Звездное тепло

Ольга Вешнева, 2020

Я мечтала о великолепном Париже и Эйфелевой башне, а получила незабываемый круиз в чужую галактику. Что можно ожидать от невероятного красавца с бирюзовыми глазами? Все что угодно! Конкретно этот экземпляр мечтает покорить галактику, посеять там смертельный ужас и разрушить многие миры. Только для меня он – самый фантастический мужчина во вселенной. Я попытаюсь растопить лед его сердца и завоевать любовь. Главное – не забывать, кто из нас жертва, а кто хищник!

Глава 8. Малыши

Илона

Пять маленьких монстриков смотрели на меня удивленными наивными глазами. Какие очаровашки! Пушистая девочка в розовом пышном платьице оттенком чуть светлее мягкой шерстки. Толстенький серо-буро-малиновый мальчик с десятью щупальцами и забавными усиками-антеннами на круглой мордочке. Худощавый и шипастый юный сородич Утона. Беспрестанно извивающаяся зеленая в белую крапинку непоседа с длинным, похожим на змеиное, телом и маленькими ножками, которые росли на боках и спине. Она так вертелась, что я не смогла их пересчитать. Лопоухий большеглазый зверек в фиолетовой природной шубке — скорее мальчик, чем девочка, судя по расшитому пестрыми узорами жилету и коротким темно-синим штанишкам.

— Здравствуйте, дети, — широко улыбаясь, я склонилась к ним со сцены. — Давайте познакомимся. Меня зовут Илона. Я прилетела к вам в гости с далекой планеты Земля.

Подумала, что напрасно боялась развлекать малышей. Они такие классные и дружелюбные!

— Тирли с Менектана.

— Кмеш-Илк-Оуэл с Дейкины.

— Утакен с Улара.

— Ишш-Ашш-Шиара с Шашелеши.

— Ойе с Мокрокуса.

Дети представились по очереди, виляя хвостиками и шевеля усиками, а маленький калемей помахал рукой.

Воспитанные малыши! Прелесть! Мне хотелось их немножечко потискать, но рабочее задание исключало тесный контакт с подопечными.

— В гриве шашелей спрятаны ядовитые шипы. Слюна дейкинов может вызвать кожную сыпь. Маленькие менектанцы боятся чужих прикосновений и линяют от испуга. Посол не обрадуется, если его младшая дочка облысеет, — предупредила собравшая детей у сцены пернатая помощница Дяди Сома, одна из моих похитителей. Ее из Лииади Тейолимены я переименовала в Леди Тельму.

Веселить, но руками не трогать!

Управляя визуальными эффектами с планшета, я развернула за своей спиной яркую голограмму. Рандомное приложение выбрало сказку про Репку.

Ну и задача — как ее интересно рассказать и показать, если малышам нельзя друг друга тянуть?

— Посадил Дед репку, — я указала рукой на голографическую фигурку бородатого старика, трудящегося в огороде.

— А что такое репка? — последовал синхронный вопрос.

— Земное кормовое растение, — ответила я.

— Она сладкая или кислая? — Тирли подняла розовую лапку.

— Бывает разная, но Дед хотел, чтобы выросла сладкая, — объяснила я, мельком поглядывая на голограмму и следя, чтобы дети не отходили от сцены. — Каждый день он поливал репку водой из колодца и приговаривал: “Расти репка большая-пребольшая и вкусная-превкусная!”

— Растения не понимают речь! — заявил не по годам сообразительный Утакен. — Зачем с ними говорить?

— Да-да! — Кмеш высоко подпрыгнул, оттолкнувшись от пола всеми щупальцами.

— У земных растений есть уши и рты? — Ойе развернул и поставил торчком свои пушистые “локаторы”.

Я растерялась. Как объяснить любопытным монстрикам, что в сказке можно говорить с репкой и достать звезду с неба? Интересно, какие истории читают им перед сном родители — похожие на научные трактаты?

— Дед считал, что репка может воспринимать его звуковые вибрации и положительно реагировать на них, — протараторила я на одном дыхании. — Он с ней разговаривал, но репка не отвечала, потому что у нее было голосового аппарата.

— Интересная сказка, — “змейка” Шиара задумчиво почесала щеку кончиком хвоста.

— Практикантка Илона, принимайте еще одного подопечного, — меня окликнула Леди Тельма.

Глянув поверх взъерошенных детских макушек, я увидела, как пернато-крылатая женщина подталкивает к сцене гигантского желтого “цыпленка”. Малыш-великан тяжело переваливался с лапы на лапу, тихонько попискивая.

— Подруга попросила меня присмотреть за ее сыном, — печально улыбнулась Леди Тельма. — Но кроха Цок-Пии скучает по маме и не хочет со мной играть. Думаю, вместе с другими детьми ему будет интересно посмотреть представление. Он еще не умеет летать и мало говорит.

— Добро пожаловать в наш дружный круг, малыш Цок-Пии, — приветствовала я, глядя с внутренним содроганием на пернатого гиганта.

Хорошо, что “кроха” не летает и, похоже, быстро бегать тоже не может. Пусть посидит у сцены.

— Выросла репка большая-пребольшая, — продолжила я сказку. — Задумал Дед ее вытащить из почвы и подать к столу на обед. Стал Дед репку тянуть за огромные листья. Тянет-потянет, а вытянуть не может… Позвал Дед Бабку. Бабка за Дедку, Дедка за репку. Тянут-потянут, вытянуть не могут.

— Земляне слишком слабые! — Утакен гордо подбоченился, подняв головные шипы.

Вредность — главная черта калемейского характера.

Мне вновь обидно стало за человечество.

— Дедка и Бабка были очень старенькими, — натянуто проговорила я. — В молодости они могли целую плантацию таких репок за день собрать!

Похимичив с планшетным управлением голограммой, я пропустила Внучку и призадумалась на миг.

Жучку, Кошку и Мышку не в меру продвинутые детишки могут принять по поведению за разумных существ. Маленькие монстрики предъявят мне претензию, что собаки, кошки и мыши на Земле не уравнены в правах с людьми. Что делать? Как завершить сказку? Пусть старики вытащат эту несчастную репку, и все! Потом я спою малышам песню. О любви. В ней им точно все будет понятно, в отличие от детских песенок с говорящими зверями и прочими чудесами.

— Я вытащу репку! — закричал фиолетовый пушистик Ойе.

Прыткий гость с Мокрокуса подскочил к гигантскому “цыпленку” и дернул за короткий хвост.

Птенец отчаянно запищал. Как в волшебной сказке, из мягкого округлого “комочка” распахнулись огромные крылья. Ветер от их взмаха смел малышей под розовую пальму. Я удержалась за край сцены. В два прыжка подскочила к птенцу и схватила его за лапы, надеясь остановить. Куда там! Земляне и вправду слабоваты для выполнения таких задач.

Цок-Пии уверенно взлетел и погнался за большой красной бабочкой. Я взмыла вместе с ним, не успев отпустить кожистые лапы. Когда подумала, что не мешает отцепиться, пусть “младенец” летит, куда ему заблагорассудится, мне бы кости целыми сохранить, то поняла — слишком поздно. Птенчик-великан меня унес так высоко, что и костей не соберешь, если рухнешь вниз.

— Малыш Чок-Чок, постой! — от страха забылось имя птенца. Балконы-переходы многих ярусов, разом превратившиеся в зрительские трибуны, пестрой мозаикой неслись перед глазами. Верхушки розовых пальм и лиловых дубов удалялись с пугающей быстротой. — Ма-а-мочка-а! По-моги-те!!! Кто-нибудь! Спаси-те! — голосила я. — Дядя Со-ом! Утончик! Леди Тельма!

Жители станции поспешили на помощь. Крылатые существа пытались остановить глупого птенца, но тот отмахивался от них, сметая ветром от взмахов крыльев. Сверху выстреливали круглые снаряды, раскрывающиеся ловчими сетями, но пернатый младенец легко уворачивался от них. Меня мотало из стороны в сторону. Руки слабели. Бабочка то взлетала выше, то снижалась, путая воздушный след. Птенец в бешеном азарте мчался за ней, щелкая клювом.

Меня так тряхнуло, что чуть не подавилась недавним обедом. Сдержав рвоту, я крепче сжала соскальзывающие пальцы — из последних сил. Вопреки моим стараниям, они сместились еще на одну складку морщинистой лапы, и еще на одну. Ладони вспотели. Руки от кончиков пальцев до плеч сковала дикая боль. Не выдержав, я почти отпустила “цыпленка”, прощаясь с жизнью, и вдруг меня захлестнула знакомая теплая волна, прогоняющая боль и усталость. Пальцы сомкнулись на лапах птенца в нечеловечески сильной хватке.

“Илона… Ты слышишь меня?” — в голове прозвучал приятный мужской голос.

Его невидимому обладателю было трудно с непривычки думать по-русски и мысленная речь получилась со странным, резковатым акцентом. Кажется, немного похожим на немецкий акцент. Или нет?

“Кто там?” — так же мысленно спросила я.

“Ты знаешь, кто!” — он ответил громче и жестче.

“Пыльный горец?” — ляпнула я необдуманную догадку.

“Да”, — мне почудилось, что промыслив ответ, он тихо зарычал в недовольстве.

“Можешь укротить птенца внушением?” — взмолилась я.

“Я не могу одновременно вести два живых объекта, и мне проще взаимодействовать с тобой, — объяснил он. — Бесконечно передавать тебе свою энергию я тоже не смогу. Забудь земные страхи. Представь себя нелианкой… Твои действия?”

“Добраться до шеи и куснуть?”

“Не совсем правильная, но близкая мысль. Влезть птенцу на спину и взять его под контроль”.

“Я упаду. Мне туда не забраться!”

“Хочешь жить — вперед, — кратко и доходчиво напутствовал нелианец. — Хватайся за пух, он лучше закреплен в коже, чем перья, и должен выдержать твой вес”.

Я послушалась и стала продвигаться к широкой спине, уцепившись за левую ногу птенца. Сила и ловкость были, в самом деле, не моими. Нелианец управлял мной. Благодаря его помощи я сумела вскарабкаться на спину “цыпленку”. Обхватив руками его шею, кричала на общем языке, умоляя оставить в покое бабочку и спуститься вниз. Птенец меня не понимал.

“Закрой ему глаза”, — нелианец дал новый необычный совет.

“Я упаду, как только его шею отпущу. Ты понимаешь?” — испуганно возразила.

“Я понимаю больше, чем ты, — подумал он с упреком. — Это примитивное существо на охоте ориентируется только на зрение, в отличие от меня. Пока птенец видит движущуюся цель, его не остановить. У тебя мало времени. Видишь впереди решетку вентиляционной шахты? У бабочки там убежище, и она стремится туда. Как только бабочка влетит в шахту, глупый птенец пробьет решетку клювом и застрянет головой в отверстии. Он станет биться и сбросит тебя. Или раздавит о стену. Действуй!”

Я крепче стиснула ноги, надеясь удержаться на скользкой спине. Отпустила шею птенца и взялась за его голову, закрыла большие влажные глаза ладонями и сама в страхе зажмурилась, чтобы не видеть быстро приближающейся решетки вентиляционной шахты.

О, чудо! Я не упала, а “цыпленок” стал все реже взмахивать крыльями, плавно спускаясь вниз.

Открыв глаза, увидела нелианца на балконе-переходе восьмого этажа. Потрясающее зрелище!

Затаив дыхание, я смотрела, как двухметровая махина идет по скользкой металлической жердочке ограждения. Спокойно и уверенно, не как акробат по канату, старающийся удержать равновесие. Расслабленные руки слегка покачиваются в такт неспешным шагам. Бирюзовые глаза следят за мной и птенцом, не смотрят под ноги. Роскошная рыже-шоколадная грива небрежно распущена, часть переливчатых прядей лежит на плечах, часть отведена за спину.

Подлетевшая Леди Тельма заслонила чудесный вид. Набросив холщовый мешок птенцу на голову, она взяла меня за левую руку жесткими когтистыми пальцами и так держала, пока птенец не опустился на пол, затем помогла мне слезть с его спины.

Я посмотрела вверх.

“Эй, рыжий горец! Ты где? Как тебя зовут?”

Тишина в ответ, и глаза не нашли нелианца среди разноцветных аплодирующих зрителей.

Опять исчез! Как жаль! Радовало то, что рыжий красавец тихонечко присматривал за мной. Он спас мне жизнь! Он где-то рядом. Я обязательно увижу его снова!

В стене полукруглого отсека на самом высоком двенадцатом этаже раздвинулась дверь, выпуская огромную желтую птицу с красным хохолком на голове. Мать “цыпленка” была не меньше слона по размеру. Аккуратно взмахивая полусогнутыми крыльями, она спустилась к птенцу.

— Благодарю тебя, — прочирикала птица, склонив передо мной голову. — Ты научила малыша Цок-Пии летать. Мы с мужем не могли помочь ему преодолеть страх высоты, — она коснулась меня кончиком крыла.

К нам спешили Дядя Сом, Утон и Медуза Горгона в окружении счастливых детей. Маленькие монстрики не разбежались и не потерялись. Они следили за моим полетом, им понравилось необычное представление.

— Вы подвергли опасности жизнь почотной гостьи, — сурово прогудел Дядя Сом, обращаясь к маме птице.

— За нарушение правил безопасности вы будете лишены половины годового оклада, — шевеля щупальцами на голове, отчеканила Горгона, — И вы, Лииади Тейолимена, понесете наказание за содействие правонарушению и потеряете треть годового оклада.

— Пожалуйста, не надо никого наказывать и лишать половины заработка, — попросила я, встав перед Горгоной и Дядей Сомом. — У нас на Земле говорят: “Все хорошо, что хорошо кончается”. Ничего плохого не стряслось. Малыш научился летать, и я прокатилась с ветерком.

— Слова почотнОй гОстьи ИлОны имеют значение, — подтвердил Дядя Сом. — Отменяю наказание.

Счастливые Леди Тельма и ее подруга птица остались присматривать за детьми, а меня отпустили отдыхать. Первый рабочий день закончился.

Приятно было слышать задорный детский смех и хлопки покрытых панцирными чешуйками ладошек маленького калемея. Шипастый вредина признал, что не лыком шиты земляне. Могут не только выдернуть с корнем из почвы ушастое растение, но и укротить громадного птенца.

Маленько щипалась совесть за молчание о помощи нелианца. Получается, я присвоила чужую заслугу, собрала урожай незаслуженной похвалы. Но если бы рыжий красавчик захотел побыть в центре внимания, разве бы он сбежал с места происшествия?

Нелианцы — скрытный и недоверчивый народ. У них не принято чествовать героев. Мне нужно уважать стиль жизни красавчика, не нарушать его душевного равновесия, кроме как… немножко его побеспокоить чуть более близким знакомством, чем игра в гляделки на расстоянии. Не терпелось увидеться с ним, познакомиться как следует, поговорить о том и о сем.