Любовь под парусом

Ольга Ефимова-Соколова, 2021

Журналистка Лика отправляется из зимней Москвы в Турцию, чтобы принять участие в Рождественской регате. Она надеется, что во время плавания разберется в отношениях с женихом. Однако, жизнь посылает ей испытания. День рождения, Новый год и Рождество она отмечает совсем не так, как планировала. Турция, Израиль, снова Турция и Иран – события и страны сменяют друг друга, оставляя ощущение нереальности. А еще это дурацкое предсказание гадалки. Неужели оно сбудется? Для полного погружения в яхтенную атмосферу в конце дан словарик морских терминов.

4. Старт на Израиль

После плотного турецкого завтрака в кафешке йогой заниматься совсем не хотелось. Но увидев Догана, возглавляющего целый отряд девушек, эротично выгибающихся на пирсе, Лика тоже примостилась с краю, используя вместо коврика лежащий неподалеку чехол. Яхтенная курточка мешала. Красные брюки врезались в живот. Лика чувствовала себя как корова под седлом и вспотела. Тихонечко отойдя в сторонку, она засмотрелась на Мишу, старательно водящего длинной шваброй по палубе. Его светло-русые волосы и простодушное выражение лица почему-то всегда вызывало у Лики улыбку.

Закончив руководить женским отрядом, Доган незаметно подошел к Лике и вместо приветствия выпалил:

— Твой жених слишком любит выпить, у тебя могут быть с ним проблемы! — А потом развернулся и пошёл к яхте, размышляя, что отделаться от Егора не получится. Перед морским переходом любые руки на вес золота, и лучше уж крепкий баковый, чем девчонка, как в экипаже у Аве. Его приятель окружил себя целым гаремом, над чем весь прошлый вечер подсмеивался Доган.

Лика оглянулась, Егор сидел на старых покрышках, которые служили рыбакам кранцами, и гладил черно-белую кошку. Похожий на сфинкса сытый зверь довольно урчал, вытянув передние лапы.

Старт назначили на двенадцать. Солнце палило, ветер дул. Десять яхт умело лавировались, стараясь вытолкнуть соперника на фальстарт или закрыть дорогу. Все толпились у катера, где была наиболее выгодная позиция. И когда раздался сигнал, шеренга яхт рванула вперед, образовав красивую ровную линию, которую Лика с удовольствием запечатлела. А потом, поснимав немного портреты, она спрятала камеру в чехол и вылезла на палубу.

Катя задорно смеялась, отчего Лике, несмотря на вчерашнее недовольство, сразу захотелось к ней присоединиться. Познакомившись ближе, они поговорили про предстоящую гонку, восхитились опытом Андрея и невозмутимостью Догана. Пообщавшись с хохотушкой десять минут, Лике показалось, что она знает ее всю жизнь и никого рядом уже не замечает.

Сосланный на бак Егор в общем веселье участия не принимал — получал традиционное омовение холодными волнами. Скоро всем стало не до смеха. Рулевой, как обычно, был краток и убедителен. Егор засуетился на носу яхты, цепляя рею и спинакер. На этот раз пузатый парус надулся как надо. И в дело вступила Катя в элегантном яхтенном комбинезоне, спортивных очках и перчатках. Она, как наездница, управляющая гигантским летучим змеем, тянула брасы, передвигая спинакер то выше, то ниже, то вбок, то вперед. И повинуясь ее нежным движениям, мощный парус тащил яхту быстрее ветра.

Худая от природы Лика проголодалась первой и добровольно взяла на себя роль кока. И если на палубе она была всегда занята и чувствовала себя прекрасно, то, спустившись в салон и поковырявшись в ящичках камбуза, ощутила легкую тошноту. Весь давно съеденный завтрак куда-то заспешил. Лика порубила крупными кусками хлеб и колбасу, прихватила воду и рванула наверх, опережая взбунтовавшийся завтрак.

Позже ужинали шоколадками, орешками и апельсинами. Ветер уверенно гнал лодочку в сторону Кипра.

— Это не в Швеции между островами ходить, — развалившись на палубе, философствовал Егор, — здесь паруса выставил и идешь полдня одним галсом.

И, словно подсмеиваясь над ним, рулевой закричал:

— К повороту!

Все забегали, загремела каретка гика-шкота, застучал о ванты перетягиваемый на другой борт стаксель. Через минуту все опять любовались закатом, но уже с другой стороны яхты. Горизонт светился огнем, а под ним теплым, розовым цветом сияло море. Лицо и руки у Лики стали немного мерзнуть. Катя ушла вниз переодеться и захватить кока-колу Андрею. Рулевой, как собака, почуявшая добычу, смотрел по сторонам и выпытывал у Догана, не видит ли тот остальные яхты.

— Спинакер на бак! — закричал Акула, ожидая, что на других яхтах не решатся идти ночью под спинакером, и «Бузун» к утру значительно вырвется вперед.

Провозившись с постановкой «пузатика» и пройдя под ним минут десять, пришлось спешно его убирать, так как ветер зашел на острый, и яхту нещадно кренило.

Набегавшись, все снова расселись по своим местам, наслаждаясь передышкой и завораживающей темнотой воды. Принюхавшись, Акула ощутил поток нового ветра и решил, что можно идти полнее.

— К постановке спинакера приготовиться!

В дружных работах по постановке и уборке парусов прошла первая половина ночи. А потом, к радости всего экипажа, ветер задул совсем остро, и Андрей отправил свободных откренивать на борт. Катя работала с гротом, Миша на стакселе, Лика с Егором наполовину свесились за борт, зафиксировавшись на мокрой палубе и еле различая друг друга на фоне черного неба. Доган откренивал в теплой каюте, привалившись к наветренному борту. На его губах мелькала легкая улыбка, а левая рука неестественно торчала из-под одеяла.

Уже под утро Андрей стал задумчив и отпустил девушек спать. Потом в сладкий, но короткий сон погрузились и Миша с Егором, задрав свои подвесные койки повыше, чтобы не выпасть при смене галса. Сам рулевой, казалось, во сне не нуждался.