Океан любви. Притяжение

Ольга Алешкевич, 2000

Эта история произошла со мною еще в прошлом веке, во времена перестройки. Меня зовут Джульеттой, несмотря на то, что я родилась и выросла в России. Тот холодный зимний вечер навсегда останется в моей памяти. Я уволилась с работы, и, похоже, мой парень будет очень рад этой новости. Он хочет жениться на мне, а я против. Случайная встреча с другим мужчиной заставила мое сердце биться сильнее. В его взгляде я увидела целую вселенную и кометой устремилась навстречу к его звездам. Кто он, этот таинственный незнакомец? В городе все чаще исчезают девушки. Я оказалась в центре запутанной истории.

Книга первая

Жизнь как море: то тихое и ласковое,

то буйное и беспощадное, и нужно

быть хорошим пловцом, чтобы

наконец — то причалить у одного

надежного и прочного берега.

Эта история произошла со мною еще в прошлом веке, во времена перестройки. Меня зовут Джульеттой несмотря на то, что я родилась и выросла в России. Но об этом чуть позже.

Трудно представить, что у простого российского человека не было тогда ни компьютера, ни интернета, ни мобильного телефона. Что и говорить, даже видеомагнитофон и цветной телевизор были далеко не в каждом доме! Но все те времена давно канули в Лету. Однако события тех дней навсегда изменили мою жизнь. Пожалуй теперь, спустя много лет, все кажется мне лишь увлекательным приключением, романтической сказкой… И все же это было наяву!

Тот холодный зимний вечер навсегда останется в моей памяти как начало новой, удивительной, опасной, но счастливой жизни. Так часто мы — люди, не обращаем внимания на незначительные происшествия, которые в будущем переворачивают все в твоей судьбе с ног на голову или наоборот. И так, вернемся к тому памятному вечеру.

Рабочий день заканчивался как обычно в пять. Посмотрев на большие белые часики, примостившиеся на моей смуглой руке, я решила закругляться. Бог мой! Ну и беспорядок на столе. Что-то я сегодня не на шутку рассеянная, и моему плешивому, брюхатому начальничку это может совсем не понравиться. А мне совсем не хочется терять это тепленькое местечко, где от меня требуется лишь хлопать из-под густо накрашенных ресниц, невинно улыбаться и вилять задом, при приеме особо важных гостей, отвлекая их от важного разговора. Причем в этот самый момент, мой незабвенный Николай Иванович, подсовывает им документы для подписи, и очень часто все получается как нельзя лучше. Но в будничные дни, как сегодня, например, мне приходится печатать и копаться в разных бумажках.

Я поправила прическу, изобразила улыбку на не растягивающихся почему-то губах, и вошла в кабинет Николая Ивановича.

— Будьте так добры, распишитесь вот здесь. Да, и еще тут, а потом вот тут. Спасибо, — промурлыкала я и собралась уходить.

— Джулия, сегодня на улице настоящая метель. Может я составлю тебе вечером компанию? Ну же, пригласи наконец меня на чашечку кофе, и я скрашу своим присутствием твою одинокую холостяцкую квартирку, — говоря это, он неотрывно пялился на глубокий вырез моего платья, и мне казалось, что его поросячьи глазки вот-вот покинут свои глазницы, чтобы рассмотреть мою великолепную высокую грудь. Так уж устроены все мужчины, но… В долю секунды я представила себе свою теплую, уютную комнату с камином; большую кровать с багровым покрывалом, складками, ниспадающими до пола; два высоких кресла, ночник-раковину. И среди этого, успокаивающего взгляд мирка, сидит мой босс с потным лицом, вываливающимся из штанов животом и с улыбкой, от которой хочется плакать. Меня невольно передернуло. Какого черта я вообще хожу на эту никчемную работу? И мысль о том, что пора отсюда сваливать, впервые посетила мою больную голову.

— Дорогой Николай Иванович! Скрасьте одиночество своей жене, и она подарит вам еще парочку прелестных толстопузиков. Вам не на девушек пялиться, а участвовать в каких-нибудь там комиксах.

Бедный Николай Иванович сначала покраснел, затем побелел и надулся весь как шар.

— Убирайся! Я тебя увольняю! — завизжал он.

— Боже мой! Какое счастье! Я с удовольствием подам заявление об уходе. Мне очертенели ваши глупые гости, бумажки и вы сами! — говоря это, я кинула ему папку, которую держала в руках. Белые листы закружили по кабинету.

— Вон! — застучал по столу разъяренный начальник.

— Чао бомби-но! — нараспев произнесла я, и повернувшись на десятисантиметровых каблуках, вышла из кабинета.

Когда заявление было написано, я отдала его секретарше, которая сидела в соседнем кабинете.

— Тебя уволили, дорогуша? — язвительно улыбаясь, спросила Марина.

— Нет. Я решила освободить место для тебя. Пока! До-ро-гу-ша.

Пока я складывала свои вещи в сумочку, со мною происходило что-то странное — то начинало, как в лихорадке трясти, то бросало в жар, то в холод. Я решила, что это Николай Иванович поносит меня, на чем свет стоит. Но когда ноги окончательно отказались меня держать, я перепугалась не на шутку. Кое-как я умудрилась накинуть на себя шубку и натянуть сапоги. Едва дыша, я спустилась вниз, и уже шла к выходу, как вдруг чья-то огромная фигура, появившаяся буквально из ни от куда, сбила меня с ног. Все произошло так внезапно, что, продолжая сидеть на полу с растрепавшимися волосами, я не успела сразу вспомнить ни одного ругательного слова, а вспомнив, не смогла произнести даже звука. На меня смотрело незнакомое лицо мужчины: холодные насмешливые глаза, словно грозовая туча; истинно мужские губы скривились в гримасе, выражавшей не то удивление, не то холодную сдержанную улыбку. Левая бровь была слегка приподнята, а в черных волнистых волосах сверкали капельки тающего снега. На выделявшихся скулах и массивном подбородке чернела щетина.

— Отвратительный тип, — промелькнуло в голове, — уставился как идиот, вместо того чтобы извиниться.

Неожиданно он сгреб меня в охапку и поставил на ноги, словно куклу, провел своей огромной ладонью по моей щеке, и сказал хриплым голосом:

— Извините, прекрасная незнакомка. В следующий раз буду смотреть под ноги. Если вы всегда так налетаете на кого-то, я подарю вам свисток. Свист будет возвещать прохожих о вашем присутствии. Мне будет очень жаль, если такую очаровашку всегда будут ронять на пол, — сказал мужчина, и отвесил поклон.

— Пошел к черту! А свисток лучше в задницу себе засунь! — в гневе закричала я. — Это уже слишком. Не день, а сплошные неприятности! — пробубнила я уже себе под нос.

Незнакомец нагло расхохотался и исчез так же быстро, как и появился. Настроение и вовсе испортилось, только насмешливый взгляд холодных глаз не покидал меня всю дорогу, и щека горела от прикосновения его горячей ладони.

— Просто наваждение какое-то, — думала я.

На улице шел снег. Его крупные хлопья покрывали тротуары и липли к лицу. Еще не хватало, чтобы потекла тушь. Увязая в сугробах, я кое-как добралась до ближайшего магазина. Войдя в теплое и светлое помещение, я стряхнула снег с капюшона и сапог, и тут же услышала знакомый звенящий голосок.

— Джулия! Как хорошо, что я тебя встретила! Мне нужно рассказать тебе кучу новостей. Сейчас же пойдем в кафе и выпьем горячего кофе, я вся окоченела, и скоро буду похожа на мороженного пингвина. Прекрасно выглядишь! Это после рабочего дня-то! А впрочем, ты и после кросса по Европе останешься красавицей…

— Любочка! Ради бога не тараторь как заводная. У меня и так разболелась голова. Я сегодня рассчиталась с работы, меня уронили на пол, нагрубили. В общем — ужасный день. Просто отвратительный. К тому же я страшно голодна, и мой бедный Гитраш с нетерпением ждет моего возвращения домой.

— Твой Гитраш — просто чудище! Как можно прокормить такую огромную собаку? И вообще, я не смогла бы спать в одной комнате с этим лохматым и сопливым животным. Наверное, он топает как слон. Бедные соседи.

— И никакой он не сопливый, — говорила я, укладывая в корзину пакетики с едой, — а очень умный и добрый. К тому же мне с ним нечего бояться непрошенных гостей. Уж я уверена, он не даст в обиду ни меня, ни мои побрякушки.

— Да. Скоро тебе можно будет открывать свой ювелирный магазин. Твой Гена — просто сокровище какое-то. Кстати, у вас все в порядке? Что-то я не вижу блеска в твоих глазах. Раньше ты выглядела счастливей, вспоминая о своем дружке.

— В том-то и дело, — сказала я, вздохнув, — что все слишком гладко и хорошо. Он постоянно восхищается мной, одаривает меня, смотрит так преданно, и ревнует к каждому столбу. На все вопросы есть ответ, у него нет никаких проблем. Джуличка, Джульеточка — все это мне уже действует на нервы! Не то, что мне с ним плохо совсем. Нет. Просто все как-то не так. Я не знаю, что именно, но чувство какое-то нехорошее возникает. Может просто чудится?

— Он тебя разбаловал, вот что я хочу тебе сказать.

— Может быть. Знаешь, а он может быть очень жестоким.

— Не понимаю.

— Мы как-то ужинали в ресторане. За соседним столиком сидел очень приятный молодой человек, и все улыбался мне. Я вышла в дамскую комнату, и когда шла обратно, уронила сумочку. Этот парень оказался поблизости. Не знаю, случайно или намеренно, но он поспешил помочь, и очень надолго задержал на мне свой взгляд. Появился Гена и сказал, что уходим. Я была уже в дверях, когда услышала крики. Представляешь, Геннадий зверски избил того парня. Кровь была повсюду… Это ужасно! В этот же день я узнала, что у Гены есть телохранители. Что это значит? Он никогда мне не говорит о том, чем занимается. Там, где он работает официально, не платят таких денег, чтоб оплачивать свиту вооруженных охранников.

— Да, все это конечно странновато, но не бери себе в голову. Какая тебе разница, чем он занимается? Зарабатывает приличные деньги. Тебе-то от этого не хуже!?

— Но меня это очень беспокоит. Очень. Времена сейчас… может быть все что угодно!

— Не парься! Вот мой совет! А что ты там про работу сказала? Я не ослышалась?

— Нет. Я ушла оттуда. Надоело!

— Бог услышал мои молитвы! Ты просто чокнулась, когда туда устроилась работать! У тебя такие перспективы, такие способности! Возвращайся к нам! Мы будем рады принять заблудшую овечку.

— Нет, нет, и нет. Я хочу немного отдохнуть от всей этой суеты. Все так надоело!

— Подумай хорошенько. Нам сейчас нужна такая модель, как ты.

— Хорошо. Я подумаю, но ничего не обещаю. Неужели у вас проблемы с девушками? Сейчас, по-моему, от них отбоя нет! Каждая вторая мечтает стать моделью! Выбирай — не хочу!

— Все так, но с тобой некому сравниться. У тебя талант, та самая изюминка, которая притягивает к себе взоры людей. В тебе есть что-то особенное! Когда я впервые увидела тебя, то поняла — этой девушке гарантирован успех! И не ошиблась. А ты? Неблагодарная! Все бросила — славу, деньги, карьеру. Ради чего?

— Этот бизнес не для меня! Прости, но сейчас я не готова к этому разговору.

— Конечно. Всегда решаешь все сама. Поступаешь так, как хочется. И черт с тобой! А вообще ты можешь и дома сидеть. У тебя же все есть. Все, чего только душа пожелает.

— Не все! Самого главного, чего душа желает, как-раз и нет.

— Ты о чем? — в недоумении уставилась на меня Люба.

— Я о любви говорю, — в задумчивости ответила я.

— Чего?

— Ничего. Это я так.

Вот уже битый час мы с Любой сидели в кафе и болтали за чашечкой кофе. Она рассказывала мне о своей любимой работе, о том, что скоро улетает в Рим, и обо всем другом. А я слушала ее сквозь сизый сигаретный дым, и снова переживала неожиданное столкновение на проходной. Бум! И сижу, как дура, на полу, хлопаю ресницами. Оп! И стою на ногах. Какой же он сильный! И глаза у него необыкновенные! Но то, что он грубиян — это точно! А ладони у него такие огромные, горячие. Кретин он обросший! Еще издевался, и хохотал, как ненормальный. Чтоб его не видеть никогда! Но сердце, при одной только мысли, что вдруг… бешено стучало. Вот и сейчас, тук-тук. Казалось, что этот стук услышит подруга. Противоречивые мысли бродили в голове, и странное волнение поселилось в моем сердце.

— Что с тобой? — спросила Люба, — в облаках витаешь?

— Ничего особенного, — ответила я и встряхнула головой. Длинные локоны светлых волос рассыпались по плечам мягкими волнами. — Так кто там, ты говоришь, приехал в наш город?

— У него связи по всей стране, а заграничные банки лопаются от его вкладов! Он только раз в год появляется у нас, в России, а живет где-то в Калифорнии.

— Он иностранец?

— В том-то и дело, что русский! Но говорят, что ему в наследство от отца осталось много золота, и еще у него свои золотые рудники в Австралии, не говоря уже о другом.

— Какая-то уж очень странная история.

— Вокруг него вообще много тайн! Он неуловимый, как ветер, и хитрый, как бес!

— Прям Зорро какой-то! — засмеялась я.

— А еще говорят, что он чертовски хорош собой, да еще и холостяк. Понимаешь, куда я клоню?

— Понимаю. Только зачем такому человеку жена? Он вечно в разъездах, к тому же у него смутная репутация… Такому — жена не нужна.

— Неправда! У всех великих людей были жены.

— Так это у великих! А он чем так велик? И вообще, что ты так завелась? Наслушалась баек всяких в агентстве и веришь, прям как маленькая, ей богу!

— Это не байки! В каком-то банке работает его приятель. Я вот и подумала, а вдруг тебе посчастливится с ним столкнуться где-нибудь… Ой! Ты же ушла с работы! Я и забыла.

— В банке говоришь? — задумалась я. — А как он выглядит? Кто-нибудь его уже видел?

— Высокий, спортивный… В общем просто сам дьявол во плоти!

— И все же я думаю, что это очередная сплетня. Не верю я в них! А даже если и правда, то мне нет до этого никакого дела! Вся эта история попахивает криминалом в лучшем случае, а мне и своего хватает.

— Можно подумать, тебе не хотелось бы с ним познакомиться, — блеснув глазками, поинтересовалась Люба.

— И что потом мне с этим счастьем делать?

— Как это что? Очаровывать!

— Очаровывать? Вот так? — и я, прикрыв глаза, томно посмотрела на Любашу, а потом свела глаза к переносице, от чего подруга громко рассмеялась.

Мы еще долго шутили и смеялись, а когда вышли на улицу, я вновь почувствовала невыносимую дрожь в коленках. Опять? Ну уж нет. Я решила идти осторожно и смотреть по сторонам, чтобы вновь не оказаться на полу, или хуже того — в сугробе. Прощаясь, подруга пожелала мне удачи, и назвала имя загадочного мужчины:

— Совсем забыла тебе сказать! Бэн Лоурс его зовут. Вдруг посчастливится его увидеть? — крикнула Любка, и профессиональной походкой модели, удалилась восвояси.

— Ну да, — подумала я с улыбкой, — настоящее русское имя. Хотя, меня папочка тоже имечком тем еще наградил.

Я медленно шла по улице, думая о своей жизни, как вдруг ветер резко переменил направление, и огромная снежинка четко влепилась мне прямо в глаз. Тушь тут же дала о себе знать! Я остановилась, и закрыв глаза, рылась на ощупь одной рукой в сумочке, пытаясь найти платок, другой держала пакет с продуктами. В тот же момент ноги снова задрожали, и меня понесло в сторону. Оступившись, я упала в сугроб.

— Так мне и надо! — выругалась я себе под нос, и попыталась вытереть слезившиеся от туши глаза.

Вдруг я почувствовала, как кто-то бахнулся в сугроб около меня.

— Вероятно вы ужасно любите сидеть в сугробах! — услышала я знакомый хрипловатый голос, и замерла от ужаса и стыда. Опять! Этого мне еще не хватало! Проклятый день. Я подняла глаза, и уставилась на сидевшего возле меня мужчину.

— Что вы от меня хотите?

— Ничего. Просто я решил составить вам компанию, сидя в этом замечательном сугробе. Это очень забавно! — трогая снег руками, ответил незнакомец.

— Не вижу в этом ничего забавного!

— Я же не смеюсь над вами. Мне действительно нравится здесь сидеть. — Мужчина набрал в ладони кучку снега и сыпанул в меня. — Снежная королева. Вам очень идет белый цвет.

— Да что же вы такое делаете? — закричала я в гневе, и принялась обсыпать незнакомца снегом в ответ, а он громко хохотал, и не пытался сопротивляться. Снег попал мне за шиворот, и я почувствовала холод. Мужчина, облепленный снегом с головы до ног, поднялся, взял мои сумки, и поднял меня:

— Валяться в снегу может и увлекательное занятие, но вы уже вся дрожите. Как бы не простудиться! Я подвезу вас.

— Сначала вы обсыпаете меня снегом, а потом заботитесь о моем здоровье… Спасибо, но я не поеду с ненормальным, как бы мне не хотелось скорее попасть домой!

— Не надо сопротивляться. Я же не в театр вас приглашаю. Просто я хочу подвезти до дома симпатичную, продрогшую насквозь девушку. Неприлично же ходить одной по темным улицам, да еще с таким чумазым лицом. Вы распугаете всех прохожих!

— А это уже не ваше дело! И вообще, я в советах не нуждаюсь. Да не держите же вы меня как маленького… — не успела я договорить, как подъехала длинная, сверкающая в вечерних огнях, машина. А уже несколько секунд спустя, я сидела в салоне шикарного лимузина, и конечно же со мною рядом примостился наглый незнакомец.

— Так-то лучше, — сказал он, и мы тронулись с места. Я бы сказала даже не тронулись, а полетели. Гнев, страх и отчаяние охватили меня в замкнутом пространстве чужой машины. Я колотила мужчину по груди, требуя сейчас же выпустить меня, а он лишь спокойно схватил мои руки в свои, и крепко прижав к себе, поцеловал прямо в губы. Сопротивление оказалось бесполезным. Я была обезоружена. Его поцелуй был властным, настойчивым, как он сам. Позже, когда в голове у меня все поплыло и пошло кругом, поцелуй ослабел, стал более нежным и даже ласковым. Я забыла о своих недавних страхах и откликнулась на его лобызания с большим энтузиазмом. За свои двадцать два года, я не могла вспомнить, чтобы кто-то так мог целовать. Мне хотелось, чтобы этот миг длился вечно!

Мужчина уже отпустил меня, а я все сидела с закрытыми глазами, как зачарованная, но опомнившись, со всей силы влепила ему звонкую пощечину. Нет, не от того, что он был таким дерзким… скорее я это сделала с испугу за саму себя. Машина в это время притормозила, а мой таинственный похититель открыл дверцу, и вытащил меня на улицу:

— Мне тоже было очень приятно познакомиться. «Спокойной ночи!» — сказал он с ухмылкой, сел обратно в машину, которая, подняв снежное облако, исчезла в ночных огнях улицы. Какое-то время я простояла без движения, наблюдая за удаляющимся видением, затем по привычке встряхнув головой, огляделась. О чудо! Я была во дворе своего дома. Когда я вошла в подъезд, то почувствовала себя конченной идиоткой.

Радостный пес кинулся ко мне с лаем, но я оставила его без внимания, прошла в комнату, и рухнула на постель. Гитраш, виляя хвостом, подошел ко мне, и лизнул в нос. Наконец-то я пришла немного в себя:

— Может это был сон или разыгралось мое больное воображение? — спрашивала я себя, накладывая псу в большую миску еду. — Нет! Этот запах дорогого парфюма… Казалось он впитался в меня насквозь. Я прошла в ванную, и быстро скинув с себя одежду, встала под душ и долго драила свою кожу мочалкой с душистым мылом, однако этот проклятый одеколон невозможно было изничтожить!

Я надушилась своими любимыми духами и легла спать. Утопая в своей теплой, мягкой постели, я все еще видела темные серые глаза, чувствовала его губы и руки. Руки — крепкие, с большими горячими ладонями:

— Мне нужно срочно уснуть, а обо всем случившемся, подумаю завтра, — с такими мыслями я провалилась в темноту сна.

Я открываю глаза и вижу смуглое, склоненное надо мною, лицо мужчины. Насмешливые серые глаза в упор смотрят на меня, а властные губы тянутся к моим губам.

— Нет! Нет! — кричу я, и выхватываю подушку, кидаю в наглеца.

Сидя на кровати, я прихожу в себя, мотая из стороны в сторону головой.

— Приснится же такое! Вот черт! — с размаху я откидываюсь обратно на подушки, но почему-то больно стукаюсь головой о изголовье кровати. Застонав от боли, я снова ложусь в постель, потирая больной затылок, и оглядываясь по сторонам.

— Надо же, — шепчу я, разглядывая раскиданные по полу подушки, — вот это да! Или я схожу с ума, или становлюсь лунатиком.

Все утро голова была как чугун, а когда увидела свое отражение в зеркале, вскрикнула от испуга. Передо мной сидело чучело с огромными, испуганными глазами и перекошенными губами. После холодного душа, я сидела за чашечкой кофе, и пыталась обрести покой. Но события вчерашнего дня не оставляли мои мысли. Теперь, когда мне не надо идти на работу, у меня появилось много свободного времени. Геннадий вероятнее всего будет приятно удивлен. Что касается странных домогательств сероглазого мужчины, то в свете дня они казались глупыми и смешными. Все наконец-то прояснилось в моей голове, встало на свои места.

Вечером я решила немного расслабиться после домашних хлопот. Сидя за бокалом шампанского и слушая любимую музыку, я поджидала телефонного звонка. Гена обещал сообщить нечто очень важное.

— Привет, любовь моя! Какой сегодня день?

— Среда. Одиннадцатое февраля. А что?

— Джулия, ты обижаешь меня… ну хорошо. Я все равно уже еду к тебе! Одень что-нибудь зеленое. Целую! — спокойным голосом сказал Гена и повесил трубку.

Я сидела с телефоном в руке, и гудки ритмично отсчитывали секунды. Что же сегодня за день такой?

— Черт! — выругалась я и вскочила с кресла. — Сегодня его День Рождения! Как я могла забыть? — Я подскочила к зеркалу и принялась укладывать волосы в высокую прическу. Руки не хотели слушаться меня, а голова кружилась от выпитого шампанского. Прекратив возиться с волосами, я приступила к макияжу. В спешке, вся перепачканная косметикой, я вытащила из косметички платок, и тут же знакомый запах ударил в нос:

— Вот дрянь! — выругалась я снова, отбрасывая в сторону белоснежную тонкую ткань. — Зачем же я засунула его в сумочку? Теперь я снова вся пропахну этим чертовым одеколоном! Я хотела было выкинуть платок в мусор, как вдруг мое внимание привлекли инициалы — там были две английские буквы B.L.

— Что-то знакомое… — подумала я, повторяя вслух буквы. — Не может быть! — воскликнула я, вспомнив, как подруга выкрикивала мне вчера на прощание имя таинственного мужчины. — Бэн Лоурс? Вот подруга — зараза! Накаркала мне столкновение! Неужели это он? В любом случае вернуть сопливчик я ему не смогу, так как мы, надеюсь, больше никогда не увидимся! — подумала я и посмотрела на себя в зеркало. Темные миндалевидные глаза сверкали из-под длинных пушистых ресниц, а черные брови стремились от переносицы безукоризненного носика к вискам крыльями чайки. Я закрыла глаза и вспомнила, как еще совсем недавно безумно целовалась с незнакомцем. Что это было? Новое, волнующее чувство пробежало нервным импульсом по крови, попав в мои мозги, зацепившись за какую-то неведомую грань сознания.

Я все еще сидела в кресле с закрытыми глазами, когда раздался звонок. Я знала, что это Гена, и он, как всегда, звонил, упорно выжимая из звонка все, на что он только был способен, а Гитраш нервничал и громко лаял.

— Гитраш! Место! — крикнула я, и пошла открывать дверь.

— Что такое, любовь моя? Ты еще не одета?

— Извини, я быстро! — ответила я, и скрылась в ванной.

Мой наряд висел на вешалке, и я без труда надела черные чулки, черные туфли, изумрудное, искрящееся в свете ламп платье, и золотые клипсы. Когда я вышла, Гена развел руками, и восхищенно произнес:

— Богиня! Просто богиня! Блеск!

— Спасибо. С Днем Рождения, милый! Вот тебе подарок от меня! — я достала небольшую коробочку, и протянула ее Геннадию.

— Ну что ты! Зачем? Ты мой лучший из всех подарков! — запротестовал он, затем все же открыл коробочку. На его лице просияла счастливая улыбка.

— Я рада, что они тебе понравились. Знаю, что ты любишь зеленый цвет. — Сказала я, улыбаясь, и поцеловала его в гладко выбритую щеку.

— Эти запонки очень подходят к моему костюму! Спасибо, любовь моя. У меня тоже есть для тебя сюрприз. Вот. Смотри! — Он вытащил из кармана пиджака небольшой бархатный футляр, и когда открылась крышка, я увидела прекрасной работы, золотую заколку для волос, с переливающимся на ней изумрудом.

— Право, не знаю, что и сказать… Она конечно же великолепна, но тебе не надо было — сказала я, в восхищении глядя на подарок, а сама подумала, что однажды, в один прекрасный день, Геннадий привезет меня к себе домой, оденет на меня все надаренные украшения — исключительно с зелеными камнями, поставит где-нибудь на самом видном месте, и будет всем показывать, как один из экземпляров своей коллекции ювелирных украшений, или сойду за новогоднюю елку.

— Тебе правда понравилось?

— Спасибо. Но все же День Рождения сегодня не у меня.

— Разве я не могу делать подарки моей любимой девушке когда захочу? Мне нужно, чтобы ты радовалась вместе со мною в мой праздник. Кстати, надо спешить, нас уже гости заждались!

Я закрепила в волосах заколку и накинула, не без помощи Гены, свою шубку.

— Гитраш, малыш, не скучай без меня! — потрепала я за холку своего любимца, и отправилась к дверям слегка неровной походкой, то ли от высоких каблуков, то ли от еще не выветрившегося шампанского.

Машина стояла прямо у порожков подъезда. — Он знал, что я надену туфли, — подумала я, — он всегда все знает наперед! Я села в машину, и Гена, присаживаясь рядом, сказал:

— Знаешь, Джулия, сегодня я приготовил тебе еще один сюрприз, но ты только не волнуйся!

— Когда ты так говоришь, я уже начинаю беспокоиться. Лучше скажи, к чему мне быть готовой сразу.

— Всему свое время, дорогая! — загадочно улыбаясь, ответил мой спутник, а я подумала о том, что этот мужчина все чаще пугает меня своей непредсказуемостью. Он и добрый, и милый, и щедрый, но слишком уж все в нем правильно и красиво. Какой-то он ненастоящий…

В раздумьях я не заметила, как мы подъехали к одному из самых престижных ресторанов нашего города. Внезапно мне стало трудно дышать, а от участившегося сердцебиения ослабли ноги. Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

— Что случилось, дорогая? Ты не заболела?

— Думаю, что это от волнения. Твои неожиданные сюрпризы меня прикончат! Ладно. Шучу! Просто голова закружилась немного.

— Тебе надо показаться врачу! У меня есть один очень хороший…

— Не надо врачей! Я здорова!

— Успокойся, милая. Не надо, так не надо! Я обещаю, что все будет хорошо!

Я посмотрела на Геннадия, и подумала о том, что мои чувства к нему стали обретать другое направление. Раньше мне казалось, что я люблю его, восхищалась им. Я радовалась каждой нашей встрече, каждому мигу, проведенному наедине… Теперь же все изменилось. Когда это произошло, я уже не знала, но я начинала понимать, что он мне больше не интересен. Меня раздражали его беспричинные подарки, бесконечные светские мероприятия, от которых я устала, еще работая моделью, а иногда я испытывала страх перед его неуемной жизненной энергией.

В ресторане я заметила, как люди поворачивают в нашу сторону голову. Кто с завистью, кто с восхищением смотрели на нас. Мне было не по себе, но я не показывала виду, отвечала на приветствия и улыбалась всем, кто спешил к нам подойти, чтобы познакомиться. Многих я совсем не знала, и это еще больше сковывало меня, словно тисками. — Ничего, — думала я, — все скоро усядутся за стол, выпьют, и станет намного свободнее. Боже, а это еще кто? — Я вопросительно посмотрела на Гену.

Сегодня мой спутник выглядел просто великолепно. Строгий костюм, сшитый из какой-то золотой ткани, поблескивал в ярком свете лампочек. Зеленая (скорее изумрудная) рубашка с великолепным черным галстуком, начищенные до блеска светлые туфли. Волнистые, до плеч, светлые волосы были аккуратно уложены. Над небольшой верхней губой, у Гены была тоненькая ниточка черных усиков. На смуглом, узком лице, блестели черные глаза, обрамленные длинными темными ресницами. Он был похож на восточного принца, и гордо, высоко держал свою голову… Женщины обожали Гену, и трепетали под его шелковым взглядом.

— Я отвечу на твой вопрос, малышка, когда мы подойдем поближе.

— А вот и Джулия! — представил он меня темноволосой женщине и блондинистому мужчине, — дорогая, познакомься с моими родителями! По-моему, сегодня самый подходящий момент.

— Очень приятно, — ответила женщина, — Маргарита Дмитриевна, — протянула мне руку для рукопожатия, — надеюсь, что скоро вы назовете меня мамой.

— Давно мечтал увидеть вас, — произнес мужчина, целуя мне руку, — Андрей Петрович. Рад знакомству.

— И мне приятно познакомиться с вами, — ответила я как можно любезнее и улыбнулась, — Гена не предупредил меня, — пробормотала я, — оттого приятней вдвойне. — Я метнула взглядом в своего спутника молнию. Гроза была впереди. Неожиданно мое тело почувствовало"приступ трясучки". Сердце подпрыгнуло вверх, потом опустилось вниз, колени ослабли, и нижняя губа неестественно задергалась. — Снова! — с ужасом подумала я, и трясущейся рукой взяла стакан сока с подноса, проходившего мимо официанта. Не успела я сделать и двух глотков, как Гена радостно объявил:

— А вот и Бэн! Мой старый верный друг. Пойдем, Джулия, скорее, я вас познакомлю, — и он повел меня куда-то через зал. В его радости сквозила фальшь.

Я шла следом за своим другом, старательно передвигая ноги, чтобы не упасть, но, когда увидела, к кому мы приближаемся, невольно остановилась и.… мой стакан с соком выпал у меня из рук разбившись вдребезги. Оранжевые капли сока расплылись по полу, образовали лужицы. Все обернулись на меня, и тот, к кому мы шли, к величайшему моему ужасу, тоже.

— Ах, Джулия, ты такая неловкая! Но не переживай. Сейчас все уберут. Идем же!

Я улыбнулась всем, как можно оригинальнее, и взяв Гену под руку, решительно шагнула вперед.

Бэн стоял в центре зала, окруженный толпой девушек, щебетавших около него, словно стайка пташек. А он был спокоен, самоуверен и улыбался этой своей кривой улыбочкой.

— Какой же он самовлюбленный! До тошноты просто! — подумала я. — Смотрит своими ехидными глазками, как ни в чем не бывало. — Я вспомнила, как только что разбила стакан. — Должно быть смеется надо мной про себя. Надо же было оказаться этому нахалу именно здесь и сейчас?! Для более привычной обстановки, мне осталось только упасть! Боже, дай мне силы устоять на этих трясущихся, как в припадке ногах, — подумала я, и губа тут же нервно дернулась пару раз подряд. — К доктору все же сходить надо, — мелькнуло в голове.

— Бэн! Как же я рад! Ты все же пришел. Отложил все свои встречи, дела, и пришел! — обнял, и похлопал друга по плечу Гена.

— Переигрывает как-то! — подумала я.

— Как я мог пропустить такой вечер? — поглядывая на меня, ответил Бэн. — К тому же сегодня твой День Рождения. — Бэн без стеснения разглядывал мое декольте.

— Ты, я вижу, очарован моей спутницей, да? Эта красотка — моя невеста, Бэн! Познакомься, Джулия, с моим старым приятелем.

— Я совсем не стар еще, — улыбнулся одними глазами Бэн.

Я вопросительно посмотрела на Бэна, и протянула ему руку:

— Джулия. Ужасно рада нашему знакомству! — я выделила слово"ужасно", и Бэн, заметив это, усмехнулся краешком губ.

— Бэн Лоурс. Взаимно приятно. Можете ко мне обращаться в любых непредвиденных ситуациях. Буду рад поддержать, — почти шепотом ответил он, целуя руку. Его горячее дыхание, казалось, обожгло кожу, а поцелуй несколько затянулся. От прикосновения его мягких, нежных губ к руке, у меня перехватило дыхание, и ее пришлось выдернуть из его огромной ладони. Удивительно, но Гена никак на это замешательство не отреагировал. Он стоял и глупо улыбался. Рука же моя горела так, словно побывала в печи.

— Джулия, дорогая, я оставлю вас ненадолго. Бэн. Я тебе вверяю ненадолго мое сокровище, — сказал вдруг Гена, и пристально посмотрев другу в глаза, направился к родителям.

— Вот уж не думал встретить вас, Джулия, сегодня, да еще и здесь, — усмехнувшись, сказал Бэн.

— Чем же вам здесь так не нравится?

— Я и не говорил, что не нравится. — Он откровенно разглядывал мою фигуру.

— Было бы лучше, если б вам удалось отсюда куда-нибудь скрыться, а то вы действуете мне на нервы! И не раздевайте меня взглядом! Это не прилично.

— Это вы, Джулия, говорите о приличие? Вы же оголили все свои прелести так, что уж больше и некуда! А что касается раздевающего взгляда… хм… то уж если я и раздеваю, то поверьте, не глазами. — Бэн улыбнулся и многозначительно поднял бровь. Глаза этого мужчины были холодными, словно сталь. Мне стало не по себе.

— Вы мне отвратительны! — зло ответила я. — Вы просто самовлюбленный эгоист! Это сразу было видно!

— Мне нравится, когда женщина в гневе, — сверкнув глазами, сказал Бэн, — только это чувство раскрывает ее натуру, самую ее суть. Вы злитесь, Джулия, и я вижу страсть, скрытую под маской равнодушного тона. Хотел бы я увидеть ваш вулкан в действии!

— Пошел к черту!

— Я рад бы к черту провалиться, когда бы сам я не был черт! — засмеялся Бэн.

— Хм… Мефистофель… так вот кого вы мне напоминаете!?

Бэн вскинул бровь и улыбнулся:

— Потрясен до глубины души, Джулия. Вы читали"Фауста"?! Похвально!

Во мне кипела злость, и я чувствовала себя перед этим мужчиной смешной девчонкой. Я готова была выколоть этому насмешнику глаза и отрезать его острый язык. К счастью, Гена вовремя подоспел. Я тут же воспользовалась ситуацией, и вышла"попудрить носик". Необходимо было прийти в себя. Я смотрела в свое злое отражение в большом зеркале. У меня раскраснелось лицо, а глаза лихорадочно блестели.

— Что со мной не так? Почему я так взволнованна? Мне нет никакого дела до этого Бэна. Или… нет. Это просто… просто… Возможно это нервное перенапряжение, и мне нужно попить успокоительных таблеток. — Я смочила лицо холодной водой. Понемногу краснота спадала, а дрожь в коленях почти прошла. Пора возвращаться к Геннадию и гостям.

— Джулия, милая, что с тобой происходит? Ты какая-то нервная сегодня, — с тревогой спросил Гена, когда я подошла к нему.

— Да? Это так заметно?

— Не так, чтобы очень, но…

— Все хорошо. Просто так много гостей, твои родители… Твоя мама… Она ведь намекала, понимаешь? Я вообще растерялась. Ты же знаешь, что я не готова выходить за тебя замуж. Я вообще не хочу пока замуж.

— Это каприз. Очередной твой каприз! Мы давно встречаемся, и то, что я хочу жениться на тебе — вполне нормальное явление! Так что ты выйдешь за меня! Это не обсуждается.

— Но ведь я и так твоя женщина. Все эти штампы, печати… Мы еще так молоды!

— Мне этого мало, милая. Давай не будем ссориться. Ведь сегодня мой День Рождения. Да? — Гена прищурил глаза, и улыбнулся. Он был неотразим.

Посуда на столах переливалась в свете ламп, а всевозможных угощений было столько, что глаза разбегались. Шик и блеск! В этом весь мой жених. Уж если гулять, то на широкую ногу!

Я сидела в центре, на всеобщем обозрении, рядом с именинником. Сотни глаз разглядывали меня с неподдельным интересом. Несмотря на то, что я была очень голодна, живот свело спазмой от такого внимания.

— Джулия, дорогая. Я выйду ненадолго. Ты не скучай, угощайся, пей шампанское, — сказал Гена, целуя меня в щеку.

— Ты же не оставишь меня одну под прицелом этих взглядов? — вцепилась я в рукав Гены.

–Я скоро!

Выпив залпом бокал шампанского, я огляделась по сторонам. Гости продолжали рассаживаться за столы. В дальнем углу зала собралась веселая компания. Центром внимания был черноволосый мужчина в безупречном темно-синем костюме, с блуждающей, белоснежной улыбкой. Вокруг него собрались женщины всех возрастов. Мужчина что-то воодушевленно рассказывал. Слушали его, раскрыв рты. Он ловко жестикулировал. Одна эффектная блондинка в красном облегающем платье откровенно заигрывала с ним, каждый раз, как бы невзначай, трогала его то за локоть, то за плечо, поглаживала по спине. Его взгляд задержался на девушке, и она окинула его пылающим, томным взглядом из-под длинных ресниц. Мужчина устало улыбнулся, но его глаза остались неприступно холодными.

— Девушки липнут к нему, словно мухи! — думала я, покручивая локон, выбившийся из прически, указательным пальцем. — А эта в красном, готова растаять у его ног. Просто отвратительно! — я невольно улыбнулась своим мыслям, не замечая того, что сама пялилась на Бэна вот уже минут пять так. Неожиданно, словно он почувствовал мой взгляд, Бэн посмотрел на меня. Я вздрогнула, и замерла. Когда наши глаза встретились, у меня возникло чувство, что вот-вот прогремит гром, посыплются молнии, круша хрусталь, свечи — все вокруг. Мое сердце учащенно забилось в груди. Я испытывала страх и трепет, волнение, и непреодолимое желание не отрывать свой взгляд от его манящих, серых глаз. Они были словно два глубоких озера, таящих в себе как красоту, так и скрытую где-то в самой глубине опасность. Это все равно, что окунуться в прозрачный водоем, когда светит солнце, но погружаясь в воду, ты чувствуешь, как ноги охватывает холод, и неизвестно что таящая в себе глубина. Восторг и страх перемешиваются, но постепенно отступают, даря приятное ощущение блаженства от легкого прикосновения воды. Хочется плыть все дальше и дальше, ни о чем не думая. Не знаю, долго ли я еще так плыла, но в чувства меня привел знакомый голос.

— О чем задумалась моя королева? — спросил Гена, присаживаясь рядом.

— Так, ни о чем. Просто мне очень хорошо сейчас. Давай напьемся сегодня, а?

— Интересное предложение, но только не в тему, учитывая обстоятельства. Вечер только начался.

— Жаль, — вздохнула я.

По правую руку от Геннадия сидели его родители. Следом Бэн с блондинкой. Ни то, ни другое соседство меня не вдохновляли.

В самом разгаре вечера, когда я уже изрядно подвыпила, Гена попросил внимания гостей. Внезапно музыка умолкла, и отец Гены поднялся из-за стола с бокалом в поднятой руке. Говорил он громко, и при этом улыбался, поглядывая на меня. Речь, произнесенная им, с трудом доходила до моего сознания, но я улыбалась, изображая на лице счастье. А говорил он обо мне.

— Так, эта прекрасная девушка станет скоро женой моего сына. И конечно же всех вас, от имени моего сына, я приглашаю на свадьбу! А теперь самое важное. Сын! Тебе слово.

— Спасибо, отец. Тронут. Все, что ты говорил — это правда чистой воды. Сегодня я действительно хочу сделать предложение своей любимой девушке. Джулия! Станешь ли ты моей женой? Гена взял мою руку в свою, достал из какой-то коробочки колечко с бриллиантом, и попросил меня подняться. Джулия, прошу принять от меня это кольцо, как символ моей любви. — Он одел перстень на мой безымянный палец. Послышались аплодисменты, звон бокалов, громкие поздравления. Мой новоявленный жених обнял меня и поцеловал в губы. Мама Гены прослезилась, а отец сказал, что мечтает о внучке. Заиграла медленная музыка, приглушился свет. Настало время медленного танца. Гости стали заполнять свободное пространство.

Ошарашенная произошедшим, я сидела, словно восковая фигурка, и пялилась на колечко, сверкающее на моем пальце. На глаза непроизвольно напрашивались слезы.

— Любовь моя, ты счастлива? — спросил, и обнял меня за плечи Гена.

— Я в полном восторге! — с иронией ответила я. — Ты не отставил мне выбора. Я просила повременить со свадьбой, но ты не услышал меня. Ты всегда делаешь только то, что хочешь сам. Почему, черт возьми, ты не посоветовался со мной? Не предупредил меня? Замужество — это решение двух сторон! Но ты почему-то решил, что можешь принимать решение за меня.

— Не надо, Джулия, прошу. Ты знаешь давно о моем намерении жениться на тебе. А сегодня подходящий момент… торжественная обстановка, родители, гости. Что не так? И вообще, любая другая была бы счастлива оказаться на твоем месте! Я устал от твоих капризов, милая. Теперь я твой муж, и принимать все важные решения буду сам! Ты — моя!

— А вот здесь, дорогой, ты не прав! Мы, конечно, спим с тобой и все такое, но я не твоя! Не твоя! И решать мою судьбу не надо! Я сама это сделаю! Понял?

— И слушать не хочу! А будешь сопротивляться, я твой пыл знаю, как укротить… и не с такими справлялись! Запомни!

— Не смей так разговаривать со мной! Что с тобою, черт возьми, происходит за последнее время?

— Мы должны пожениться.

— Должны. Ага. Вот оно что. Кому мы должны? Что это значит — должны?

— Не будем больше обсуждать эту тему, по крайней мере сегодня, — сказал зло Гена, и больно сжал мое запястье. А сейчас пойдем танцевать. Гости уже заметили нашу перепалку.

— Плевать мне на твоих гостей!

— Я сказал пошли, значит пойдешь, хочешь или нет! — с угрозой в голосе сказал Гена, продолжая больно сжимать запястье.

— Мне больно! Отпусти!

— Что случилось? — тронул за плечо Гену его отец.

— Все в порядке, отец! Небольшие противоречия, но как говорится, милые бранятся, только тешатся. Мы уже идем танцевать. Да, милая?

Я лишь натянуто улыбнулась в ответ и поднялась с места. Играла красивая мелодия, но в моей голове все смешалось, и я чувствовала усталость. Я готова была разрыдаться. Гена обнял меня за талию, и закружил в танце. Перед глазами все поплыло, смешалось в цветную полосу едва различаемых лиц. Я почувствовала холодное покалывание на спине, и невольно оглянулась. Облокотившись плечом о белую колонну, стоял Бэн Лоурс. Он с интересом наблюдал за нашим танцем, прищурив глаз. Его дерзкий взгляд вызвал во мне бурю эмоций. Я быстро отвернулась, пытаясь восстановить участившееся дыхание. Мгновение спустя, я увидела Бэна, танцующего совсем рядом с блондинкой в красном. Девушка льнула к Лоурсу всем своим телом, не сводя с него глаз. Во мне поднялась волна негодования. — Неужели я ревную? — пронеслось в голове. Закрыв глаза, я представила себя на месте девушки, танцующей с Бэном. Черт! У него такие широкие плечи! А губы — они так близко, что мурашки по спине. Я встряхнула головой, чтобы прогнать видение. Гена с подозрением посмотрел на меня.

— О чем ты думала сейчас? Так загадочно улыбалась! Ты ведь простила меня, да?

— Не будем сейчас обсуждать это.

— Отлично. Значит простила! У нас сегодня будет длинная ночь, — прошептал мне Гена в самое ухо, и крепко прижал к себе. Его рука скользнула ниже талии.

— Перестань! — попыталась я высвободиться из жарких объятий друга, краем глаза заметив насмешливый серый взгляд. — Отпусти, прошу! Мне душно.

— Уже в жар бросает, крошка? Подожди еще немного и…. — я зло посмотрела в глаза Гены, и он ослабил свой напор. — Хорошо, хорошо! Пойдем присядем. Выпьем чего-нибудь. Тебе надо расслабиться, а то ты слишком напряжена.

Мы прошли в конец зала, туда, где было поменьше народу, и присели на небольшой кожаный диванчик. Гена прихватил с собою по бокалу шампанского. Выпьем за нас, дорогая?

— Вы не против, если я присоединюсь к вам? — услышала я за спиной хриплый мужской голос. Я вздрогнула, и пролила немного шампанского на платье. — Черт! — выругалась я.

–Бэн, — с улыбкой ответил мужчина.

— Видимо, это одно и то же! — сказала я.

— Джулия, как можно? Разве Бэн виноват, в том, что ты такая неловкая?

Я усмехнулась краешком губ.

— Могу я исправить свою оплошность, пригласив на танец даму? — неожиданно сказал Бэн, учтиво склонив голову. — Ты ведь не возражаешь, друг? — пристально посмотрев на Гену, спросил Лоурс. Геннадий как-то замялся, даже попытался привстать, но затем, усевшись обратно, тихо сказал:

— Не вопрос. Идите танцевать. — Гена развел руками и кивнул мне головой. Я замерла на месте.

— Позвольте, — сказал Бэн, — принимая мой бокал с шампанским, — я поухаживаю за вами. Затем он взял меня за руку, и легонько поднял с места. — Я не причиню вам зла. Можете расслабиться и не дрожать. Всего один танец, — вкрадчивым голосом сказал он, и увлек за собой. Я была не в силах противиться его воле и отказывалась понимать происходящее. Увы, мои ноги не удержали меня, и неожиданно подвернувшийся каблук, повлек за собой неизбежное падение. Я плавно приближалась к полу, но Лоурс быстро подхватил меня. Впрочем, мои внезапные падения за последнее время, неотрывно были связанны с мужчиной, крепко державшего меня в данный момент. Пахнуло знакомым уже дорогим парфюмом:"Чудесный запах и прекрасные сильные руки", — подумала я и смущенно улыбнулась мыслям. Я увидела, как замер Гена.

— Вот теперь все в порядке! — с издевкой произнес Бэн. — Я привык, конечно, что девушки сходят по мне с ума, но, чтобы так откровенно, с такой настойчивостью и постоянством падать при виде меня… Хм… это уж слишком, — засмеялся он. Его смех был таким озорным, что все колкости, которые были готовы сорваться с моего языка оборвались, вынуждая меня рассмеяться в ответ. — Так-то лучше, — сказал весело Бэн, и моя рука утонула в его огромной, жесткой ладони.

Из динамиков доносилась какая-то нежная музыка. Я ощутила дыхание Бэна на своих волосах, почувствовала упругое и сильное плечо под своей ладонью. Рука Бэна осторожно скользнула, и обвилась вокруг моей талии. Возникло непреодолимое желание опустить свою голову на его плечо, но вместо этого, я смотрела куда-то невидящим взглядом, пытаясь угадать его мысли. По всему моему телу бегали электрические разряды, щекотали кожу. Лоурс был намного выше меня, несмотря на то что я носила высокие каблуки, и мои глаза смотрели в его мужественный подбородок. Я упрямо избегала взгляда Лоурса. Близость этого мужчины странным образом действовала на меня; пульс учащался, ноги слабели, а мысли беспорядочно разбегались. Я просто теряла голову! Бэн словно угадал мои мысли, и пошел в атаку. Его рука, лежавшая на талии, как бы невзначай начала исследовать изгибы моих бедер, поднималась медленно вдоль спины, и обратно.

— Бэн Лоурс! — только и смогла вымолвить я, метнув в него предостерегающий взгляд.

— Это всего лишь танец, Джулия, — почти прошептал он. — Расслабься, и получай удовольствие. — В тот же миг он отодвинулся от меня, закружил за руку, привлек обратно к себе так, что я оказалась задом к нему. Он медленно двигался в такт музыке, словно морская волна, увлекая за собою меня все дальше и дальше, туда, где нет границ. Бэн нежно провел пальцами от моего уха вниз к плечу. От этого прикосновения у меня перехватило дыхание. Бэн снова отпустил меня, закружил в танце, и привлек, теперь уже лицом к себе. — Ты боишься меня, Джулия?

— С чего бы это?

–Ты совсем не смотришь мне в глаза.

— Это так важно? Смотреть в глаза партнеру по танцу?

— Да. Если хочешь слиться в танце и стать единым целым.

— Ты видимо брал уроки танцев, Бэн Лоурс?

— Было дело. Я люблю танцевать, особенно когда партнерша — чудо, как хороша.

— Но ко мне это не относится.

— Отчего же? Я сейчас говорил о тебе.

Впервые, за весь танец я заглянула в глаза Бэну. Думаю, что это было ошибкой… Вселенная его глаз поглотила меня, и я оказалась в пространстве своих эмоций, его прикосновений. Время остановилось в тот же миг.

— Лучше бы ты не смотрела так на меня, Джулия! — сквозь туманность моих грез, прозвучал охрипший, словно от мороза, голос Бэна. Я тряхнула головой, прогоняя запретные мысли.

— От чего же, Бэн Лоурс? — улыбнулась я.

Совсем неожиданно, Бэн наклонил меня в танце так, что мои волосы едва не коснулись пола. Его горячее дыхание обожгло мне грудь. Затем, неспеша поднял меня, и сильно привлек к себе. Музыка закончилась, а мы так и стояли прижавшись, вцепившись друг в друга одним лишь взглядом. Мы, словно остались одни в этом огромном зале свечей и света. Первой очнулась я, и рывком оттолкнула Бэна от себя. Взбешенный Геннадий схватил меня за руку, и потащил к выходу.

— А с тобой я позже поговорю, — наставив указательный палец на друга, сказал Гена. Бэн был непроницаем, и лишь слегка наклонив голову, сощурил один глаз.

Гена тащил меня сквозь толпу людей к выходу. Я слышала несколько колких шуточек, отпущенных в мою сторону. Жених был в ярости. Я молчала. Когда мы сели в машину, Гена наговорил мне кучу гадостей, назвал меня шлюхой. Мне было все равно. Я устало выслушала тираду, а потом сказала:

— Ты можешь пристрелить меня, но замуж за тебя я не пойду. Возьми свое кольцо и убирайся ко всем чертям! Театр окончен!

Гена влепил мне пощечину.

— Видеть тебя больше не желаю! — крикнула я и с силой оттолкнула от себя Геннадия. — Останови машину! Останови!

— Джулия, — прости, я не сдержался, но… — уже спокойнее проговорил Гена.

— Остановите эту чертову машину! — снова закричала я. Гена попросил шофера остановить машину.

— Джулия, ты замерзнешь. Вот куда ты пойдешь ночью в таком виде? Давай не будем пороть горячку. Сейчас я отвезу тебя домой, а завтра мы все обсудим. Хорошо?

Я уже успела открыть дверь машины. На улице мело. Ледяной воздух ударил мне в лицо, остудив порыв бежать сломя голову в неизвестном направлении.

— Хорошо, — ответила я, захлопнув дверцу машины. Мы молча доехали до моего дома.

— Джулия, я позвоню тебе завтра. Боюсь, ты просто много выпила сегодня. «Отдыхай», — сказал Гена, трогая пальцы моей руки.

Я резко выдернула руку из его холодной ладони, и вышла из машины. Почти бегом я добежала до подъезда, и открыла спасательную дверь. Я знала, что не усну сегодня, поэтому быстро переоделась, и отправилась туда, где мне всегда были рады.

— Кто там? — сонно спросил голос в домофоне.

— Джулия, — ответила я.

— Вот черт! — выкрикнул голос. Послышались гудки, и я ворвалась в чистенький подъезд, переполненная эмоциями.

— Что случилось? — сонно спросила подруга, пропуская в квартиру.

— Что случилось, что случилось… — передразнила я ее. — Я кажется влюбилась! — засмеялась я, и плюхнулась в кресло.

— О, как! — округлила глаза Любаша. — Значит, без ста граммов не обойтись. У меня первоклассный коньячок есть, а?!

— Наливай!

Мы прошли на кухню. У подруги все было по-прежнему: уютная, большая кухня со множеством цветов, словно в оранжерее; мягкий уютный диванчик, миниатюрные картинки, статуэтки и сувениры из разных стран. На Любкиной кухне я всегда забывала все свои проблемы, лишь наслаждалась запахом свежесваренного кофе и горького шоколада.

— Знаешь, я решила расстаться с Геной, — нарушила я воцарившуюся тишину. Подруга изумленно подняла брови, кивнула, и продолжила нарезать лимончик.

— Он объявил о нашей помолвке, познакомил меня с родителями, а потом… Знаешь, кто там был? — нож застыл в воздухе. — Присядь, а то упадешь. Бэн Лоурс собственной персоной!

— Ну и везучая же ты, Джулька! — запищав от восторга, сказала Люба. — Значит, за это и выпьем.

— За что? За то, что я решила бросить Гену?

— Нет. За то, что ты познакомилась с Бэном и влюбилась… в него, надеюсь?

— Ужасно звучит, но кажется в него.

— Почему же ужасно? Прекрасно! — подруга подняла рюмку, и чокнувшись с моей, залпом выпила содержимое. Затем положила дольку лимона в рот, и поморщившись сказала. — А теперь все с самого начала.

Мой рассказ был сбивчивым, долгим и каким-то нереальным. Любаша, с широко раскрытыми глазами слушала меня, периодически подливая коньяк. Она то кивала головой, то принималась дико хохотать, то замирала, как статуя. Когда же я закончила рассказывать события вечера, Люба задумчиво спросила:

— А Бэн пригласил тебя, скажем, на чашечку кофе? Может вы обменялись телефонами?

— Нет.

— Нет?

— Нет. Ничего такого. Ты считаешь меня легкомысленной дурой?

— Может ты поспешила с выводами? Бэн Лоурс тот еще сердцеед! Я же говорила тебе.

— Что же мне теперь делать? Чертовщина какая-то. Я не могу вернуться домой. Гена будет названивать мне, а если я не отвечу, приедет и будет снова настаивать на свадьбе. Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

— Знаешь, у меня есть идея. Утром мы отправимся в мой загородный дом. Я редко бываю там, и никому не придет в голову искать нас там.

— Отличная идея! Но… мой Гитрашик! Я совсем забыла о нем. Он сидит дома голодный и такой одинокий! Когда я уходила, он так печально вздохнул!

— Я, конечно, помогла бы тебе, но если он там сидит голодный и одинокий, то боюсь, он просто сожрет меня! Извини, но я не могу.

— Но нельзя же его оставить дома умирать голодной смертью! И к тому же он может такой вой поднять, что соседи сбегутся. А появляться там я тоже не могу. Вдруг Гена караулит? А я не хочу его видеть. Еще хуже Бэн…

— Ладно. Завтра что-нибудь придумаем, точнее уже сегодня. А сейчас спать пойдем. Что-то голова у меня кругом идет от твоих приключений. Слушай, а Бэн — он действительно настолько хорош?

— Бэн — самовлюбленный кретин!

— Ясно. Ты влюблена по уши, подруга!

— Вот это меня и пугает!

— Тебе не угодишь, то любви ей не хватает, то боится любить.

— Я его совсем не знаю! К тому же он ничего мне не обещал. Я придумала все сама! Возможно уже завтра он исчезнет из города, и я его никогда больше не увижу!

— Возможно ты права. Не буду обнадеживать, но Бэн Лоурс… если он запал на тебя, значит ты скоро об этом узнаешь.

Расстелив мне постель, Люба отправилась в свою комнату, пожелав мне спокойной ночи. Но где его было взять, это спокойствие? Мысли не давали уснуть. Где-то в глубине души я жалела Геннадия. Когда мы впервые познакомились, он был таким добрым, нежным и чутким. В то время я работала моделью. Занималась показом одежды и причесок. В свои девятнадцать лет я была уже достаточно самостоятельной девушкой. За год работы я накопила достаточно денег, чтобы купить небольшую квартиру.

У меня появилось много знакомых, но близких друзей было мало. Первой и единственной подругой стала Любка. Она то и притащила меня в престижный в то время"Дом моделей". Любаша была успешной манекенщицей. Впервые мы встретились в валютном магазине. У меня, конечно же не было денег, но я любила ходить туда из-за красивой одежды и украшений, которые всегда нравились и восхищали меня. Когда ко мне подошла девушка в великолепном коричневом костюме, на огромных каблуках, улыбаясь"американской"улыбкой, я просто обалдела и растерялась. Она спросила мое мнение о коротком ярко-красном платье. Оно просто"горело"с витрины, и мне ужасно нравилось.

— Пойдем, поможешь мне примерить, сказала мне незнакомка. — Меня Любой зовут, а тебя? — спросила она, и внимательно окинула меня взглядом с головы до ног.

— Джулия, — ответила я робко и съежилась, так как чувствовала себя неловко рядом с этой красивой девушкой.

— Интересное имя, — хмыкнула она, но ничего дальше расспрашивать не стала.

Мы прошли в небольшую примерочную. Люба скинула с себя одежду. Я залюбовалась ее стройной фигурой: высокая шея, небольшая, но красивая грудь, осиная талия и узкие бедра, от которых росли непомерно длинные ноги.

— Настоящая модель, — подумала я. Приглядевшись, я заметила веснушки, словно горошинки, рассыпанные по всему ее телу. Аккуратный курносый носик, небольшой, но чувственный рот и янтарного цвета глаза. Рыжие волосы обрамляли узкое личико с оливковой кожей. Красавицей ее, конечно же, не назовешь, но мила бесспорно. Тем временем Люба уже влезла в платье.

— Ну как? — спросила девушка, вертясь перед зеркалом.

— Здорово! — ответила я, рассматривая платье.

Глубокое декольте едва скрывало грудь, а ноги были видны во всей своей красе. Сборки по бокам должны были бы быть по фигуре, но на девушке смотрелось слишком просторно. Заметив это, я непроизвольно поморщила носик.

— Что-то не так? — спросила Люба, уловив мой взгляд. — Ну ка, примерь ты.

— Я? Нет. Я не могу.

— Кто тебе это сказал?

Возражать было бесполезно. Я одела платье и взглянула в отражение. Декольте выглядело более привлекательным на моей полной груди, а складки на линии бедер и талии идеально легли по фигуре так, как задумал дизайнер. Красный цвет оттенял смуглую от природы кожу. Я не могла оторвать от себя взгляда.

— Отлично. Просто восторг! Покупаю, и точка, — сказала Люба, и ненадолго задумалась, разглядывая меня. Я же глубоко вздохнула, и с неохотой рассталась с платьем. Мне оно куда больше подходило, но ценник был просто фантастическим для меня на тот момент.

Я приехала в город из маленького провинциального городка, устроилась на работу нянечки в детском садике. Денег едва хватало на еду, оплату съемного жилья и прочие расходы. Но мне нравилось жить в большом городе. Жизненный ритм города сильно отличался от размеренного проживания в провинциальном маленьком городке. Здесь я чувствовала себя живой, и энергия вливалась в меня каждый раз, когда я выходила на улицу. Моя семья не была благополучной, поэтому я с радостью и без сожаления покинула ее.

Отложив платье, мы с Любой подобрали к нему туфли на золотой шпильке, шикарное колье и серьги. Я решила, что эта девушка дочь миллионера, с такой небрежностью она тратила деньги, словно это ничего не значащие бумажки. Люба предложила мне отправиться к ней в гости. После недолгих раздумий, я согласилась. Мне нравилось общаться с этой девушкой. Она была коммуникабельной, и все время шутила. У девушки была своя машина. Через открытое окно, ветер развивал мои волосы. Стояла теплая погода. Лето еще не наступило, а весна уже уступала свое место жаркому солнцу.

В квартире у Любы было очень уютно. Мне нравилось, что на стенах висели картины. Так же я заметила большое количество замысловатых сувениров и статуэток. Как выяснилось потом, у нее"к этим милым штучкам страсть". За чашечкой кофе мы проговорили не менее часа. Она узнала о моей судьбе, и предложила работу.

— У тебя потрясающая внешность! А нам сейчас нужны именно такие модели! — улыбаясь, сказала Люба. Позже она нарядила меня в купленное накануне красное платье, туфли и украшения. Поправила прическу и макияж. Затем мы отправились к ней в модельное агентство, где она познакомила меня с коллегами и друзьями. Моя внешность всех просто поразила. С того дня я приступила к обучению и работе. Моя карьера быстро шла в гору. Шаг за шагом, я терпеливо росла, обретая уверенность и финансовую независимость. И однажды я встретила Геннадия. На тот момент он был генеральным директором двух швейных фабрик. Частенько мы проводили показ его новых коллекций. Сначала мы были просто коллегами, иногда ужинали вместе с друзьями. Затем он пригласил меня в ресторан пообедать, где и сделал предложение встречаться. Шло время, мы стали с Геной близки. Он сильно ревновал, так как моя профессия подразумевала вокруг множество разных мужчин. Возможно, я никогда не оставила бы модельный мир, но однажды чуть не погибла из-за одного маньяка. Я получала от него отвратительные письма с вложенным пакетиком, доказательством его"любви"ко мне. Как-то вечером этот тип подкараулил меня возле дома, ударил по голове, но, к счастью, не успел выполнить свой кошмарный план. Когда он тащил меня к своей машине, из-за угла показалась женщина с собакой. Заподозрив неладное, она спустила своего любимца на преступника. Я отделалась сотрясением головы и легкой депрессией. Спустя несколько месяцев, женщина, которая меня спасла, так уж вышло, умерла. Так в моей жизни появился Гитраш. Я нашла себе спокойную работу, относительно былой, чтобы не сойти с ума. Мои друзья очень огорчились моему уходу, но понимали одолевавшие меня страхи. В то время я уже была достаточно самостоятельной, уверенной в себе молодой женщиной. Так что замужество не было пределом моих мечтаний. Я ценила свою относительную свободу, а отношения с Геной меня ни к чему не обязывали, и меня все устраивало. Он всегда был рядом, и я привыкла к этому образу жизни, хотя порой мне чего-то не хватало.

Вспоминая прошлое, на меня нахлынула волна нежности к Геннадию. Я почувствовала себя полной дурой. Как можно все разрушить из-за мимолетного помутнения рассудка? Бэн Лоурс. Кто он? Откуда он? Зачем? Образ черноволосого мужчины снова возник в моей памяти, насмешливо улыбаясь белозубой улыбкой.

— Я выкину тебя из головы, Бэн Лоурс! Так и знай! — подумала я, и провалилась в сон без сновидений.

Утром, открыв глаза, я увидела над собой изящную люстру. Три хрустальных орхидеи склонились ко мне, и солнечные лучи, пробившиеся сквозь приоткрытые шторы, играли в искусственных цветах всеми красками радуги. Воспоминания вчерашнего вечера медленно вползли в мое сознание. Я вскочила с постели, обмотавшись тонким пледом, вбежала в комнату Любы. Постель подруги была убрана, а в комнате витал изумительно тонкий аромат французских духов. На тумбочке, возле огромного зеркала, была разбросана косметика, а халатик небрежно висел на спинке кресла.

— Что бы это значило? Любка, которая дрыхнет чуть ли не до обеда в свои выходные дни, ушла в такую рань и не оставила записку? Может она на пробежке? Я выглянула в окно. Снег крупными хлопьями кружил в морозном воздухе. Удивленно подняв брови, я отошла от окна, и отправилась в ванну, которая, скажу я вам, была пределом мечтаний всех советских женщин. Отделанная зеркалами и плиткой цвета розового жемчуга, ванная вмещала в себя полочки с кремами, шампунями, бальзамами и всякими пузыречками, предназначение которых было известно только хозяйке. В небольшом стенном шкафчике лежало несколько пушистых махровых полотенец разных размеров. Ванна — она скорее напоминала мини-бассейн, полукругом построенная на метр от пола. Две мраморные ступеньки так и манили подняться, чтобы опуститься внутрь, принять расслабляющий водный массаж, слушая, как шипит ароматная, нежная пена. Однако я воспользовалась только душем. После водных процедур я почувствовала себя бодрой и отдохнувшей, готовой к новому дню. На кухне я сварила кофе, приготовила тосты, и сидела, наслаждаясь завтраком и тишиной.

Конец ознакомительного фрагмента.