Выбор

Ольга Береснева, 2022

У всех в жизни есть выбор, он был и у меня. Но в один миг моя жизнь переворачивается с ног на голову. И все то что пишут в книжках об странных существах, ну практически все, правда. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Реально было страшно, но мама учила лучше знать страшную, горькую правду, чем быть в неведении, или постоянно что-то оправдывать.

— Как ты думаешь, сколько мне лет? — я вздрогнула от голоса, опять, я ушла в себя.

— Возможно как мне, может даже меньше.

— Прибавь туда еще две сотни.

— Ну, началось, хорош врать.

— А так ты поверишь, смотри на руку, — он протянул ко мне ладонь, которая на глазах начала обрастать шерстью, и вместо ногтей, появились когти, я с ужасом глянула на лицо, оно стало немного удлиненным, а глаза стали просто черными.

— Можно заорать, или хотя бы потрогать? — сама не ожидала от себя таких слов, и потрогала руку или лапу, — То есть в тех сопливых романах все правда?

— Ну не совсем, например, если я тебя укушу, ты не станешь такой же. И бешенства у нас не бывает и всяких там проклятий. И во время секса мы не звереем и не разрываем свою самку. Но трахаемся мы отменно! — широко улыбался Тимур.

–Не очень хочется про это, прям, слушать, но продолжай, как со всем этим я связана, — смутилась я.

— Начну с себя, меня воспитывал дед, ему чуть больше четырехсот лет, он очень хотел сильных наследников, у него есть стая, но он все устроил так, что там сам не находится, но все равно является альфой. Его замы хорошо обучены и со всем справляются. Среди его сыновей, достойных наследников он не нашел. Выбор пал на меня, я воспитывался одиночкой, и ни о какой паре речи быть не может, так кАк по словам деда, те кто в паре, становятся рохлями, и не могу здраво править стаей. Он забрал меня из стаи и таскал повсюду с собой, у нас огромная сеть по производству мяса и точки метало и дерево переработки. Чуть больше тридцати лет назад я выпросился в отпуск, меня пригласил знакомый в какую-то глушь, отдохнуть с природой, я устал от душных городов, волк требовал свободы. И я уехал. Это был конец мая, мы отдыхали на реке, рядом был местный пляж, куча детишек с мамашами. Я не смогу описать тот шок, когда я почувствовал запах, который пьянил меня, и лишал разума. Он был очень тонкий и сладкий. Запах шел от беременной женщины. Мой знакомый еле сдержал меня тогда, так как в правилах нашей стаи было так, мое бери и беги. Я успокоился, и осознал, что моя пара принадлежит другому, но меня все равно тянуло к ней, и жестоко поступать, забрав ее от любимого, я не мог, тем более беременную. Наверное, дед ошибся и я слишком мягкий. Спустя пару дней, я вновь вернулся на пляж, сам. Я заговорил с этой парой, они были счастливы, ребенок был долгожданный, они не знали кто там. Так получилось, что я прикоснулся к животу, помогал встать женщине. И до меня дошло, меня тянуло к еще народившемуся ребенку, внутри была девочка. Вась, я первый кто держал тебя на руках.

— У меня нет слов, это все сон, как звали их, хочешь сказать, что это мои родители?

— Руслан и Людмила Муромовы. Да это твои родители.

— Но я ни разу не слышала о тебе. Они никогда вообще не рассказывали ни о ком подобном тебе.

— Они и не знали кто я такой. Роды у твоей мамы начались ночью, и во всей деревне машина на ходу оказалась лишь моя, твой отец просил помощи. Я повез в ближайший город, мы успели, но твой отец так переволновался, что на входе в больницу упал в обморок, мне пришлось нести твою маму в родзал. Меня приняли за отца и оставили. Ты родилась такая крохотная и самая красивая, я чуть не сдурел от запаха и желания унести тебя с собой. Я оставил тебя и исчез, я решил, что ты имеешь право сама выбирать свою судьбу.

— И ты больше никогда меня не видел? — все еще не верила я.

— Я не мог без тебя, мне нужно было хотя бы видеть тебя, знать, что с тобой все в порядке. Я приезжал как мог, в основном ночами, чтоб не вызывать вопросов, я то не менялся. Просто наблюдал за тобой. Помнишь свой поход с отцом за грибами?

— Ну, да, мне было лет пять, тогда еще долго успокаивали, я поверила, что все было сном. ООО, это был ты??? — в этот момент мне казалось, что глаза мои сейчас выпрыгнут из орбит.

— Что ты помнишь? — тихо спросил Тимур.

— Папа сказал, ждать его в машине, но как только он скрылся в лесу, мне стало страшно и я побежала за ним, запуталась в паутине, наступила на змею и она меня укусила, а потом был большой серый волк, а потом я сплю в машине, и раны не было, только шрам.

— Я случайно там оказался, охотился, запах твой и страх учуял издалека, и помчал к тебе, нашел тебя уже практически в обмороке, змея укусила за щиколотку. Я усыпил тебя, отсосал яд, не удержался и куснул тебя, путь это эгоистично, но я не хотел, чтоб ты умерла от какого-нибудь укуса или простуды. Ты ведь никогда серьезно не болела больше?

— Нет, но почему раны не было? — автоматически потянулась к ноге и потрогала шрам.

— Наша слюна хорошо регенерирует раны.

— Я рассказывала папе, что было со мной, а он смеялся, сказал, что когда пришел, я спала на заднем сидении, и никакого волка и змеи не было. А про шрам было бесполезно говорить, у меня их тогда было куча.

— А коленку свою помнишь?

— Это было в шесть лет, нет, семь, как раз перед нашим переездом. Я заигралась с друзьями, и ехала с одного конца деревни в другой на велосипеде, разогналась на горочке, а мне наперерез выбежала большая черная собака, я упал, потеряла сознание, очнулась дома, возле калитки, болело колено, но там опять был лишь шрам.

— Это был Егорыч, мой знакомый.

— Ты хочешь сказать, что дед Степа, тоже волк, он единственный Егорыч в деревне. Мама ему всегда пирожки передавала, думала, что он уже умер, он и тогда был старенький.

— Жив он, тогда в вашу деревню пожаловали три одиночки, пропали две девушки, и плюс куча животных. Вот Степан Егорыч и позвал меня, он знал, что ты моя пара, от остальных я скрывал, тем более от деда, боялся, вдруг он с тобой что-то сделает. МЫ в тот день выследили их, они мчали прямиком на тебя, вот Егорыч и кинулся в твою сторону, чтоб спасти. Мы разобрались с ними быстро, я отнес тебя домой, зализал твою коленку, хорошо, хоть без перелома.

— Она часто на непогоду болит. Мы после того случая с пропажами переехали, родители испугались за меня, даже дом не продавали, и в школу я пошла уже здесь.

— Тогда то я тебя и потерял, пока я отходил после встречи с залетными, вы исчезли, никто не знал куда. А Егорыч толком не смог объяснить. Нашел лишь, когда тебе было уже восемнадцать.

И тут зазвонил мой телефон, это был Дима, не взять я не могла. Свекрови стало плохо и он сейчас у нее, и просил приехать. Я мысленно отругала себя, ему сейчас плохо, я должна быть рядом, а сама сижу с чужим мужиком и слушаю странную историю, и практически верю во все что рассказал Тимур, и прямо чувствовала, что это еще не все, но нужно было ехать к Диме.

— Иди к нему, я так часто отпускал тебя к нему, и сейчас выдержу, только можно обнять, хоть на секунду, — хрипло попросил Тимур.

Я только кивнула, он посадил меня на колени, крепко обнял и реально начал втягивать воздух вокруг меня. Меня заволокло таким теплом и уютом, я чувствовала себя совершенно спокойно, не задумываясь правильно ли я поступаю.