Таня. Повесть

Ольга Ивановна Власова

Приглашение прочитать «Таню»:Алябьев неслышащей слух подарил,И Пушкин незримо как автор там был,Была там и радость, и рядом печаль,А Таня вглядеться должна была вдаль…И будут подруги, и будут друзья,Всегда же родная поддержит семья.Чтоб мир весь увидеть, его же принять,Чтоб позже не Таней – Татьяною стать…

Дизайнер обложки Наталья Сергеевна Шахназарянц

© Ольга Ивановна Власова, 2020

© Наталья Сергеевна Шахназарянц, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4474-0934-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Дома

В прихожей сидела девочка лет тринадцати, о чем-то задумавшись.

Она сняла один сапог и держала его в руках.

— Что-то случилось? — спросила ее мать, выглянув из кухни.

— На улице проливной дождь.

— Погода явно не рождественская.

Уже в комнате, девочка закуталась в теплый плед, легла на диван и, закрыв глаза, попыталась заснуть.

— Снова заболеваешь, Тань? — спросила мать. — Как ты умудряешься из одной болезни плавно перетекать в другую?

— Горло болит, а ты еще на меня ругаешься. — жалобно произнесла девочка с темными волосами по пояс и длинной челкой.

— Пойду траву заварю. — со вздохом ответила высокая стройная женщина.

«Почему я постоянно болею? — думала Таня. — Вон Наташка Селиверстова и мороженое в холод трескает, и на улицу раздетая бегает, и хоть бы чихнула…»

— Пока таволга настаивается — морс попей. — сказала Анастасия — мать девочки.

— Не могу. Глотать больно и голову как — будто обручем сдавливают. — недовольно произнесла Татьяна и отвернулась к стене.

— Тань. — произнесла мать. — Что я тебе плохого сделала?

— Ничего. — неохотно ответила дочь, снова повернувшись к женщине.

— Почему же ты тогда со мной так разговариваешь? — покачала головой та.

— Ну прости, мам. — высунув руку из-под пледа и погладив женщину по плечу, произнесла девочка. — Не буду больше.

— Хотелось бы верить. — ответила Анастасия.

Кряхтя и бормоча что-то себе под нос, Таня, морщась, выпила всю чашку теплого морса.

— Мам, вот почему я такая невезучая? — устраиваясь поудобнее, спросила она.

— Почему это ты такой вывод сделала? — поинтересовалась женщина.

— Конечно. — тяжело вздохнув, ответила девочка. — Болею часто и друзей у меня не так много.

— Разве это невезение? — удивилась Анастасия.

— А разве везение? — подняв удивленно одну бровь, переспросила та.

— Мне не нравится вообще это слово. — пожав плечами, сказала женщина. — Я понимаю, что нет хороших или плохих слов. Просто, если попытаться разобраться с понятием везение, то получается что это череда случайных обстоятельств.

— Вот у других обстоятельства складываются, а у меня нет.

— Что же хорошего в том, что вся твоя жизнь зависит от случая?

— А что плохого?

— Это твоя жизнь. — объяснила мать. — И лучше распоряжаться ею самой.

— Как я могу решить, — удивленно спросила дочь, — болеть мне или не болеть?

— Конечно, по мановению волшебной палочки это не произойдет, — продолжила женщина, — но внимательно относиться к своему здоровью и делать выводы можешь только ты.

— Как на это смотреть, если мне болеть совсем не нравится, а я продолжаю это делать?

— Зато ты уже сама знаешь какую травку для полоскания заваривать. — улыбнулась мать.

— Это, конечно, очень важно. — с усмешкой произнесла девочка.

— Вот родится у тебя когда-нибудь малыш, а ты уже знаешь, чем его горлышко лечить.

— Можно в инет залезть и отсмотреть информацию. — закусив губу, ответила Татьяна.

— Только в инете тоже надо не всей информации верить. — пожала плечами Анастасия. — И с каких это пор ты стала думать, что если часто болеешь, то чем-то хуже других.

— А что нет? — чуть не плача ответила девочка. — Вот другие и на коньках, и на лыжах.

— Тань! — расхохотавшись, воскликнула женщина. — Совесть имей! Какие коньки и лыжи? Ливень за окном.

— Водные. — проворчала девочка.

— Я так и поняла. — ответила та. — Зато ты можешь как никто другой понять другого человека, который чем-то болен. — погладив дочку по голове, сказала Анастасия.

— Это все могут делать. — убежденно ответила Татьяна.

— Нет не все. — спокойно ответила женщина. — Если человек отличался всегда отменным здоровьем, то ему трудно понять что такое боль. Правда, есть люди, которые все это могут себе представить и почувствовать. Но это очень творческие натуры, про которых говорят, что они живут без кожи.

— Как это? — удивленно спросила девочка.

— То есть пропускают все через себя. — ответила мать. — Так жить безумно тяжело, но это удел великих актеров, художников и поэтов.

— А что у других нет шансов быть такими же?

— Все люди в чем-то талантливы, но все обладают этими способностями в разной степени и уж немногие хотят работать над собой, чтобы развить это. Ведь на самом деле человеческие возможности безграничны. И нужно только понять что развивать и в какую сторону. Вот ты причитаешь, что несчастна от того, что постоянно болеешь? А как же быть тем людям, которые появились на свет с теми или иными недостатками?

— Мам, ну мы же говорим о нормальных людях. — надув губы, произнесла Татьяна.

— Нормальные? — удивленно переспросила женщина. — Танюша, солнышко! Объясни мне, что такое нормальные люди?

— Мам! — воскликнула дочка. — Не усложняй, пожалуйста. Нормальные это обычные люди.

— Обычные люди это кто? — продолжала допытываться мать.

— Ну такие как мы с тобой. — пожимая плечами, неуверенно ответила девочка.

— То есть люди без видимых физических недостатков? — приподняв правую бровь, с иронией спросила Анастасия.

— Наверное.

— А как же тетя Юля?

Разглядывая угол пледа, девочка вспомнила свою крестную, которая оглохла еще в раннем детстве и была ведущей актрисой театра для глухих.

— Мам, а тяжело, наверное, ничего не слышать? — вздохнула Татьяна.

— Думаю, что очень. — кивнула головой та.

— Интересно, а если бы можно было это исправить, то она осталась бы так же актрисой или выбрала себе другую профессию?

— Если в человеке заложено творческое начало, то оно должно в любом случае проявиться. — пожала плечами мать. — Она спрашивала меня что такое музыка.

— Смогла ты ей что-то объяснить?

— Однажды, на даче мы пошли за земляникой. — начала свой рассказ женщина. — Солнце только просыпалось, а трава была мокрая от росы. Утренняя прохлада была нам только на руку, потому что, чтобы не быть искусанными комарами нам пришлось выбрать одежду, которая могла нас хоть немного защитить от этих кровососущих. Это были кофты с длинными рукавами, джинсы и резиновые сапоги.

— А вы что спрей от комаров не взяли? — удивилась девочка.

— Взяли, конечно. — ответила мать. — Но как потом оказалось, лучше бы мы его не брали.

Татьяна удивленно посмотрела, но промолчала.

— Когда мы подошли к лесу, то Юля, не привыкшая к долгим пешим прогулкам, уже запыхалась и просила где-нибудь присесть, чтобы перевести дух. Я пообещала ей, что как только мы найдем подходящую поляну, то сразу же это и сделаем. Стараясь далеко не углубляться в лес, чтобы не заблудиться, мы все же скоро нашли то, что искали. Высоченные сосны плотной стеной стояли кругом, а солнечные лучи, скатившиеся по ним вниз, переливались всеми цветами радуги на покрытой росой траве. Посередине этой тайной лесной комнаты лежала старая, но еще не совсем трухлявая ель. Мы удобно расположились на поваленном дереве и огляделись. Роса начала испаряться, превращаясь в белый туман, который медленно поднимался от земли, мягко обволакивая каждый ствол дерева вытянувшийся в струнку. Юля вдруг вскочила, подбежала к сосне обняла ее и прижалась к шершавой коре щекой. Закрыла глаза и стояла так некоторое время. Потом посмотрела на меня и сказала, что слышала, как поет это дерево. Я не поверила и подошла, чтобы убедить ее в обратном. Приложив ладони, к своему удивлению я почувствовала, а потом и услышала тихую глубокую мелодию, которая шла из сердцевины.

— Разве можно слышать кожей? — недоверчиво спросила дочка.

— В каждом правиле обязательно бывают исключения. — объяснила мать. — Кроме ушной проводимости существует еще и костная. Мало из людей ею пользуются, но я видела девочку, которая слышала именно так. А тем более мы же слышали необычную музыку.

— Как же дерево могло петь? — не унималась Татьяна.

— Я плохо знаю физику, и вряд ли точно смогу объяснить тебе что происходит, когда дерево сверху нагревается, а внутри у нее оттаивает промерзшая за ночь сердцевина. Хочется просто сказать, что природа подарила Юле шанс услышать музыку леса, чтобы она смогла понять новую роль про принцессу, которая любила петь.

— Этот вывод мне тоже больше нравиться. — согласилась девочка. — А что же было с комарами?

— Ой. — рассмеялась женщина. — У нас возникло чувство, что это спрей был не от комаров, а для привлечения насекомых. Как только мы обработали себе открытые участки тела, то тучи кровососущих облепили нас с головы до ног. И поэтому в тот день мы убежали из леса с пустыми руками.

— Ну и ладно. — махнула рукой Татьяна. — Зато Юля смогла услышать музыку.

— Конечно. — кивнула женщина. — Это гораздо важнее ягод. А сейчас выпей травку и полежи с закрытыми глазами.

Девочка, не морщась выпила горьковатый настой, и, завернувшись в плед как в кокон, мгновенно заснула.

Пахло летом и разогретой хвоей. Деревья сначала активно о чем-то перешептывались между собой. Невидимый дирижер взмахнул солнечным лучом, и все замерло. Вскоре начался удивительный концерт. Юля, одетая в шелковое бирюзовое платье, под лесной аккомпанемент исполняла чудесный романс Алябьева, а Таня была единственным и главным зрителем этого удивительного действия. Она сидела на поваленном дереве и мечтала, чтобы этот прекрасный сон длился, как можно дольше.