Воскресшая

Ольга Вешнева, 2023

Мир замер на грани трагедии… Кровожадные твари стремятся уничтожить остатки человечества… Смерть пахнет тленом и убивает веру, но последний оплот сопротивления готов идти до конца!Эмбер потеряла все: дом, семью и любимого парня. Но взамен обрела сверхчеловеческую силу. И теперь будет до последнего вздоха сражаться за родной мир. Даже если он окажется пеплом былых надежд…Когда же до финала оставался лишь шаг, он стал непреодолимым. Всматриваясь в любимые черты, Эмбер понимала, что спасла вовсе не своего возлюбленного. А кого?Жестокого монстра? Убийцу? Или новую надежду?Время расставит все по местам и ответит на вопросы.

Глава 2. Игра на выживание

В день, когда наш мир сотрясла новая беда, должны были начаться международные юношеские спортивные игры. Первые за долгие годы кровопролитных противостояний.

На окраине Тормсила построили гигантский стадион. Через дороги были протянуты рекламные плакаты со слоганами, гласящие, что молодежь — будущее нашего мира.

Город наводнили иностранные туристы. Люди со всего мира учились жить заново, не видеть друг в друге злейшего врага.

В первый день Игр мы с Чарли приехали к стадиону за пару часов до начала торжественной церемонии. А все потому, что рок-группа моего любимого парня вошла в список избранных счастливчиков, которые выступят на открытии.

Не передать словами, как я была рада за него с друзьями. А еще для меня было огромной честью просто находиться рядом с ним в столь волнующий момент, сопровождать на последнюю репетицию. О, если бы я могла знать, что не только на словах она станет последней для группы…

Чарли оделся во все черное для выступления. Выбрал самую любимую кожаную куртку с рокерскими заклепками, которую прозвал счастливой, футболку со звериным черепом, потертые джинсы и стильные лакированные ботинки. Его длинные черные волосы, уложенные лаком с легким блеском, так и хотелось растрепать. Нарушить идеальную гладкость, напоминающую парик.

Я сперва думала нарядиться ярко и торжественно. Но вовремя сообразила, что лазать по заполненным болельщиками трибунам удобнее в синем джинсовом костюме с желтой майкой и кроссовках, чем в нарядном розовом платье с блестящими туфлями на высоком каблуке. Неброский макияж и оттеночный шампунь, придающий моим каштановым волосам приятный шоколадный оттенок — этого мне было вполне достаточно, в отличие от школьных пигалиц, привыкших накладывать на лицо тонны косметики и делать укладку в салоне красоты.

Полицейские стояли буквально на каждом шагу, готовые осмотреть, проверить сканером и даже ощупать пришедшего на стадион. Вот что значит — повышенные меры безопасности.

Мы вдвоем прошли без задержки по “волшебному” пропуску Чарли. Оказалось, тут все знают, что его отец — один из спонсоров мероприятия.

Я вслух удивилась, зачем этому снобу выделять деньги на юношеский спорт. Парень объяснил, что не альтруизма ради, а только чтобы отметиться в нужном списке благотворителей. Говард Грейсон составил свой перечень “добрых дел”, с расчетом баллотироваться в парламент, а потом и претендовать на пост президента. Ничего себе, куда замахнулся.

Я мысленно пожелала Говарду пролететь со свистом. Не хватало только еще одного сторонника войны во власти. И так их там больше, чем куликов на болоте по весне.

Люди только стали привыкать к мирной жизни и строить планы на будущее. Нельзя рушить их простые, всем понятные мечты.

На еще полупустом стадионе играла негромкая музыка. Звучала мелодия из тех, которые не запоминаются, ничем не цепляют, но и не вызывают раздражения. Вдали от нас за решеткой ограждения прошла группа парней-атлетов из Рейнии в полосатой форме.

Чарли созвонился с барабанщиком группы и расчехлил электрогитару с нарисованными языками пламени, хвастливо показывая мне. Мы ушли от трибун, направляясь к месту встречи музыкантов.

Сквозь звуки музыки пробился странный звенящий свист. Казалось, от него завибрировали перепонки в ушах.

— Эмбер, смотри, — Чарли схватил меня за руку и указал в небо.

Я увидела синие проблески, похожие на молнии, но мерцали они не вниз, а параллельно земле.

— Пора сматываться, — решила я.

Дети, выросшие в годы войны, в каждом подозрительном явлении видят не световое шоу, а опасность.

— Да, надо валить отсюда, — согласился Чарли.

Вспышки становились все ярче. Пробираясь к выходу, пока туда не ломанулась испуганная толпа, Чарли пытался дозвониться друзьям, но те не отвечали, а потом его телефон отрубился. Как и мой.

Музыка замолкла. Осталась тишина, которую, подобно тем синим вспышкам, разрезал противный свист. От него закладывало уши и казалось, что мозг начинает плавиться. Мы пожалели, что не взяли с собой беспроводные наушники, с ними было бы полегче.

Снаружи оказалось не безопаснее. Не успели мы выйти из главных ворот, как синие молнии вспыхнули над пустырем за стадионом. Они мерцали, очерчивая круг, а потом… словно из ниоткуда, прямо из воздуха появилась овальная штуковина размером не меньше грузовика. Я увидела очертания кабины и дверцы.

Чарли не дал мне стоять и дальше рассматривать то странное нечто. До боли дернул за руку и потянул к другому выходу, ближе к платной парковке, где оставил мотоцикл.

Людей охватила паника. Раздались испуганные крики о начале новой войны.

— Это Рейния? Они испытывают новое оружие? — выпалила я на бегу, еле поспевая за парнем.

Почему рядом с ним я превратилась в размазню? Где моя скорость? Где закалка и быстрота реакции?

Пора мозгу перестроиться от эйфории влюбленности, перейти в режим экстремальной ситуации и включить инстинкты борьбы за выживание.

— Нет! Они не такие идиоты, чтобы убивать своих чемпионов.

Чарли вынудил меня оглянуться назад, чтобы я увидела безжизненно лежащих атлетов в полосатой форме. Парни так и не отошли далеко от раздевалки. Похоже, их зацепило синим лучом.

И не только их… Многие из пришедших заранее зрителей полегли на трибунах. Вот почему к выходу не поспешила огромная толпа.

Где-то вблизи от нас раздались выстрелы. Выглянув из-за большого автомата для раздачи бутилированной воды, мороженого и пончиков, мы увидели полицейского. Он пятился, непрерывно стреляя в кого-то, пока нам невидимого из-за рекламного щита. А когда мы увидели, кто с мучительной неторопливостью подступал к побелевшему от ужаса копу, то едва не вскрикнули от страха. Оба и сразу, хотя каждый из нас считал свои нервы крепче стали.

К мужчине приближалась красноглазая тварь с темно-серой шкурой, чем-то похожая на лысого пса, только намного крупнее служебной собаки и даже волка. Пули, как орешки, легко отскакивали от ее шкуры. Стряхнув очередную пулю, последнюю в обойме испуганного копа, тварь оскалила острые черные зубы и повела большими ушами. Они были розовые и ребристые изнутри, у основания раковины виднелись необычные отростки, похожие на антенки. На шее, холке и спине в два ряда торчали острые шипы.

В тот момент, когда неизвестный науке монстр бросился на мужчину, я разглядела, что нос у него не собачий. Морда выглядела будто срезанной спереди, вместо привычного нам черного “пятачка” были две узкие ноздри в форме запятой, а между ними кожистые складки.

Чарли снова куда-то меня потащил, и я послушно за ним последовала, думая лишь о том, как бы унять испуганно колотящееся сердце.

Судя по антеннам в ушах, у монстров должен быть превосходный слух. Они запросто могут засечь стук сердца.

В голове один за другим проносились вопросы без ответов. Кто создал жутких тварей? Они — результат экспериментов безумных ученых? Или нет… Откуда могли взяться монстры? Что за синее свечение?

Нет! Только не надо думать про межпространственный разлом или нечто подобное. В самом деле, мы не в фантастическом блокбастере. Впрочем, минуту или чуть больше спустя эта мысль перестала мне казаться такой уж дурацкой.

Пролезая вслед за Чарли сквозь дыру в рекламном плакате, я увидела, как из темно-серых летательных аппаратов десантируются военные. Вместо стандартной экипировки на них была черная броня как из видеоигры.

Под панический перестук сердца у меня начался внутренний спор на тему, люди это или нет. Фигуры выглядели вполне человеческими. Но шлемы в форме остроухой звериной головы и большие бластеры в руках, испускающие синие лучи, наводили на странные мысли и вызывали определенные сомнения.

Зато теперь мы поняли, кто хозяева огромных лысых псов. Легче от того не стало, но для разговоров было не самое подходящее время. Космодесантники, у меня не вышло назвать их иначе, прошли на стадион, отстреливая попутно всех попадавшихся им людей. Псов пока тоже не было на виду.

Чарли жестом показал, что нам пора двигаться дальше, и тут у меня в заднем кармане джинсов завибрировал, казалось бы, безнадежно сдохший телефон. Каким-то чудом с запозданием, но все же дошел видеозвонок от папы. Я сделала громкость на минимум и нажала виртуальную кнопку. Не могла его не принять. Быть может, это последняя весточка.

Чарли шикнул на меня. Хотел отнять и выключить телефон, но, услышав первые слова командира морпехов, который точно должен быть в курсе начала новой войны, парень и сам замер, весь обратившись в слух.

— Эмбер! Дочка! Надеюсь, ты меня услышишь! — папа кричал так, словно пытался переорать грозу. За его спиной стоял танк, вокруг которого суетились солдаты, стараясь что-то починить. — Ты должна знать! То, что началось… Это не Рейния! Не Азия! Не Восток и не Экваториальная Коалиция! Это вообще не люди! Порталы открываются по всему миру. Во всех крупных городах. И у нас слишком мало возможностей для сопротивления. Вся электроника сдыхает. Ракеты не запускаются. Боевая техника встает. Самолеты и вертолеты куда-то проваливаются сквозь пространство. Они просто исчезают на лету. У них технологии, которые нам и не снились… Запомни, дорогая, стреляй им в глаза и уши. Это единственные уязвимые места. Настали времена, когда охотничье ружье надежнее самонаводящегося снаряда… И всегда помни, мы с мамой верим в тебя и очень любим. Теперь точно вряд ли скоро увидимся. Просто будь сильной и не сдавайся. План “Ф” еще актуален… Повторяю, глаза и уши. Это важно…

Запись прервалась. Я не хотела думать о том, что это были последние папины слова, но плохие мысли так и лезли, не давая ни секунды покоя.

— Глаза и уши, — машинально повторил Чарли, и его тихий, приглушенный голос вывел меня из ступора.

— Нужно добыть оружие, — сообразила я.

Ползком добралась до убитого охранника и забрала пистолет, которым тот даже не успел воспользоваться. Как раз вовремя. Успела снять с предохранителя, прицелиться и нажать на курок, прежде чем выскочившая из-за ряда автоматов с водой темно-серая зверюга перешла бы в атакующий прыжок. Попала ей точно в глаз. Спасибо дедушкиным охотничьим урокам. Тварь упала набок, больше не подавая признаков жизни. Но только мы с Чарли рванули в направлении парковки, как услышали рычание за спиной.

Монстры оказались умнее, чем собаки и волки. Вторая тварь поняла, что людям стали известны их слабые места. Прикрыв глаза и свернув уши, она не так быстро, как предыдущая, но пугающе неотвратимо приближалась к нам. Скалила черные клыки, издавая мерзкий тонкий свист.

— Эхолокация как у летучих мышей? — мне вспомнился урок биологии. — Если эта гончая оповестит всю стаю и хозяев, нам точно не выбраться отсюда живыми.

— Готовься стрелять, — решительно сказал Чарли. Он вытащил из чехла гитару и поцеловал ее. — Прощай, Бетси. Ты была мне верной подругой.

В следующее мгновение парень запустил безумно дорогой инструмент прямо в морду лысой зверюге. Тварь уклонилась, гитара не врезала ей по носу. Но, какими бы умными не были псы иномирных захватчиков, и у них разум не всегда контролировал инстинкты. Глаза импульсивно раскрылись, уши развернулись и встали торчком.

Я выстрелила дважды, сразу в две точки. Выпустила одну пулю за другой, и какая-то из них попала в цель. Выбила твари мозги. Брызнула струйка крови. Инопланетная псина была так близко, что капли попали мне на джинсы.

Не дождавшись падения твари на залитую бетоном площадку, мы сорвались с места и побежали к мотоциклу. Шлепок я услышала за спиной.

Наверное, в тот момент мы с Чарли могли обогнать гепарда. Не могу представить, на какой скорости мы мчались, что все перед глазами: рекламные щиты, фонарные столбы, деревья и скамейки, сливалось в пятнистое марево.

Сердце по-прежнему меня выдавало слишком громким стуком, но теперь ему нашлось оправдание. При спешке пульс просто не мог не быть учащенным.