Агент Ватикана

Ольга Евгеньевна Сквирская

Агент Ватикана – звучит несколько иронично. Вы не найдете здесь шпионских страстей, вселенских заговоров и прочих мифов. Это современная история российского католичества глазами журналистки, работавшей в религиозных СМИ. В этой истории есть место курьезам и чудесам. При том, что сибирские новости для Ватиканского радио вполне невинны, их добывание связано со скандалами и авантюрами. Среди персонажей книги иезуиты и экстрасенсы, интриганы и святые. Книга основана на реальных событиях.

Парижские кусочки

Священник с темным прошлым

Когда меня пригласили в Париж, то, представьте себе, я отказалась!

Но не потому, что не хотела в Париж. «Хотение в Париж» бывает разным», как сказал Веллер.

Стоит ли мечтать о несбыточном? Это как мечтать о полете на Луну, какой смысл!

В результате, когда нас с Шуриком в девяносто восьмом году пригласили во Францию, я просто оказалась к ней не готова. Не поверила — и на всякий случай ответила «нет».

К счастью, друзья из общины «Эммануэль» оказались настойчивыми.

***

«Эммануэль» в переводе означает «Бог с нами». Так называется католическая международная община, куда входят не только священники, но и одинокие посвященные миряне, а также семейные католики.

В общине принято не только посещать церковь по воскресеньям, но и на неделе собираться на «мезонэ», малыми группами, по домам, — молиться друг за друга и петь специальные общинные песни.

Традиционному верующему стиль этой общины может показаться несколько экстравагантным: здесь молятся «на языках», ведь «Эммануэль» — харизматическая община; по-хозяйски пользуются всеми дарами Святого Духа — даром пророчества, даром исцеления, даром языков.

Духовный центр «Эммануэль» находится в небольшом городке с красивым названием Паре-ле-Мониаль, а так называемый штаб — в Париже, но не в здании, а…на корабле. Да-да, на настоящем корабле, только тот больше не плавает, а стоит на вечной стоянке, на реке Сене, в самом центре Парижа.

Неужто члены общины больше всего опасаются прослыть неоригинальными?

В этом нас утвердил фильм, который мы посмотрели еще в России, не подозревая, что нам еще доведется все это увидеть воочию.

…В кино нам особенно понравился эпизод с христианским кафе на Плац Пигаль.

Да-да, именно там, в самом злачном районе Парижа, на Монмартре, среди борделей и секс-шопов, община «Эммануэль» открыла кафе. Официантами там работают настоящие священники. Да еще какие!

Вон на съемках стройный голубоглазый красавец, в серой форменной рубашке с римским воротничком, — дабы ни у кого не возникало сомнений в том, что он священник, — с улыбкой обслуживает клиентов за барной стойкой, затем разносит вино посетителям за столиками.

Как нам объяснили, христианский смысл тут в том, что сомелье в колоратке имеет здесь уникальную возможность проповедовать людям. А в это самое время на втором этаже члены общины беспрерывно молятся, и не только за посетителей кафе «Эммануэль», но и за всех, кого провидение забросило в самый развратный район Парижа.

Помню, нас очень позабавил этот нетрадиционный способ евангелизации.

— В таком кафе и мы бы тоже не прочь пройти катехизацию! — хихикали мы, циничные сибирские католики. — А главное, увидеть Париж — и умереть!

***

…Наша маленькая русская община, в четыре супружеских пары, — в Москве, у стен французского посольства.

Винарские, которые прилетели из Сибири заранее, уже на всех получили визы. Нам даже не нужно заходить внутрь.

Винарский раздает нам готовые паспорта, с красивыми радужными печатями. Выходит, «Париж», как символ любви, искусства и богемы, обретает реальные черты?

— Все оказалось не так просто, — докладывает Винарский. — У них возникло много вопросов.

— Патрик вроде говорил, что в посольстве работает его знакомая, член общины, и проблем не будет, — удивляется Наташа.

— Как раз она и задавала самые трудные вопросы. Например, говорит, знаком ли вам человек, который прислал вам приглашения во Францию? Вы, говорит, представляете себе, кто это такой?

— И что ты ей ответил?

— Я сказал, что это наш духовный брат, — довольно улыбнулся Винарский, гордый своей находчивостью: вроде и не соврал, но и от прямого ответа уклонился.

— Кстати, кто этот зайка, что был так любезен нас пригласить? — спросила я.

— Знаю только, что его фамилия Бордо.

— Шутишь? Бордо — это вино!

Володя раскрыл бумагу и показал фамилию:

— Вот, читайте!

— Да, все правильно: его фамилия Бордо, — заверил Колов, самый франкоговорящий из нас.

Вот что значит родиться в Академгородке, там все с детства учат французский.

***

Что мы знаем о Бордо? Это город в Гаскони, откуда родом Д’Артаньян, а еще грибоедовский «французик из Бордо», — который, «надсаживая грудь, собрал вокруг себя род веча».

Но для всего мира Бордо ассоциируется с красным вином. Мерло, Каберне. Хотя существует и белое Бордо, но именно по красному «бордо» определяют темный винный цвет.

…Говорят, этот напиток жителям открыли римляне в I веке до нашей эры. После этого те увлеченно бросились выращивать у себя виноградники, поскольку благоприятнее климата Бордо не придумаешь.

Здешнее виноделие вышло на мировой уровень в XII веке, после свадьбы Альеноры Аквитанской и будущего короля Англии Генриха Плантагенета. Красные вина Бордо («клареты») стали экспортировать в Британию, к рождественским праздникам.

Кажется, в Бордо выращивают виноград более, чем для четверти объема общего производства французских вин.

Но сейчас не об этом.

***

…И вот мы в Париже. Хочется себя ущипнуть.

–…Ого, сколько у них иномарок! — восхищается Гоша.

–…Представляете, мне сказали, что я мадам! — радуется Женя.

Она остановилась в неположенном месте, и какой-то секьюрити обратился к ней: «Мадам, не могли бы вы немного отойти?»

–…Прикиньте, они тротуары шампунем моют!

О, сколько нам открытий чудных…

— Хорошо бы познакомиться с этим самым месье Бордо, винным тезкой, нашим добрым гением, — высказалась я.

— Так это тот священник, который вез нас от вокзала на машине, — объяснили мне.

— Эх, жалко, не обратила внимания, — посетовала я.

— Не расстраивайся: Мариза сказала, что этот Бордо на днях придет к нам на встречу.

— Кстати, ты его уже видела в фильме. Это же он разливал вино на Монмартре!

— Правда?! Так это он? Вот это да…

***

Встреча с тезкой Красного вина состоялась спустя несколько дней.

Как обычно, на обед все мы получили по пакету с сухим пайком, но трапезничать в общей палатке на стали.

Мариза отвела нас на зеленую лужайку, и мы с едой расположились на травке, как на пикнике. Прямо Ренуар, картина маслом!

Здесь нас и нашел этот загадочный «французик из Бордо», земляк Д’Артаньяна.

По сравнению со своим киношным образом он слегка постарел, однако все еще хорош, — даже чересчур хорош для священника. Правильные черты породистого смуглого лица. Странно сочетающаяся с белой колораткой мужественная манкость. Крупные голубые глаза яркого небесного цвета прямо приковывали к себе внимание.

Священник сразу же заявил, что он пришел, по излюбленному общинному выражению, дать нам «свидетельство веры». Считается, раз Иисус действует в твоей жизни, поделись с другими.

— Я родился в Бордо, в очень богатой семье, — приступил к изложению собственной биографии голубоглазый священник. — Мои предки издавна занимались виноделием и виноторговлей…

— Так это Ваша семья производит вино Бордо?! Вот откуда фамилия «Бордо»!

— Да, конечно, — улыбнулся священник. — Предполагалось, что со временем я унаследую и возглавлю семейный бизнес. Я основательно принялся готовиться к делу: глубоко изучил виноделие, виноторговлю, маркетинг. Через несколько лет я знал о виноделии все и отлично разбирался в сортах вин. Мне даже казалось, что я на своем месте. Хотя семья Бордо настолько богата, что я мог бы вовсе не работать.

За свои деньги я мог позволить себе любую прихоть. Увы, не могу сказать, что в молодости я вел добродетельную жизнь… В ней было не только вино, но и женщины, и казино. От вседозволенности в какой-то момент я даже почувствовал пресыщение. Меня начали привлекать другие вещи, таинственные, непознанные.

Так, однажды мой друг повел меня к одной слепой бабушке, которая, как говорили, обладала даром пророчества. К ней пойти я согласился из чистого любопытства.

Меня поразило, что несмотря на свою слепоту и бедность, эта убогая выглядела вполне счастливой, и ее лицо светилось добротой. Протянув мне свою руку и сжав мою, она вдруг сказала: «Почему ты не следуешь своему призванию? Зачем время теряешь попусту? Хватит уже, нагулялся. Бросай все и иди в священники!»

Я был потрясен. Неужели это и есть мое призвание?..

А почему бы и нет!

Недолго думая, я принял решение в корне изменить свою жизнь. Сел в личный самолет и полетел в Ватикан, к Папе Римскому.

Однако Папа, к моему возмущению, не захотел меня принять. Я оскорбился: как это так, я же собрался принять сан, вот уже прилетел! Все мне должны идти навстречу, а тут меня попросту игнорируют.

Сгоряча было захотел вернуться к прежней жизни и забыть о своем благородном порыве, но потом вспомнил слова ясновидящей. Решил, что назло всем добьюсь своего и стану священником.

Для начала я поступил в монастырь. Правда, приехал туда на шикарной машине, надменный, дорого одетый. Конечно, в монастыре мне, избалованному богачу, пришлось далеко не сладко. Но пришло время, и я принес, как полагается, обет бедности, обет послушания и обет безбрачия.

Вот уже много лет я священник, состою в Эммануэль, служу людям. Виноделием я больше не занимаюсь, и винный семейный бизнес больше не имеет ко мне отношения.

Зато я очень счастлив, счастлив гораздо больше, чем тогда, когда был богатым балбесом, — такими словами закончил свое потрясающее свидетельство голубоглазый человек с известной фамилией и невероятной судьбой.

***

После духовных упражнений целых три дня мы бродили по Парижу.

Конечно, в первый же день подались на Плац Пигаль. Вон она, легендарная красная мельница над всемирно известным варьете «Мулен руж».

В переулке мы заметили настоящую, живую, французскую проститутку. Черноволосая, в мини-юбке и черных чулках, она стояла, опершись на каменистую стену и высоко задрав ногу. Подойдя ближе, мы увидели, что крашеные длинные космы выглядят неестественно, макияж грубый, а дама немолодая, с лошадиным некрасивым лицом.

Шокированные открытием, мы тихонько, чуть ли не на цыпочках, проскользнули мимо. Опомнившись, Шурик пробормотал:

— Ну, если бы мне приплатили франков сто, нет, двести, я бы ее, может быть, и поцеловал…

Похоже, эта женщина — такой же фольклор, как живые статуи. Никто давно уже не подбирает на улицах женщин для утехи. Вон на «площади красных фонарей» сколько фешенебельных публичных домов, — заходи в любой, листай портфолио, выбирай фотографию и записывайся у сутенера. А между заведениями секс-шопы, с гигантскими фаллосами в витринах.

Ого, между двумя фаллосами — статуя Лурдской Божьей Матери за стеклом! Что за наваждение…

Так это же то самое кафе «Эммануэль», которое мы видели в фильме про общину! Где работает отец Бордо! Эх, жаль, в воскресный день кафе закрыто. А как бы хотелось попробовать красного каберне из первых рук Бордо!

И вдруг я поняла, кому принадлежала эта прогрессивная идея основать христианское кафе на Плац Пигаль…

Тому, кто в свое время слишком хорошо познал атмосферу Площади Красных фонарей. Да, думаю, отцу Бордо есть что сказать людям Монмартра…

Конец ознакомительного фрагмента.