Эскортница

Ольга Вечная, 2022

– Адель, милая, у нас тут проблема: другу надо настроение поднять. Невеста укатила без обратного билета, – Михаил отрывается от телефона и обращается к приятелям: – Брюнетку или блондинку? – Брюнетку! – требует Степан. – Или блондинку. А двоих можно? – Ади, у нас глаза разбежались. Что-то бы особенное для лучшего друга. О! А такие бывают? Михаил возвращается к гостям: – У них есть студентка юрфака, отличница. Чиста как слеза, в глазах ум, попа орех. Занималась балетом. Либо она, либо две блондинки. В паре девственница не работает. Стесняется, – ржет громко. – Петь, ты лучше всего Артёма знаешь. Целку или двух? – Студентку, – Петр делает движение рукой, дескать, гори всё огнем. – Мы выбрали девицу, Ади. Там перевяжи ее бантом или в коробку посади, – хохот. – Да-да, подарочек же.

Глава 5

Я чуть приоткрываю губы и пытливо смотрю на него.

Нужно как-то выбраться из дурацкой коробки, которая выше колена. На километровых шпильках, в длинном платье с офигительным разрезом это действие кажется невыполнимой миссией. Не завалиться бы носом в пол к ногам мужика, он и без того, кажется, в шоке.

Запрыгнула-то я сюда на адреналине, но сейчас его количество достигло максимума, и я впала в ступор.

— Ты кто? — запросто спрашивает именинник. Брови приподнимает. Слегка улыбается, откровенно потешаясь над тем, как комично я смотрюсь. Над моей головой чертовы черно-голубые шарики. — Как сюда попала?

Блин, забыла!

— Секундочку. — Быстро наклоняюсь и шарю по дну.

Вот он! Небольшой конвертик с карточкой от дарителя. Я так и не осмелилась его вскрыть: банально испугалась, что там какая-то пошлость, а я и без того на взводе.

Хорошие люди друг другу шлюх не дарят. А от плохих лучше подальше держаться.

Поднимаюсь и сую конверт под бретель платья. Все время улыбаюсь, имитируя радость встречи.

Именинник подходит, галантно подает ладонь. Я опираюсь на нее и таки выбираюсь из коробки.

Он выше меня почти на голову. И значительно больше. Как жаль, что он не оказался мелким и хилым! Я была бы поувереннее. Этот же несравнимо сильнее — в жизни не отобьюсь, если придется.

Ладонь теплая, широкая. Сейчас — расслабленная. От касания дыхание учащается. Мужчина достает конверт, неловко коснувшись моей ключицы, отчего волоски встают дыбом.

Он вынимает карточку, читает, затем хмурится, закатывает глаза. Выдает что-то типа: «Придурки». И басит мне:

— Звать-то как, милая?

Хороший вопрос.

Я мысленно переношусь в позавчерашний вечер.

Пульс долбит на максимум, музыка гремит и орет, оглушая. Мы с Наирой продираемся сквозь скачущую толпу к лифту, подруга крепко держит за руку, то ли чтобы я не отстала, то ли чтобы не свалила тайком.

— Это будет просто ужин! — кричит Наира на ухо. — Ричард никогда не берет девочку на ночь! Ему семьдесят четыре! Три года назад умерла жена! Раз в месяц они с Антоном вместе ужинают! Антона я беру на себя!

Я киваю. Мы поднимаемся в лифте, потом идем по залу ресторана, расположенного на крыше высотки.

— Ты придумала себе новое имя? — напоминает Наира за пару мгновений до встречи. И говорит громче: — Привет! Я сегодня с подругой, вы не против?

— Добрый вечер, — здороваюсь я.

В голове шумит. Точно, Наира же упоминала, что нужен псевдоним. Мысли перепутались.

Паника! На меня смотрят. Я… боже, какой стыд! Гадкая я.

Просто беру и подставляю к своему имени букву «Г». Произношу вежливо:

— Меня зовут Галина, очень приятно.

Наира смотрит в упор. В ее взгляде ясно читается: «Проститутка Галя?! Ты больная?»

Ну а почему нет? Так мою первую учительницу звали, я ее обожала. Галина Александровна, простите, если что не так.

Мы с именинником в номере. Я протягиваю руку и произношу:

— Галя.

— Артём.

Он мягко пожимает мою ладонь, наши глаза встречаются. Я стараюсь считывать желания и потребности по мимике. Артём должен дать понять, как и что хочет. Этот мужчина определенно в курсе своих предпочтений. Хоть кто-то из нас опытный.

Я пытаюсь быть смелой, но то и дело проваливаюсь в робость. Было бы намного проще, если бы вечер вел он.

— Очень приятно познакомиться, Артём. Чем бы ты хотел заняться? — Касаюсь его груди кончиками пальцев. — Я приехала, чтобы разделить с тобой твой праздник.

Надо бы соблазнительно провести ладонью по его щеке, расстегнуть пуговки на рубашке, потом ремень. Но не могу решиться. Пульс частит. Трусливая шлюшка Галя.

Уголок его губ приподнимается в усмешке. Артём обхватывает мой подбородок, и я смотрю ему в глаза преданной собачонкой. Мягко улыбаюсь.

— Освежусь, и придумаем.

— Хорошо, — киваю.

Он идет в соседнюю комнату, достает что-то из шкафа и проходит в ванную.

Всё правильно. Наира учила, что нужно попросить мужчину освежиться. Это гигиенично, а в конце дня и вовсе необходимо.

За Артёмом закрывается дверь, включается душ.

Я присаживаюсь на диван и пораженно качаю головой. Начинается. Сейчас тебя поимеют, Галя. Готовься. Под потолком летают шарики.

Наира права: это просто секс. С грешницы не убудет, если ее пару раз вы**ут. Позавчера я два часа улыбалась Ричарду, за это заработала двадцатку.

Примерно прикинула, что десяти-пятнадцати встреч хватит, чтобы оплатить учебу.

Всего десять встреч! Десять мужиков! Какова вероятность, что среди них окажется маньяк?

В столице живет примерно тринадцать миллионов человек. Какова вероятность, что я пересекусь с клиентами в реальной жизни?

Сердце из груди выпрыгивает.

Вероятности стремятся к нулю.

Какова вероятность, что я стану нищей неудачницей, если брошу универ? Пятьдесят на пятьдесят.

Да соберись ты уже! Тоже мне принцессушка-недотрога!

Я расстегиваю молнию и стаскиваю через ноги платье. Остаюсь в одних кружевных, божественно красивых стрингах, которые купила специально для Артёма. А вы как собираетесь на праздники?

Бант несуразно болтается на талии, и я задираю ленты повыше, чтобы они обматывали грудь. Немного давит, но терпимо.

Вопрос на миллион: снимать ли трусы с чулками?

Алина в восемнадцать лет: смотрите, я испекла яблочный пирог!

Алина в девятнадцать разводит ноги: смотрите, вот мой пирог!

Прыскаю. Тем временем душ выключается, Артём, видимо, заканчивает мыться. Я решаю оставить трусы на месте, все же стоят они капец сколько! Усаживаюсь на диван, принимаю позу поразвратнее и жду голого чистого мужика. Да, на моей груди бант.

Дверь открывается.

Артём стремительно выходит, что-то начинает говорить, но замолкает на полуслове. Впивается в меня глазами, в которых вспыхивает нечто недоброе.

— Эм. Шустро. Я надеялся, мы сначала пожрем где-нибудь.

Сглатываю. Краска ударяет в лицо, и оно, полагаю, становится цвета банта.

Что тут скажешь? «Нет уж, е*и, уплачено»?

Артём смеется и качает головой, чуток смягчившись. Он сменил костюм на черные джинсы и свежую рубашку. Гадство, он даже в носках!

Адреналин шпарит на максимум. Я «вовремя» вспоминаю, что в сумочке лежит смазка. Ей следовало незаметно воспользоваться, пока клиент в душе. Мужчины любят, когда женщины хотят их типа с пол-оборота.

Артём опускает глаза и трет переносицу. Меня вдруг совершенно неожиданно осеняет: он устал.

Сегодня пятница, восемь вечера. Он только приперся с работы. Весь день был в неудобном костюме, туфлях. Решал какие-то важные вопросы. Я после лекций иногда едва ноги волочу, а тут! Да он банально голодный. Даритель не позаботился о праздничном ужине. Возможно, Артём бы больше обрадовался горячим отбивным, чем шлюхе в трусишках.

Это как-то по-человечески и понятно. Я смелею, подхожу к нему и обнимаю за шею.

— Артём, ты голоден? Давай сделаем, как ты хочешь: закажем еду в номер или сходим куда-нибудь. Я могу и сама приготовить.

— Как я хочу? — переспрашивает он. Вновь не смотрит, а пялится.

У него глаза серо-зеленые, внимательные, напряженные. Складка между бровями. В этот момент запоздало доходит смысл фразы Наиры: «Эскорт — это не только секс». В первую очередь я должна расслабить мужчину. Любым способом.

Губы пересыхают. Я облизываю их. От невыносимого волнения в жар бросает, кожа горит. Я сильно возбуждена. Нет, не в сексуальном плане. Я совершенно не хочу Артёма, мне стыдно и плохо стоять перед ним, одетым, в трусах и банте. Лихорадочно подбираю слова.

— Я сделаю сегодня все, что ты захочешь. Давай отдохнем и развлечемся на полную? Сегодня всё для тебя одного. Для нас с тобой.

— Идет, — отрубает он. Смотрит на туго перевязанную грудь, которая начинает поднывать взаперти. Ведет по моему плечу, а потом надавливает.

Подчиняюсь.

— Да, правильно, опустись на колени. Стой так.

Пульс учащается. Едва колени касаются пола, сочувствие к Артёму порывистым ветром уносится прочь.

Он с интересом наблюдает за моей покорностью. Я бы разозлилась, но некогда. Каждую секунду ожидаю новую порцию унижения. Смотрю на Артёма снизу вверх.

А потом решаю не ждать команды. Тянусь к ремню.