19 Сказок. Сборник Самоисполняющихся Сказок

Ольга Зябликова

Сказки этой книги – волшебные, самоисполняющиеся. Они были написаны во время обучения в Высшей Школе Сказкотворчества.Желаю вам приятного чтения и погружения в мир необычных сказок, которые помогают желаниям исполняться.

Про камень на сердце

Сказка номер раз.

Это первая сказка, написанная мной на курсе Натальи Стуковой «Высшая школа Сказкотворчества».

Всё так и было. Был камень на сердце, тяжёлый, увесистый. И лабиринт был. Так назывался журнал, в котором публиковали заметки, стихи, переписку и с которым у меня было связано в своё время много историй: от веселых и радостных, до печальных и тяжелых.

От тяжелых остались шрамы обид и тяжесть вины.

Но сказка сумела вывести меня на новое понимание сути моего прошлого. Я рассталась с ним, и с лёгким сердцем потопала дальше. Как и героиня этой истории.

Жила-была девушка. Звали её Йа. Иногда её звали Ай. А иногда Эй. Но это было уже не её имя. Так её звали те, кто не знал её имени. И стеснялся спросить.

Всё в жизни у девушки хорошо было, всё ладно. Кроме одного.

А дело в том, что был у неё на сердце камень.

Небольшой совсем. Даже иногда красивый, но всё-таки камень. И всё-таки на сердце.

Йа жила с ним, и не очень-то он ей мешал, но…

Но однажды послала ее с поручением в один дом ее Наставница. Дошла Йа до ворот дома, позвонила в колокольчик… а никто не вышел.

А Наставница ведь говорила, что дома хозяева.

Но нет, не выходят.

В другой раз послала Йа с поручением Наставница в другой дом. И снова та же история: хозяева дома, музыка играет, окна раскрыты, а словно не слышат, что Йа пришла.

И в третий раз повторилась та же история.

Сперва Йа весело было: что я невидимка какая? Или неслышимка? Что же мне не отпирают, словно меня нет?

Потрогала Йа волосы: может, платок-невидимку надела, да снять забыла?

Нет, нет на ней платка. Да и не было никогда: она же ученица пока, не полагается ученикам в платке-невидимке ходить.

Задумалась Йа…

Как же к Наставнице-то идти? Та не рассердится, конечно, но вот будет ли Йа дальше волшебству учить?

И тут из ворот дома вышел Кот. Вышел, направился к Йа, о ноги потёрся. Йа наклонилась и почесала Кота за ушком.

— Мрр, — сказал Кот, — приятно Вас видеть.

— Значит, ты меня видишь?! — радостно воскликнула Йа, — и снова бросилась к дому звонить в колокольчик.

— Вижу, — сказал Кот, — но звонишь ты напрасно.

— Почему?! Хозяев нет дома?

— Дома-то они дома, да вот не услышат они тебя, не увидят.

— Но почему?! — Йа посмотрела на Кота с тревогой.

— Да не могу я тебе сказать, — ответил Кот, — рад бы, да не могу. Сама ты понять должна.

Кот огорченно мурлыкнул.

— Вот скажи? Людей ты обижала?

Йа задумалась:

— Да, случалось… Так это потому меня в этих домах не видят-не слышат? Но это же совсем незнакомые люди?!

— Мрр… — сказал кот, — нет, не потому.

Вдруг с террасы раздался женский голос: «Ясень, Ясень…»

— Это меня, — сказал Кот, — дурацкое имя, но приходится откликаться.

— Нормальное имя, — начала было Йа, но вдруг ей пришло в голову, что надо же быстрей бежать к воротам, теперь-то её должны услышать-увидеть!

Она кинулась за Котом, но… внезапно дверь створка ворот захлопнулась перед её носом.

— Хозяйка! Хозяйка! Вы слышите меня??? — закричала Йа.

Но никто её не ответил. Никто не отозвался.

Придется идти к Наставнице, сказать, что и в этот раз ничего не вышло.

Третий раз, третий раз ничего не выходит! — думала Йа.

Она не любила унывать, но почувствовала, что всё-таки безнадежность пробралась в её мысли. Йа не знала, что ей делать. Совсем-совсем не знала.

Чуть не плача, но всё-таки не плача, девушка побрела вдоль по улице.

Когда она шла сюда, то заглядывалась на чудесные палисадники, на фруктовые деревья, цветущие кустарники, а что же случилось сейчас?

Йа нахмурилась: она шла совсем недолго, почему так изменилась улица?

Вокруг были высокие серые стены, и чем дальше шла Йа, тем выше они становились, тем уже становилась улица.

Йа в испуге обернулась. Но и сзади были только высокие серые стены!

И тут она вспомнила.

Вспомнила легенду о Лабиринте.

Да-да! Ведь говорили, что иногда Идущий по Городу попадает в Лабиринт, из которого нет выхода. И кричи-не-кричи, плачь-не-плачь, а никто тебя не увидит, не услышит, не найдёт!

Но… ведь это же только сказка! Просто страшная история. Надо только не верить, и тогда стены расступятся.

Но стены не расступались.

А когда Йа посмотрела вверх, то она не увидела Неба.

Может, Небо и было там, вверху, но оно слилось со стенами, и Йа перестала его отличать…

— Только не плачь! — приказала себе девушка, — что бы ни было, выход должен быть.

Тут Йа вспомнила, как старый Звездочёт предсказал ей, что однажды она сгинет в таком Лабиринте.

Да. Но другой — молодой Звездочёт сказал, что всё это выдумки, и старик ошибся: ввел в формулу неверные данные.

Думая так, Йа шла вперед по узкому каменистому коридору. Стены больше не двигались, не пытались раздавить девушку, но выхода по-прежнему не было. Мало того, когда она прошла уже довольно длинный путь, и усталость дала о себе знать, хотелось есть и начали побаливать ноги, она вдруг уткнулась в тупик. Дальше пути не было.

Правда, между стенами был узкий зазор — нет, не арка: какая там арка! — просто две стены неплотно прилегали друг к другу и можно было протиснуться.

Йа, конечно же, протиснулась, но… но и там были всё те же стены, стены, стены. Бесконечный Лабиринт.

— Нет! Так дело не пойдёт. Я ведь волшебница. Пусть начинающая, но Фея. А Фея прежде всего ищет путь внутри себя.

Йа остановилась и прикрыла глаза.

— Путь есть, он обязательно есть. Только его нужно искать не снаружи. Теперь я помню, Наставница об этом говорила. И молодой Звездочёт тоже!

Сперва она видела внутри такие же серые стены: высокие и неприступные.

— Кто увидит, тот найдёт: на камнях трава растёт, — прошептала Йа так, чтобы слова упали внутрь неё, — и тотчас заметишь ты: на камнях растут цветы.

И внутри Йа стены стали расступаться. Через камни мостовой пробилась трава, появились одуванчики.

Йа облизала губы и вздохнула, не открывая глаз.

— Так, дальше… серый морок расступись и тропинка появись.

Появилась и тропинка — узкая пока, извилистая.

Йа ступила на нее.

— Открой глаза, вперед иди, и счастье будет впереди, — снова прошептала Йа.

Глаза она открыть не решилась, но по внутренней тропинке зашагала довольно смело.

Она шла и потихоньку придумывала новые и новые стихи-«расступашки». И пространство подчинялось ей — со скрипом, но всё же рисовало иную реальность — такую, как она хотела.

Долго ли коротко ли шла Йа, как вдруг — да-да — внутри себя она увидела камень. Он лежал на тропинке — прямо посередине. Был он не очень большой, а всё же так просто не сдвинешь.

— Вот я и добралась до своего сердца — поняла Йа, — вот он, камень на сердце, который я давно ношу. Я помню: когда я кого-то обижала, каждый раз на сердце становилось тяжело. Вот это тяжело и выросло в камень.

Но ведь Кот говорил, что не в этом дело. То есть, не только в том, что я кого-то обидела.

Йа села возле своего камня.

Камень был теплый. Несмотря на то, что Солнце-то Йа насочинять забыла.

Почему же он такой тёплый тогда?

И от неожиданного этого тепла Йа вдруг заплакала.

— Какая же я Йа глупая! Я таскаю с собой этот камень для того, чтобы помнить о том, как я кого-то обидела. Я ношу его потому, что не прощаю себя за горести, которые причинила. Но есть ли смысл в том, чтобы таскать камень? Вот люди, к которым я стучалась, — я поняла, они даже если выглянут в окно, увидят не меня, а этот камень! А не могут же они открыть дверь камню!

Зачем же я таскаю такую тяжесть?! Ведь от того, что я его таскаю, никому не станет веселее! И легче на душе не станет. И с таким камнем на сердце невозможно дарить радость. А ведь я — волшебница.

Йа раскрыла глаза. Не внутрь, наружу.

Да, она была Волшебница. И пока плакала, рядом с камнем появилось озеро. Йа побежала к озеру, и умылась чистой водой.

— Вот, как надо!

А на камне надо непременно написать — ведь на камнях в сказках всегда чего-нибудь написано! — волшебные слова.

Йа наколдовала себе перманентный маркер и размашисто написала:

«Кто увидит этот камень, тот вдвойне счастливей станет!»

И засмеялась.

Не было больше вокруг серых стен лабиринта.

Йа поняла, что наколдовала их сама, и сама же себя загнала в лабиринт.

А на самом деле — вот этот луг с цветами, вот это озеро, и вот этот счастливый тёплый… да что там! — горячий от горячих добрых слёз камень — вот это и есть настоящий мир.

И сама собой пришла в голову песенка: «Всё сбудется, всё исполнится, и сердце счастьем наполнится!»

Йа пела эту песенку и шла вперед.

Скоро она вышла на улицу, где встретилась с котом Ясенем. И позвонила в колокольчик.

Ей открыли ворота, пригласили в дом, напоили чаем. Она выполнила поручение Наставницы. И это, и ещё два других.

Теперь люди видели её и любили.

А Йа щедро делилась с ними своими стихами-расступашками, если вдруг кто-то попадал в передрягу и на его пути вставали препятствия и серые стены.

Ей даже удавалось порой снимать камни с сердец. И превращать эти камни в самоцветы. А ещё она всегда точно знала, как выйти из лабиринта.