочка. — Ты мне обещала рассказать про свою первую любовь, а сама дразнишься.

— Я не дразнюсь. — покачала головой Юля. — Просто га-ва-рю. Про первую любовь? — переспросила она.

Таня в ответ молча кивнула, поставила чашку и, устроилась поудобнее, всем своим видом показывая, что она готова слушать душещипательную историю о любви.

— Первую любовь я в бассейне встретила. — вздохнула она. — У него были тренировки в это время, а я с твоей мамой просто приходили поплавать. Он был как Аполлон.

— Кучерявый? — искоса посмотрела на Юлю девочка.

— Неее. — возразила та. — Ну, фигура у него была как у Аполлона. — пояснила она. — А так он был коротко-коротко подстрижен. Чтоб сушить быстрее, да и шапочку проще надевать. Я-то со своими длинными волосами ужас как мучилась.

— Ну? — с большой заинтересованностью обратилась Таня. — Дальше то что?

— Дальше? Ну, мы туда целый год ходили.

— И?

— Вот целый год я по нему и вздыхала. Думала, придет весна, и он заметит как я шапочку снимаю, волосы распускаю, и влюбится. Даже проходить мимо него не могла, все замирало.

— Влюбился?

— Неа. — покачала головой девушка. — Не успел. Еще зимой начал кого-то ожидать у выхода. А я еще всю весну обмирала, когда видела его.

— А потом?

— А летом я уехала в Германию, и увидела его только осенью. Он стоял и ржал над чем-то как конь. Такой громадный конь. — печально добавила она, но потом не выдержала паузы и рассмеялась. — Смена места очень часто вылечивает от ненужных привязанностей. Недаром раньше от ненужной любви, дворяне уезжали на воды.

— Мдаааа.. — протянула Таня. — И что часто вот так бывает, что не в того?

— Судя по классике — да. — развела руками девушка.

— Ага, сейчас ты мне будешь говорить о письме Татьяны. Слышала — слышала, хотя и не читала. — показала язык девочка.

— Может сейчас исправишь? — встала Юля, и подошла к книжному шкафу.

Таня поморщилась.

— Я достану, положу, а ты уж сама решишь. — решительно произнесла девушка и потянулась за книгой.