Бриллианты с царской иконы

Ольга Баскова, 2021

Слава о знаменитом мошеннике Николае Савине гремела по всей Европе, России и Америке. Он филигранно обманывал правосудие, воровал миллионы у доверчивых граждан, а помогали ему в этом бриллианты из царской иконы, которые он прикарманил в России… В наши дни молодой и симпатичный археолог Кира Иванова обратилась в полицию со странной просьбой – проверить, на самом ли деле мертва ее подруга Марина. Ведь ожившую покойницу она своими глазами видела на улице города…

Глава 11

Санкт-Петербург, 1875 г.

В тот вечер у второго входа в театр толпились мужчины. Многие вышли из шикарных экипажей и мерзли на ноябрьском ветру, пряча лица от мокрого снега, надеясь увидеть красавицу балерину и предложить ей поехать в ресторан. Некоторые оглядывались по сторонам, боясь столкнуться с великим князем. Обычно при виде его толпа расступалась, потому что поклонники балерины понимали: бесполезно конкурировать с членом монаршей семьи.

В этот вечер Фанни в короткой собольей шубке, подаренной Николаем, вышла с огромным букетом цветов, и толпа бросилась навстречу.

Женщина растерялась, сделала несколько шагов, поискала глазами цесаревича, потом остановилась, думая, как бы сбежать от назойливых поклонников, но один из них, высокий, в пальто с бобровым воротником (его лица она не разглядела), схватил ее за руку в черной перчатке и вытащил из толпы, повторяя:

— Я здесь по поручению великого князя.

Толпа вздохнула и начала рассасываться.

Незнакомый мужчина увлек даму к своему экипажу. Фанни доверчиво забралась в карету.

— Очень любезно со стороны Николя, что он избавил меня от такого внимания. — Она улыбнулась, и Савин подумал, что еще не встречал такой красавицы: огромные голубые глаза напоминали незабудки, полные губки делали женщину еще более соблазнительной. — Куда же мы поедем?

Корнет наклонил голову:

— Мне очень неловко, госпожа, что я позволил себе обмануть вас. Дело в том, что Николай Константинович ни о чем меня не просил.

Фанни удивленно заморгала:

— Не просил? Но тогда кто же вы?

Он взял ее ладонь в свои:

— Я всего-навсего несчастный корнет Савин, по уши влюбленный в вас. — Сказав это, Николай подумал, насколько его фраза была убедительной и произвела ли впечатление. Впрочем, признаваться в любви такой женщине не стоило труда.

Балерина выдернула руку:

— Вы с ума сошли. Вы не знаете Николя. Он очень вспыльчив.

Савин усмехнулся:

— Для моей любви ничего не страшно. Она готова пройти сквозь все преграды.

Фанни сначала улыбнулась, потом посерьезнела. Она дорожила отношениями с великим князем и до смерти хотела за него замуж. Главное, Николя ей это обещал. Катание в экипаже с каким-то корнетом могло все испортить.

— Как ваше имя и отчество? — проговорила она холодно.

— Николай Герасимович Савин, — ответил Николай, притворно изображая беспокойство. — Скажите, я вас чем-то обидел?

— Так вот, Николай Герасимович, — она сделала ударение на последнем слоге, — если вам известно, где я живу, отвезите меня домой. Надеюсь, Николя не поджидает меня у подъезда. В противном случае вам придется иметь дело с ним, и мне не хотелось бы, чтобы вы погибли на дуэли.

Савин послал ей самую очаровательную улыбку.

— Не беспокойтесь. Но, насколько мне известно, великий князь на семейном торжестве. Скажите, вас не смущает, что человек, обещавший на вас жениться, не только не пригласил свою невесту на торжество, но и не представил ее до сих пор родителям?

Женщина опустила длинные темные ресницы. Николай коснулся самого больного вопроса. Она прекрасно знала, как относилась к ней родня Николя.

— Вам что за дело? — процедила балерина сквозь зубы.

Савин дотронулся до ее ладони.

— Мне не может быть все равно, — с жаром произнес он, — потому что я люблю вас. Я знаком с Николаем Константиновичем и знаю, что он рассказывает о своей матери. Поверьте, они никогда не смирятся с такой невестой. Между тем я женился бы на вас не раздумывая. У меня прекрасная, небедная семья. Я бы обеспечил вас всем необходимым.

Фанни отвернулась и стала смотреть в окно, на мокрые тротуары.

Наглость корнета была ей неприятна. Впрочем, не столько неприятна, как мысль о том, что он прав. Николай Романов мог бы пригласить ее сегодня на торжество, наконец представить как свою невесту, но ему не пришло это в голову.

Фанни вдруг захотелось наказать своего любовника.

— Знаете, я передумала ехать домой, — весело сказала она. — Неподалеку от моего скромного жилища есть прекрасная кондитерская, а я обожаю пирожные.

— Понял! — воскликнул Николай с радостью. — Я тоже обожаю пирожные.

Он приказал извозчику поторопиться.

В тот вечер Фанни не отдалась ему, они расстались возле ее подъезда, но Николай не торопил события. Он согласился на роль преданного друга и встречался с балериной так часто, как она могла себе это позволить.

День за днем хитрый корнет внушал женщине, что Романов никогда не женится на ней, и Фанни начинала ему верить.

Впрочем, поведение великого князя подтверждало слова Савина. Он так и не делал ни одного решительного шага, и госпожа Лир решила отомстить ему.

Сначала балерина отдалась Савину без любви, просто чтобы успокоить свою гордость, но потом неожиданно для себя поняла, что не может жить без этого человека. Савин стал ей необходим как воздух.

Конечно, она продолжала встречаться и с Романовым, не представляя, как порвать с ним, — Фанни боялась последствий.

Николай Константинович чувствовал охлаждение возлюбленной и очень страдал. Он попробовал поговорить с матерью, но Александра Иосифовна была непреклонна: эта девка никогда не станет членом царской семьи.

А потом преданные друзья донесли: балерина предпочла ему корнета Савина.

Это повергло великого князя в шок. Как простой корнет, хоть и дворянского происхождения, украл его жемчужину? Это неправда, этого просто не может быть!

Но однажды он сам последовал за возлюбленной и убедился в правоте друзей.

Николай сначала поехал в ресторан, где выпил несколько бутылок шампанского, потом приказал везти его во дворец и, бесцельно бродя по комнатам Мраморного дворца, диким взглядом окидывал ценности, украшавшие его стены. Кроме дорогих картин, здесь висели иконы, и одна, икона Божьей Матери, которой царь благословил на брак его родителей, блеснула бриллиантами, украшавшими ее оклад.

— Я осыплю ее этими бриллиантами, — сказал он твердо и сжал кулаки. — Савин никогда не сделает для нее столько, сколько могу сделать я. Все равно она останется со мной.

Накинув пальто, он вышел на улицу и приказал везти его к Хвостову.