Ценнее власти

Ольга Арунд, 2023

Я – Ольга Щенкевич, ясновидящая, обладающая даром идти по следу Крови. А ещё я консультант Теней – отдела расследований, состоящего из оборотней, которые считают себя очень умными. И самый-самый из них снова втянул меня в неприятности.Убийства, покушения, последний князь вампиров и волчья принцесса. Как будто без их разборок мне мало было общения с душами, приступов кровавой жажды и странных отношений с Мареком Дворжаком – комиссаром Теней и моим… кем?

Глава 9

Уверенно идущая до этого Оля, резко останавливается, поворачивается к стене и явно сдерживает рвотный позыв.

— Оль? — Зверь внутри недовольно возится, добавляя беспокойства. — Оля, что?

— Чтобы я ещё хоть раз… — Она стоит, одной рукой опёршись о каменную кладку, а второй всё ещё зажимая рот. — И сколько здесь убивали?

— Точного числа тебе не скажет даже отец. Совсем плохо? — Вместо ответа — обречённый стон. — Идём отсюда.

— Дай мне двадцать секунд! — раздражённо вырывает она локоть из моей руки. Как всегда самоуверенная, даже слишком.

— Я скажу, и Влада поднимут из подвалов, — со вздохом Марек снова берёт её под локоть. Пытается, потому что…

— Дай! Мне! Двадцать! Секунд!

Отступив на шаг и подняв одну ладонь, второй он хватается за оружие, только спустя мгновение вспоминая, что это Оля. И рычит она, а не дикий новорождённый вампир.

Неприятная дрожь проходит по рукам, а ощущение грядущих неприятностей прямо-таки вопит сиреной.

— Ты в курсе, что у тебя глаза светятся? — Расслабившись и отведя руку от кобуры, ровно интересуется он. Вот только угомонить рефлексы оказывается не так просто.

Вместо ответа — дерзкий взгляд, раздражённый выдох и демонстративно прямая спина.

— Оль, что происходит? — Приблизившись на шаг, держа руки ладонями к ней, Марек пытается заглянуть в опущенные глаза.

— Ничего. — Даже голос другой. Глубже. С лёгкой хрипотцой.

Ничего, что касалось бы тебя, Марек Дворжак.

И так раздражённый зверь внутри скалится. Потому что уже давно касается. С её той самой самоубийственной выходки.

— Три месяца назад тоже было ничего, только откачивать тебя пришлось несколько часов. — Едва ощутимый раньше, придающий ей особую таинственность, чисто вампирский аромат резко обволакивает Марека удушающим запахом крови. Настолько ярким, что её привкус появляется даже на языке. — Оля?

Не став сбрасывать его пальцы с подбородка, она послушно поднимает голову, глядя на него глазами, затянутыми кроваво-красной пеленой.

— Видишь? — Вместо ответа он может только коротко кивнуть. — И я вижу, — хмыкнув, Оля дёргает подбородком. — Идём.

— А как ты?.. — Волк тревожно поскуливает, а сам Марек не знает, как закончить фразу.

— Скоро пройдёт, так уже было, — запустив руку в волосы, она стаскивает резинку, распуская хвост.

И Марек срывается.

***

В этот раз приступ даётся тяжелее, хотя, может, сказывается близость кровавых подвалов. В голове всё ещё стоит муть с ощутимым оттенком красного, а сознание больше занято расшифровкой капель крови, виднеющихся то тут, то там. И если тридцать секунд назад я их не замечала, то сейчас знаю — та застарелая клякса на стене, почти над полом, брызнула из человека. Стопроцентного, со второй положительной и больной печенью.

А те два пятнышка позади меня уже волчьей стаи. Мужчина точно, с третьей отрицательной. Очень ароматной. Такой, что мгновенно пересыхает в горле, но даже испугаться я не успеваю.

Наш первый поцелуй должен был быть лёгким, нежным, трепетным, но мы те, кто мы есть. Поэтому вместо ресторанов и свиданий у нас трупы и преступники, а вместо цветов — улики.

И жёсткий, сумасшедший поцелуй, где никто не готов уступать.

— Рехнулся? — Отстранившись, я пытаюсь отдышаться, но жёлтые глаза Марека не дают и шанса.

— Не то слово, — хрипло и настолько долгожданно отзывается он, что я первая тянусь навстречу.

И где-то внизу лежит труп его брата, где-то наверху разгуливает его же убийца, но здесь не остаётся ничего, кроме нас. Пока моя проклятая вампирская сущность не выползает наружу.

— Прости! — Отшатнувшись, я делаю судорожный вдох. — Я… не хотела.

Вру. И даже не особо скрываюсь, рефлекторно облизав губы, на которых ещё остался привкус его крови.

— Считай, что я поверил.

Всё очень плохо.

Стоило сдержаться сначала ему, а потом мне. Вспомнить о долге, о том, что мы не на прогулку вышли, да о чём угодно, но не поддаваться собственным чувствам. И всё бы ничего, не маленькие, но в этом и кроется главная проблема — в том, что нам придётся как-то ночевать в одной спальне.

И во взгляде напротив видно то же осознание, что у меня.

— Где труп? — Учитывая прошлую реакцию Марека, это должно привести нас в чувство, но нет.

Потому что вместо ожидаемой резкости, он подходит, зарывается рукой в мои волосы и заставляет посмотреть себе в глаза. Но это ещё ничего, хуже становится, когда Марек, в мрачной тишине коридора, проводит носом от линии моего подбородка до виска, делая глубокий вдох. Какие там мурашки! Всё мое половинчатое существо заходится такой дрожью, что приходится впиться ногтями в собственные ладони.

— Если ты не отойдёшь, я за себя не ручаюсь, — глухо, и прямо глядя ему в глаза.

— Та же проблема, — хрипло признаётся Марек и делает шаг назад. К нашему обоюдному облегчению.

— Идём, мы и так потеряли много времени.

***

Лучше бы он перекинулся, чем лез к Оле с поцелуями. Потому что раньше ещё можно было делать вид, будто ничего не происходит, сейчас же от желания прикасаться к ней зудят кончики пальцев. И губы. И много чего ещё, совершенно лишнего, учитывая ситуацию.

Не помогает даже лежащий на прозекторском столе Влад.

Обнажённый, отдающий откровенной синевой и с двумя дырками в шее. Да, они считались братьями, но оборотни в принципе все друг другу братья, а с Владом они никогда не ладили. Как же, он ведь наследник и старший сын великого Джерка Гавела. Законный, между прочим, в отличие от, сосланного на самый край мира, ублюдка. Вот только звание самого-самого не принесло Владу ничего, кроме заносчивости, истерии и пристрастия к запрещённым веществам.

Для волков запрещённых, потому как ни люди, ни вампиры от простых с виду травок в коматоз не впадают.

— И?

Избавиться от горячего, тяжёлого аромата крови, Олиного аромата невозможно даже опираясь бедром о стол в двух столах от неё.

— Знаешь, что такое идеальное убийство? — Даже голос у неё становится другим, глуше, ниже и не предвещает никому из них ничего хорошего.

Потому что Марек точно знает, стать вампиром после одного лишь укуса нельзя. И даже обмен кровью не поможет, но факт остаётся фактом — порозовевшая и адекватная Оля десять минут назад ощущалась новорождённым вампиром.

Диким, не способным себя контролировать. С единственным желанием в мозгу — пить и выпивать.

— В теории, — хмыкает он в ответ.

Убрав руки от головы Влада, Оля поднимает саркастичный взгляд и отходит от трупа.

— Ну, так полюбуйся на практике, комиссар Дворжак, перед тобой именно оно.

***

Путь наверх проходит в молчании. Задумчивом таком, где каждый из нас прикидывает, насколько всё плохо, и что с этим делать.

И, если очередное убийство и тайны волчьего двора не так чтобы впечатляют, то с моим приступом и нашими с Мареком отношениями всё гораздо печальнее. Хотя бы потому, что там, внизу, в отличие от двух моих прошлых сумасшествий, всё было по-настоящему. Я на полном серьёзе планировала подзакусить одним сильным, соблазнительным и очень сладким волком. И веселее всего, что стоит вспомнить, и на язык мгновенно возвращается привкус его крови.

Маня, уговаривая дать себе шанс, обещая какие-то запредельные открытия после первого глотка.

Вот только, в отличие от рехнувшегося сознания, я прекрасно понимаю, что Марек Дворжак — не тот, с кем фокус пройдёт, даже если сильно захочется. И ночёвка в одной спальне с каждым шагом обрастает всё новыми и интригующими нюансами. Убийственными, потому что в предыдущий приступ я очнулась на кухне с куском сырого мяса в руке под истерический лай Ириам. Которая, ко всему прочему, явно не собиралась делиться едой с прибабахнутой хозяйкой.

И вот вопрос, что произойдёт этой ночью, если в доступе будет вкусный, ароматный и согласный оборотень?

Первые секунды согласный, пока не поймёт, что этот мой интерес носит чисто гастрономический оттенок.