Таня. Повесть

Ольга Ивановна Власова

Приглашение прочитать «Таню»:Алябьев неслышащей слух подарил,И Пушкин незримо как автор там был,Была там и радость, и рядом печаль,А Таня вглядеться должна была вдаль…И будут подруги, и будут друзья,Всегда же родная поддержит семья.Чтоб мир весь увидеть, его же принять,Чтоб позже не Таней – Татьяною стать…

2. Болезнь

Ночник тускло освещал полузатемненную комнату, и было не понятно, был ли это поздний вечер или раннее утро.

В горле что-то скрипело и казалось, что внутри его чистят наждачной бумагой.

— Сколько время? — прошептала Татьяна маме, которая заглянула в проем.

— Восемь утра. — ответила та и протянула ей градусник. — совсем плохо? — огорченно спросила она у дочери.

Таня тяжело вздохнула и развела руками, показывая, что не может говорить.

— Слушай, а мне ж на работу сегодня. — вздохнула женщина. — Позвонить, что я не приду или бабушку попросить, чтобы пришла?

Девочка удивленно посмотрела на мать.

— Что ты так удивленно на меня смотришь? — поинтересовалась та. — Ты ж болеешь, а врача вызвать надо, чтобы справку для школы взять. Ты ребенок и не можешь впускать одна чужого человека в дом.

Таня поморщилась и покачала головой.

— Не хочешь чтобы бабушка приходила?

Девочка тут же утвердительно кивнула.

— Так мне на работу не ходить? — вздохнула мать.

— Иди, — шепотом выдохнула девочка и махнула рукой в подтверждение.

— Ну, а как же? — всплеснула руками женщина. — Может врача завтра вызвать? Она ж знает, что мы просто так не прогуливаем.

Девочка выдавила из себя подобие улыбки и вернула матери градусник, даже не взглянув на него.

— Тридцать семь и пять, — произнесла женщина, — и это утром.

Девочка накинула сверху халатик и вышла из комнаты.

— Может Юле смску кинуть? — задумчиво произнесла мать и оглянулась, разыскивая свой телефон.

Вскоре девочка вернулась.

— Я Юле смску послала. — сообщила ей женщина. — Ты траву там выпила? — взглянула она на дочь.

Та обреченно кивнула головой и непроизвольно вздрогнула.

— Противная? — вздохнула мать.

Таня развела руками и, стянув с себя халатик, снова забралась под одеяло.

— Тебе чаю принести сюда?

Девочка равнодушно посмотрела на мать и, вздохнув, кивнула.

— А если Юля сможет, то вызвать на сегодня врача или лучше чтобы и я дома была? — пододвигая ногой стул, чтобы поставить на него поднос с термосом и мандаринами, обратилась к Тане мать.

Девочка укоризненно посмотрела на женщину и потянулась за телефоном.

— Да, я пристала? — всплеснула руками женщина. — потому что мне уже нужно убегать.

Таня села на кровати и красноречиво махнула обеими руками в сторону.

— Спасибо, конечно, что ты меня отпускаешь, — в ответ произнесла женщина, — и прямо указываешь направление, но мне будет спокойнее эти вопросы решить именно сейчас.

Девочка громко вздохнула и, сев по-турецки, обреченно посмотрела на женщину.

— Хорошо, — развела руками та, — завтра сама вызову. А вот и Юля. — услышав сигнал, оповещавший, что пришла смска, добавила она. — Она сегодня как раз свободна и могла бы составить тебе компанию.

— Я спать буду целый день. — яростно прошептала девочка.

— Спи. — пожала плечами мать. — Юля хоть приготовит что-нибудь. — отводя взгляд в сторону, сказала женщина. — Мне… — объяснила она улыбнувшись.

Таня тяжело вздохнула, подняла руки сначала вверх, а потом обхватила ими голову.

— Упс… — прикрыв ладонью рот, чуть усмехнулась женщина. — Уже ушла. А ты телефон пожалуйста включи так, чтобы смски могла слышать и звонки.

Девочка прищурила глаза, ничего не ответила, и демонстративно положила рядом с термосом телефон, ткнув в него указательным пальцем.

— ААатлично! — пропела мать и, поцеловав дочь в макушку, вышла из комнаты.

Таня снова вздохнула, и, поправив себе подушку, легла, свернувшись калачиком.

— Ты точно можешь остаться одна? — снова вернулась женщина.

Таня открыла один глаз и молча смотрела на нее.

— Я знаю, что я приставучая. — развела руками та. — Но у меня не много дочек, а только одна. — иронично добавила она. — Я ж люблю тебя, и всякий раз переживаю. — вздохнула она и снова поцеловала дочь.

— Юля написала, что приедет через час. — Ей надо учить какие-то стихи к какому-то конкурсу, вот она здесь и поучит. Может тебе морса купить?

Девочка только поморщилась.

— Совсем-совсем ничего не хочется? — продолжала допытываться мать.

Таня обреченно вздохнула и чуть качнула головой.

— Спать хочется. — с усилием прошептала она.

— А Юлю ты услышишь? — продолжала беспокоиться женщина.

Таня кивнула.

Анастасия, чтобы успокоиться, позвонила со своего телефона на телефон дочери, и, услышав громкий звук, сбросила звонок.

— Хорошо. — подвела итог она. — Телефон у тебя включен, если даже не услышишь звонка в дверь, то я тебе буду звонить.

Девочка прикрыла глаза.

Женщина взяла со стола сумку, достала из комода зонт и вышла из комнаты.

Таня лежала с закрытыми глазами и сначала прислушивалась к тому, что делала мать в прихожей, но потом почувствовала, как начинает засыпать. Ей казалось, что она видит себя со стороны и может даже пройтись по всей квартире, но у нее почему-то это не выходило, и ее обзор был ограничен только габаритами этой комнаты. Она начала рассматривать узор на обоях, которые были куплены, когда была жива еще бабушка и, вспомнив об этой детали, она взглянула на ее портрет, который висел напротив дивана.

И любви не бывает краше,

И любви не бывает чище,

От людей тех, кто станет старше,

И мудрей, и по жизни красивей.

И не все кто стареет — мудрый,

И не все кто роднее — ближе,

Но бывают прекрасны люди,

И от них веет чем-то близким.

И любовью согреться можно,

И расти ведь она помогает.

Тем кто старше, и кто моложе,

Нужно, чтобы ее хватало.

«Как же хорошо было, когда была бабушка жива. — думала Таня. — сейчас бы она пришла и посидела со мной. Пирогов напекла с яблоками и плюшек с сахаром. Она была такой теплой, что я сейчас сразу бы от нее согрелась. Сели бы рядышком и она обняла меня своими теплыми руками и можно было задремать у нее на плече.»

Тане казалось, что она смотрит какой-то двойной сон, в который может контролировать все со стороны и ей хотелось подойти к картине, чтобы дотронуться до нее, но почему-то этого не происходило, и она продолжала топтаться на одном месте.

«Что же это такое? — не могла понять она. — Почему я только с одного места могу все рассматривать? Сплю я или не сплю, и как можно во сне сама с собой разговаривать?»

По подоконнику тихо шуршал дождь, и казалось, что он о чем-то говорит.

О чем рассказывал дождь Татьяна никак не могла расслышать, и поэтому снова посмотрела на портрет любимой бабушки. Она рассматривала черты еще достаточно молодой женщины и вспоминала, что такую она не помнит, а помнит теплые полноватые руки, волосы с проседью и любимое лицо с морщинками у глаз. Ей так захотелось прижаться к этому родному человеку, но она точно помнила, что та умерла, и сделать ей этого не удастся. И даже сон во сне не поможет ей в этом.

«Раньше она мне чаще снилась, а сейчас почему-то никак не могу встретиться с ней во сне.» — огорченно подумала девочка. Она снова посмотрела на портрет женщины, которая по-доброму смотрела на нее, но в комнате стало прохладнее и от этого она начала замерзать.

«Чаю бы. — думала она во сне. — Очень хочется горячего чаю, чтобы согреться.»

Не просыпаясь, девочка привстала с кровати, дотянулась до стула, на котором висел плед, взяла его, и набросила его сверху одеяла.

«Холодно. Холодно.» — продолжала думать она во сне.

Через какое-то время в комнате стало теплее, и девочка, согревшись, провалилась в глубокий сон.