Лабрадор Ника и все остальные. Забавные истории для взрослых и детей

Ольга Володинская

Наверное, каждый из вас уверен, что животные не умеют разговаривать. Эта книга совершенно точно убедит вас в обратном. Она ярко продемонстрирует вам, что общение с домашними питомцами – настоящая радость и отдушина в любых ситуациях. Они не просто делают нас лучше и добрее, но и являются лучшими антидепрессантами. Несмотря на то, что у каждого из них свой неповторимый характер, и порой даже норов. Но всех их объединяет одно – они любят нас. Беззаветно и преданно.

«…Дикая тварь из дикого леса»

***

— Все, Ника, пойдем с тобой на дрессировку. Может, тогда из тебя что-нибудь получится, — приговаривала хозяйка, надевая на собаку ошейник.

Выйдя из подъезда, Ника привычно повернула на поле.

— Нет, моя дорогая, теперь пойдем с тобой в другую сторону. Учиться будем…

Они долго шли по улице. Собака продолжала тянуть хозяйку в разные стороны, несмотря на все ее попытки добиться выполнения команды «рядом». Наконец, они пришли к какому-то дому. За забором слышался собачий лай, какая-то возня. Ника забеспокоилась и заворчала.

— Не бойся! Сейчас я тебя здесь оставлю. Это будет твоя школа. А потом заберу. Я приду. Не сомневайся, — трепала хозяйка собаку за ухом.

Ника насторожилась, ее хвост поджался, ноги сами собой подогнулись, глаза испуганно забегали.

— Успокойся, успокойся… не нервничай, — продолжала гладить собаку хозяйка.

Переговорив с дрессировщицей, хозяйка оставила Нику на первый урок.

Так продолжалось больше месяца. Сначала Ника очень беспокоилась и даже скулила — так ей не хотелось оставаться в этой собачьей школе. Она боялась, что хозяйка забудет и оставит ее там. Но потом она привыкла и шла на свои уроки уже совершенно спокойно.

Хозяйка была довольна тем, что собака научилась ходить рядом, уже обходилась без строгого ошейника, который вопреки желанию приобрели по рекомендации дрессировщицы, и не так сильно тянула в разные стороны.

— Видишь, Ника, мы с тобой и сняли уже этот ужас. Ты — молодец! — поощрила хозяйка подросшего окончательно щенка кусочком печенья.

Однако большого прогресса после этих тренировок все равно не наблюдалось.

Однажды хозяйка пришла чуть раньше и увидела несколько приемов дрессировки, которые ей показались чересчур жестокими.

— Что вы делаете?! — возмущенно воскликнула она.

— А что вы хотите, — сердито ответила дрессировщица, — как еще с ней? Это же не собака. Это дикая тварь из дикого леса.

— Сами вы… — буркнула хозяйка. — Ника, ко мне. Пойдем домой!

— Прости меня, собака. Я не знала… Больше не пойдем сюда. Вперед, Ника! А теперь рядом!

И всю дорогу Ника шла, стараясь ни на шаг не отставать от хозяйки и заглядывая ей в глаза.

— Молодец! — похвалила ее та, когда они дошли, наконец, до дома. — Сейчас угощу тебя. Где там наша мисочка?

***

Ника уже приучилась оставаться одна, когда все домашние расходились по делам. Долли относилась к подросшему щенку несколько индифферентно. Не связывалась, одним словом. Ее пугали размеры собаки, которая быстро переросла пуделя. В общем существовали они мирно, не конфликтуя, но и не особенно дружа. Хитрая Долли иногда бедокурила — то дыру где-нибудь прогрызет, то цветок свалит, то на обувь покусится, то еще что-нибудь натворит. Но замечания делали всегда Нике — считали, что она маленькая по возрасту и хулиганит именно она. Долли довольно ухмылялась.

— Так тебе и надо. Ты все равно здесь первой не будешь, — ткнув на всякий случай Нику в бок, твердила она.

Ника пыталась отвоевать себе место на диване. Но ее упорно оттуда спихивали.

— Да что ж такое?! Жалко вам что ли, — ворчала собака, когда ее в очередной раз прогоняли с насиженного места.

— Надо что-то придумать, — сказала однажды хозяйка, — я читала, что лабрадоры любят лежать и спать на возвышенности.

— Да что тут думать — пойдем купим матрац для детской кроватки, пусть на нем и спит. Будет ее место, тем более вон, как она выросла, — ответил хозяин.

— Иди сюда, Ника, — позвали как-то собаку, — смотри, какая у тебя теперь кровать. Большая, высокая. Забирайся. Лежать. Место, — добавила хозяйка.

Ника обнюхала свое будущее ложе и отвернулась.

— Ты что? Не нравится тебе? Ты же будешь тут, как принцесса!

— Нет. Я тут спать не буду, — почему-то обиделась собака и демонстративно залезла на диван.

— Нет, вы на нее посмотрите! Ей матрац купили, а она нос воротит. Да вы, сударыня, нахалка! Ну-ка, иди сюда, Ника, — вновь строго позвала хозяйка.

— Да что ж вы пристали-то, — со вздохом слезла со своего привычного места собака, — что у вас за привычка такая — навязывать все. Вам нравится, вот вы здесь и спите. А мне не нравится. Я тут одна спать не буду. Долли, вон, с вами на кровати спит. А мне вообще ничего тут нельзя. Я тут у вас, как приживалка, — вновь обиженно вздохнула собака, наморщив лоб, отчего ее морда сразу приняла жалостливое и несчастное выражение.

— Ника, ну, подойди, девочка. Смотри, как хорошо, — уже ласково позвала хозяйка и погладила собаку по голове. — Ах ты, Никуша-хрюша, ах ты, собака — мои плюшевые ушки, — обнимала она ее за шею, приговаривая всякие нежности.

— Ну, ладно, полежу немного, — согласилась и завиляла хвостом Ника.

Но матрац так и не стал ее любимым местом и, пролежав пару месяцев невостребованным, был убран.

***

Как-то раз хозяйка пришла вечером с работы. Открыв ключом дверь и зайдя в темную прихожую, она почувствовала резкий запах.

— Ника, опять ты!.. — сердито чертыхнулась она. Хозяйка сделала шаг вперед и тут же вляпалась в большую кучу.

— Ника! — еще громче позвала хозяйка, — сейчас мордой буду тебя тыкать, ну-ка иди сюда, бессовестная собака, — бушевала она, — где ты есть, куда спряталась?

Она включила свет и увидела, что собака и не думала никуда прятаться, а спокойно и даже горделиво лежала себе на высокой тумбочке-комоде, едва там поместившись, свесив лапы и хвост, гордо подняв голову.

— Вот ведь зараза какая! Как ты туда залезла? И что это за протест такой? Потерпеть не могла?! Нельзя так делать, — пыталась она стащить собаку с тумбочки.

Но Ника не поддавалась, упершись лапами изо всех сил.

— Да, это протест! Говорили же: режим, режим. Еда по режиму, гулять по режиму. А сами где шастаете? Время-то давно вышло. Я вам что, железная?

— Ну и сиди! Сейчас вот хозяин придет, он тебе задаст! — заключила хозяйка и пошла, открыв окно, наливать в ведро воду.

— А я вот всегда терплю и жду, когда кто-то придет и со мной выйдет, — ехидно начала подошедшая на крики Долли.

— Тебе легко говорить. Тебе вот сколько лет?

— Ну, три года…. А что это меняет?.. Хотя ты права, меня, когда принесли в этот дом, вернее к этим людям, нашим хозяевам, дом-то был другой, я тоже сделала лужу прямо хозяину на ногу. Но он все равно меня сразу полюбил. И совсем не ругал. Ладно, не горюй, хозяйка… она добрая. Не будет долго ругаться, — вдруг совсем по-хорошему сказала Долли.

— А хозяин? Он меня вообще почти не замечает, — опечаленно сказала Ника.

— Ну, он же меня любит. Ладно, не бойся, я больше не буду тебя подставлять. Вот если вместе гулять пойдем, ты его просто слушайся и все. Руку там ему лизни, голову подставь, чтобы погладил. А хочешь, тапочки принеси ему или еще что-нибудь.

Вечером Ника принесла хозяину миску. Она просто не поняла, что такое тапочки.

— Миску принесла? — удивленно поинтересовался хозяин, — не покормили тебя? Ну, пойдем, еще что-нибудь положу. Молодец, умная собачка, — похвалил он ее.

— Я ж тебе говорила, — заговорщицки шепнула Долли.

С тех пор, если Нику хвалили и говорили, что она хорошая, собака сразу же несла в зубах миску, куда, конечно, смеясь, клали вознаграждение, заслуженное или не очень.

И на тумбочке высокой она тоже любила лежать, занимая все ее пространство, свесив лапы и хвост. Никто так и не понял, как она туда взгромождалась.

***

Шло время. Ника стала почти взрослой. Хозяева хотели щенков.

— Надо искать нам партнера для Ники. Ближе к весне необходимо всерьез этим озаботиться. Она уже вполне большая.

— Чем это надо им озаботиться, — напряженно думала Ника, морща свой огромный лоб. И при случае решила поинтересоваться у Долли, которая всегда все знала.

— Да щенков они хотят маленьких. Чтобы ты им принесла.

— А где же я их возьму? — удивилась Ника. — А если не принесу, они меня выгонят?

— Да не-е-е-т, — протянула не очень уверенно Долли. — Меня же не выгнали. Хотя мне трудно найти жениха. Таких, как я, не очень много, — гордо закончила она. — Да я и не хотела никаких щенков. Мне одна мышь знакомая рассказывала — когда мы еще на прежней квартире жили, у хозяев уже была собака тоже пудель коричневый. Как я. Только ее звали Джесси. Так вот, у нее были щенки. Тоже, я тебе скажу, морока такая!

— А где эта мышь? Может, с ней потолковать?

— Ну, какая же ты глупая! Говорю тебе, это на другой квартире было.

— Но ведь здесь тоже могут быть мыши… вот и надо спросить.

— Ну, я не знаю…

И как-то раз Ника услышала знакомое ей слово: мышь.

— Мышь, мышь, — визжала хозяйка.

— Да где? — отозвался ее сын.

— Вон туда побежала, в коридор.

— Конечно, ты ее напугала до смерти своими воплями!

— Ника, фу!!! — вдруг что есть силы закричал он, увидев, как Ника своей огромной лапой слегка прихлопнула испуганного зверька и пыталась играть с ним.

— Фу! — вновь заорали на нее.

Ника от испуга бросила свою непонятную новую живую игрушку и, повернувшись вокруг своей оси, уселась прямо на несчастную мышку.

Однако зверьку повезло, и он не был окончательно придавлен внушительной массой собаки. Как только Ника поднялась, мышь, что есть мочи рванула в сторону и была такова.

— Зачем же ты ее отпустила? — тихонько прошипела Долли. — Вот и могли бы все у нее расспросить.

— Я вообще ничего не поняла. Все так кричали, кинулись на меня… вот я и встала. Растерялась.

— Растерялась, — передразнила ее Долли, — такая большая и вдруг стушевалась. Ладно, все уйдут по делам, мы попробуем найти ее и поговорить. Должна же она быть благодарной, что ее не только не раздавили, но и даже отпустили.

Вечером, когда все легли спать, Долли пошла на охоту. Она обнюхала все углы и возле одного из них остановилась, надолго замерев.

— Ну что там? — нетерпеливо забасила Ника.

— Да тихо ты, только напугаешь… да и хозяев разбудишь. Послушайте, сударыня Мышь, выйдите пожалуйста. Мы хотели с вами поговорить. Мы не сделаем вам ничего плохого. Просто вы ведь везде бываете и все на свете знаете. Не могли бы вы нам рассказать про собаку, которая раньше жила у наших хозяев? Правда, это было не в этом доме. Но все же…

Через некоторое время из-за плинтуса показались серые ушки, а потом пролезла в щелочку и сама мышка.

— Это надо у Бабушки Мыши спросить. Она точно все на свете знает. Только…

— Ну так пойди и спроси, захочет ли и сможет ли Бабушка Мышь с нами поговорить… — не дала ей договорить Долли.