Выдумщики

Ольга Ананьева, 2018

Волшебники на самом деле существуют. У каждого из них есть свой «выдумщик» – ребёнок, который помогает творить волшебство. Но невезение бывает и у них: выдумщик Коля Рождествин и его друзья этой зимой не были допущены до помощи в разносе подарков детям со всего мира. Но они находят письма детей, которые пожелали себе самое неисполнимое, и сами летят на санях исполнять эти мечты. В пути им ещё предстоит настоящее расследование, так как по всей планете кто-то начинает похищать выдумщиков…

Глава 3. Дом с волшебством

Среди ночи в ванной раздался звук, очень внезапный для этого места в квартире — что-то похожее на звон колокольчиков. Коля перевернулся на другой бок, но потом в коридоре ему послышался шорох. Он приподнял голову — тишина. Полежав ещё некоторое время, мальчик опустил ноги в тапки и встал с кровати.

«Ну, всё, дядя Корней, — мысленно сказал он. — Этой ночью я точно раскрою все ваши секреты».

Снова раздался звук колокольчиков.

— Ты слышал? — Коля резко обернулся к Моросику.

Блондин едва разлепил глаза.

— Что слышал? — хрипло проговорил он. — Коля, я же спал.

— Извини. Может, пойдём на кухню следить за дядей Корнеем?

— Проследить?… Ох, Коля, и почему я уверен, что я пожалею об этом?

Мальчики прижались ушами к двери и стали слушать, что происходит на кухне. Коля услышал, как дядя Корней напевал что-то себе под нос, а потом раздался звук колокольчиков, и всё стихло.

Друзья осторожно вышли из темноты в коридор и заметили свет из-под двери в ванной. Коля на что-то наступил и поскрёб тапком — это оказались кусочки сахара. Хм, интересно. Инопланетянин?

Коля приоткрыл дверь ванной — пусто. Мальчики тихо прошли на кухню, но дяди Корнея на диване не оказалось. Коля включил свет. На несколько секунд друзья зажмурились из-за яркого света, но когда глаза привыкли к этому, догадки оказались верны — дядя Корней, который недавно пел на кухне, исчез. Испарился прямо в запертой изнутри квартире.

— Куда он подевался? — поразился Моросик и окончательно проснулся.

— Не знаю.

Кота Филиппа и чемоданчика дядюшки тоже не было видно. Коля даже бросился на балкон, но все окна там были закрыты. Ребята заглянули под стол и увидели там позабытый пакет с какими-то вещами дядюшки. Моросик сунул в него нос.

— Твой дядя очень странный, Коля, — протянул он. — Кажется, он снимает свои волосы и складывает их в пакет.

Коля недоумённо уставился на светлый парик в руках своего друга. А потом вздрогнул — кошка Маруся внимательно смотрела на него со спинки дивана.

— Брысь! Не пугай, — сказал он своей любимицей и снова наступил на кусочек сахара.

— Собирался он явно впопыхах, раз забыл пакет с вещами, — Моросик разглядывал кухню с видом следователя. — И чай свой не допил. А тарелки и чашки как странно стоят. И на столе, и на полу… Что он с ними делал?

— Не знаю, — растерянно произнёс Коля. — Я уже раньше это видел, но не обратил внимания.

— Может, он чистюля и любит протирать пыль с посуды? — предположил Моросик. — Давай посмотрим, может, он оставил что-то в ванной?

Сердце Коли быстро стучало. Он вспомнил про то, что там был оставлен свет. Вроде бы ничего необычного — мало ли, кому из домашних пришло в голову залезть в душ в три часа ночи и забыть выключить свет, — но что-то ему всё-таки подсказывало, что что-то не так. Коля сделал шаг вперёд, открыл дверь ванной и замер от удивления.

В комнате, которая когда-то была вполне обычной ванной комнатой, стояла низенькая старушка, держащая в руках ветку с попугаем. Она была в банном халате, но в шляпе с цветами. А за её спиной Коля не увидел ни ванной, ни маминой стиральной машины, которым полагалось находиться в этом месте. Он даже моргнул, как будто бы попал в другое измерение.

При виде Коли старушка тоже удивилась и оглядела коридор.

— Ох, простите, я еду из гостиницы «Дом Рождества», — приветливо улыбнулась внезапная гостья. — Кажется, ошиблась квартирой.

Коля продолжал на неё смотреть.

— А почему вы не в волшебной стране, молодой человек? — дружелюбно спросила у него старушка. — Все дети по ночам непременно отправляются в Северное Оленево. Я не встречала исключений.

Гостья шагнула обратно в ванную и помахала Коле рукой. После этого пол ванной вместе со старушкой и попугаем медленно опустился куда-то вниз, как будто это был лифт, а не обычная ванная комната. И тогда старушка с попугаем исчезли, а ванная, стиральная машина и раковина снова вернулись на своё место.

Моросик за спиной издал странный звук и осел на пол. А Коля на всякий случай потрогал раковину и стену в ванной — наощупь, они были такими же, как и всегда, словно никуда не исчезали всего несколько минут назад.

Произошедшее казалось самым нереальным из всего, что когда-то либо видел Коля. «Дам Рождества», Северное Оленево… С одной стороны, он испытывал и страх, и волнение, но с другой — мальчик, пока что плохо понимающий, что именно только что случилось, всё равно как будто знал, что так и должно быть, как знает это почти каждый ребёнок и почти никто из взрослых.

Ещё раз убедившись, что пол на месте, Коля на всякий случай снова потрогал все предметы. Всё было на своих местах. Сердце стучало так, как во время последнего кросса по физкультуре, а может быть, даже сильнее… Лишь бы только всё это ему не приснилось! Он заметил, что перед тем, как ванная комната, как будто лифт, провалилась вниз, старушка нажала на что-то на стене. Кажется, на плитку…

— Моросик, вставай сюда!

— Что п-п-п-происходит? Не понимаю.

Его друг отчаянно протирал очки и немного дрожал. Мальчики встали на коврик перед раковиной, и Коля увидел в зеркале их отражения: он сам, взлохмаченный и с горящими глазами, и Моросик, бледный, как Колина мама перед годовыми контрольными сына.

Что же теперь нужно было делать, чтобы ванная превратилась обратно в волшебный лифт? С волнением Коля отыскивал взглядом нужную плитку.

— Что ты делаешь? — спросил Моросик. — Где старушка?

— Исчезла.

— Куда? И что-то мне не нравится твой горящий взгляд.

— Я ищу, — коротко ответил Коля.

— Что?

— Волшебную плитку.

Наступила тишина: Моросик, видимо, размышлял, почудилась ему эта фраза или нет. Внезапно Коля подумал кое о чём.

— Стой тут! — сказал он Моросику и на цыпочках покрался обратно в свою комнату: хотя они так топали и шумели, что, скорее всего, давно уже разбудили родителей и бабушку с дедушкой…

В свою комнату Коля вошёл так незаметно, что маленькая феечка, сидящая на подоконнике, не успела спрятаться. Секунды две она и мальчик изумлённо таращились друг на друга, а потом феечка хлопнула крыльями и спрыгнула под стол.

— Ладно, — удивлённо пробормотал Коля.

Он начал делать то, зачем вернулся в комнату — собрал со стола некоторые вещи — яблоко, два печенья, ручку, фонарь, тёплый свитер, а ещё взял зачем-то «волшебные предметы». Всё это он быстро бросил в наволочку и, завязав её как мешок, помчался обратно в ванную. В конце концов, мало ли какое приключение их ждёт, многое может понадобиться в пути.

— Я слегка удивлён, — сообщил ему Моросик, когда увидел Колю и его мешок.

В этот момент Коля увидел на стене плитку, которая, на его взгляд, отличалась от других: она как-то выступала перед остальными, не казалась единой частью стены. Он протянул руку, но тут в коридоре послышались шаги, дверь ванной начала открываться… На пороге, щурясь от яркого света и запахивая халат, стоял дедушка.

— Что такое? — спросил он. — Что вы не спите?

Коля не мог его обмануть.

— Мы летим в волшебную страну, — сказал Коля. — Предупреди, пожалуйста, об этом маму с папой.

Воцарилось молчание.

— Ясно, — произнёс дед. — Когда вернётесь, не проспите завтрак.

И он ушёл.

— Коля, я окончательно перестал что-либо понимать, — сказал Моросик.

— Ты полетишь со мной?

— Куда?!

— В волшебную страну Северное Оленево.

— Куда?! — воскликнул Моросик. — Я не верю в волшебные страны! Ох… ладно, полечу, но только если с тобой. Не могу тебя оставить. Хотя знаешь, я не теряю надежды, что мы всё ещё спим, и это сон.

Коля обнаружил в стеле плитку, которая отличалась от других — края её были более четко очерчены. Неужели она? Неужели всё получится?

— Моросик, на всякий случай держись, — предупредил Коля.

Моросик схватился за край ванны, а свободную руку протянул Коле. Коля взял друга за руку и нажал на плитку. Она продвиналась вниз, будто кнопка.

Мальчик даже закрыл глаза от страха, но единственное, чего он сейчас боялся — это то, что ничего так не произойдет и неизвестность не откликнется. Если бы здесь была Лариса! Она бы точно ничего не боялась и была уверена в каждом своём действии.

Но неизвестность всё-таки откликнулась. Пол вместе с ванной комнатой резко упал вниз, и мальчики, уносясь куда-то, закричали от неожиданности.

***

Феечка Марисоль, которая только что сидела на подоконнике в комнате Коли, а также другие феечки и эльфы уже через несколько секунд оказались за миллионы километров от Колиного дома — на кухне Лютенции Кареглаз.

— Это произошло! Выдумщик нашёл волшебный лифт! — громко объявила Марисоль.

От этого известия Лютенция изумлённо опустилась обратно на стул, Карлош Плюш прокричал: «Ура!», а Бирмингем Тадеуш Карнавальский перевернул полный чайник к себе на колени и от неожиданности завопил, но, к счастью, чай был уже остывший.

— Где он теперь? — воскликнул Карлош.

— Судя по всему, отправился вместе со своим другом в Северное Оленево, — деловито сообщил эльф Август.

— Что?! — Бирмингем беспомощно смотрел на своих друзей.

— Как мы их теперь найдём, дорогой? — осведомилась Лютенция Кареглаз у Карлоша Плюша.

— Любой волшебник найдёт выдумщика, где бы он ни был, — заявил Карлош.

— Мы можем позвать сыщика Феладиума Скорнелли, но, правда, я уже обращалась к нему недавно, когда просила найти мои пропавшие макароны…

— Я посмотрю в «Доме Рождества», — Карлош и огляделся в поисках своего летающего зонта. — Бирмингем, иди на площадь, пройдись вдоль магазинчиков с сувенирами, особенно магазина игрушек. Лютенция, а вы, если не трудно, позвоните всё-таки главному сыщику волшебного мира. Феечки, эльфы, вы знаете, что делать.

Кивнув, феечки и эльфы исчезли в облаке золотой пыли.

— А что если мы не найдём их, Карлош? — Бирмингем высказал эту ужасающую его догадку, когда они уже были у самых дверей.

— Конечно, найдём. Должны же они были куда-то приземлиться.

***

Когда друзья приземлились, где-то наверху прозвенели колокольчики — звук был похож на тот, что звучал обычно в фильмах, когда в каком-нибудь изящном здании останавливался лифт.

Коля отпустил руку друга.

— Как ты? — спросил он у Моросика.

— Н-н-нормально, — ответил блондин. — То есть, ненормально. Это всё не может быть нормальным.

Коля помог ему встать на ноги. Пока они летели, никто из них, судя по всему, не переставал вопить. А теперь, когда всё так внезапно остановилось, они не знали, что делать и думать. Моросик был бледен и очень серьёзен, а одной рукой до сих пор держался за краешек ванны.

Только теперь это была совсем незнакомая Коле ванная комната: здесь всё было другим: и раковина, и шкафчик, и стиральная машина. Плитка была голубого цвета, точно того же, как занавески, коврик и узоры на белоснежном ванном шкафчике. На ванне лежали две игрушки — резиновая утка с утятами и резиновая лягушка с лягушатами. Здесь Коля точно никогда не был.

Не сговариваясь, друзья медленно встали на ноги.

— Как это произошло? — спросил Моросик, осматриваясь.

— Я не знаю.

Внутри всё колотилось, множество вопросов вертелось в голове. Но больше всего Колю сейчас интересовало одно — то, что находилось там, за дверью. Куда они прилетели?

Не двигаясь с места, Коля осторожно толкнул дверь рукой. Оба мальчика затаили дыхание, но то, что они увидели, было тем, что они меньше всего ожидали.

— Коля? Моросик?

Лариса? И правда, это была она. Стояла в коридоре незнакомой Коле квартиры и смотрела на них, как на двух приведений. Квартира была небольшой, а коридоры — маленькими, так что из ванной был виден кусочек комнаты, откуда показалась и голова Марианны. Она была без очков и с распущенными волосами — такой её было видеть непривычно.

«Ты прилетел сюда в ванной комнате, а удивляешься виду Марианны Васильковой без очков», — промелькнула мысль у Коли.

Девочки выбежали им навстречу и резко остановились в двух шагах от них.

— Вы… вы вышли оттуда? — спросила Лариса, кивая в сторону ванной.

Шок на её лице постепенно сменялся радостью: она подумала, что мальчики каким-то неведомым ей пока образом появились здесь, чтобы сделать сюрприз.

Как они оказались в квартире Ларисы? Ах, да… Последнее, о чем подумал Коля перед тем, как нажать на плитку — это была Лариса. Должно быть, это имело какое-то значение для направления пути.

В нескольких путаных предложениях, запинаясь и сам не понимая, что говорит, Коля попытался рассказать о том, что случилось. Он описал всё то, что видел ночью в своей квартире.

После фразы «волшебная страна» Лариса молча развернулась и побежала обратно в комнату.

— Куда это она? — слабым голосом произнёс Моросик.

— Что будем делать? — серьёзно спросила Марианна.

— Полетим в Северное Оленево, разумеется, — уверенно ответила Лариса, возвращаясь к ним.

Из комнаты она прибежала со своим неизменным рюкзачком, на котором были нарисованы жираф со слоном.

— Что там у тебя? — удивился Коля.

— Только самое необходимое — семь томов «Гарри Поттера», туфли, мягкий медведь, запасная пижама. Не могу же я отправиться в волшебную страну налегке!

При этом она не забыла надеть на голову пиратскую треуголку, которая была частью её костюма к прошлогоднему праздничному зимнему школьному спектаклю.

— Ужас, — пробормотал Моросик, когда они все вместе метнулись обратно в ванную и плотно закрыли за собой дверь. — Кажется, мне плохо… живот крутит от всего этого.

В свете лампы в ванной комнате Коля рассмотрел своих спутников. Моросик был бледен, из его носа начала течь кровь, и он постоянно запрокидывал голову, чтобы остановить кровотечение. Лариса, одетая в изящную голубую пижаму, светилась от счастья и совсем чуть-чуть была напугана. Марианна по-прежнему стояла рядом с ними с очень серьёзным видом. На ней была длинная белая ночнушка свободного кроя, а через плечо была перекинута крохотная вязаная сумочка в виде совы.

— Моросик, вот платок. Лариса и Марианна, лифт едет быстро, держитесь друг за друга, — предупредил Коля и взял за руку Моросика.

— Да, капитан, — откликнулась Лариса. — Мы с Марианной готовы!

Нажимая на ту самую плитку, на этот раз Коля думал о Северном Оленеве. Хотя странно думать о чём-то, даже не зная, как это выглядит. Но, может быть, все дети и некоторые взрослые сами знают, как выглядят волшебные страны? Коля не пытался представить её, он просто думал о том, что эта страна точно где-то есть: после последних событий в этом можно было не сомневаться. А раз существуют волшебные страны, значит, в них можно попасть.

***

На этот раз они ехали как будто даже быстрее — даже свет в какой-то момент начал моргать, а зубные щёлки и шампуни попадали от тряски с полок Ларисиной ванной.

— Мама меня за это убьёт, — успела жизнерадостно произнести Лариса, наблюдая, как мыло и крем для рук падают на пол.

Наконец всё стихло, и лифт стал останавливаться.

— Смотрите! — сказал Коля.

Моросик и Марианна открыли глаза. Волшебный лифт опять начал меняться: теперь он превращался в ещё одну незнакомую ванную комнату. Здесь были деревянными стены, маленькая раковина с маленьким унитазом, картина с пчелами и подсолнухами на стене, аккуратно развешанные салатовые полотенца и крохотное окошко под потолком. Полочка была забита баночками, шампунями и кремами. А вторую часть комнаты за стеклянной дверью занимала небольшая банька.

Прозвенели колокольчики: лифт остановился.

— Где это мы? — спросил Моросик.

От волнения он снова стал протирать очки.

— Есть только один способ это узнать, — с нетерпением ответила Лариса. — Пошли.

Она первой открыла дверь и вышла из ванной-лифта. Коля пошёл за ней.

Друзья находились в деревянном домике. Они увидели уютную гостиную, совмещённую с кухней и столовой. Справа стоял небольшой диванчик зелёного цвета с бледно-жёлтыми подушками, украшенными бабочками, а также телевизор, аквариум и множество полок с книгами, фарфоровыми статуэтками и сувенирчиками. На стене за телевизором висели черно-белые портреты известных актёров и актрис, а над ними — цветные фотографии неизвестных Колей людей — видимо, друзей и родственников того, в чьём доме они теперь находились.

С того места, где стояли друзья, был виден обеденный стол со стульями. Коля рассмотрел самодельные подсвечники, а ещё увидел украшения из осенних листьев, висевшие под потолком. На стуле спал пушистый трёхцветный кот, очень похожий на Филиппа дядюшки Корнея. На тумбочке стоял ящик, полный всяких самодельных вещиц: вязаных игрушек, шарфов, собачек и сов, сделанных из фетра. У окон, занавешенных белыми тюлями с золотыми звёздочками, висел портрет пожилой, но очень доброй и жизнерадостной на вид женщины, которая обнимала нескольких молодых людей в причудливых головных уборах.

Коля вздрогнул, когда пригляделся к лицу одного из них. Он был очень похож на дядю Корнея, только с тёмными волосами.

— Лютенция Кареглаз и её волшебники, — произнесла Лариса.

— Что? — не понял Коля.

— На портрете написано: «Лютенция Кареглаз и её волшебники», — пояснила Лариса.

При слове «волшебники» она просияла.

— Там мой дядя Корней!

— Что? Правда?

Но тут входная дверь начала открываться, и друзья, испугавшись, машинально шагнули в сторону резной деревянной лестницы, которая как раз находилась слева от них, и спрятались за ней. Лариса была этим недовольна, но спорить пока не стала: всё-таки они находились в доме, в который попали без разрешения, и они не знали толком, что за люди здесь живут.

–…Проходи, дорогой.

Хозяйка — та самая улыбчивая пожилая женщина с портрета — зашла в дом вместе с молодым человеком, которого друзья, разумеется, раньше никогда не видели. Как ни странно, и хозяйка, и её гость были в одежде для сна, и, похоже, их это ничуть не смущало.

— Очень рада тебя снова увидеть, Амадеус, — сказала Лютенция Кареглаз своему гостю. — Проходи, располагайся, а я пока налью тебе кружку горячего какао.

Лютенция положила принесённую гостем коробку шоколадных конфет на стол, а сама занялась чайником. Амадеус с улыбкой ходил по комнате, рассматривая фотографии на стенах. Подойди он чуть поближе — обязательно увидел бы четверых ребят, которые, затаив дыхание, сидели, спрятавшись за лестницей.

— И я вас тоже очень рад видеть, тетя Лютя.

— Спасибо. Но прошу не называть меня тётей Лютей, дорогой, — мягко поправила его Лютенция.

Амадеус смущённо улыбнулся.

— Простите. Вы — моя любимая няня. И единственная, кстати, кто сумел справиться со мной и не уйти на следующий же день. Ох, я был проказником.

— Да. И тебе тогда было…

— Девять лет.

— Девять лет, — одновременно с ним произнесла Лютенция.

Амадеус повернулся к ней с ослепительной улыбкой.

— Вы всё помните.

— Конечно, — бодро подхватила Лютенция, разливая какао по чашкам. — Я помню каждого своего подопечного, милый. Ты по делам в Северном Оленеве или заехал проведать друзей?

«В Северном Оленеве», — мысленно повторил Коля и почувствовал, что сердце забилось быстрее.

— Заглянул посмотреть, как идёт подготовка к зимним праздникам, — Амадеус уселся за стол и принял чашку какао из рук своей бывшей няни. — Спасибо. Ну, и вас, конечно, очень хотелось увидеть. Я же знаю, что вы постоянно живёте здесь.

Он тепло улыбнулся хозяйке.

— Как у вас дела?

— Всё хорошо, — Лютенция улыбнулась. — Я перестала работать няней, но по-прежнему остаюсь феей. И бабушкой. Вот жду, когда ко мне сюда приедут внучки на зимние каникулы. Ищу новые рецепты и новые схемы для вышивания: нужно всем приготовить по торту и смастерить по игрушке или связать что-нибудь тёплое. И, конечно, надо уже потихоньку украшать дом к зимним праздникам…

— В ваших простых рассуждениях, Лютенция, мне видится мудрость, которую может понять не каждый, — медленно произнёс её гость, ставя чашку на блюдечко и рассматривая дом. — А чем вы теперь занимаетесь как фея?

— Как и все феи, дорогой. Присматриваю за волшебниками.

Амадеус с улыбкой указал на портрет на стене.

— Это они? — спросил он.

— Да. Все четверо.

Коля, тихо сидящий за лестницей и с замиранием сердца слушающий эту беседу, не запомнил эти диковинные имена и не понял даже, где чья фамилия. Он лишь отметил, что имя его дядюшки почему-то не прозвучало.

Феи, волшебники… Голова кружилась от новых волнующих сведений.

— Ох, тут у нас такое происходит. Мы же потеряли четверых детей! — рассказывала Лютенция.

— Как потеряли?

— Они сами, без нашей помощи, переместились в Северное Оленево. Мы даже не успели с ними поговорить.

Моросик сжал плечо Коли сильнее.

— Карлош и Бирмингем, конечно, помчались их искать. Лея, к сожалению, сейчас в отъезде. А Леопольд, он… в общем… он пока занят, — замялась Лютенция. — Ну, а я тут же позвонила сыщику Феладиуму Скорнелли. Правда, он не особо обрадовался: я звоню ему уже третий раз за эту неделю. У меня недавно пропадала кастрюля с макаронами, и я никак не могла её найти…

В дверь позвонили.

— Здравствуйте, госпожа Кареглаз, — произнёс седоволосый мужчина, стоящий на пороге. — Что же у вас случилось на этот раз?

Это был пожилой человек с такими же серебристыми, как и его волосы, усами и в круглых очках. Как и все здесь, гость был в одежде для сна: на нём была пижама чёрного цвета и чёрный халат, а на штанинах можно было разглядеть вышитые узоры — перья.

Сыщик внимательно смотрел на хозяйку дома. Во всём его облике угадывались спокойствие, серьёзность, галантность и какое-то внутреннее благородство. Речь этого человека была медленной и размеренной, а голос — красивым.

— У нас пропали дети, господин Скорнелли, — выпалила Лютенция. — То есть они не пропали конкретно у нас, так как мы ещё с ними не успели поговорить. То есть мы не знаем, где они сейчас находятся…

— Всё ясно, — ответил сыщик Феладиум Скорнелли.

В дверь опять позвонили. На этот раз на пороге была молодая женщина в чёрной шляпе и голубом шёлковом халате с чёрным поясом. В руках у неё была дорожная сумка — вместе всё это смотрелось, конечно, странно. Коля до этого в жизни не видел людей, которые стояли бы на пороге в пижаме, со шляпой на голове и с дорожной сумкой в руках.

— Здравствуйте, госпожа Лютенция, — произнесла женщина.

Голос её был довольно строгим, как и весь её вид. А ещё у этой молодой волшебницы были невероятно длинные светло-рыжие волосы, забранные в высокий хвост, поразительно подходящие её карим глазам.

— Лея! — обрадовалась хозяйка дома и кинулась обнимать женщину. — Проходи, дорогая. Господа, это Лея Мелодия.

Волшебница и фея прошли на кухню. Феладиум, сидя за столом, листал свой блокнот, а Амадеус рассматривал сувениры на полках — он явно был смущён и чувствовал, что пришёл не вовремя.

— Я была в Адлере, госпожа Кареглаз, — рассказала Лея Мелодия. — Мы ездили на водопады лечить местных троллей. Я привезла вам сувениры — мёд, маленькую картину и интересные вещички из лавочек, что находятся у водопадов.

— Простите, что прерываю вашу беседу, — произнёс Феладиум Скорнелли. — Но я вынужден задавать вам, госпожа Кареглаз, несколько вопросов по поводу исчезновения детей.

В дверь позвонили ещё раз, и на этот раз в дом вошли сразу трое людей, среди которых был и… дядя Корней, только с тёмными волосами. Коля слегка подался вперёд, стараясь разглядеть его получше, и половицы под мальчиком скрипнули. Но хозяева вроде ничего не заметили, и друзья смогли перевести дух.

— Дорогие мои! — воскликнула госпожа Кареглаз при виде двух волшебников — а в том, что это были волшебники, не приходилось уже сомневаться, — и кинулась им навстречу. — Вы нашли детей?

— Нет, — коротко ответил дядя Корней, снял свой цилиндр и положил его на стул рядом с котом.

Как Бирмингем и все остальные, дядюшка был в пижаме. Коля обратил внимание на третьего человека, который пришёл с ними. Кто это был такой? Его лицо Коля не видел: человек стоял к нему спиной. Он смог разглядеть только, что новый гость тоже был в пижаме, но никакого причудливого головного убора у него не было. Не было у него также и необычной сумки или зонта. В общем, это был совершенно обычный на вид человек. Удивительно, но один самый обычный человек среди нескольких очень необычных выглядит очень необычным из-за того, что он самый обычный.

Коля почему-то сразу понял, что с этим гостем связана какая-то тайна. Лютенция и Лея при его появлении повернулись в его сторону. Дядя Корней и Бирмингем тоже молча смотрели на этого человека. И сыщик Феладиум Скорнелли, заметив это, наблюдал за всеми. Один лишь Амадеус, гость пожилой феи и её бывший воспитанник, с интересом вертел в руках маленький горшочек с кактусом.

— Здравствуй, Леопольд, — сказала Лютенция, голос её был радостным. — Иди сюда, я тебя обниму.

Она заключила его в объятия.

— Добрый вечер, — вежливо ответил гость и негромко чихнул. — Карлош и Бирмингем попросили меня прийти сюда. Они сказали, у вас что-то случилось.

— У нас пропали четверо детей! — сообщила ему Лютенция.

— Ну, для того чтобы что-то пропало, нужно, чтобы это сначала появилось, — произнёс Леопольд и повернулся к дяде Корнею и Бирмингему, но Коля по-прежнему видел его только со спины.

Гость снова чихнул.

— Что с тобой? Ты заболел? — всплеснула руками Лютенция.

Леопольд громко высморкался.

— Немного, — ответил он. — Справедливость, если она и существует, то явно не уделяет внимание всем.

— Ох, как томно сказано, — строго произнесла Лея Мелодия, скрещивая руки на груди. — Мы ищем пропавших детей, а ты жалуешься на насморк.

— Где, по-вашему, сейчас могут находиться дети? — спросил у всех сыщик Феладиум Скорнелли.

— Мы не знаем, — ответил Бирмингем и обессиленно опустился на стул. — Они могут быть где угодно. В конце концов, они же дети.

Феладиум хотел было сделать пометки в своём блокноте, но случайно взял вместо ручки лежащую рядом чайную ложку и заметил это, только когда поднёс ложку к листку блокнота. Лея напряжённо размышляла о чём-то, сузив глаза. Амадеус смущённо стоял у окна. Дядюшка Корней беспокойно ходил туда-сюда по комнате, держа в руке свой прекрасный синий зонт. Он был очень серьёзен. В последний раз Коля помнил его таким на свадьбе тётушки Антонины. Но теперь, всматриваясь в лицо дяди, Коля одновременно видел и незнакомого человека. И этот человек даже хмурился по-другому.

— Вы пока думайте, а я приготовлю больному чай с мёдом, — засуетилась Лютенция. — Не надо было вам его тащить сюда, молодые люди.

Не слушая никаких возражений, она быстро усадила Леопольда за стол спиной к лестнице и успела положить ему на лоб мокрую тряпку, а вокруг шеи повязала свой шарф. Леопольд, отпив чай из чашки, начал кашлять.

— Принести тебе что-нибудь? — заволновалась Лютенция.

— Стаканчик с ядом был бы весьма уместен, — произнёс Леопольд.

— Посмотрите на него, — покачала головой Лея, — он скорее наденет носки себе на уши и будет бегать так по комнате, чем удержится от пафосных заявлений.

— Лея, я не думаю, что это лучший момент для выяснения отношений, — остудил её Корней.

— Спасибо, — сказал ему Леопольд и, сняв мокрую тряпку со лба, посмотрел на пожилую фею. — Заберите, пожалуйста, вашу тряпку, госпожа Лютенция, я сомневаюсь, что она так уж необходима моему лбу.

— Пожалуй, не просто носки, — сказала Лея, — я бы поставила на гольфы и панталоны.

И тут внезапно стулья, стол и даже диван, стоящий в гостиной, подпрыгнули вверх, а красивый фарфоровый чайник на столе, выпустив пар, как паровоз, взял и взорвался. Вся кухня оказалась усыпана осколками, а чай стекал по столу на пол. Десятки маленьких существ высунулись из-за мебели или залетели в окно и испуганно оглядели кухню. Коля не от удивления едва не забыл, как надо дышать. Они были очень сильно похожи на Сахарочка.

— Леопольд Разумовский! — воскликнула госпожа Кареглаз. — Стоит держать себя в руках! Ты напугал всех эльфов и феечек.

— Простите, я не хотел, — произнёс тот.

Так вот кем было то существо! Коля позволил себе переглянуться с каждым из своих друзей. И ещё он подумал, что, должно быть, когда волшебники ссорятся, это вполне нормально, что вещи начинают летать по комнате, а чайники — взрываются. Обычному человеку, скорее всего, лучше не находиться рядом с волшебниками в такой момент. Видимо, об этом подумал и Амадеус, гость Лютенции Кареглаз.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал Амадеус. — Простите, что помешал вам. Очень надеюсь, что вы найдёте то, что ищете.

— И я пойду — произнёс Леопольд. — Был рад увидеть вас, Лютенция…

— Уходишь? — строго спросила у него Лея. — В такой момент? Впрочем, я совсем не удивлена.

— Я прошу вас прекратить, — громко произнёс Феладиум Скорнелли. И все присутствующие тут же замолчали. — И просил бы вас, господа, подождать с уходом до выяснений всех обстоятельств. Какого возраста и пола пропавшие дети?

— Две девочки и два мальчика, ученики шестого класса, — ответил дядя Корней за всех.

Феладиум посмотрел на него и слегка улыбнулся.

— Так, может быть, это те дети, которые сейчас прячутся под лестницей?

Воцарилось молчание. А затем дядюшка, Бирмингем, Лютенция и Лея подошли к лестнице и уставились на Колю и его друзей. Даже Амадеус, застыв у двери, смотрел в их сторону, а маленькие любопытные феечки и эльфы вставали на носочки, стараясь их разглядеть.

Только Леопольд Разумовский вёл себя спокойно и непринуждённо: стоя к ним спиной, он медленно проводил рукой над столом, и разбитый фарфоровый сервиз восстановился на глазах, а упавшие вещи возвращались на свои места.

— Ну, здравствуйте! — сказал дядюшка Корней и улыбнулся. — Давно не виделись, Коля. И как сильно мы вас ждали — словами не передать!

Сахарница затряслась, и из неё высунулся любопытный нос. И Коля, конечно, сразу узнал Сахарочка.

***

Коля слушал рассказ своего дяди, не сводя с него глаз. Не каждый день узнаёшь, что твой дальний родственник — настоящий волшебник. Не говоря уже о прочих деталях его биографии.

Они сидели все вместе за столом в доме Лютенции Кареглаз, запивали слоёное печенье горячим какао и разговаривали. С одной стороны стола сидели Коля с Ларисой, Моросиком и Марианной, с другой — дядя Корней, Бирмингем, Лея и Феладиум. Лютенция с довольной улыбкой порхала возле них, внимательно следя за тем, чтобы все ели печенье и чтобы всем досталось по кружке какао, аромат которого заполнил всю эту необычную кухню.

Здесь не было только Амадеуса и Леопольда. Амадеус, гость Лютенции Кареглаз, ушёл, как только они обнаружили друзей под лестницей. А когда именно исчез Леопольд Разумовский, никто в суматохе не заметил — должно быть, он тихо вышел, пока все остальные волшебники рассматривали обнаруженных под лестницей друзей.

Пока Корней говорил, на его плече сидел Сахарочек, с любопытством разглядывая детей и болтая ногами.

— Дело в том, что я страдаю от «запутанности», — объяснил дядя. — Это такая магическая болезнь у некоторых волшебников. У тех, чей волшебный дар очень связан с их чувствами. Она заключается в том, что хотя бы несколько дней в году волшебнику нужно пожить, воображая себя другим человеком, не связанным с магией. Таким образом его волшебный дар словно «перезагружается».

— Так значит, тебя зовут не дядя Корней? — расстроился Коля.

— Нет, извини, — дядюшка казался действительно очень огорченным. — На самом деле у меня другое необычное имя — Карлош Плюш. Но я действительно твой дальний родственник. А Корней Селезнёв — один из моих любимых образов во время «запутывания». Есть ещё другие — например, ворчливый испанец Рикардо и добрая бабушка Прасковья из Белоруссии.

— Моя семья знает об этом? — поражённо спросил Коля.

— Не знает. У меня очень много родни — многие из них волшебники, но другие — нет. И неволшебники даже не подозревают о моей необычной жизни и всяких там чудесах. Когда я был маленьким, мама привела меня на свадьбу к тёте Груше как раз в тот момент, когда я болел «запутанностью» и считал себя Корнеем. Так меня и представили родственникам-неволшебникам. И я решил всегда появляться перед ними во время «запутанности» в образе Корнея. В конце концов, так даже интересно!

— А когда ты болеешь, ты совсем не помнишь, что ты волшебник? — спросил Коля. — И свои…э-э-э… другие жизни.

— В раннем детстве не помнил. А сейчас помню. И стараюсь контролировать болезнь. Но не могу ей совсем сопротивляться — она так и заставляет что-нибудь учудить!

Коля немного поразмышлял о том, как Карлош выглядит в образе старушки Прасковье, а потом усилием воли заставил себя отказаться от этих мыслей. У него ещё было много вопросов.

— Кем же ты работаешь в волшебном мире? — выпалил мальчик первое, что пришло на ум.

— У меня было много профессий, — охотно рассказал Карлош. — Сейчас я — присмотрщик за детьми. Это такой волшебник, который тайно прилетает в школы всего мира, на детские площадки. Он следит, чтобы у детей было всё хорошо. Тайно им помогает или даёт подсказки. Мы работаем вместе с Бирмингемом, это мой старый друг.

Коля, Моросик, Лариса и Марианна перевели взгляд на него, и Бирмингем тут же смутился. Вообще Коля заметил, что Бирмингем как-то странно на них смотрит — испуганно и осторожно.

— В общем, однажды я стал присматривать и за тобой, Коля, своим дальним родственником, — поведал Карлош. — И со временем понял, что ты и твои друзья — выдумщики.

Моросик приподнял брови в удивлении и в обиде.

— Почему сразу «выдумщики»? — спросил он. — Мы нормальные ребята.

— Вы не так поняли, — улыбнулась Лютенция. — Расскажите им, наконец, всё, дорогие мои.

Она посмотрела на Бирмингема. Тот поднял испуганные глаза.

— Я должен рассказывать? — на всякий случай уточнил он.

— Бирмингем нечасто общается с детьми. Давайте я расскажу, — деликатно предложил Карлош и поймал благодарный взгляд своего друга.

Лея закатила глаза, а Лариса без конца поправляла от волнения свою пиратскую треуголку. Коля обратил внимание, что она подозрительно молчалива — наверное, испытывала слишком много ярких эмоций. Лишь один человек оставался невнимательным к разговору — сыщик Феладиум Скорнелли. Он сидел на диване в гостиной и, не глядя в их стороны, листал газету. Рядом с ним стояло блюдце с печеньем и горячим напитком.

— Мне так неудобно, — шепнула друзьям Лютенция, — опять я зря вызвала сыщика. Наверное, он больше не захочет иметь дел с волшебниками и феями.

Но следователь и не слышал, что сейчас говорили о нём: он сидел, полностью погрузившись в чтение, и задумчиво мешал чай. Коля заметил, что тапки у сыщика были разного цвета. Должно быть, это был довольно рассеянный человек, несмотря на его чрезвычайную серьёзность и спокойствие.

— Дело в том, что мы, как волшебники, сотворяем чудеса для каждого, кто в них верит, и для каждого, кто не верит, — продолжил Карлош. — Даём подсказки тем, кто потерялся, и помогаем тем, кто ждёт помощи.

— Охраняем природу, — нерешительно подхватил Бирмингем. — Умеем летать с помощью зонтов.

— А ещё мы носим странные головные уборы и любим пить чай с лимоном по ночам — вот такие вот мы полуночники-чаевники, — улыбнулся Карлош. — Но главное — мы помогаем самому главному волшебнику зимних праздников разносить подарки. Рождество и Новый год — наши самые главные праздники.

— Так значит, он существует? — подпрыгнула Лариса. — Дед Мороз?

— Конечно, — сказал Карлош. — И вы ещё об этом узнаете.

— А почему мы — «выдумщики»? — спросила Лариса, которую уже пыталась удержать на месте Марианна.

— У каждого волшебника есть выдумщик — ребёнок, который помогает ему во всех его делах, помогает творить волшебство, — поделился Карлош. — Особенно в зимние праздники нам сильно не хватает помощи. Волшебники не могут без выдумщиков — так же, как и выдумщики не могут без волшебников. А когда выдумщик вырастает, он сам становится магом. Разве вы не чувствовали, что у вас где-то есть свои волшебники?

Коля почувствовал, как заволновались его друзья. Он старался не думать о том, что это какая-то ошибка и что он на самом деле — не выдумщик, а совсем обычный мальчик.

— Я знала, — выпалила Лариса на одном дыхании и снова поправила треуголку. — Всегда знала. Но как вы поняли, что мы — выдумщики?

— Мы обратили внимание на то, что вокруг вас постоянно что-то происходит, на то, как вы подружились, как выдумали волшебные предметы и все вместе переживали неприятности, с которыми сталкивались, — улыбнулся сказал Карлош.

— Искренняя дружба, любовь к приключениям, необычный взгляд на мир и богатое воображение — эти качества всегда отличали выдумщиков, — с теплотой произнесла Лютенция.

— Мы очень ждали, когда, наконец, найдём своих выдумщиков, — произнесла Лея с обычной для неё серьёзной интонацией, но всё же слегка улыбнулась. — У большинства наших друзей-волшебников они уже есть.

— Нам помогали следить за вами наши феечки и маленькие эльфы, — рассказал Карлош. — Особенно…

— Сахарочек! — подпрыгнула Лариса, глядя на малыша на плече Карлоша.

Маленький эльф, любитель сладкого, чуть не упал.

— Да-да, — сказал Карлош. — Его зовут Август. Только несколько раз он отвлекался на сладкое. Ещё он слишком любопытен, поэтому и попытался вам. Когда я приехал в гости к твоей семье, Коля, я опять болел «запутанностью». И вот решил воспользоваться случаем встретиться с тобой в образе Корнея, чтобы ещё раз убедиться в своих выводах. И заодно хотел вытащить Августа из ситуации, в которую он попал. Только не сразу смог найти эльфа, вы его хорошо прятали. Я написал ему записку.

— И мы её случайно нашли! — крикнула Лариса.

Моросик поморщился от её громкого голоса.

— Всё верно, — сказала Лея. — А я бы не допустила всех этих промахов на месте Карлоша и Бирмингема.

Карлош развёл руками.

— Но почему ты так странно себя вёл? — воскликнул Коля. — Ты бы сразу сказал мне, что ты — волшебник!

— Хотел сначала убедиться в своих выводах, — объяснил Карлош. — Боялся, что ты не поверишь мне. Боялся, что ты расстроишься, если узнаешь о волшебстве, а потом выяснится, что вы не выдумщики. Но вы — точно они, мы это знаем.

— А почему посуда себя так странно вела? — ляпнул Коля.

— О, мне просто трудно отказаться от волшебных штук даже во время болезни, — сказал Карлош слегка смущённо. — А я очень люблю превращать посуду в маленький оркестр и слушать музыку.

— Да, он такой, — сказал Бирмингем. — Ни дня без чудачеств.

— Спасибо, Бирмингем.

— Не за что, Карлош.

— Прекратите паясничать вы оба, — строго сказала Лея. — Ведите себя серьёзнее. У нас серьёзные гости.

— Подождите! — снова подпрыгнула Лариса. — А как мы узнаем, кто из нас чей выдумщик?

— Я ждал этого вопроса, — сказал Карлош.

Он встал из-за стола, взял свой синий зонт, раскрыл его и помахал им перед остальными. Бирмингем, Лея, Лютенция и друзья невольно заулыбались — до того этот человек был обаятелен.

— У каждого волшебника есть свой летающий предмет, с помощью которого он летает, — рассказал Карлош. — И этот предмет, каким бы волшебным он ни был, не взлетит, если его возьмёт в руки любой другой человек, не являющийся родственником или близким другом этого волшебника. Кроме выдумщика. Выдумщик тоже может взлететь с помощью летающего предмета, принадлежащего его волшебнику — и не важно, что это: летающий зонт или, может быть, старый башмак…

Неужели им придётся попытаться взлететь при помощи этих предметов? Коля посмотрел на зонт в руках Карлоша. Дядюшка перехватил его взгляд и кивнул ему.

— То есть для того, чтобы узнать, с каким волшебником связан выдумщик, нужно, чтобы выдумщик взял в руки его летающий предмет и попробовал взлететь, — добавила Лютенция. — Так мы и сделаем. Только не сегодня. Давайте мы проводим вас в «Дом Рождества». И завтра после завтрака встретимся с вами снова. Если вы, конечно, не против.

— Не против, — быстро сказала Лариса, сгорая от нетерпения. — А что это — «Дом Рождества»?

— Это дом самого главного волшебника зимних праздников, — улыбнулась Лютенция. — Он переделан под гостиницу-отель для волшебников и выдумщиков.

— Того самого? — спросила Лариса.

— Того самого. Русские волшебники называют его Морозом, но маги других стран — иначе. Он и выглядит для них иначе. В общем, никто не знает даже, кто он на самом деле. А в гостинице и делают все подарки. И там есть номера для гостей, — бодро сказал Карлош Плюш. — Но сам он показывается редко. Очень скромный.

Коля был так удивлён и взволнован, что не придумать, какой из тысячи родившихся в его голове вопросов он хочет задать первым.

Все встали из-за стола. Но не успел Карлош снова надеть себе на голову свой цилиндр, как в доме послышался странный звук множества топающих ножек. По лестнице спускались незнакомые Коле существа — хотя, пожалуй, всё-таки знакомые…

— Рождественские эльфы, — пояснил друзьям с улыбкой Карлош Плюш.

Эти существа были ростом по колено взрослого человека. У них были большие остроугольные уши, кругленькие носы, большие глаза и веснушки на щеках и носах. Одеты они были в светлые рубашки и ничем, кроме острых ушей, не напоминали маленьких феечек и эльфов, которые порхали под потолком.

Спустившись с лестницы, рождественские эльфы замерли, уставившись на Колю и его друзей.

— Мы слышали, как кто-то произнёс слово «выдумщики», — робко сказал рождественский эльф, стоящий впереди всех.

— Всё верно! Мы их нашли, — ответил ему Карлош. — Знакомьтесь: Коля, Моросик, Лариса и Марианна.

— У-у-у-у, — протянули рождественские эльфы и обступили детей. Девочки-эльфы тут же стали обнимать Ларису и Марианну, а мальчики с ухмылками рассматривали Колю и Моросика, оценивая, должно быть, на глаз в них уровень озорства.

Коля обратил внимание, что один из рождественских эльфов, желая их рассмотреть получше, опасно сидел на спинке стула. А на сиденье этого же стула стоял другой эльф. Так что когда второй эльф спрыгнул с сиденья на пол, стул под весом первого начал падать на спинку. Коля, готовый к такому, успел подхватить стул, и эльф не упал, хотя и очень испугался. Растерявшись, эльф, забыв поблагодарить Колю, скромно спрятался за ногу Карлоша Плюша.

— Вовремя, — сказал Карлош Коле. — А это — Артур Трусишка.

Коля уставился на ногу волшебника, за которой пугливо прятался эльф, но смог разглядеть только его маленькие ручки, обхватившие колено Карлоша.

— Собственно, прозвище Артура полностью объясняет его личные качества, — благодушно произнёс Карлош.

И Коля, глядя на это маленькое существо, окончательно понял — приключений в его жизни теперь не избежать.