Колючий крыжовник

Ольга Гринвэлл, 2021

«Майкл все-таки не удержался и ещё раз заглянул через щель сарая. В темноте было сложно что-либо разглядеть, но он все равно увидел худую скрюченную фигурку девушки, лежащую на полу. Почему вдруг у него стало так неспокойно на душе? Таких, как она, Майкл видел настолько часто, что давно перестал обращать на них внимание, и сны никакие ему не снились. Специфика его работы заключалась в том, чтобы договориться со сторонами, собрать и привезти деньги и ещё раз все обговорить, ну в редких случаях доставить пленных до места назначения или до обозначенного госпиталя. Теперь же эта девица не давала ему покоя. Точно такие же прозрачно-изумрудные глаза Майкл видел несколько лет назад, когда он только начинал свою карьеру. И губы, теперь растрескавшиеся и пересохшие… но как можно было их забыть?..»

13

Вадим Суханов вернулся обратно в палату радостно-возбужденный.

— Не, ты представляешь, она меня простила. И конфеты ей понравились. Хотела чаем меня угостить, но тут такие девочки-медички стали приходить… У меня глаза разбежались.

— Надеюсь, ты пригласил её сходить куда-нибудь поужинать?

— Не, не успел. Но спрошу в следующий раз. Сейчас мне уже бежать надо. Возвращаюсь в Питер на следующей неделе.

Они тепло распрощались, и Суханов ушёл. Майкл остался один. Сейчас самое подходящее время позвонить Крис, поговорить с ней, но что-то назойливо твердило ему не делать этого. Мужчина прикрыл веки, пытаясь представить свою невесту, но совсем другой образ стоял перед его глазами. Образ, который внезапно возник наяву.

Полина просунула голову в дверь.

— Крок!

Майкл вздрогнул.

— Пойдём на прогулку!

Мужчина подавил желание немедленно вскочить с койки.

Вместо этого он с сел на кровати, с ленцой потянулся. Взял халат, висящий на спинке кровати. Полина терпеливо ждала.

— Тебе не помешало бы побриться, — сказала Полина, — того гляди, бороду отрастишь. Или тебе нужна помощь?

— Нужна! — он усмехнулся, отчетливо представляя, как Полина с бритвенным станком в руках вспенивает мыло на его лице. Стоит так близко.

— Я могу прислать медбрата или медсестру.

Майкл промолчал. Видение рассыпалось на кусочки реальности.

— Гуляем по коридору?

Она улыбнулась.

— Нет, мы пойдём в комнату отдыха. У нас сегодня праздник: двадцать третье февраля — День защитника Отечества.

Майкл приподнял бровь.

— Это как бы мужской праздник. Когда я училась в школе, мы мальчишкам дарили небольшие подарочки, а они нам дарили подарки на восьмое марта.

— Восьмое марта?

— А это женский праздник. Между прочим, международный!

Они, не торопясь, шли по коридору. Майкл свысока поглядывал на девушку, которая едва доходила ему до плеча.

— И те же мальчишки дарили вам подарки в ответ?

Она пожала плечами.

— Конечно. Мы ещё обычно дарим мамам и бабушкам. Я делала подарки своей бабушке.

— И что же ты дарила?

— Я хорошо рисовала, и у неё был специальный ящик, где она хранила все мои картинки.

Рассмеялась. Майклу было приятно идти рядом с девушкой, слушать её звонкий голос, смех.

— Эх, надо было позвать с собой Костю! — сказал мужчина.

— Не волнуйся, Крок, он уже там.

— Ты забыла, что меня зовут Майкл?

Полина хихикнула.

— Ой, прости, честно! Я уже привыкла тебя так называть.

«Похоже, я тоже уже привыкаю к этому дурацкому прозвищу», — подумал он. Спросил:

— Я что, разве похож на крокодила?

Полина остановилась, развернула мужчину лицом к себе. Серьезно оглядела его с головы до ног.

— Нет. Не похож. Ты посимпатичней. Хотя иногда так смотришь, будто сожрать хочешь.

— Извини! Я, вообще-то, ручной.

— На самом деле в тот день, когда я опрокинула на тебя тарелку, на тебе были туфли из кожи крокодила.

— Так просто…

Он хмыкнул.

Они вошли в достаточно большой зал. Майкл не ожидал увидеть так много людей, сидящих, кто в инвалидных колясках, кто на диванах, расставленных вдоль стен. Он немного смутился, но постарался не показать виду. Заметив Костю Белого, он махнул ему рукой. Тот кивнул, но подходить не стал. Майкл огляделся. В основном здесь находились одни мужчины. Много пожилых, но были и достаточно молодые. Некоторые сидели в инвалидных колясках перед большим столом, пили чай с пирогами, вареньем и тортом. Увидев вошедшую Полину, многие заулыбались, приветливо ей кивая.

— Я вижу, они тебя хорошо знают, — задумчиво произнёс Майкл.

— Конечно. Многих мы оперировали с Арсением Семеновичем. Я же интерн. Пока.

Мужчина кивнул.

— А многие ребята здесь давно уже лежат, — продолжала Полина. Сейчас в её глазах светилась нежность. — Многим некуда идти. Отказники. В нашей стране ничто не приспособлено для полноценной жизни таких, как они, инвалидов. Дома бы они лежали годами на кровати, как овощи.

Она вздохнула.

— Скажи, Крок, а это правда, что в Канаде инвалиды могут свободно посещать рестораны, ездить по городу, заниматься спортом?

— Да, это так. Я, честно говоря, даже не могу представить человека, настолько ограниченного в движении, чтобы он гнил, как картофель в грядке, и был в полном одиночестве. Ну приедешь, сама увидишь.

— С ума сошёл? С какой стати и как я поеду в Канаду?

— Черт, извини. Совсем не подумал…

— Ты чай будешь или кофе? — спросила Полина.

— По идее, это я должен тебя спрашивать и предлагать, а получается наоборот.

Девушка рассмеялась.

— Это тебе мой подарок на День защитника Отечества.

— Ты отремонтировала мой телефон. Это подарок! Спасибо тебе! — Майкл серьезно посмотрел на Полину. Их взгляды встретились, его — строгий и непроницаемый, и её — сейчас озорной и беспечный.

— Хорошо! — она кокетливо улыбнулась. — Тогда мне, пожалуйста, кофе и тортик. Я, между прочим, сладкоежка!

Майкл отправился на поиски кофе. Вернулся с большой чашкой и тарелкой с пирожным. Кивнул в сторону кресла.

— А ты? Будешь стоять?

Он усмехнулся.

— Я там видел пианино. Не знаешь, можно ли на нем играть?

Её глаза восторженно расширились.

— Крок, ты играешь на пианино?

Мужчина кивнул.

— Вот это да! Ты меня удивил.

— Родители заставляли с глубокого детства.

— И ты хорошо играешь?

Майкл пожал плечами.

— Сейчас редко, в основном для себя. Но, конечно, это как, если ты умеешь кататься на велосипеде, то ты никогда не разучишься. Пойдём, я что-нибудь сыграю!

Он, словно ненароком, взял Полину за руку и потянул за собой. Пианино было достаточно старым, но в хорошем рабочем состоянии. Майкл сел на табуретку, откинул крышку. Легко пробежался пальцами по клавишам. Услышав звуки инструмента, пациенты стали потихоньку пододвигаться ближе. Полина стояла сбоку, неотрывно глядя на длинные пальцы мужчины. Краем глаза она увидела, что Костя Белый встал поближе к Майклу. На его лице читался восторг.

— Тише! — неожиданно громко, на весь зал, сказал Костя. — Сейчас будет выступать известный канадский пианист Майкл Эверс. Он исполнит композицию… Майки, — громко прошептал он. — Что играем?

Тот в ответ улыбнулся.

— «Поцелуй дождю» композитора Ярума.

Костя Белый громко объявил название на русском языке, потом добавил:

— Мистер Эверс посвящает свою игру самой очаровательной девушке и прекрасному врачу, Полине Алексеевне Малышевой.

Майкл искоса глянул на Полину, слегка смущенную вниманием и объявлением Кости Белого. Ободряюще улыбнулся ей. В зале раздались аплодисменты.

Майкл взял первый аккорд, а затем полилась чистая и светлая музыка. Он играл, пальцы его легко летали над клавишами. Он, не отрываясь, смотрел на Полину, её отрешённое лицо. Да, Костя прав. Эта композиция для неё. И слова, которые сопровождают эту музыку, предназначены Полине. Когда-нибудь он скажет их ей. Майкл видел столько эмоций на лице девушки и переживал их вместе с ней: восторг, нежность, понимание.

Вот прозвучали последние аккорды, и до этого замерший зал взорвался бурей аплодисментов.

Майк встал, с улыбкой поклонился благодарным слушателям. Подошёл к Полине. В её глазах отражалось изумление.

— Майкл, — восторженно прошептала она. — Я не ожидала, что ты так можешь играть. Спасибо тебе!

Он скромно опустил взор.

— Пойдём пить кофе, Полин?

Пока они шли к свободному креслу, их провожали восхищенными возгласами. Костя Белый протиснулся сквозь скопление людей.

— Слушай, Майки, ты великолепно играешь! Как настоящий маэстро.

— Не преувеличивай, друг! Просто родители заставляли, а я был слишком усидчивым мальчиком.

Полина села в кресло, отпила немного остывший кофе.

— Полина Алексеевна, до которого часа вы сегодня работаете? — спросил её Костя Белый.

— Я? — девушка удивленно подняла брови, потом спохватилась. — Ох, Костя, я уже давно закончила с дежурством. У меня и завтра выходной.

Майкл наблюдал, как они разговаривали, и ему было обидно, что он ничего не понимает.

— Ну ладно, Кость, нам уже пора. Похоже, для Майкла слишком много развлечений сегодня.

Костя Белый взглянул на приятеля, ухмыльнулся. Ничего, кроме нетерпения, он не прочитал на лице Майкла.

Тепло распрощавшись с Костей, Майкл взял из рук Полины пустую чашку и тарелку. Отставив в сторону, предложил ей опереться на его руку.

Они неспешно шли по коридору.

— Спасибо, Полин! Вечер был невероятно интересным!

— Да не за что. Просто подумала, что тебе одиноко в своей отдельной палате.

Они подошли к двери.

— Зайдёшь?

Она кивнула.

Вечерело. Сумерки метались по белым стенам. Майкл тихо, стараясь не шуметь, закрыл дверь и повернулся к Полине.

— Крок, а ты правда играл эту композицию для меня?

Мужчина положил ладони на плечи девушки.

— Конечно. Разве ты не поняла?

Полина подняла к нему лицо, вглядываясь в его непроницаемые глаза.

— Мне очень понравилось! — прошептала она.

Господи! Майкл почувствовал невыносимый жар во всем теле. Если он немедленно не вопьётся в эти соблазняющие его губы, то просто сгорит. Боясь спугнуть девушку, он медленно приблизил свои губы к её. Резко вдохнул, накрыл её рот жадным поцелуем. Какая сладостная мякоть, спелая, словно нектарин. Его язык проник внутрь, встретившись с её. Мужчина обхватил ладонями лицо девушки. Почувствовал на своей груди её нежные пальцы.

— Ох, Крок… — первой опомнилась Полина. Отстранилась, отвернулась от него. — Боже, что я делаю…

— Полин, прости, я нечаянно! — обнял её за талию.

— Давай договоримся, больше ты так не делаешь! — девушка строго посмотрела на мужчину.

— Хорошо.

Вот этот её колючий взгляд, плотно сжатые губы сейчас ещё больше влекли Майкла. Ему не терпелось увидеть зеленую негу в её взоре, расслабить, растрепать эти непослушные губы. Он зажал её ладони в своих руках.

— Ты не будешь меня бить?

— Нет, — помотала головой.

Майкл наклонился к её лицу и с ещё большей жаждой приник к её губам. Может быть, потом он будет чувствовать вину, корить себя, сожалеть, но это все будет потом, потом… Сейчас только этот миг, эти губы, прерывистое дыхание, зажатые в его руке её хрупкие пальцы.

— Прости… — Полина вырвалась из мужских объятий. — Мне надо идти. До встречи, Крок!

Она выскользнула за дверь так быстро, что Майкл даже не успел ничего сказать. Да он и не смог бы — похоже, мозг полностью прекратил свою деятельность. Мужчина в растерянности стоял, глядя на дверь.