Похождения отставного полковника Плохоты. Ироническая повесть

Ольга Геннадьевна Карагодина

Каждой эпохе нужны свои неповторимые люди – скромные герои, не завоевавшие себе славы Суворова. История ничего не рассказывает о них. А если присмотреться к ним внимательно, понимаешь: именно они творят историю. Это из них вырастали Кутузовы и Багратионы. Это они, скромно одетые, живут рядом с нами, тихо идут своей дорогой, никого не беспокоя. Персонаж этой книги – честный, прямодушный, наивный, местами смешной, бравый, но скромный полковник в отставке Захар Сергеевич Плохота. Наш современник.

Глава I. Сны Захара Сергеевича

Лес. Небольшая поляна. Густые кусты дикой малины с тёмно-бордовыми ягодами. Тишина. Изредка слышится птичий вскрик. За кустами — палатка защитного цвета, переносной телефон, от которого тянется длинный шнур. Молодая симпатичная связистка Верочка, играя ямочками на пухленьких щечках, сидит на переносном стуле, прислонив к уху трубку и внимательно слушая доносящуюся сбивчивую речь — идут военные учения.

Верочка вскидывает белокурую головку:

— Захар Сергеевич! Звонит генерал, просит принять голубиную почту. Не пропустить! К птице прикреплены дальнейшие указания по ведению боевых действий. Просил не допустить перехвата гонца и в случае необходимости, дабы противник не смог овладеть секретным посланием, съесть почтового голубя.

— Надо будет — съедим, — заверил связистку Захар Сергеевич. — Позвать главного свистуна части рядового Сапсанова!

Верочка вскочила со стула, бросилась вон из палатки. Туго обтягивающая её выпуклые бёдра юбка, сшитая из зелёного солдатского сукна, заставила Захара Сергеевича забыть о голубях.

Он вспомнил, как отобрал её в своё подразделение на ежегодном смотре связистов. Захар Сергеевич любил обходить женские роты связи. Вот и тогда, просматривая строй девушек, заметил: почти у каждой на груди — медаль «За боевые заслуги». Лишь у одной была «За отвагу». Помнится, спросил её заинтересованно:

— Почему такая медаль?

— А я сопротивлялась, товарищ полковник, — гордо ответствовала дивчина.

— Хороша чертовка! Так бы и вду… Отставить! — приказал сам себе и замурлыкал под нос сочиненную им самим песенку «Рита, Рита, Маргарита, танцевала Рио-Риту», посвященную любимой жене.

Полог палатки приподнялся, в неё проскользнул худощавый, черноволосый сержант Сапсанов.

— Сержант Сапсанов по вашему приказанию прибыл, — отрапортовал парнишка.

— Вольно, — скомандовал Захар Сергеевич, — получите боевое задание. Чего застыли? Понимаю. Бывают дни, когда вы голубь, а бывает — памятник. Слушайте внимательно. Генерал выслал к нам почтового голубя. Ваша задача — посвистеть и поймать птицу, снять с неё донесение и отдать мне. Не подведите, сокол Сапсанов, на вас — вся надежда. Не напугайте птицу! Сами знаете, какими будут последствия: запасной формы на вас нет.

— Есть поймать птицу! — щелкнул каблуками солдат и, развернувшись кругом, покинул палатку.

— Та-а-ак, — удовлетворённо крякнул Захар Сергеевич, кликнув Верочку, — принесите мне чаю — жду почту.

— Представляете, — затрещала Верочка, — я слышала, что один мужик скрещивал голубей с попугаями.

— Остолбенеть! Зачем? — подивился Захар Сергеевич.

— А если голубь заблудится, сможет спросить дорогу, — хохотнула Верочка.

— Чудны дела твои, Господи, — прикрыл глаза Захар Сергеевич, скрещивая руки на груди.

— Ба-бах! — раздалось над его ухом.

— Ложись! — автоматически крикнул он и повалился на пол, — голубя не пропустите!

— Голубь мой, — ласковая рука Риты коснулась вспотевшего лба мужа. Всё воюешь. А что там у нас за Верочка завелась?

Захар Сергеевич, сидя на постели в полосатых семейных трусах, протёр глаза.

Ни леса, ни палатки, ни связистки рядом не было, лишь ясные карие глаза любимой Риты.

— А голубь где? — все ещё не проснувшись, спросил жену.

— Вестимо где — на улице летает, — откликнулась она, — они весь подоконник загадили, — вставай, чайник закипел, будем завтракать.

После традиционно плотного завтрака Захар Сергеевич обычно выходил на прогулку. Человек он был деятельный, просто так на пенсии ему не сиделось, душа требовала непременно чем-нибудь заняться.

Он умел многое — не только гвоздь в стену забить: замечательно пел в полковом хоре, писал заметки для военной газеты, пробуя себя в роли журналиста, любил фотографировать сослуживцев и членов их семей. Любил собак, детей и женщин.

Выйдя из подъезда, поправил любимую клетчатую кепку, и тут ему прилетело послание: на козырьке кепи повисла крупная бело-жёлтая слизистая капля.

— Ах ты, негораздок! — выругался он, — прикормила Ритка на мою голову! Кыш отсюда! Вечером достану мелкашку — полетаете над головами граждан!

Звонок мобильного телефона заставил его забыть о грязном кепи и полезть во внутренний карман куртки.

— Алло! Валька, ты? Какими судьбами? Предложение для меня? Слушаю внимательно. Статьи есть? Хорошо. Заметку напишу. Отведешь меня в редакцию? Можно стать членом литературного клуба? Ты пишешь стихи? Эка тебя после службы заморочило! Была нормальной связисткой, генералу нравилась. Некогда лясы точить? Ладно. Готов. Лечу. Сейчас мухой домой — и к тебе. Почему не сразу? Да голубь меня за памятник принял. Кепи пострадало. Куда же я такой обласканный… Плевать? К деньгам и успеху? Еду.

Таким образом, благодаря вещему сну и голубю Захар Сергеевич, полковник в отставке, попал в один из столичных литературных клубов. Впереди маячила бурная деятельность в компании писателей, поэтов, музыкантов и других творческих личностей. Жизнь начала принимать захватывающий оборот.