Мираж хищного мира

Ольга Анатольевна Чумаченко, 2019

Вопрос «зачем?», а не «за что мне всё это?» – так остался и без ответа, когда вырванная из мирного уклада одиннадцатилетняя девочка попадает на Хищную планету, далёкую от Земли, но совсем не чужую для неё. Семь лет скрывается она от местных – ярых, ведущих, на первый взгляд, довольно примитивный образ жизни, выживает благодаря дикому псу. И то, что часть разгадки хранит её ярое имя – Ярамира (Ара). Найти путь к дому не так важно, как найти путь к самой себе…

Глава 2 «Зверёныш»

Надвигалась ночь. Существо проводило взглядом солнце — белый диск, просматривающийся даже через пелену пыли, подымаемую ветрами под самое небо. Чёрная пасть далёких гор поглотила последний свет. После чего стемнело так быстро, так стремительно, но непроглядная тьма оказалась осязаема: леденящими кровь криками, сверкающими в темноте глазами…

Только не стихающий ветер гудел, шумел, переворачивал мелкие камни, волоча их по земле, и с силой бросал деревянный ящик о скалу. Мир требовал разбить «клетку» и выпустить на свободу его дитя.

Существо чувствовало, что за ней наблюдают. Она чувствовала движение в темноте. Чувствовала, как внюхиваются разного рода зверьё в манящий запах её крови. Понимала, — надо торопиться…

Доска поддалась, отогнулась, позволив разогнуть затёкшие ноги. Но щель всё равно оказалась мала, чтобы выбраться целиком.

Девочку грубо бросили в маленький ящик, где она поместилась, поджав ноги. Тот, кто заколачивал крышку, пытался забить гвозди ей в голову…

"Злится", понимала девочка,"чужого", всё глубже погружаясь в расплывающуюся вязкую тьму. Это он ударил её ногой в лесу, намеренно бил в голову втаптывая в сырую землю. Гематома, что разрезал Безликий, тоже его рук дело. Она знала, кто он — вспомнила — БРАТ.

Казалось, она была далеко от всего, что происходит снаружи её тесного мира. Только понимание того, что произошло в тот злополучный день, когда её нашли кровные родственники, пришло гораздо позже.

Гораздо позже узнала она, как поступает"Безликий охотник" — её родной отец, со своими детьми, не справившимися с его поручениями, а значит — не достойными…

Погружённая в себя она не видела, как тут же в ангаре были казнены и закопаны ещё три её брата.

Сквозь гул ветра послышался визг, писк и звуки близкой борьбы, что заставило насторожиться и вжаться в единственное укрытие, в свой ящик. Тишина наступила так же мгновенно. Прямо под ней, сквозь подвывающий ветер, послышалась тяжёлая поступь и приглушённое частое дыхание.

Эта ночь показалась долгой. Тихо-тихо сидела она, крепко сжимая в руках выломанную доску с гвоздём. В том, что совсем близко залёг опасный зверь, которому не составит труда выцарапать её из темницы — не сомневалась.

Холодало. Скоро рассвет, выдохнула затворница пары тёплого дыхания и, слегка оттолкнувшись доской от скалы, осмотрелась.

Она попала домой. Вернее, попала совершенно в другое место, но всё-таки ДОМОЙ. Девочка слышала грохот разгружающихся и сгружающихся предметов, ящиков, скрежет железа. Слышала, как брат, узнав, что кто-то летит к хищникам, вызвался, а скорее напросился полететь с ними, сказав, что у него посылка для них.

Охотники? Хищники? Не по назначению использовались эти названия, но кто они?

Всю дорогу брат рассказывал, что ждёт её, нет-нет нанося по ящику удар за ударом. Он рассказывал, предвкушая её близкую смерть, рассказывал, надеясь, что она всё же увидит солнце хищного мира — Хищной планеты.

Дорога оказалась достаточно долгой, дня четыре прошло в заточении. Жуткие перегрузки, рёв и гул двигателей оглушал, а брат день за днём приходил и постукивал ногой по ящику, спрашивая, не подохла ли сестрёнка, да рассказывал, что ждёт её. Может, он врал ей, но в последствие, она выживала, опираясь на его рассказы, смутно припоминая всё.

— Отец тебе больше не поможет! — злобно шептал брат. (Девочка чувствовала, как на его лице появлялась жестокая усмешка). — Может, он и безликий повелитель мира, но здесь и сейчас всё решаю я…

Безмолвной куклой лежала она в ящике. Лежала, но это не было шоком. Нет!

«Не дождётесь!» Она вспомнила кое-что, огромное помещение, светлое настолько, что казалось, свет исходит отовсюду и отражался от всего. По огромному помещению бегал маленький ребёнок, а за ним, играя в догонялки, бежал ОН — брат, что с таким наслаждением обрекает сейчас на смерть младшую сестру.

Глаза, привыкшие к ночной тьме, рассмотрели отлёживающегося неподалёку зверя. Вар — дикий пёс Хищной планеты. Полегчало, его она не боялась, умный и опасный хищник убивал только ради еды. И как чувствовала, в данный момент, пса меньше всего интересовала еда — ранен зверь. Странно, но сознание вырвало из потухших уголков памяти другой образ пса, что-то подобное она когда-то видела. Да! Могучий зверь напоминал медведя. Очень далёко напоминал. Дикий пёс лежал и смотрел прямо на неё, и от этого взгляда деться было некуда. Несколько раз пробурчал пёс, обращаясь именно к ней. И совсем без агрессии, что удивило. В глубине души захотелось, чтобы пес был чей-нибудь. Чтобы он был кому-нибудь нужен, чтобы она была нужна…

Шикнула в ответ из ящика тьма, обращаясь к дикому псу. Зверь приподнял морду, внюхался и недовольно фыркнув, решил удалиться. Не далеко он ушёл. Она видела, как насторожившись и немного прижавшись к земле, отступил он к только что покинутому месту. Вернулся пёс и опять посмотрел на подвешенный ящик. Что-то фыркнул, как показалось, опять обращаясь к ней, словно подзывая её. Так и пошла бы, если бы не «клетка».

Подождать, пока злобная мелочь пробежит мимо не получилось, те, скорее всего, уловили запах крови, чуть не насквозь пропитавшей ящик, шли прямиком к ним. Окружая его (их). Пёс приготовился к обороне, прикрыв тыл скалой.

Светало. Порывистый ветер разорвал пелену смога, позволив рассмотреть солнечный свет наплывающий волной, но стало не до красоты, не до восхищения. Показались невысокие, до полуметра в длину, ящерки с пираньями пастями. И на ящерок они походили частично, так, стая мелких злобных голодных тварей. Они мелькали в темноте, в облаке пыли, показываясь лишь на краткий миг, и уносились с порывами ветра. Их движения даже взгляд не всегда улавливал, и рассмотреть, откуда налетит опасность… Твари — часть бушующего ветра, часть хищного мира — идеальные охотники.

Прошлого не существует…

Наступал новый день. Начиналась новая жизнь. Новая…

Всё будет хорошо?!

Невольно упрекнуло себя за ночное бездействие. Фыркнула девочка сама на себя. На свою беспомощность.

Зубастая стайка моментально набросилась на раненого зверя. Если бы не его толстая шкура, то твари своими острыми пастями сожрали бы его живьём. Мелочь чувствовала слабость, иначе бы даже не пыталась ни в каком количестве подступить к хозяину пустоши. Били в открытые раны, вырывали куски…

— Кутя, пёсик, ко мне, место, — посочувствовав неладное, девочка позвала пса.

Отсиживаться в её положении, прятаться всё равно бесполезно: её учуяли, заметили. Зубастая мелочь уже обследовала подступы к скале, чтобы взобраться. Теперь и её жизнь висела на волоске. (На тонкой верёвке).

Пытаясь хоть немного отвлечь от пиршества ящеров, она застучала, забила по скале своей палкой.

— Твари прожорливые, — вырвалась у неё ругань и гортанное рычание, — сюда давай, сюда… место… — указала псу, постукиванием, на развилку чуть выше ящика.

До развилки она дотягивалась и раньше, набрала оттуда куски сухой грязи вперемешку со звериной шерстью и мелкими остатками растительности. И в самый холод закрывала этим щель в ящике, своё окно в мир.

Как не странно, зверь понял, — послушался. Несколько рывков, и он оказался наверху. Пытавшихся взобраться следом за ним ящеров девочка сбивала, как могла. Сбивала, помогая зверю отбиваться: где палкой, где ногой, где своим ящиком.

Солнце медленно катилось к полудню, а многочисленной мелкой стаи хоть бы что. Казалось, инстинкт самосохранения должен работать, а нет! Игнорируя убитых и раненых сородичей твари, нападали всё яростней. И в какой-то момент девочки начало казаться, что зубастой мелочи становится всё больше и больше.

Скорость и реакция обороняющихся желала лучшего — они выдыхались. Зубастики нет-нет доставали своими пастями скрывающуюся"зверюшку", даже через узкую щель, прилично расцарапав ей руки и особенно ноги. Одного гада девочка так пристукнула, что он повис замертво, глубоко вонзив острые зубы в нежное колено.

В какой-то момент всё стихло. Не издав даже шороха, мелочь растворились в пыльном облаке, подымаемую ветром. Всё?!

Просидев в замешательстве, лишь минуту, переведя дух, девочка решила, как можно быстрее выбраться: очень не хотелось издохнуть в ящике. Воображение уже обрисовало ей её судьбу, в которой она так и станется навечно в заточении. Вообразила, как её косточки будут побрякивать в деревянном «гробу», стукаясь об скалу. Хотелось свободы и не важно, долго ли удастся прожить там — снаружи. Да!

Она даже не подумала, что могло спугнуть настырных ящерок, или кто?! Пёс нагрёб чёрные листья, чудом застрявшие в расщелине и, выкатавшись в них, улёгся отдышаться, положив массивную голову на скрещенные передние когтистые лапы, всем своим видом показывая, что опасность миновала. Страх отступил, и вернулось детское любопытство, с интересом посмотрела девочка на могучего зверя.

Вар — дикий пёс, опасный хищник, в широкой плечистой холке чуть больше метра. Если бы ни его массивность, он чем-то бы напомнил медведя, только с поджарым брюхом. Огромные мясисто-мускулистые передние лапы не шли в сравнениях ни с одним зверем. Бронированная голова крепилась к короткой массивной шеи и почти всегда находилась ниже холки. Приплюснутая, широкая пасть смотрелась совсем ни злобно, конечно, если он не зевал и не скалился. Пёс пытался отдышаться, его ноздри нервно подёргивались, со свистом открываясь и закрываясь, как у морского котика.

— Привет, Кутя! — поздоровалось девочка со зверем, протянув к нему окровавленную руку.

Пёс пошевелил своими короткими ушами. Густая, длинная шерсть, лишь на холке время от времени ощетинивалась, как у дикобраза, и сходила на нет, к концам тела, так что необычно и нелепо смотрелся короткий крысиный хвост.

Шрамов на теле и голове пса — не сосчитать. Местные «аборигены» своим домашним любимца выжигали клеймо на лбу. Если хорошо приглядеться, то можно было рассмотреть, при желании, подобие клейма на раненом звере, но… нет. По всей вероятности хозяина у него нет, иначе бы знак был читаем.

Где и что болит, девочка даже не думала. Огнём горело всё тело. Горела рана на ноге, где так и висела не мёртвая, а оглушённая сухопутная пиранья. Не без усилий, сжав зубы, она разжала челюсти гаду.

— Мне бы такую?! — с завистью, оценила девочка ряд острых зубов.

Ящерка шевельнулась, и нисколько не думая, девчонка перегрызла ей хребет. Покусанную тушку, оставив себе голову, она кинула псу. Тот мгновенно проглотил её. А как приятен, оказался хруст костей обидчика в пасти пса, как приятно звук врезался вслух.

Работа пошла быстрее, ещё как быстрее. Острые зубы ящерки работали как пила по дереву. Ещё одна доска подалась…

Сколько прошло дней пребывания в ящике, она точно не знала. Но не думала, что больше восьми: раны на ней, медленно, но затягивались.

СВОБОДА.

Ветер с силой ударил в лицо, так, что чуть ни подавилась воздухом и мелкими частицами пыли и песка. Но, тем не менее, сильного беспокойства не возникло, мозг подсказывал, что кислорода хватает на этой Хищной планете. А может, организм уже успел приспособиться к новым условиям?!

Цепляясь, выкарабкалось из ящика нечто ужасное. До земли метра три, и чтобы не упасть, она подтянулась к развилке с хищником, уцепившись за лозу — повисла. Дальше деваться было некуда, или падать вниз, или пёс.

Пёс обнюхал свалившееся под ноги"чудо" — фыркнул словно кот.

— Так ты не Кутя, а Мурзик? — и, как котёнка, за ушком почесала девочка могучего зверя. — Мы с тобой одной крови!

Не было в ней страха к этому могучему дикому хищнику. К зверю не было! Она чувствовала, что он не испытывает к ней агрессии, не рычит и не ощетинивается на её прикосновения.

Девочка оторвала от лозы чёрные длинные листья, липнувшие к телу как пластырь. Обмоталась ими, скрыв открытые раны, как себе, так и своему случайном защитнику.

Нежданно, негаданно, возня привлекла другого рода хищника. Ярый — местный, если так можно выразиться абориген, со своим ручным псом, проходил мимо. Подошли они как раз в разгар пиршества…

Мужчина немного понаблюдал за ситуацией и, издав свист, спугнул тварей. Ему просто стало любопытно: что за зверушка в ящике. И чей пёс настырно, жертвенно стоял на страже — охранял. Клеймо пытался рассмотреть. Время шло, а хозяин не появился. Никто, не ответил на призыв, на рык, на свист.

Заметив, как из ящика что-то показалось, подошёл ближе…

Дикий пёс резко привстал, поджав уши, оскалился. Вставая, задел сидевшую у его ног девочку и та, соскользнув, все же мягко приземлилась на каменистую почву похожую на гальку.

Напротив друг друга оказались девочка лет десяти-одиннадцати и великан в два с половиной метра — воин Хищной планеты. В прекрасной амуниции с бронированными вставками и в красивом шлеме. Такой — современный рыцарь. Его глаз она не видела. Кроме плотного костюма, сливающегося с каменистой местностью, она вообще ничего не видела. Неподвижный каменный истукан изучал «чудика с табакерки». И преимущество было на его стороне, так как эта он подкрался с подветренной стороны.

Девочка сидела на корточках, готовая в любой момент рвануть, куда глаза глядят, прикасаясь руками к почве, неожиданно поняв, почему псы низко опускают голову. Чем ниже к земле, тем ветер бил ни так сильно, и дышать можно было более свободно даже без маски.

Воин не шевелился, замерев у его ног, стоял послушно хороший пёсик, молодой, но матёрый. Ждали они чего-то друг от друга. Девочка поймала себя на мысли, что если бы раньше увидела такого необычного человека. Раньше, до того, когда она видела подобного без брони, что убил её отца. Она бы смотрела на него с восхищением, но не теперь.

Всё равно неприятно сидеть, ждать. Встала, гордо подняв подбородок нахалка. Свысока своего маленького роста, надменно посмотрев на «каменную статую», подставив своё тело под удар порывистого ветра, то и дело стремившегося сбить её с ног. Видимость достигала не больше десяти метров, мелкие камешки пытались угодить прямиком в глаза, а так, как упала она с"фиником"в руке, то демонстративно, целиком затолкала его в рот.

Мужчина осмотрел находку: растрёпанный и грязный, точнее весь в крови, но все-таки перед ним стоял ребёнок. Девочка! Человек?!

«Откуда? Да ещё с псом?» И смотрело это"чудо"на него без страха. Смотрела она даже с каким-то холодным безразличием, пренебрежением, презрением.

Не обращая внимания на бронированного гиганта, игнорируя его, ребёнок осмотрелся и пошёл в направление к чёрным зубьям торчащих гор. Смертница…

Приложенные к ранам листья причиняли ещё больше боли — жгли. И долгое нахождение в тесном пространстве, и полученные травмы сказались на состоянии — резкий порыв ветра всё же сбил ребёнка с ног. Любимец аборигена отреагировал мгновенно, он схватил девочку за руку и потащил к хозяину.

Щёлкали, скрипели по широкому каменному браслету зубы пса и, чтобы так их и зафиксировать, чтобы он вообще не откусил руку, девочка вцепилась в его язык. Больше от страха, чем от желания причинить боль. Как пёсик заскулил, запищал, закрутился юлой…

Хозяин дал команду и заставил своего пса застыть, заодно и висевшего шипящего «зверька». В эти же пару секунд борьбы, донёсся угрожающий рык дикого пса, прыгнувшего на помощь своему «зверёнышу». Вот теперь ярый рассмотрел, кто перед ним…

Хищный зверь вступился за ребёнка, словно за своего детёныша. Возможно, в расщелине некоторое время назад находилась его самка с щенятами и тот клочок шерсти, которым девочка затыкала щель в своем ящике, содержал их запах. Возможно в МИРЕ многое. А вот истинные причины известны только Богу.

Ощетинившись, оскалившись, спрыгнул с дерева дикий пёс, что девочка окрестила Кутей, и угрожающе направился к великану. Воин достал длинное, чёрное копьё. Приготовился…

— Нет! Кутя, сидеть, место… — закричала девочка, чётко произнося каждое слово.

И дикий пёс остановился, послушался приказа, но угрожающий оскал застыл на его морде. Ручной пёс воина для Кути, что щенок, и если бы ни страшные раны на звере, не поздоровалось бы, наверное, и хищному воину.

— Так нельзя, не честно, он же ранен, — с упрёком взглянула малышка в глаза великана. На массивный шлем, туда, где должны быть глаза. — Не тронь его, пожалуйста!

Попросить за себя, ребёнку даже на ум не пришло. Не пришло на ум, даже то, что «истукан», может, и не понимать её.

Ярко сверкнул клинок копья, девочка боковым зрением заметила блик и одарила"рыцаря"улыбкой. Искренней, детской улыбкой. Клинок вздрогнул и вонзился в землю у её растрёпанной головы, почерневшей от синяков и ссохшейся крови.

Поднялась девочка не без усилий, тяжело было заставить не желавшее подчиняться тело идти, куда глаза глядят, а ещё тяжелей было сделать первый шаг.

Провожая взглядом две пошатывающиеся фигуры, даже не оглянувшихся, не убедившихся в своей безопасности, ярый воин пожелал им быстрой смерти. Догадок у него возникло несколько, одна из них"охотники". Недалеко находилась посадочная полоса. Осмотрев верёвку и ящик, он в этом убедился, от древесины исходил терпкий запах сосны. Такие деревья на его родной Хищной планете — редкость.

Смутило только странное чувство, довольно знакомое, родное и давно забытое. Махнув головой, воин попытался стряхнуть невидимое сомнение. «Почему она так смотрела?»

По закону, он должен был доставить найденную девочку в ближайший купол, для выяснения всех вопросов. А дальше, что с ребёнком будет дальше, кто его знает?! Знать он не хотел. Нет! Он никому ни чего не должен.

Ярый воин крепче сжал в кулаке копьё и, погладив своего любимца, пошёл своей дорогой. Своей.

Он прекрасно оценил состояние ребёнка. Слишком много на ней ран, слишком много крови. Долго она не проживёт, возможно, заражение крови, скорее всего. Нет — растерзают хищники. Возможно, сам дикий пёс её и съест. Если успеет. Ягода каат взрослого мужчину с ног сваливает за считанные минуты, а ребёнка…, если вовремя не откачать, сто процентов летальный исход. Ничего личного. Нет!

Он хотел избавить ребёнка от мучений. Не смог… Он — хищный воин, а не убийца.

Ещё больше не желал он идти в ближайшее поселение. Не судьба!

Они разошлись. Каждому предстояла своя дорога. Только вот у судьбы оказались другие планы. Планы на жизнь всей планеты.

Планы у каждого на жизнь свои. Все МЫ думаем, что являемся хозяевами своей судьбы. И хозяевами многих других судеб.

Думаем, что всё мы можем решить, со всеми невзгодами справимся, со всеми кто нам мешает — справимся?! По молодости так и думаем.

От рождения до смерти, каждый проходит свой путь. ПУТЬ…

Рождаемся мы уже со своим внутренним миром, и в каждом существе находится настоящий космос, в каждом…

Родители расписывают планы над только что родившимися детьми. Они подрастут, пойдут в школу. И ещё тогда, особенно мама, думает, в каком костюме будет на выпускном её сын, в каком платье будет дочь. Подсчитает годы, когда сыну надо будет пойти в армию. Предположит, куда отправит поступить дочь, какая у неё будет профессия…

А свадьбы, свадьбам быть. Пускай, кто ни будь, в тот момент скажет матери, что всё будет ни так… нет.

И будет новая жизнь. Каждый новый день принесёт только лучшее. Это да!

Невидимая нить судьбы связывает жизни, разные жизни, разных чужих людей. Связывает так, что в мире, во внутреннем космосе души, загорается огонь — новая звезда.

Долго ещё ярый никак не мог избавиться от странного гнетущего чувства. Долго виделось ему, как девочка с золотыми глазами, обнимая огромного зверя за шею, уходит с ним под своды чёрных гор.

Когда-то он слышал о псах, что подчинялись женщинам. Но никогда не видел, чтобы псы слушались детей, тем более людей.