Лабрадор Ника и все остальные. Забавные истории для взрослых и детей

Ольга Володинская

Наверное, каждый из вас уверен, что животные не умеют разговаривать. Эта книга совершенно точно убедит вас в обратном. Она ярко продемонстрирует вам, что общение с домашними питомцами – настоящая радость и отдушина в любых ситуациях. Они не просто делают нас лучше и добрее, но и являются лучшими антидепрессантами. Несмотря на то, что у каждого из них свой неповторимый характер, и порой даже норов. Но всех их объединяет одно – они любят нас. Беззаветно и преданно.

На новом месте

***

Всю дорогу щенок вертел головой. Ему было страшно. Сердечко билось часто-часто.

— Куда они меня забрали? Куда несут? — беспокойно ворочался он, — здесь столько незнакомых запахов! Мама, мама! — жалобно позвал щенок.

— Ну, что ты плачешь? Не бойся! Сейчас придем домой!

— Ее от мамы отняли, вот она и плачет, — поняла щенка мама девушки.

— Мне его жалко. Но ведь так всегда бывает?

— У собак — всегда. А у людей дети сами уходят в свое время, причем с удовольствием, — усмехнулась мама.

Ника забилась девушке подмышку и боялась даже высунуть нос. Она пригрелась и задремала.

Вдруг зажегся свет, резко захлопнулась дверь, и Ника, проснувшись, снова испуганно озиралась по сторонам. Ее опустили на пол осмотреться.

— Где это я? Куда меня принесли, где мама, где хозяйка, где все остальные? Мама! — запищала опять Ника. — Ой, а ты кто? — спросила она у сидевшей напротив двери коричневой собаки, которая внимательно и настороженно на нее смотрела. — Ты не мама? — ткнулась Ника в кудрявый собачий бок.

Взрослая собака предупредительно зарычала.

— Какая я тебе мама? — огрызнулась она. — Вот еще привели на мою голову.

— Долли, нельзя, — окликнула ее хозяйка.

— Вот, уже и попало из-за тебя, — еще раз огрызнулась она, больно ткнув носом щенка и махнув на него лапой.

Малышка жалобно заскулила.

— Долли! — вновь уже более строго окликнула собаку хозяйка. — Я кому сказала? Нельзя! Это маленькая собачка, щенок! Нельзя обижать! Слышишь меня? Она маленькая! Не обижать!

— Ничего себе маленькая. Почти с меня ростом, какая же она потом будет? — продолжала ворчать Долли, — надо сразу ей показать, кто здесь главный. А то того и гляди, замордуют, оглянуться не успеешь, в изгоях будешь ходить. Уже вон выговаривают… Гав! — громко и зло рявкнул напоследок рассерженный пудель.

Ника забилась в угол.

— Не трогай меня! Мне и так плохо, — просила она. — Давай лучше подружимся. Ты будь хозяйкина. А я буду с девочкой дружить. Пожалуйста, не обижай меня-а-а-! — плакал щенок, — у меня мамы теперь не-е-е-т, — продолжал он пищать.

— Ну, ладно, ладно, не реви, — испуганно оглянулась Долли. — А ты это по правде сказала — будешь не хозяйкина, а дочкина? Смотри, не ври мне, — тихонько скорее для порядка рявкнула Долли. — И слышишь, на хозяина тоже не рассчитывай. Он вообще мой и все тут! — строго, но вполне миролюбиво заключила старшая собака. — Давай, иди к своей новой хозяйке и прекрати рыдать, никто тебя тут не обижает. Не хватало еще получать за тебя, пискля ты этакая. Я вот сразу привыкла. Прыгнула к хозяину на кровать, притулилась к нему, голову на плечо положила. Он погладил меня да так и оставил рядом с собой. Я там теперь всегда сплю, когда хочу. Теперь мы с ним на равных. Так что тапочки я ему не ношу. Он и так меня любит. Меня тут все любят. Я однажды дыру на покрывале прогрызла, огромную такую, и на одеяле тоже, а мне за это ничего не было! Пальцем только погрозили и сказали: «Ай-ай-ай», — разоткровенничалась Долли. — Ладно, заболталась я тут с тобой. Спать пора, — демонстративно отправилась она в хозяйскую спальню.

— Ника, Ника, — раздался голос ее новой хозяйки. — Ты где там? Вот твое место, давай, укладывайся, — сказала она и выключила свет.

— Как?! Я должна остаться одна?! Здесь? Да вы что?! Я так не привыкла!

Ника попыталась прыгнуть на диван, но толстенькая попа все время перевешивала, не давая ей этого сделать.

— Нельзя, — смеясь, но стараясь придать голосу строгость, говорила хозяйка.

— Мама, давай возьмем ее, — упрашивала дочь.

— Нет, а то она так и будет лезть в кровать. А это тебе не Долли. Та хоть маленькая, а эта большая ведь будет. Представь такую лошадушку в постели…

В комнату горделивой походкой степенно вошла Долли.

— Я не поняла, я что сегодня одна ночую?! — ее возмущению не было предела. — Я так не привыкла, — недовольно проворчала она и запрыгнула на диван, устроившись между хозяйкой и ее дочкой.

— Ты не обнаглела, Долли? — спросила хозяйка.

Собака подняла на нее печальные глаза. Взгляд ее был полон невысказанной грусти, вся мировая скорбь отражалась в нем.

— Ну ладно уж, — вздохнула хозяйка и потрепала собаку по голове, — не ревнуй. Бросили тебя сегодня?

— То-то же, — отвела Долли взгляд в сторону и положила голову на лапы, приготовившись спать.

— Ага, обрадовались, а я все равно запрыгну, мне тут неуютно, страшно и холодно, — упрямничала Ника.

Поняв, что у нее ничего не выходит, она села и заплакала с новой силой.

— Ну, чего ты пищишь, спать надо. Вот твое место. Смотри, тут и одеяльце есть, и подушечка тебе под щечку. Ложись, — уговаривала собаку хозяйка.

— Вот сама и ложись туда, — продолжала плакать Ника, — я к маме хочу! Мама! — надрывалась, скуля, собака.

— Ну что с тобой делать? Ночь-полночь уже. Спи давай, успокаивайся, — взяв ее на руки, жалея щенка, приговаривала хозяйка.

— Вот это другое дело, — обрадовалась собака, — теперь можно и поспать, — утихомирилась она.

Но как только через некоторое время хозяйка положила уснувшую Нику на подготовленное для нее место и легла сама, все повторилось снова: неудачные прыжки на диван, писк, стягивание одеяла с пытающейся уснуть девушки.

— Ты же моя хозяйка, ты же меня сюда принесла, чего ты спишь?! Меня обижают! Возьми меня к себе, — трепала одеяло Ника. — Я к маме хочу, — вновь и вновь плакал щенок.

— Ну это невозможное что-то, — с трудом в очередной раз продирая глаза, бормотала хозяйка, — что ж ты такая беспокойная.

И все повторялось сначала. Пока сон окончательно не сморил всех троих.

***

Рано утром приехавший из командировки хозяин застал неожиданную картину: дочь и жена, свернувшись калачиками, спали по краям разложенного в гостиной дивана, а посредине вальяжно развалился и периодически перебирал мощными лапами незнакомый крупный белый щенок породы лабрадор.

Ника проснулась первой, уловив новый запах, и вскинула голову.

— Это еще что такое? — строго произнес хозяин, оторопев от удивления.

— Это я, — звонко залаял щенок. — Они говорят, что меня зовут Никой. Имя хорошее, мне нравится, — пройдя прямо по спящим, устремилась к хозяину собака, виляя хвостом и пытаясь лизнуть вошедшему руку.

— Не подлизывайся. Ты кто, я тебя спрашиваю и зачем здесь?

— Вот девочка меня сразу понимает. А тебе повторять приходится, — обиделся щенок. — Я же сказала — Ника я. Собака теперь ваша, — отчаянно виляла хвостом она. — Мама! — беспомощно озирался щенок и вдруг увидел, как к хозяину подошла Долли, и тот стал ласково гладить ее по голове.

— Я же тебе говорила — хозяин любит только меня, — вскинул высокомерно голову пудель. — А тебя в лучшем случае будет лишь терпеть. И не надейся на другое. Так что вот с девочкой дружи. Тут еще, правда, мальчик есть. Но он так, сам по себе. Хотя… тебя, может, и полюбит. Ему блондинки нравятся… ты ведь блондинка? А я вот шатенка. Как хозяйка, — продолжала она, вновь горделиво вскидывая голову. — Поэтому хозяин и любит меня больше всех. А я его слушаюсь…

— Ладно, потом разберемся. Долли, гулять, — позвал хозяин, — а с тобой пусть твои хозяйки гуляют. Кто заводил…

— Интересно, что такое — гулять? Наверное, что-то хорошее, вон как Долли побежала, — подумала Ника и сделала прямо на диване большую лужу.

***

Так проходили первые дни в новом доме.

— Никогда не думала, что с крупными собаками столько проблем. Просто, как маленького ребенка завели, а не щенка, — жаловалась кому-то хозяйка по телефону, — плачет, беспокоится, с едой проблемы, аллергия на некоторые продукты. На курицу, например. Мы едим — ничего, а собаке, поди ж ты, только грудку охлажденную покупаю или говядину молодую… И на улицу пока нельзя, прививки не сделали еще… А по ночам, как грудной ребенок, не поспишь с ней. Пищит и пищит. Но правда, хорошенькая она невозможно. Мишка плюшевый.

— Про меня разговаривают, — думала Ника, — только не пойму, хорошо или плохо…

Собака росла не по дням, а по часам.

— Ого! — удивлялись знакомые. — Да она у вас великан просто.

— Крокодил. А не собака. И по аппетиту, кстати, тоже, — трепала ее хозяйка, подтверждая удивление гостей.

И вот, наконец, наступил день первой прогулки. Хозяйка надела на щенка ошейник, пристегнула поводок.

— Ну, что, Ника, гулять пойдем с тобой. Можно уже.

Собака завиляла хвостом. Выйдя из подъезда, она начала метаться из стороны в сторону, натягивая поводок.

— Рядом, Ника, рядом, — пыталась урезонить ее хозяйка. — Куда ты меня тянешь?! Да не мечись ты, как сумасшедшая… Рядом иди!

Придя на поле, хозяйка с облегчением отстегнула поводок и стала бросать собаке палку.

— Апорт! — крикнула она непонятное Нике слово. Однако Ника, даже не поняв, как следует, что от нее требуется, инстинктивно побежала за палкой.

— Ищи, Ника, ищи.

Щенок так увлекся, что не заметил, как его голова уткнулась в чьи-то мощные лапы.

— Ника, назад! — громко приказала хозяйка. В голосе ее звучала тревога.

Ника высоко задрала голову.

— Ты кто?

На нее угрюмо смотрели огромные глаза неведомого Нике чудища. Это была громадная серая собака породы мастино неаполитано. Ее неимоверных размеров башка была вся покрыта складками, которые свисали со щек, подбородка и шеи, делая ее вид еще свирепее.

— Не волнуйтесь, он не тронет вашего малыша. Он у нас умница. Рич, не обижать!

— Я и сам знаю, — буркнул пес, — учить они меня будут. А ты давай, шмакодявка, уходи с моей дороги.

— А куда вы направляетесь? — робко начала Ника, заискивающе виляя хвостом.

— Да вон там еще бегают вроде тебя. Пойду посмотрю, как бы не обидел кто…

— А можно мне с вами?

— Ну, пойдем. Если тебя не заругают, — оглянулся по сторонам Рич.

Пес лениво потрусил туда, где резвились другие собаки. Щенок быстро перебирая лапками, бежал рядом, задрав голову на своего нового друга.

Увидев Рича, собаки радостно бросились к нему.

— Ну, что тут у вас, все в порядке? — покровительственно поинтересовался он.

— А кто это с тобой, твой новый друг? — наперебой спрашивали собаки.

— Да какое там! Мал он еще, — оглянулся на щенка Рич. — Хотя, пожалуй, друг, — помедлив, добавил он, увидев преданные и доверчивые глаза собачки. — Так, а это еще кто?! — грозно зарычал он, увидев приближающегося чужака. — А ну-ка пошел прочь отсюда! — забасил Рич.

Чужак немедленно ретировался, трусливо поджав хвост.

Прогулки на поле нравились и хозяйке, и Нике. Впрочем, Нике нравилось и когда с ней гулял кто-то другой, не сама хозяйка. Само слово «гулять» было ключевым, а кто будет сопровождать собаку на прогулке, ей было уже неважно. Однако просто пойти куда-то с ней было невозможно — Ника начинала тянуть изо всех сил то в одну сторону, то в другую. Такое обилие запахов никак не могло не волновать щенка.

— Прямо не знаю, как ее приучить. — жаловалась опять хозяйка кому-то по телефону. — И с поводка боюсь спускать — того и гляди убежит. Глупая ведь, маленькая, не понимает пока ничего. На поле еще более или менее. Вместе с собаками там бегает. А больше нигде успокоиться не может. Несется, ног под собой не чувствуя. И не слушается совсем. Как будто ни одной команды не знает, — сокрушалась она. — Дрессировать? Да я и книгу купила. Не смогу? А как же быть? Кто-то профессиональный нужен? А есть телефон? Далеко живет? Ну, давай, попробуем. Может, и правда, получится что-нибудь.