Отец (не) моего ребенка

Ольга Висмут, 2022

– Процедура ЭКО может занять время. Начнем на следующей неделе, как раз у Катерины будет время подготовиться. – А если без ЭКО? – внезапно говорит клиент. Его глаза впиваются в меня. – Вам срочно нужны деньги, полагаю. Согласны? – На что согласна? – непонимающе хмурюсь. – Оплодотвориться естественным путем. За отдельную плату, конечно. – Если эта плата будет авансом. – Сколько? – Пятнадцать тысяч евро… Именно столько нужно на операцию для моего сына! – Ваши запросы… впечатляют, – заявляет незнакомец – У меня есть на это причины, – выдерживаю его взгляд. – Ваши причины мне не интересны. Но очень интересно, как вы будете отрабатывать эти пятнадцать тысяч евро.

Глава 1

Взгляд скользит по мне. Холодный. Властный. Мужской.

Ощупывает. Изучает.

Проникает под кожу, вызывая мурашки.

Нервно сглатываю, стараюсь скрыть свой страх от него.

Не выходит.

Жесткие губы под полумаской расплываются в довольной усмешке.

Еще бы, он — властитель мира, здесь всё подчиняется его прихотям. А я та, кто решила продать свое тело за деньги.

Пусть всего лишь, как суррогатная мать. Но это еще хуже, ведь я собираюсь продать будущего ребенка…

Нас здесь десять кандидаток. Мы стоим в ряд: нервничаем, мнемся и ждем, пока клиент выберет одну из нас. Его лицо до самых губ скрывает маска, но глаза в ее прорезях хищные, колкие. От взгляда невозможно скрыться.

Мужчина сидит, вольно откинувшись на спинку кресла. Но даже в такой позе видно, что он рослый и широкоплечий. Темно-синий строгий костюм только подчеркивает его статусность, как и дорогие часы на запястье.

Длинные пальцы с аккуратным маникюром поправляют лацкан пиджака.

Я перевожу взгляд на других женщин. Все они опытные суррогатные матери, у каждой в анамнезе от трех до шести родов.

Конечно, такая встреча с клиентом не по правилам, но кто платит — того и правила. Меня здесь вообще быть не должно. Но вчера позвонила Анна, подруга моей матери.

— Катька! — затараторила в трубку так быстро, будто боялась, что связь прервется. — Я знаю способ, как тебе достать денег! К нам в центр репродукции заявка поступила. Влиятельная бездетная пара ищет мать для своего ребенка. Завтра будет встреча с клиентом. Он хочет сам одобрить кандидатуру. Если согласна, жду в два, у себя в кабинете. Бумаги подготовим. Сама встреча в пять!

— Погоди! — я ошарашенно прислонилась к стене. — Ты предлагаешь мне… стать суррогаткой?

— Фу как грубо! Я предлагаю тебе подарить другой женщине радость материнства. А взамен у тебя будут деньги на лечение Ильи!

Сердце болезненно сжалось. Деньги действительно очень нужны. Каждая минута промедления — это минус день из жизни моего сына. Но…

— Анна Игоревна, но деньги мне сейчас нужны. А за суррогатное материнство, насколько я знаю, платят по факту.

— Эта проблема решаема. С клиентом можно договориться и получить аванс. Ты по крайней мере сможешь сделать первый взнос за лечение!

Это было слишком хорошо, чтобы быть похожим на правду. Кусая губы, почти беззвучно выдохнула в трубку:

— А если… если он выберет не меня?

— Не переживай, я сделаю так, что у тебя не будет конкуренток!

И вот теперь я стою в шеренге товарок и поглядываю на них.

Анна Игоревна не преувеличила, когда сказала, что я буду вне конкуренции. Самая молодая и самая симпатичная. Могу сказать без лишней скромности. Потому что женщины вокруг меня выглядят усталыми, обрюзгшими, с оплывшей фигурой и печатью равнодушия на лице. Будто им уже все равно что с ними будет. Выберут — не выберут. Этакий рынок рабов со скидкой на современность.

Гость поднимается. Не торопясь проходит вдоль шеренги и каждой кандидатке заглядывает в глаза. Пока не останавливается напротив меня.

Его парфюм с табачными нотками тяжелым облаком ложится на плечи. Взгляд пригвождает к месту.

— Сколько вам лет? — спрашивает он бархатным, низким голосом.

Я вздрагиваю и перевожу взгляд на Анну Игоревну, которая стоит у него за спиной и подает мне тайные знаки.

— Двадцать семь, — говорю, а у самой горло сжимается.

Мужчина оборачивается к Анне:

— Эту беру.

Вот так. Будто я кусок мяса.

Вокруг раздаются разочарованные возгласы.

— Девочки, — Анна хлопает в ладоши, — всем спасибо, что пришли. Мы вам перезвоним, когда появится новый клиент. Кто хочет сдать свою яйцеклетку, пройдите в процедурный кабинет. Екатерина, — она сухо кивает мне, — пройдемте со мной.

Все кандидатки устремляются к выходу из кабинета. Мне же указывают на дверь в противоположной стене.

Иду, а у самой ноги с каждым шагом становятся все тяжелее. Будто к ним привязали пудовые гири. И на сердце тоскливо.

Правильно ли я поступаю? Да, это жертва во имя спасения сына… Но все же…

Еще непонятно, почему клиент один пришел. Почему не с женой? Или ей все равно, кто выносит их ребенка?

Погруженная в мысли, не замечаю, как переступаю порог. Дверь за мной закрывается. Поднимаю голову и понимаю, что мы остались втроем в маленьком кабинете: я, Анна и незнакомец в маске.

— Присаживайтесь, — Анна Игоревна кивает на свободные кресла, сама же занимает место за столом, на котором стоит открытый ноутбук и принтер. — Сейчас все оформим.

Мои руки слегка трясутся. Я сажусь и зажимаю ладони между коленей.

Мужчина устраивается напротив меня.

— Сухомлинская Екатерина Павловна, — зачитывает Анна. — Вдова. Полных двадцать семь лет, здорова, вредных привычек нет, наследственных заболеваний нет. Одна беременность, одни роды естественным путем. Ребенку четыре года, абсолютно здоров.

Она продолжает перечислять мои данные, а я не знаю, как скрытья от этого холодного, немигающего взгляда.

Незнакомец пугает меня. Смотрит так, будто я вещь, а он приценивается. Или нет, будто он уже купил меня и хочет использовать.

Но я выдерживаю. Приказываю себе успокоиться и выпрямляю спину.

Нельзя забывать, зачем я здесь. Все ради Ильюши и Настеньки. У меня нет других вариантов. Даже если придется идти торговать собой ради моих детей — я сделаю это.

И не важно, что Ильюша мне не родной по крови. Зато я любила его отца больше жизни. Сергей погиб, оставив меня с двумя детьми на руках.

Не успела я свыкнуться с мыслью, что его больше нет, как у Ильи — его сына от первого брака — обнаружилась наследственная болезнь!

Сказать, что я была в ужасе — ничего не сказать. Но больше всего боялась, что у Насти будет тот же диагноз.

Врачи убедили меня, что дочь в безопасности. А вот Илью нужно срочно спасать. Искать донора. А где его взять, если отец погиб, а родная мать в бегах?

Был еще вариант — взять материал от неродного донора. Но цена вопроса почти двадцать тысяч евро! Это нереальные деньги.

За полгода я оббила все пороги, какие могла. Но мало кто хотел помочь вдове, у которой ничего нет за душой: ни денег, ни связей. Да, есть квартира в центре, доставшаяся от мужа. Я думала ее продать, но оказалось, что Сергей успел написать завещание на Илью. Нотариус объяснила, что он в своем праве, ведь эта квартира принадлежала ему до того, как мы поженились.

Так что я не смогла даже взять в банке кредит под заставу. А время поджимает, врачи сказали, что Илье срочно нужна операция! И я должна достать деньги любым путем!

— Вдова? — мужчина с интересом разглядывает меня. — Что случилось с вашим мужем?

— Авария на работе, — говорю, сглатывая комок.

— Кем он был?

— Промышленный альпинист…

— Соболезную.

Судя по равнодушному голосу, ни черта он не соболезнует. Я для него просто мясо, и ему плевать на мои чувства.

Анна что-то печатает, потом начинает жужжать принтер, выдавая бумагу. Она собирает листы в две стопки и протягивает нам, каждому по одной.

— Итак, вот договор в двух экземплярах. Прошу внимательно прочитать, проверить все данные и подписать. После этого мы сможем начать процесс.

Мужчина даже не смотрит в бумаги. Сверлит меня. Я же удивленно читаю:

— Тут указано, что суррогатная мать должна жить в доме клиента. Но…

Он перебивает:

— Это мое условие.

Поднимаю на Анну растерянный взгляд. Ее губы беззвучно шепчут:

— Соглашайся!

— В доме достаточно места, — добавляет мужчина.

А затем небрежным жестом касается маски.

* * *

Я вздрагиваю и пораженно вздыхаю.

Он ее снимет сейчас?

Нет, не снимает. Просто поправил.

Синева его глаз завораживает, гипнотизирует.

Чувствую себя как кролик перед удавом.

— Я согласна, — говорю хриплым от волнения голосом.

Отправлю Настю к бабушке. Моя мама будет рада повозиться с внучкой. А я буду их навещать. В конце концов, никто не сможет посадить меня под домашний арест, это противозаконно. Но лучше обговорить это прямо сейчас.

— Скажите, я смогу навещать дочь? Она будет жить у моей матери в Рассветном.

— Рассветное? Это ведь в нашем районе? — мужчина на секунду прикрывает глаза. Потом кивает. — Если беременность будет протекать без осложнений. Но с сопровождением.

— С сопровождением? — удивленно смотрю на него.

— Разумеется. Вы же не думаете, что я не приставлю охрану к такому ценному объекту?

О как! Я уже не мясо. Меня повысили до ценного объекта.

Даже не знаю, то ли рассыпаться в благодарностях, то ли швырнуть договор в эту маску и хлопнуть дверью.

Тише, Катя, тише. Не нервничай. Возьми себя в руки. Это все ради Ильи.

Если бы только Сергей был жив! Мне бы не пришлось проходить через это одной…

— Это обычная практика, — вмешивается Анна. — Суррогатная мать может проживать с клиентами или на выделенной ими жилплощади. Сейчас оформлю дополнение к договору.

Она начинает печатать.

Я опускаю взгляд на бумаги. На последней странице прописана сумма. Не веря своим глазам, смотрю на клиента:

— Кажется… здесь ошибка…

Я же нарочно проверяла! Суррогатное материнство стоит примерно двадцать тысяч евро, а в договоре написана сумма в два раза больше!

— Никакой ошибки, — бесстрастно произносит мужчина. — Это надбавка за молчание. Сейчас вы подпишите не только договор на суррогатное материнство, но и соглашение о неразглашении. Все, что вы увидите или услышите в моем доме, должно там и остаться.

От его голоса у меня по спине мурашки бегут.

Нет, он не угрожает. Пока. Но есть в его тоне что-то такое, от чего хочется сжаться в комок и исчезнуть.

Кто же этот незнакомец?

Вокруг него витает такая аура силы и власти, что мне даже дышать тяжело.

Сглатываю горький комок.

— Я… мне нужно о чем-то знать? — голос немного дрожит.

— Например? — он усмехается.

— Вы… вы же не собираетесь отправить будущего ребенка на органы? — озвучиваю бредовую мысль, которая пришла мне в голову.

Мужчина явно удивлен. Минуту он смотрит на меня с немым изумлением, потом начинает смеяться.

— Поверьте, — говорит, отсмеявшись, — нужные органы можно достать гораздо дешевле!

Мне хочется сгореть со стыда.

— Так, вот дополнение, — Анна передает нам еще несколько бумаг. — Процедура ЭКО может занять время. Начнем на следующей неделе, как раз у Катерины будет время подготовиться.

— А если без ЭКО? — внезапно говорит клиент. Его глаза впиваются в меня. — Похоже, девушке очень нужны деньги, раз она пошла на такое. Ну как, согласны за отдельную плату?

— На что согласна? — непонимающе хмурюсь.

— Оплодотвориться естественным путем.

— Прошу прощения, но… — встревает Анна.

Он жестом приказывает ей замолчать.

— Пусть девушка сама решит, — звучит вкрадчивый голос.

Хищные губы мужчины раздвигает усмешка. Он чувствует себя хозяином жизни, а я всего лишь грязь у него на подошве.

Мои руки сами сжимаются в кулаки. Так же нельзя! Меня предупредили, что только ЭКО. Без постели. А он, гад просто!

Так, спокойно. Я здесь не ради себя. У меня есть цель. А что есть у него, кроме денег?

— Если эта плата будет авансом, — вздергиваю подбородок.

Взгляд незнакомца темнеет.

— И во сколько вы оцениваете свои услуги? — говорит он тягучим, насмешливым тоном.

— Пятнадцать тысяч евро! — чеканю, глядя в его глаза.

Это цена Ильюшиной операции и месяца пребывания в клинике. Через год понадобится повторная. Но к тому времени я рожу и получу свои деньги.

Даже если придется переспать с этим типом…

Я постараюсь не залететь. Выпью таблетки. А Анна потом поможет с ЭКО.

Буду относиться к этому просто как к контактной работе. Ни больше, ни меньше.

Синий взгляд холодеет. У меня по коже пробегает озноб.

— Ваши запросы… впечатляют, — заявляет незнакомец.

— У меня есть на это причины, — выдерживаю его взгляд.

— Ваши причины мне не интересны. Но очень интересно, как вы будете отрабатывать эти пятнадцать тысяч евро. Я, знаете ли, весьма капризный клиент.

Он даже не скрывает что издевается надо мной.

— Простите, что вмешиваюсь, — Анна прерывает наш обмен любезностями, — но должна предупредить о рисках. При зачатии естественным путем это будет уже не суррогатное материнство! К тому же я не смогу гарантировать результат. Возможно, понадобятся месяцы…

— Вот и отлично. Я никуда не спешу, — незнакомец вальяжно откидывается на спинку кресла и продолжает смотреть на меня.

Синева его глаз пугает. Вскочить, отвесить пощечину и сбежать. Только это и хочется.

— Но… суррогатное материнство предполагает ЭКО-проц…

— Анна Игоревна, вам напомнить, сколько я вкладываю в ваш центр? К тому же девушка согласна. Ведь так?

Оба смотрят на меня. Анна — в ужасе. Он — насмешливо.

— Да, — говорю севшим голосом. — Я согласна. Только с условием.

На меня смотрят как на пыль под ботинком.

— И какое же ты мне можешь поставить условие? — усмехается он.

— Деньги вперед, — твердо смотрю на него.

Ну давай же, откажись! Прояви человечность!

— А ты не так проста, как выглядишь.

— Я дам расчетный счет, куда их перевести.

Он хищно усмехается:

— По рукам. Но ты будешь молча исполнять мои желания, пока врач не подтвердит беременность.

Молча киваю. На душе становится гадко. На что я сейчас подписалась?