В поисках истины

Ольга Васильевна Коновалова, 2021

В сборнике представлены очерки об ученых, сыгравших значительную роль в развитии науки и жизни автора.

Хрупкая женщина с твёрдым характером

Прекрасен мир небес творенье,

В нем мудро все, как проявленье

Могучей воли и ума.

Красивы солнце и луна,

И птицы в небе, рыбы в море,

Травинка каждая на поле,

Восход, закат и тишина,

Но только женщина одна их краше и милее…

Аристотель

Течет жизнь как полноводный Дон. Уходят безвозвратно годы. Только для Прасковьи Филипповны Руденко возраст не имеет значения. Всю жизнь она была прекрасна. Приятный голос. Слегка застенчивая красивая улыбка. Мужчины терялись в ее присутствии. Богиня! Да только не во внешности было дело. Обаяние Прасковьи Филипповны шло изнутри. Какой-то магнетизм исходил из ее глаз. И когда посмотришь на нее со стороны, не сразу поверишь, что у этой хрупкой обаятельной женщины железный характер. И не сломить ее ни врагам, ни жизненным невзгодам.

Хлебнула лиха Прасковья Филипповна… Семнадцатилетней девушкой она помогала раненым бойцам на Мамаевом Кургане. Потом были другие бои, новые подвиги. Только слишком мало мне рассказывала о них Руденко.

— Да что я? — вздыхая, отвечала на расспросы. — Это народ наш герой. Он выстоял и победил!

О войне мы говорили не часто. Тема возникала обычно в то время, когда в стране чествовали ветеранов. Но порой этот привычный порядок давал сбой: где-то чиновники обидели ветерана, кто-то из руководителей нелестно отозвался о заслугах советских полководцев. С этим мириться Руденко не могла.

— А что вы знаете о войне? — начинала она беседу с таким человеком.

— В атаки ходили? Раненых под огнем выносили? Холод и голод терпели месяцами?

Глаза Прасковьи Филипповны в эти моменты метали молнии. Она кипела от негодования. И я «кипела», если становилась очевидцем таких бесед. Мы словно оказывались на одной волне жизни. А сколько их было подобных волн! Много. Очень много.

Активная жизненная позиция. Как она ценилась во времена социализма! А сколько доставляла проблем?! Не можешь пройти мимо чужого горя? Не проходи! Ищи выход, помогай! И Руденко помогала. Хлопотала за детей-сирот. Просила помочь вдовам фронтовиков. И при этом не переставала учиться и работать. Тяга к знаниям сохранялась у Прасковьи Филипповны всю жизнь. Была убеждена, что остановка в раз витии обязательно ведет к деградации человека. А разве у государств не так? И они, перестав развиваться, исчезают с политической карты мира. Диалектика. Умные люди ее не забывают.

Однажды заглядываю в кабинет Руденко, которая в то время руководила Курсами повышения квалификации партийных и советских работников при Ростовском обкоме КПСС. Никого…

— А где же Прасковья Филипповна? — интересуюсь у секретаря.

— Ищите в библиотеке. Готовится к лекциям. К тому же новые выпуски журнала «Коммунист» пришли. Ей интересно, что там новенького напечатали?!

«Быть в курсе событий», «Идти в ногу со временем»… Эти призывы для Руденко не были формальностью. Да и понятно почему? Если ты не в курсе новых веяний в политической жизни страны и партстроительстве, то чем удивишь партработников, которые приезжают на курсы повышения квалификации со всего юга страны. Пытливые и острые на язык, они своими вопросами могли поставить в неловкое положение даже опытного лектора. И ставили, сами того не желая…

Когда Прасковья Филипповна слышала о таких случаях, она улыбалась.

— А что же вы хотите? — говорила коллегам. — К нам приезжают зрелые, состоявшиеся в профессии люди. Они пустословия не терпят. Серьезно готовьтесь к разговору с ними. Наша задача — помочь им использовать передовые методы теории партстроительства на практике.

В то время я заведовала на курсах повышения квалификации учебной частью. В силу служебных обязанностей посещала лекции и семинары, которые проводили преподаватели. Бывала и на занятиях Руденко.

Она входила в аудиторию легко, даже стремительно. Одета «с иголочки»! На лице приветливая улыбка.

— Здравствуйте, товарищи! — мягким, почти бархатным голосом приветствовала слушателей. И они начинали улыбаться в ответ. Самопроизвольно. Словно бы солнечный луч коснулся их глаз, а слух уловил неожиданно приятный обволакивающий звук. Все, контакт с аудиторией установлен!

Занятия Прасковьи Филипповны запоминались надолго. Ее слова были точны, как стрелы Робин Гуда, а рассуждения всегда отличались глубиной мысли. Это важно в любые времена и для любого преподавателя. Во времена же перемен это важно вдвойне.

Шли восьмидесятые годы. Страна входила в перестройку. Странный период, который я, например, считаю разрушительным. Он поколебал основы государства, в качестве которых выступало марксистско-ленинское учение. И даже авария на Чернобыльской АЭС, с моей точки зрения, результат пресловутой перестройки. Чувство ответственности за свои поступки у людей таяло как снег весной. Начиналась пора экспериментов и предательства. Не все тогда ощутили это в полной мере, а вот Прасковья Филипповна об этом говорила открыто. Она была прозорливым человеком. Да только жизнь есть жизнь. И она заставляла Руденко колебаться вместе с линией партии.

Впрочем, Прасковья Филипповна понимала, что жизнь требовала от партийных руководителей обновления в политическом, социальном, научном и экономическом руководстве обществом. Необходимы новые идеи, новое творческое мышление, чтобы помочь слушателям курсов найти альтернативные способы решения возникающих противоречий. И она их искала, формулировала, предлагала… Именно в то время Руденко совместно с коллективом преподавателей создала систему интерактивных методов обучения, способствующую формированию у слушателей продуктивного мышления. В чем она заключалась? Это вовлечение политиков-практиков в поиск ответов на животрепещущие вопросы. «Есть проблема, давайте решать ее вместе», — предлагал преподаватель. И решали. Причем исследовательский метод оказался настолько эффективным, что после окончания учебы повышавшие квалификацию руководители искренне признавались, что не ожидали от курсов столь полезных для реальной работы результатов.

Безусловно, от преподавательского коллектива зависело многое. Лекции для практиков, имевших опыт политической работы, должны были быть не только эмоционально выразительными, но и аналитическими, с анализом существовавших на тот момент проблем современных политических процессов. «Гибкая, пластичная, всепроникающая мысль и яркий выразительный язык — вот что требуется от нас, — говорила коллегам Руденко. — Давайте же соответствовать требованиям времени!»

Наболевший вопрос — увлечение политической элиты «сменовеховством», то есть проблемами, связанными с рынком. В печати многие теоретики выступали с предложениями внедрять в жизнь усовершенствованную новую экономическую политику: «Даешь рынок! — требовали они. — Он сам решит, чего и сколько людям надо». Но были у этих теоретиков и оппоненты, считавшие, что общество не готово к столь радикальным переменам и отказываться от планового ведения хозяйства нельзя. Сегодня я бы однозначно стала на позицию вторых, но тогда мне, как и миллионам советских людей, хотелось быстрых перемен к лучшему. Когда говорила об этом Прасковье Филипповне, она качала головой: «Ох, Ольга Васильевна, натерпимся мы бед с этим рынком. Ведь на самом деле это шаг назад в развитии общества. Жаль, что вы этого не понимаете?!» Я пыталась отстаивать свою точку зрения. Мол, плановая экономика неповоротлива. Ей не хватает оперативности. И чтобы увеличить, скажем, выпуск зубной пасты, надо ждать нового пятилетнего плана. Руденко грустно улыбалась в ответ: «Надо не отказываться от Госплана, а совершенствовать его работу. Искать пути оперативного реагирования на вызовы времени. И ведь работа в этом направлении идет!»

Как же она была права! Об этом думаю каждый раз, когда студенты просят объяснить, в каком обществе мы живем, что нас ждет впереди? Сегодня у россиян действительно нет четких жизненных ориентиров. Даже ученые затрудняются обрисовать позитивное будущее нашей страны. Не от этого ли в народе и стали популярны различные секты, оккультисты, ясновидящие? У них есть четкое представление о будущем страны. Жаль только, что основано оно не на научных изысканиях.

Многих слушателей наших курсов интересовала проблема сближения классов. Этот процесс в обществе нарастал, но политологи по-прежнему считали, что господство рабочего класса в социалистическом обществе необходимо. Помните лозунг: «Кто не работает — тот не ест!» Только ведь при социализме работали все. И никто не «ковырялся» в мусорных контейнерах, не ютился без жилья в подвалах домов и колодцах тепловых коммуникаций. Тунеядцы, конечно, были, но с ними боролись и пытались перевоспитывать. И большую часть общества это вполне устраивало.

Тогда выделяли два класса — класс рабочих и трудового крестьянства. А между ними была прослойка служащих и творческой интеллигенции.

— К кому же тогда можно отнести директора завода? — спросила как-то Прасковью Филипповну слушательница из Липецка. — Он рабочий или служащий? Или вот министр тяжелой промышленности. Он ведь руководит и рабочими, и служащими. Но разве он относится к господствующему классу?

— Сближение и слияние классов — объективный процесс, — отвечала Прасковья Филипповна. — И со временем рабочий класс объективно утратит свое господство. Мы ведь строим коммунизм. А в коммунизме, наверняка, будет бесклассовое общество.

Вспоминаю те времена, и сердце трогает ностальгия… Да, не все тог да было хорошо?! Может быть, излишне многим помогало наше государство в мире, забывая о собственном народе. Только честности и чело вечности было больше. И уверенности в завтрашнем дне тоже.

Перестроечный период принес нам всем множество проблем. Далеко не просто было разобраться, к чему призывает коммунистов и весь советский народ тогдашний генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев. Странная фигура, случайно оказавшаяся у руля могучего государства… Его работы и выступления в разные промежутки времени содержали совершенно противоположные по смыслу призывы.

Ученые-политологи уже вскоре после его «воцарения» на посту генсека почувствовали приближение опасности. Горбачев оказался явно мелковат для управления большой страной. К тому же он проявил себя не созидателем, а разрушителем. Сначала рушил устоявшийся порядок в экономике, потом стал реформировать политическую систему государства. А чем это закончилось — мы все хорошо знаем…

Так вот, в тот перестроечный период партийным руководителям было важно быть всесторонне осведомленными, то есть знать и понимать, в каком состоянии находится научная мысль, производственные дела, сельское хозяйство, а также каково общественное мнение о происходящем в стране? Прасковья Филипповна почувствовала этот запрос и стала регулярно организовывать экскурсии по нашей большой библиотеке, предоставляя возможность слушателям знакомиться с новинками литературы и прессы. А где же еще искать ответы на сложные вопросы, как ни в книгах и журналах? Именно там развивались новые идеи, приводились интересные статистические данные.

Большой популярностью в то время пользовался журнал «Коммунист», возглавляемый главным редактором Ричардом Косолаповым. Прочитав ту или иную статью, наши слушатели часто говорили: «Интересно написано. Вот бы пообщаться с главным редактором журнала! Как удается ему находить таких авторов, чьи работы заставляют и размышлять, и удивляться, и спорить?».

Руденко предоставила им возможность задать вопросы Ричарду Косолапову. Она позвонила главному редактору журнала «Коммунист» и попросила его к нам приехать. Косолапов в просьбе не отказал. Приехал, рассказал о творческих планах редколлегии журнала, ответил на вопросы слушателей. Их было много… Но особенно запомнился вопрос о создании в обществе механизма реализации принципов социальной справедливости. Многие считали, что назрела необходимость научного прогнозирования ближайших и отдаленных перспектив социальных отношений. Но для точного прогноза важно иметь оперативную информацию о настроении масс. Возможно ли это в сложившихся условиях?

— Для тех, кто работает и стремится к великой цели — ничего невозможного нет, — ответил Ричард Косолапов и рассказал, каким образом журналисты и ученые изучают общественное мнение. Причем один из социологических опросов обратил внимание редакции на процесс расслоения рабочего класса, что создавало трудности в формировании пролетарского сознания.

— Пока мы недооцениваем опасности происходящих изменений, — сказал тогда главный редактор, — но она велика и может привести к весьма печальным последствиям.

Часто вспоминаю ту встречу с Ричардом Косолаповым. Ведь на ней он фактически подтвердил факт, что ученые нашей страны видят опасность развития советского государства. И хотя открыто и прямо говорить об этом тогда было нельзя, умные люди из множества фактов делали правильные выводы и начинали бить тревогу.

Встреча с Ричардом Косолаповым продолжалась допоздна. А после нее представители редакции журнала не раз приезжали к нам на творческие встречи. И каждая из них становилась событием и для педагогов, и для слушателей.

Дальнейшая жизнь Прасковьи Филипповны сложилась трудно. Она похоронила дочь и мужа… Жила с сыном — талантливым врачом. И хотя здоровье ее со временем пошатнулось, связи с коллективом, которому была посвящена жизнь, никогда не теряла. С радостью встречалась со студентами, ветеранами Великой Отечественной войны и труда, учены ми. Вспоминали трудные годы, говорили о нынешней жизни и задачах современного политического образования. И ведь высказывания Руденко были по-прежнему точны и понятны. Время совершенно не отразилось на ее способности аналитически мыслить.

Провожали Прасковью Филипповну всегда стоя, желая ей здоровья. А она улыбалась своей прекрасной обворожительной улыбкой и произносила привычное: «До встречи, друзья! Будем жить!».

Будем жить, дорогая Прасковья Филипповна! И я уверена, что те, кто вас знал, никогда уже не забудут. Это невозможно!