Развод по Воскресенскому

Ольга Арунд, 2023

Я не знала, что Никита Воскресенский не может выбросить меня из головы последние восемь лет. Не догадывалась, что занятия сына обернутся нашей случайной встречей. И даже не представляла, что бывший муж решит вернуться в самый неподходящий момент.Понять бы теперь чего хочу я сама и придумать как не выйти из этого треугольника проигравшей…Цикл "Братья Воскресенские", книга 1.

Глава 6

Хьюстон, у нас проблемы.

Вжав её в себя, я схожу с ума весь и разом. Вот оно, значит? как — целоваться с Кристиной Батмановой. Настолько правильно и голодно, словно я всю жизнь бродил по грёбаной пустыне в поисках единственного источника воды — единственного такого, как надо мне.

И где там её дурацкое «вы»?

Приподняв за аппетитные ягодицы, сажу Крис на столешницу. Гремят кружки-сковородки, и на мгновение мы замираем, рвано дыша и глядя друг другу в глаза.

Да, понять, что Данька ушёл спать не так давно, мне мозгов хватает. Хотя только на это и хватает, потому что несколькими секундами спустя Крис расслабленно выдыхает, перестаёт прислушиваться и сама притягивает меня ближе, обняв ногами за талию.

— Крис, ты…

Но она не даёт договорить, притянув за шею и глубоко целуя. Без прелюдий, без нежности, словно в этой пустыне путник не я один. И сталкиваются языки, одним только этим взрывая у меня в голове весь мой оборонительный комплекс.

Если бы я знал, что она так целуется, в жизни не подошёл бы ни к одной другой женщине.

Лицо, шея, грудь, мне мало одних только поцелуев и, стянув с неё топ, я замираю, контуженный напрочь всем этим великолепием. Потому что идеальную грудь поддерживает идеальный кружевной бюстик и всё это на идеальном теле моей идеальной женщины. Рехнуться можно!

И я вполне себе того, удерживая её под грудью так, чтобы большие пальцы доставали до самого сладкого. Стягиваю кружево, обнажая упругую грудь, и лишаюсь последних зачатков мозга. И совести.

Потому что вместо рук — губы и язык. И ладонь Крис — выгнувшейся, отклонившейся назад и запустившей руку в мою отросшую шевелюру.

— Ни-и-к! — От её горячего шёпота и от того, как нежные пальчики тянут за основание волос, по телу проходит первая судорога удовольствия.

Чёрт, так мы даже до секса не дойдём.

Выпрямляюсь, перехватываю её руки за запястья и завожу их ей за спину. И выдыхаю сквозь зубы, когда Крис вжимается в меня грудью.

— Спальня? — на выдохе.

Прямой, затянутый желанием взгляд заставляет стиснуть зубы в последнем волевом усилии. Усилии, чтобы не взять её прямо на этой дурацкой кухне, где на холодильнике их семейная фотография и Данькины рисунки, а в мойке большая чёрная кружка с надписью Big boss.

З-з-зараза.

Так — не хочу. Только не её.

От кретинских мыслей самому становится страшно, но всё, поезд ушёл, целуйте рельсы. Азарт, страсть и похоть откатываются в никуда резко, неожиданно и что уж говорить не вовремя — словно мяч от ворот противника за мгновение до гола. И её трезвеющий взгляд становится отражением моего.

— Мы не… — Запнувшись, Крис смотрит на свои руки, одна из которых лежит у меня на плече, а вторая обнимает за шею.

Мы очень даже да, но не здесь. Не на семейной кухне и, тем более, не на постели, где она миллионы раз занималась сексом с мужем. Нет. Хрена с два моя психика это выдержит.

Потому что Кристина пока ещё Батманова в тот момент, которого я столько ждал, должна быть только моей Крис.

— Завтра у Даньки репетитор?

— Что? — Крис встряхивает длинными тёмными волосами. — При чём здесь это?

— А притом, что завтра. — Ласкающим движением поправив кружево бюстье, я задеваю мгновенно затвердевшие соски и хрипну. — Завтра мы идём на свидание, Крис.

Удерживая её, приближаюсь, чтобы языком пройтись по очень сладкой нижней губе. Под будоражащий фантазию и всё, что ниже «А-ах!» Ловлю её дыхание. Глохну от коготков, вцепившихся мне в загривок. Пьянею весь и разом оттого, что она в моих руках.

— Идём ведь, Крис? — шёпотом, целуя, игриво сталкиваясь с её языком…

… и тормозя себя как никогда в жизни.

— Нет, — ехидничает Крис и со стоном выгибается, стоит моим ладоням переместиться на её талию и вжать упрямую мечту в свой пах.

— Уверена?

— Нет, — на выдохе прикрывает она глаза и откидывается назад, насколько позволяет верхний ящик.

— Всегда тебя хотел. — Капитулировать, так с фейерверком. — Только тебя, Крис… чуть с катушек не слетел, когда увидел тебя в том грёбаном лифте.

— Откуда ты там вообще взялся на мою голову? — тихо смеётся она, нежными пальчиками водя по моей шее. До мурашек и нового горячего спазма.

— Это судьба, — хмыкаю насмешливо, зарываюсь ладонью ей в волосы. Тяну за основание прядей, заставляя поднять голову. — Завтра. Свидание.

И не даю ей опустить растерянный взгляд.

— А…

— С Данькой, — сразу отсекаю все её причины тактично отъехать. — Что он любит? Кино? Аттракционы?

Пока Крис думает, одной рукой я прижимаю её за талию, а второй тянусь за телефоном.

— Что ты?.. — направляю экран на неё, снимаю блокировку и нагло лезу в контакты.

Записать «любимым»? Хмыкаю, всем телом чувствуя, как она напряглась и записываю себя по имени-фамилии. Чтобы исключить всякое недоразумение, а то один любимый у неё там уже есть, даром, что муж и бывший.

— Напиши мне завтра, — прошу, целуя в основание шеи и вдыхая только её аромат. Сладкий и манящий, как вся Крис. — Или сегодня, что нравится Даньке, я организую. И, вообще, пиши по любому поводу, даже если просто скучно. А если позвонишь, обещаю мороженое.

— Мороженое? — гулко сглатывает Крис, кажется, понимая меня и так.

— Обещаю купить и слизать его с тебя всё до последней капли. — Последнее слово — жарким шёпотом ей на ухо.

— Зачем тебе это?

— Потому что я хочу по нормальному, Крис. — В ювелирку, что ли, заехать? — По-человечески, чтобы тебе не пришлось объяснять сыну, что за левый дядька крутится рядом.

— Так не крутись!

Ого! Оказывается, она может и так — строго, предупреждающе, на грани того, чтобы оттолкнуть. Кто бы только ей дал.

— Размечталась! — С тихим смешком.

А глубокий, тягучий и серьёзный поцелуй становится гарантом нашего свидания, первого из многих, тем более что кое-какие идеи насчёт завтра у меня уже есть.

Отстраняюсь, понимая, что ещё чуть-чуть и себя я явно переоценю. Разворачиваюсь, чтобы свалить в прихожую, мгновенно обуться и аккуратно прикрыть за собой дверь квартиры.

— Никита Александрович, вам там документы на подпись передали. — Аня доходит до стола, кладёт тёмную папку и остаётся ждать, пока я дощёлкиваю «Косынку».

— Прямо на подпись? — тяжело вздыхаю и тянусь к папке. — У нас что, почта отказала? А-а… понятно.

— Вы же знаете, Константин Александрович не любит почту, — почти извиняется Аня смущаясь.

Ну да, ну да, Константин Александрович у нас знатный разбиватель и охмуритель девичьих сердец. Не гадь там, где работаешь, с ним не срабатывает. Зато бумажки мы любим… до того любим, что весь архив только его отписками и забит.

— Знаю. Спасибо, Аня, иди.

— А бумаги? — Распахивает она зелёные наивные глазища.

— Я сам потом передам.

Поверх выигранной партии высвечивается новое входящее. Так-так… Быстро пробежав глазами текст, я довольно хмыкаю — Даньке понравится, а у меня будет время на общение с Крис. Прекрасный план, просто прекрасный. И, улыбаясь, я открываю «Паука».

— Ник!

Не впечатлившись братским рыком, продолжаю раскладывать пасьянс. Заодно и очередное спасите-помогите от начальника айтишников смахиваю. Достали. Пусть сначала научатся железом пользоваться, а потом орут, что виноват сервер.

— Ник, какого хрена?

— Что опять не устраивает Его Величество Константина Александровича? — отзываюсь насмешливо, положив девятку пик на десятку.

— Где мои сметы? Твоя Аня что, так их и не донесла?

— Моя Аня, — ироничным взглядом по идеально выбритому Коту в идеальном костюме и идеально начищенных ботинках, — всё и всем всегда доносит. В отличие от твоей Дарьи Васильевны, у которой память закончилась на двадцати видах варки кофе. И всё, проц дальше не фурычит.

— Зато хоть кто-то в этом офисе нормально выглядит, — кривится Кот.

— Да, — киваю согласно, — и хоть кто-то нормально работает. Иначе с твоей Дарьей Васильевной весь офис бы загнулся.

— Он и так загнётся! — снова рычит Кот. — Где сметы и акты по серверам, которые ты, балда, уже две недели мурыжишь? Я как тебе должен баланс сводить? Фантики в отчёты подсовывать?

— Да ладно тебе… найдутся.

Мда, нехорошо получилось. И ведь подписывал и даже положил куда-то, чтобы потом ему отдать, но куда именно… Помнится, это было на следующий день после встречи с Крис, так что вспоминать без толку, мысли витали вообще не там.

— В смысле найдутся? — Резко подаётся вперёд Кот, громко щёлкает пальцами у меня перед носом. И опасно понижает голос, так мы все у него без премии в этом месяце останемся… — Никита, ты охренел? В каких грёбаных облаках ты вечно витаешь?

— По облакам у нас Еся спец, — хмыкаю в ответ и со вздохом закрываю удачно сложившийся пасьянс. — Это он живёт в самолётах и вирте, не я. Где он, кстати, сейчас?

Откинувшись на спинку стула, расстегнув пуговицу тёмно-синего пиджака, Кот вдруг устало трёт переносицу.

Да, весёлое из нас получилось трио. Братцы-кролики, чтоб нас. На заре бурной юности, поддавшись на уговоры ещё нормального тогда Кости, мы с помощью отца и кредита сотворили фирму, которая по замыслу должна была заниматься информационной безопасностью. И занималась, пока Еся, которому надоело ваять третий по счёту апгрейд придуманного им же антивирусника, не занялся сначала одни софтом, потом другим, потом влез в веб-дизайн, а потом…

Потом мы с Котом задолбались гоняться за полётом мысли нашего семейного гения и сделали фирму многопрофильной. Еся по-прежнему занимался программированием, я отвечал за железо, а во всём этом дерьме прикрывал нас Кот.

— А я знаю? — рычит Кот. — Три дня назад он был в Китае, неделю назад на Кубе, а месяц назад в Африке. Он же гений, мать вашу, его же хрен отследишь, если он не захочет.

— А мама? — фыркаю я и подаюсь вперёд. — Ей он тоже лепит всю эту фигню?

— А она не спрашивает, — кривится Кот. — Ей глубоко всё равно где её любимый младшенький, лишь бы был здоров, весел и не забывал про носочки. В отличие от нас, маме он звонит через день и по видеосвязи, чтобы не волновать.

— Зато нас волновать можно, — хохотнув, я откидываюсь на спинку стула, переплетая пальцы.

— Можно, — Кот явно с трудом сдерживается от мата. — У него, блин, доверенность заканчивается, так что если через месяц эта с-с-ко… младшенький не появится, у нас полфирмы встанут.

— А я-то думаю, чего ты истеришь последнюю неделю. — Смех раздраконивает брата ещё больше. — Да появится он, куда денется, — отмахиваюсь я и возвращаюсь к компу. — Всегда объявляется, день в день точно, чтобы гарантированно довести тебя до психоза.

— Ремня бы вам обоим, — уже беззлобно ворчит Кот и поднимается. — Будешь писать, скажи, что хрена с два в этот раз я буду договариваться с юристом. Пусть Еська, если хочет развлекаться, сам всё это организовывает.

— Обязательно, — хмыкаю в ответ.

Можно подумать, Коту не нравится всё организовывать и нас строить. Это понимает он, это понимаем мы, потому и продолжаем выезжать на братской шее.

— И, Ник, сметы! — уже открыв дверь, напоминает Кот.

— Ага, — отмахиваюсь я, развернув незакрытую страницу, где ружья, пистолеты и мишени.

И довольно прищуриваюсь, точно зная, что Данька будет в восторге.