Девочка Маскара

Ольга Гронская, 2022

Беляев-привилегированый сутенер, его клиенты самые влиятельные люди страны. А сам он дьявол в обличии ангела, которого боится элита, власть и погоны.Я бы никогда не встретила такого как он в своей обычной жизни, если бы одним ранним утром, двигаясь по Сочинскому шоссе вдоль Черного моря, куда папа привез меня на летние каникулы, наш Патриот не снес морду его Астон Мартина.Теперь меня ждет участие в аукционе, где главный лот я. Сегодня он продаст меня как овечью шкуру, не из-за денег, ради забавы.Попытка бегства равна жизни. Торги начинаются…Содержит нецензурную брань.

Глава 13. Напоказ

Я почти не спала. Наблюдала как встает солнце и меняется цвет комнаты, в которой я жила пятый день. Она была просторной, с бежевыми обоями и светлой мебелью. Белые портьеры небрежно спадали на пол. Окна в пол пропускали много света. Мне казалось тут было самое «домашнее» место во всем доме. Утром я задремала, но не на долго. Из открытого окна донесся голос водителя, я уже знала, что его зовут Матвей. Самого Беляева с ним не было. Он уехал два дня назад. Без него стало чуть спокойней, по крайней мере я не ждала, что в метре от моей головы пролетит плеть. И все же я не выходила из комнаты, почти не ела и не спала. Мне казалось, что жизнь моя подвешена в воздух, а все что ее держит это тоненький волосок. На одном конце я, на другом рука Беляева, которая раскачивала его из стороны в сторону.

Я с трудом смогла встать с кровати. Мышцы не слушались, голова кружилась от голода. Но в какой-то момент он пересилил страх. Спустившись вниз я поняла, что не одна в доме.

— Зачем тебе это? Есть страховка, а значит дело не в деньгах?

— Мне скучно…

— А с ней веселее?

— Думал, что будет… Но уже надоела, как и многие до нее.

— Так пусть сваливает, охота тебе возится с этой мокрощелкой.

— Не, не охота. Но я нашел ей другое применение. Возьму на вечеринку, посмотрим, что из этого выйдет.

— Будет весело, — несколько мужчин захохотали.

— Матвей, проконтролируй, чтобы вот этот человек посетил мое мероприятие сегодня.

Я увидела в стеклянной дверце шкафа несколько человек. Беляев протянул Матвею чью-то фотографию.

— Ты уверен?

— Пока нет.

— Тогда ты сильно рискуешь, — предупредительный голос, я узнала его. Тот бритоголовый черт с пляжа, что был с обручальным кольцом. Беляев хмыкнул.

— Как всегда…

— У вас есть страховка?! — я вылетела из-за угла как ошпаренная, едва не снеся с ног Матвея.

— Привет, жива, не ушиблась?

Он прошел мимо, а я набросилась на Беляева.

— Так вам вовсе не деньги нужны?! Скучно стало, да? Я тут для развлечения, как домашний зверек, значит?! Вы вообще ненормальный!

— Смотря что входит в твое понятие нормы, — спокойно ответил Беляев, привстал. — Ты как чхуа-хуа… Маленькая, трусливая и постоянно дрожишь, — этот его смех обычно не сулил ничего хорошего, мое сердце сжалось. — Думал нам весело будет, а ты вечно ноешь.

Я ненавидела его ангельское лицо, эти светло-голубые глаза и идеально ровное белые зубы. Он поправил слегка вьющиеся волосы и протянул ко мне руку. Я застыла. Я не могла притронуться к моему убийце, именно им он был для меня. Беляев схватил меня за плечо и затащил в кухню.

— Поешь как следует, я кое-что приготовил для тебя на вечер.

Вышел из кухни, было слышно, как он звал по дому Галину Николаевну. А найдя, что-то долго говорил. Со мной за столом сидел Демид, бритоголовый и какой-то брюнет, взгляд которого напоминал рентген.

Демид допил свой американо, поднял взгляд. В этот момент вернулся Беляев.

— Мы поехали, Эндежл.

— Сегодня в полночь, Дема. Приходи, тебе понравится. Ос, Феликс, — Беляев пожал руку брюнета, и я застыла. Вот значит, как выглядел продавец живого товара. Я непроизвольно отошла.

— Я буду.

Демид вышел. Феликс широко улыбнулся, подмигнул мне и последовал за ним. Его улыбка напомнила мне чеширского кота. Он был очень привлекательным, но интуитивно я чувствовала, что его стоит опасаться. Как и всех их…

— Сейчас тебя накормят. А через полчаса приведут в порядок, — Беляев облокотился на столешницу, пододвинул к себе кружку с кофе.

— Я не хочу есть.

— Ночь будет долгой, и там поесть не удастся.

— Что там будет?

— Продам тебя на аукционе или открою прокат.

— П… прокат? Как это?

— Как шлюху, по часам…

Он говорил холодно, медленно, не глядя на меня.

— Я… я не хотела… брать ваш телефон. Я клянусь, я ничего не сделала!!!

— Не успела, но могла бы.

— Я просто… простите, молю… не нужно, — я вцепилась в его руку. Я готова была на все после этой угрозы. Кому он мог продать меня? Только гадкому извращенцу! Ведь разве нормальный человек покупает человека? — я молю… — я упала перед ним на колени, захлебываясь в слезах. — Оставьте меня, прошу, я все сделаю!!!

— Здесь? В смысле в моем доме?

— Да…

— И мы будем жить долго и счастливо? — снова его гортанный смех, от которого меня передергивало. Он не ангел, а сущий бес.

— Используйте меня…, — выплюнула на выдохе.

— Ты ебанутая? Ты блядь кто такая? У меня есть орда сук, которые за то, что ты предложила, готовы вылизывать мои яйца. И поверь мне, они получат удовольствие. Я спрашиваю, ты блядь кто такая?! — он схватил меня за горло и прижал к стене. Смотрел озверевшими глазами, как тогда в его комнате развлечений.

— Пожалуйста…

— Что? Не слышу?

— Пожалуйста, не надо…

Беляев схватил меня за волосы и толкнул вниз. За секунду я оказалась на коленях, перед его членом.

— Ну давай… если мне понравится, я подумаю.

Меня дико тошнило. Будь проклят тот день, когда мы решили ехать в этот Сочи! Будь проклят этот город и эти люди!!!

— Это ты пришла ко мне, помнишь?!

— Энджел, забыл сказать… — Демид замер в дверях, смотря на мое лицо перед членом его друга. Я проглотила вкус желчи, подступивший к горлу.

— Воспитательный процесс, — Энджел отшвырнул меня на пол. Взял со тола салфетку, вытер рот и кинул в мою сторону. Демид брезгливо посмотрел на меня. Я поднялась и вылетела из кухни, зацепив его плечом.

Я рыдала под одеялом. Наивно надеялась, что оно спасет меня, как спасало в детстве от ночного чудовища из шкафа. Оно было ласковым зверем, по сравнению с Владом Беляевым. Черт возьми, еще никогда в жизни я не ненавидела так сильно.

В дверь постучали и вошли.

— Привет. Я Лена. Я помогу тебе собраться, — она искренне улыбнулась, когда я высунулась из-под одеяла. — Садись сюда, тут свет лучше. Вот так, ну а это ты зря. Красное лицо теперь, основа плохо ляжет. Иди умойся холодной водой.

Я послушно выполнила просьбу. Взглянула на себя в зеркало. Таисия, прекрати. Это твое решение. И было совершенной глупостью надеется, что Беляев разрешит мне остаться. С чего я вообще возомнила, что могу быть ему интересна, что секс со мной чего-то стоит?

— Вы из Бабочки?

— Дааа, — протянула Лена, предрекая, что последуют вопросы.

— А с ним спали?

— Вау… Ну, во-первых, это не очень тактично.

— Простите… не знаю, что со мной…

— Обычно никто не плачет, скорей наоборот.

— Я не по желанию… то есть…

— Ни за что не поверю, что Владик кого-то силой держит. И если ты имела ввиду его, нет, с ним я не спала.

— Владик?

— Ангел. У него высокие моральные принципы, он не из тех, кто обижает женщин.

— У нас разное понимание о «высоких моральных принципах»…

— Хочешь сказать, что он тебя выкрал и насильно удерживает здесь? — Лена оторвала спонж от моего носа и зло сверкнула глазами.

— Нет, не так… неважно.

— Строгий, но работа есть работа. Везде начальство не подарок. А вообще он хороший, и друзья у него классные.

Я пристально посмотрела на девушку. На безумную вроде не похожа.

— Мне Дема нравится. Сильный… А в постели так просто зверь, не самый ласковый, но… — она лукаво прищурилась. — Я пару раз с ним была.

— Как это, была?

— Ну как и все… Ты вообще, что о Бабочке знаешь? У тебя, что в контракте написано?

— Контракте?

— Всем дают подписать. Там больше про анонимность и безопасность… я особо не вчитывалась, этот их юридический язык… Тоска смертная. Так тебе не давали?

— Нет.

— Странно. Владик мне сказал, у тебя сегодня показ? Это редкость, знаешь ли. Сегодня масштабное мероприятие, без приглашения туда во век не попасть. Вот бы мне хоть глазком взглянуть…Кто же ты такая, если не только приглашена, а еще и звезда шоу?

— Я?! Нет… я не звезда вовсе. И вообще, о чем ты?! Что еще за мероприятие и что за показ?

— Погоди ка… Так ты… ты девственница что ли?!

Лена застыла с кисточкой в руках. Я коротко кивнула.

— Тогда все ясно…

— Так что это за мероприятие?

— Ну, пусть лучше Влад… увидишь сегодня. Да все будет отлично, расслабься. Так, — она распустила мои волосы, расправила пальцами. — Каштановый, класс. Густые, не то что мои три волосинки. Три-три, просто я знаешь сколько времени убиваю на всякие маски и бальзамы. Нам нужны кудри. Глаза у тебя не большие, зато губки бантиком, курносая и щечки. Будет эффектно. У тебя линия плеч красивая. Влад сказал ты идешь в черном?

— Не знаю, мне все равно.

Лена ловко вертела утюжком, перекладывая пряди из стороны в сторону. Мурлыкала под нос что-то незатейливое, и иногда улыбалась. Мне вдруг стало так завидно! Она выглядела такой непринужденной и счастливой, здесь, в этом самом месте где я чувствовала себя уничтоженной.

— Как ты здесь оказалась?

— Влад попросил превратить тебя в королеву. Это не сложно, ты красотка!

— Нет! Я про Бабочку.

— Ааа, ну… я работала в салоне красоты. Владелица знакомая Влада. Я как-то обмолвилась, что мне не хватает денег… В Сочи аренда сейчас бешенная! Да и на продукты цены. Ну и в общем она объяснила нюансы. Все безопасно, клиенты проверенные. Не какие-то дальнобойщики с трассы. Солидные люди. Со своими причудами, конечно. Но за эти причуды платят вдвойне.

— Какими, например?

— Для девочки пока достаточно информации.

— А как вас выбирают, по фото?

— Не просто! Все серьезно, у каждой портфолио. Имена конечно вымышленные Я вот натуральная блондинка, розовая кожа. Меня зовут Персиком… — она смущенно улыбнулась.

— А если ты не хочешь?

— Как это? Работа есть работа. Если в салон приходит клиентка, на окрашивание, а мне не нравятся ее волосы, разве я могу отказаться ее красить?

— Но это ведь другое…

— Ничего не другое. Это работа, тем более есть контракт.

— Ну а неприятные случаи были?

— Секс не всегда приятен, это правда. Но…

— Я про другое. Ну, пропадал кто-нибудь? Или может избивали…

— А… это редкость, у нас все клиенты приличные, в основном. Бывает конечно могут перепить. А так Владик в обиду никого не дает. Ты думаешь он кто? Местный мажор? Черта с два. Он очень влиятельный человек, с ментами и властью на короткой ноге. С таким как Владислав Беляев не ссориться.

— Господи… — я закрыла лицо руками. Он никогда не заплатит за то, что сделал.

— Ты такая красивая. Боже… мне бы твою грудь. Настоящая.

— Да.

— Не удивляйся так. У нас у каждой второй сделана. В этом нет ничего такого… Но своя натуральная, если еще и тройка — балл выше, цена больше.

— Балл?

Лена застегнула крохотные пуговицы на платье. Тонкие лямки едва удерживали грудь. С таким декольте вырезы на спине и бедре были лишними.

— Платье отпад. Это Диор, 2020г. Я была на показе. Ездила с клиентом в Париж. Вот тебе и бонус, можно сказать годовая премия. Дорогой подарок от Влада. Разве он не чудо, всегда только брендовые шмотки дарит девчонкам. Мне как-то Гуччи…

Лена была так общительна. Не видела мои красные глаза, шок, оцепенение. Та свобода, с которой она говорила о занятии проституцией, поражали. Она гордилась. Словно получала деньги, разрабатывая вакцину от рака, а не ложась под незнакомых мужиков.

— Рос-кош-но! У тебя потрясающая белая кожа. Знаешь, бледность ведь признак аристократизма. Не загорай, я вот всегда от солнца прячусь, SPF 50, не меньше. Красавица.

— Хватит! Прошу… прекрати постоянно это повторять. Что я красивая и как мне идет платье. Я всего этого не хочу, ясно!

— Ясно.

Она убрала руки, заправила за ухо выбившуюся челку. Девушка была на пол головы ниже меня, совсем миниатюрная.

— Извини, ты не при чем.

— Просто… если ты здесь, значит это твой выбор. Так зачем же терзать себя, если уже все решено.

Мудрость достойная Далай Ламы из уст проститутки. Только этого мне не хватало.

— Я… я не знаю, как не терзать…

— Просто живи.

Просто живи?

Она отвернулась и стала складывать в металлический чемоданчик кисти для макияжа.

— Так, это не помешает. BALDESSARINI «Bella». Я предпочитаю сладкие, с ягодными нотками. Но тебе больше эти подойдут. Легкие, свежие. Приятный шлейф. Волосы не расчесывай. Можно немного поправить пальцами, вот так.

— Ну что, моя фея закончила?! — в комнату уверенной походкой вошел Беляев. — Вау, ручки у тебя золотые, Персик, — он чмокнул ее в губы и сжал попу.

— Обращайтесь, — мурлыкнула та в ответ.

— Сегодня в полночь. Иди.

— Серьезно?! Я приглашена?

— Демид, полный пакет.

Лена довольно подпрыгнула и обняла Беляева. Я делала так же, когда папа отпускал меня на дискотеку.

— Столько раз слышала об этой вечеринке, но никогда не была. Не верится!

— Двигай, — он хлопнул ее по заду, указав на дверь. Обернулся и подошел, — нет слов…

Я зажмурилась. Беляев скинул лямку. Верх платья сполз вниз. Ладони обожгли кожу. Он сжал грудь так сильно, словно хотел показать, что она принадлежат ему.

— Будь хорошей девочкой сегодня… — взял мою руку и поднес к своему члену, он был каменный.

— Пожалуйста…

— Пожалуйста, что?

— Не продавайте меня… — я чувствовала себя беспомощным щенком, которому подыскивали хозяина. На глазах опять проступили слезы.

— Сейчас испортишь весь макияж, — Беляев будто заботливо вытер скатившуюся по щеке капельку, — а мне тебя еще клиентам показывать.

Его телефон зазвонил, он отошел и кивнул, чтобы я оделась.

— Иди в машину и прекрати реветь.

Огромный рэндж ровер долго петлял в горах, пока наконец не въехал в трехметровые ворота. Из дома доносилась музыка. Ушам не верю, «Полонез» Огинского. Была одной из моих любимых композиций в музыкальной школе. Мне захотелось прикрыть плечи, платье было неподходящим. Вряд ли вообще были места, куда оно подходило…

Беляев прилизал гелем светлые волосы, глаза стали еще больше. Черный ему определенно шел. Я обратила внимание, что его пиджак был надет на голое тело. Он подал руку.

— Боишься? Лицо уже зеленое. Давай сегодня без рвоты, нужно сохранять товарный вид до конца мероприятия.

— Что вы сделаете? Я ведь больше не вернусь к вам, так?

Он не отвечал. Мы вошли внутрь, и я едва не свалилась в обморок. Под звуки одного из величайших классических произведений, по роскошному холлу с мраморными колоннами, в центре которого стоял фонтан, передвигались практически обнаженные люди. Счастье, что я не ужинала. Тошнота от увиденного собралась в горле.

— Энджел, брат! Ты превзошел сам себя, родной… — хрипловатый голос мужчины напугал меня еще больше. Черноволосый, высокий, с огромными ладонями.

— Здравствуй, Шерхан. Благодарю, друг. Рад, что ты пришел.

— Получил твое приглашение и отменил все дела на сегодня.

— Приятно слышать.

— Я не просто так здесь, Ангел. Нам нужно кое-что обсудить.

— Вопрос закрыт, Шерхан, я же сказал…

— Аллах всегда был благосклонен ко мне и давал все, что я желал… Попытаю удачу снова.

Еще секунду назад смеющийся Беляев вмиг стал серьезным. Сжал челюсти, на шее проступили вены.

— Не сегодня. Слишком особенный вечер. У меня уже назначены пара сделок ближе к полуночи, не хотелось бы потратить всю ночь на работу. — Шерхан посмотрел на меня и облизнул губы. Наверное, только вчера спустился с гор!

— Как зовут твою спутницу? — я проигнорировала его вопрос, ища поддержки у стен и пола.

— Таис, — ответил Беляев.

— Таис Афинская… ночь будет полна событий, — прошептал Шерхан. Мое платье его заинтересовало, он с любопытством осматривал каждый сантиметр ткани. — Увидимся… Это зарево ночью в дали, и твой грех в небе нечистом… — он удалился, напевая какую-то мелодию под нос. Мне стало жутко. Беляев проводил его взглядом.

— Ну, как обстановка? Глаза испуганные, вся дрожишь. Иди-ка сюда… — Беляев убрал телефон и подвел меня к фонтану. Он вновь был расслаблен и улыбался. — Где-то в этом очаге разврата должны быть бокалы.

— Доброго вечера, держи мой, — каблуки на моих туфлях подкосились. Лев на обнаженной груди зарычал мне в лицо. Демид подставил бокал под фонтан и наполнил его пенным напитком. На нем были только черные брюки и бабочка на шее. Босые ноги на мраморном полу смотрелись странно. Я хотела предупредить его, что это чревато воспалением простаты, но не решилась. Энджел забрал из его рук бокал и подал мне.

Конец ознакомительного фрагмента.