Мужская дружба

Ольга Александровна Скоробогатова, 2010

Даша – девушка, которая не верит в любовь с первого взгляда. Случайно познакомившись с молодым человеком, она влюбляется в него именно так – едва взглянув на него. Зная, что он влюблен в ее подругу, она считает их встречи дружескими, совершенно не надеясь на взаимность…Для обложки использована картина Ольги Скоробогатовой.

1

Я шла по улице, помахивая сумочкой. Был солнечный летний день, я бы сказала, слишком солнечный. Становилось жарко. Асфальт раскалился чуть не докрасна, редкие прохожие вытирали лицо платками и жаловались на жару. А мне она нравилась. Я обожала лето. У меня начался отпуск, но я еще не уехала из Москвы. Отпуск я всегда проводила в Крыму, но в этом году решила поехать не на целый месяц, а недели на две. Остались кое-какие дела на работе, которые надо было завершить и уже спокойно отдаться безделью. Я работала в издательстве и сейчас направлялась именно туда. Пышущий жаром Зубовский бульвар гремел пролетающими мимо меня машинами, по пешеходному переходу, не дожидаясь зеленого света, бежал какой-то сумасшедший парень, варьируя между пролетающим транспортом. Я остановилась и стала с интересом наблюдать — чем дело кончится….

Все обошлось. Парень благополучно добежал до тротуара, и пошел в мою сторону. Успокоившись, что не случилось трагедии, и что ненормальный остался жив и невредим, я продолжила путь.

Я уже опаздывала на встречу с начальницей, мне этого не хотелось. Придется опять выслушивать лекцию о правилах хорошего тона и о своих должностных обязанностях, она слишком зациклена на работе и считает, что все должны быть такими же. Хорошо, что она меня отправила в отпуск против моей воли, ей просто это удобно по производственным причинам, а у меня осталась недочитанная корректура, и я должна доделывать работу во время своего отпуска. Сейчас приду и скажу, мол, я в отпуске, могу и опоздать немного. Хоть бы уже отдала читать корректуру кому-нибудь другому. А то потом будешь клянчить свою неделю, а она в результате разобьет ее на отгулы или вообще сделает вид, что забыла. Моя начальница может годами без отпуска работать. А что ей еще делать! Она ведь старая дева и личная жизнь ее совсем не интересует.

— Ты опоздала, — сказала Ирина Павловна, — я старше тебя и не должна ждать, откладывая все свои дела!

–Ирина Павловна! На меня сейчас Ваши правила не распространяются, я в отпуске, и, между прочим, по Вашему желанию, так что извините за опоздание и не судите строго…

— Ты как всегда найдешь, что сказать в ответ! Я ей слово, она мне десять! Да еще и обвиняет меня во всех грехах!

Так, началось! — подумала я. Сейчас долго будет вправлять мне мозги, а потом скажет, что корректуру дочитывать надо мне, что у нее нет свободных людей, что все расписано, что сроки поджимают и так далее…

— Я не буду сегодня с тобой долго возиться и наставлять тебя на путь истинный, у меня совсем нет времени, я решила отдать корректуру Наташе, а ты можешь быть свободна. Гуляй, пока я добрая.

Я думала, что начну прыгать от счастья, и, еще чего доброго, расцелую свою начальницу! Что-то тут не так, что это она такая ласковая сегодня, ну просто белая и пушистая!

Выскочив из кабинета, я пролетела по коридору к лифтам и нос к носу столкнулась с тем чокнутым, который сегодня перебегал дорогу так, как будто он опаздывал на встречу с моей Ириной Павловной — командармом в юбке.

— Извините, девушка, — сказал парень, — я задумался и налетел на вас.

— Хорошо, что на меня налетели, а не на троллейбус, классно вы дорогу переходите, вы всегда так скачете по зебре, или это единичный случай?

— Я очень спешил, но оказалось зря! Моя девушка… Она уже ушла, сказали, что в отпуске и, что сегодня должна улететь в Крым. Я звонил ей, но никто трубку не берет, жаль. Я ведь попрощаться приходил у меня самолет через три часа, а мне еще домой в Сокольники надо за вещами и билетами заскочить.

— Вы всегда вот так всем все рассказываете, я ведь совершенно посторонний человек! А кто она, может, я ее знаю?

— Это Леночка Ильина. Мы с ней поссорились неделю назад, я ей обзвонился, а она трубку кидает. Не знаю, что я такого ей сказал, что она даже выслушать меня не хочет!

— Вы опять разоткровенничались! Так нельзя! А вдруг я разнесу все это по редакции? Пойдут сплетни, разговоры всякие…

— Нет, не разнесете, мне почему-то кажется, что вы добрая и не любите сплетен.

— Я никому ничего не скажу. А Лена улетела в Ялту. У нее там отец. Он художник. Больше я не располагаю никакой информацией. Мы с ней не дружим, просто немного общаемся по работе. Ну, пока, счастливого пути. А куда вы?

— В Берлин. У меня там родители работают. Я к ним каждый год летаю. Кстати, меня Алексеем зовут. Я побежал, а то опоздаю. Как тебя зовут? А то зайду, может, еще раз сюда, а кого спросить не знаю.

— Меня зовут Даша. Я тут одна Даша в редакции. Найдешь.

Я ехала в метро и думала. Почему-то этот парень мне понравился. Он немного чудноват, откровенничает сразу, с кем попало, но симпатичный. В нем есть что-то настоящее, он вроде бы застенчивый и в то же время в нем чувствуется сила духа, и настойчивость. Везет же этой Ленке! Такой парень, а она характер показывает, трубки бросает. И что людям надо для счастья? Мне вот с мужиками вообще не везет. Те, кто нравится мне, уже заняты, а те, кому нравлюсь я, меня не устраивают. Почему так? Я, наверное, невезучая.

Приехав домой, я обнаружила, что матери с отчимом нет дома. Меня это обрадовало. Моя мать вышла замуж пять лет назад. С моим отцом они развелись, когда я была еще маленькая, и я его не помню совсем. Я не вмешиваюсь в отношения"предков". Любите и любите, мать заслужила счастье, но меня раздражает их сюсюканье, цветочки, конфетки, кашка в кровать — жуть какая-то! Прошло уже пять лет, а они все лижутся, это в их-то возрасте!

Сейчас соберу манатки и поеду к бабушке с дедушкой в деревню на недельку. Там речка, лес. Природа…

Мои бабушка и дедушка несколько лет назад купили себе дом в деревне и живут там с апреля по октябрь. Им нравится, а я люблю к ним приезжать. Купаюсь, загораю, хожу в лес по ягоды и грибы. Бабушка варит замечательное варенье из земляники, сушит грибы, занимается огородом. Дед ловит рыбу — благо речка прямо перед домом, а за ней лес и поле — красота!

Зазвонил телефон. Я взяла трубку и услышала незнакомый голос:

— Даша, это я Алексей.

— Какой Алексей? — я совсем забыла о парне, с которым познакомилась несколько часов назад.

— Я опоздал на самолет. Я взял твой телефон у какой-то недружелюбной тетки. Она долго ломалась, но потом все-таки сказала мне номер. Можно с тобой встретиться?

Я, наконец, поняла, с кем говорю, и оторопела. Что это он мне звонит? Только что по Ленке Ильиной убивался, а теперь мне звонит. Он что бабник что ли?

— Я уезжаю на дачу. У меня электричка через час отходит.

— Не надо на электричке, я тебя на машине отвезу, диктуй адрес.

Я продиктовала адрес и ужаснулась — я такая вся рассудительная, собираюсь ехать загород с первым встречным парнем! Что со мной случилось?

Побросав все в сумку, я вытащила из холодильника кое-какие продукты, бабушке с дедушкой они пригодятся, а эти все купят, чай не в деревне! И стала ждать.

Через час к подъезду подъехала белая"Волга". Я вышла

и увидела за рулем своего нового знакомого.

— Я надеюсь, с тобой можно спокойно ехать? Ты не насильник? — с улыбкой спросила я.

— Я не насильник, садись, просто мне скучно дома, у меня теперь проблема с билетами, я ведь опоздал на самолет. Мать будет волноваться, но мне обещали помочь обменять билеты на рейс через неделю. Так что, целую неделю, я совершенно свободен! — смеясь, сказал Алексей. — Куда едем?

— Каширское шоссе, двигай, а дальше я покажу.

— Расскажи мне о себе. Ты мне очень понравилась, нет, не в том смысле, я имею в виду по-человечески. Редко встретишь девушку, которая с таким пониманием может отнестись к незнакомому человеку.

— А мне нечего рассказывать. Как зовут меня, знаешь, где работаю, тоже знаешь. Что еще рассказывать? Живу где, тоже знаешь! А вот о тебе я не знаю ничего, кроме того, что за Ленкой ухлестываешь и в Берлин собираешься.

— Я обычный человек, окончил школу, институт, работаю, но меня выпускают к родным, потому что они работают в этой же сфере, и я не представляю никакой угрозы. Сейчас же, ты знаешь, многое переменилось в стране… Я переводчик. Перевожу технические тексты — скучная работа. Они тоже переводят, я с немецкого на русский, а они наоборот.

Мы выехали на Каширку и помчались, я показывала дорогу.

Через полтора часа я уже обнимала бабушку.

— Почему гость на улице остался, почему в дом не зовете? — услышала я голос дедушки.

— Дедуля, здравствуй, ты смотрю, зря времени не теряешь, уже с удочками! На рыбалку?

— Утром будешь чистить рыбу, — только сказал дед, — а покуда отдыхайте.

Я проводила дедушку глазами и побежала к машине забрать вещи и поблагодарить своего нового знакомого за то, что привез меня в деревню, и, заодно, попрощаться, ведь я была уверена в том, что он уезжает домой.

— А можно я у вас тут пару деньков погощу? — смущенно улыбаясь, спросил Алексей.

— Конечно, конечно, гостите, — крикнула бабушка с террасы, — мы будем рады. У нас тут скучновато, может, по вечерам в картишки перекинемся или в лото поиграем. У деда развлечения есть, а у меня, кроме кухни и огорода, никакой культурной программы!

— Бабуль, я покажу Алеше комнату, а ты вот продукты разбери и покорми нас — мы голодные.

Поднявшись на второй этаж, мы долго молчали. Я положила на кровать постельное белье, взяла кое-какие свои вещи и уже хотела уйти, но он спросил меня:

–Ты сердишься? Я занял твою комнату, попросил хозяев приютить меня в доме, ты ведь так думаешь? Мы едва знакомы, а я уже настолько обнаглел!

— Не то, чтобы сержусь, просто странно это. У тебя что, своих дел нет? Ты решил провести выходные у незнакомых тебе людей от скуки? Я понять тебя не могу, чего ты хочешь?

— Просто у меня сейчас такой раздор в душе… Девушка меня практически бросила, на самолет я опоздал, встретил другую девушку… Ты и твои родные произвели на меня какое-то странное впечатление, будто я знаю вас уже очень давно. Я ощутил такой покой, и даже счастье, я имею ввиду теплоту отношений между вами. Мне кажется, что у нас в семье не так.

— Что бы ты сказал, увидев моих младших предков! Моя мать и отчим буквально прилеплены друг к другу, они только в себе и в своей любви! Щебечут друг с другом с утра до позднего вечера, целуются как пионеры, смотреть противно. Я для них пустое место! Хотя мать, думаю, меня любит. Тебе бы они не понравились!

— Может, ты слишком строга к ним? Ведь любовь это прекрасно! Я бы с удовольствием имел такую жену, которая с меня пылинки бы сдувала, а я с нее.

— На это же невозможно смотреть! Они уже старые!

— А твои бабушка с дедушкой не кажутся тебе старыми? По-моему, у них тоже большая любовь, — он подошел ко мне и поправил выбившуюся прядь волос из уже потрепанной прически, потом сел на кровать, и внимательно посмотрев, сказал, — будь добрее к своим родным и они ответят тебе тем же!

— Слушай, а я никогда не задумывалась, есть у бабушки с дедушкой любовь, или нет! Думаю, есть, но она не напоказ. Это ты правильно сказал — надо быть внимательнее.

Я всегда считала, что они у меня просто есть — мои бабушка и дедушка, что с ними хорошо, уютно, тепло и спокойно, я за ними как за каменной стеной, и никогда не задумывалась, любят ли они друг друга…

Бабушка накормила нас, и мы решили пройтись по деревне. Деревня была небольшой и располагалась вдоль реки. Мы молча прошли до последнего дома и Алеша спросил:

— Даш, а ты сама встречаешься с кем-нибудь?

— В данный момент нет. Был один парень, с которым мы долго встречались, но до свадьбы дело не дошло. Видимо не было чувств. Я к нему прохладно относилась, да и он, похоже, от скуки за мной ухаживал. Потом встретил какую-то девицу, и та его быстро к рукам прибрала. Вот ты почему к своей Ленке в Ялту не улетел? А приехал в деревню к незнакомой девице?

— К Леночке я очень хорошо отношусь. Мне даже кажется, что я в нее влюблен. А она нет. Мне так думается. Если бы она меня хоть чуточку любила, она нашла бы предлог не бросать трубку, а выслушать меня. Я ее обидел. Но влюбленные люди прощают обиды, а она не простила.

— Что же ты вытворил такое, что она тебя простить не может?

— Я ее обманул.

— И в чем же заключался обман?

— Я очень хотел произвести на нее впечатление. Я сказал, что мои родители дипломаты и, что я тоже закончил МИМО, и скоро уеду на стажировку в Германию. А я закончил технический вуз. Я обычный советский инженер. Язык мне мама преподавала. Она по образованию учитель немецкого языка, — грустно улыбнувшись, сказал Алексей.

— Ну, по поводу твоих родителей ты почти правду сказал. Они ведь работают в Германии. А насчет себя погорячился. Но это же все ерунда!

— Она мечтает уехать за границу. Она просто бредит этим. Ей нужен другой муж. Вот я и соврал.

— А знаешь, как ее у нас в редакции называют? Ее называют"Снежной королевой".

— Почему?

— Вся такая холеная, красивая, неприступная! Холодная как эскимо!

— Я тоже заметил некоторую холодность и отстраненность, но я думал, что это напускное, что она тоже хочет произвести впечатление.

— Ага! На всех и сразу. Она такая всегда. Мы для нее низший

класс, с которыми лучше не общаться. Возомнила, что ее отец гениальный художник, а она сама из себя ничего не представляет. Круг ее общения это начальство. С ними она как рыба в воде. И все время она им про папу рассказывает, какой он гениальный, какие картины пишет, какой дом у него в Ялте. Все хотят съездить туда, отдохнуть на халяву, но она как-то умудряется оградить отца от этого. В общем, нелицеприятный я нарисовала тебе ее портрет. Но это правда. Уж прости!

— Я не знал. Подозревал, конечно, что она со мной из-за моего МИМО встречается, но надеялся на лучшее. Все равно она такая красивая, такая нежная… — с грустью сказал Алексей.

— А как она узнала, что ты простой инженер?

— Мы гуляли в парке и встретили моего однокурсника. Он и поведал ей"каким я парнем был"… Как я сопромат за него сдавал, как физику у меня при поступлении списывал… Она все поняла и убежала. Больше я ее не видел.

— Ну и ладно! Смотри теперь на меня! Я хоть и не красавица, зато за дипломатами не бегаю, мне важен человек. Извини, я пошутила.

— Ты все правильно говоришь, сразу как-то легче становится! Надо отвлечься, порыбачить, покупаться и вообще забыть об этой Ленке. Вон смотри, по-моему, это твой дедушка сидит. Пойдем, посмотрим, поймал ли чего.

— На вечерней зорьке карась хорошо берет, — услышала я голос деда.

— Дедуль, как ты узнал, что это мы подошли?

— Почувствовал.

— Ну, вы тут поговорите о рыбалке, а я пойду с бабушкой поболтаю и посуду помыть помогу, — сказала я и пошла к дому.

Бабушка уже все перемыла и собрала стол к чаю. В середине стола красовался огромный самовар, на блюде дымились пышные оладьи, а из вазочки с вареньем шел изумительный аромат земляники.

— Бабуля, как у тебя все быстро и ладно получается! А они там еще надолго. Давай пить чай без них.

— Какой молодой человек у тебя симпатичный, давно с ним познакомились? — спросила бабушка

Набив рот оладьями и вареньем, я промычала, что встретила его впервые сегодня утром, и что ничего толком о нем не знаю.

Бабушка покачала головой и с укором сказала:

— Ты его знаешь всего несколько часов и пригласила его к нам в дом? Да с ночевкой! Я тебя не узнаю. Дашка, это не совсем умно!

— Ну, ночевать-то его ты пригласила. Я думала, что он привезет меня и уедет. Не знаю, что его остановило, — дожевывая, сказала я. — Он очень славный и не думаю, что у нас с ним возникнут какие-то проблемы.

— Как там моя дочь? — переменила тему бабушка, — все так же радуется жизни, зятек ее не обижает?

— Я устала от их сюсюканья и поцелуйчиков. Хочется сбежать из дома. Можно я у вас поживу, пока вы на даче?

— Живи, только дом он всегда один. Тебя все равно будет туда тянуть. Постарайся быть терпимей к ним. Ведь они просто влюблены. Вреда-то от них никакого!

— Ну и пользы — ноль!

— Эх, Дашка, ты так категорична, потому что у тебя такого нет. А вот влюбишься… Кто знает, как оно у тебя будет? Может ты, наконец, поймешь свою мать и будешь только радоваться за них.

— Ну, уж нет! Такого как у них не будет! Любовь она не такая! Ну, мне так кажется! Я буду любить тихо, никого не беспокоя!

— Так не бывает!

— Бывает! Я спать пошла, — и, чмокнув бабушку, ушла в комнату.

Я проснулась от жужжания пчелы. Солнце было уже высоко, слабый ветерок раздувал занавеску на окне. Пахло свежескошенной травой и парным молоком. Я сладко потянулась и встала. На небольшом столике стояла кружка молока. Я взяла ее в руки, и с удовольствием потянула носом — только что из-под коровы. Выйдя на улицу, попивая молоко, я увидела Алексея с косой в руках. Он стоял в плавках, весь облепленный травой и улыбался:

— Пока ты спала, я уже всю лужайку обкосил!

— Хвастун. Пытаешься задобрить моих родных? Зачем тебе это нужно? Ты же в Ленку влюблен, перед ее родичами и выпендривайся!

— Мне просто нравится косить. Мне вообще в деревне нравится. Пошли рыбу чистить. Целое ведро вчера наловили!

— Издержки деревенской жизни! Всегда, как приезжаю, рыбу чищу.

— Ну, теперь с помощником.

Умывшись, мы сели на крыльцо и через час с карасями было покончено.

Днем бабушка нас накормила жареной рыбой, и мы пошли купаться. Речка была неглубокая, но с быстрым течением, и плавать можно было только в одну сторону. Мне это быстро надоедало, а вот Алексею понравилось.

— Я плохо плаваю, а тут как настоящий пловец! Классно! Надо будет еще как-нибудь приехать к вам погостить.

— А ты, что, уже уезжаешь?

–Завтра поеду. Дел много. Надо проконтролировать, как там с билетами. Попаду я в этом году к родителям или нет. Да и неудобно вас стеснять, мы ведь едва знакомы!

— Вспомнил! Надо было помнить об этом, когда в гости просился, а теперь ты почти родной.

— И все же надо ехать, хоть и не хочется. Я позвоню тебе, когда из Германии прилечу.

— Звони, если я буду уже в Москве, я ведь в Крым уезжаю. Было приятно с тобой общаться, ты хороший друг.

— Друг? И больше ничего?

— Ты же в Леночку влюблен! Вот и люби! А для меня ты просто друг!

— Как скажешь! Пошли домой, что-то уже есть хочется, твоя бабушка вкусно готовит. Я соскучился по домашней пище.

— Пошли. Прямо санаторий себе устроил — вечером рыбалка с дедушкой, потом картишки с бабушкой, потом чай из самовара…

— А как же романтическая прогулка с тобой?

— Размечтался!

Все так и было. Дед с Алексеем ушли на рыбалку, мы с бабушкой покопались в огороде, потом пили чай, играли в карты….

Все, кроме романтической прогулки — я отказалась.

А утром он уехал. Даже не попрощавшись.

–Даша, тебе Алешенька записку оставил, — крикнула бабушка. Прочесть не хочешь?

–Прочту, успею, — хоть записку оставил, подумала я. Как к нему бабушка прониклась"Алешенькой"называет. А почему я злюсь? Может, я к нему неравнодушна? Влюбилась? Глупости!

Я взяла записку и долго держала ее в руках. Что я хотела там прочесть? Благодарность за то, что гостил у нас, или что-то большее? Что большее? Я себя совершенно не понимала!

«Дорогая Даша! Спасибо, что приютила меня. У меня было не очень хорошее настроение, но ты и твои родные удивительным образом повлияли на него. И теперь мне кажется, что жизнь прекрасна, что все будет хорошо. Я очень благодарен судьбе, что она свела нас с тобой, и что мы провели эти дни вместе. Пусть мы с тобой друзья, но ведь дружба это тоже хорошо! Хороших людей мало, и я рад, что теперь у меня есть ты!

До встречи, Алексей.

P.S. Зря думаешь, что ты не красавица, ты самая красивая из всех кого я знал! »

2

Через неделю я уже жарилась под южным солнышком. Приехав в Алушту, я решила не ездить дальше, благо старушки, буквально окружившие троллейбус, наперебой предлагали квартиры — одна лучше другой. Я выбрала комнатку на окраине города, маленькую, но очень уютную. Дворик дома был обвит виноградом, цвели розы, и персиковое дерево практически врывалось в оконце моей комнатушки. На ветках висели спелые плоды, которые мне разрешили есть, когда хочется. Добрые хозяева! Пляж был довольно далеко, но меня это устраивало, надо же и по городу погулять, а не только в воде болтаться, да загорать.

После отъезда Алексея из деревни я немного погрустила, а потом и думать о нем забыла. Дел было много — надо было помочь бабушке в огороде, походить с ней в лес — ей так веселей, да и ягод больше набирали. Попадались даже первые грибы, которые бабушка сушила, даже не дав нам с дедом попробовать. На самом деле я отдыхала, даже окучивая картошку и пропалывая грядки. Моя сидячая работа меня доконала! Жалко, что теперь никого не посылают в колхоз. Это очень полезно для людей вечно корпящих над верстками и сверками, насиживающих себе радикулит. Бабушка ворчала на меня, мол, все переделаешь, что мне останется! Отдохнула бы, покупалась, повалялась бы на сеновале с книжкой. Вскоре я уехала в Москву и через два дня уже выходила из поезда в Симферополе. Подойдя к троллейбусной остановке, я обратила внимание на высокого парня в темных очках. Он был очень похож на Алексея, и у меня, вдруг, в груди как будто что-то сжалось и сердце застучало сильней. И тут я поняла, что все-таки влюбилась, влюбилась по уши и без всякой надежды!

Гуляя по маленьким, увитым виноградом улочкам Алушты, я радовалась, что в этот раз приехала отдыхать одна. Мне надо было разобраться в себе, о многом подумать. Я вышла на набережную и увидела стоящего у этюдника художника. Он был высокого роста, светловолос, с небольшой бородкой, энергично работая кистью, он все время поглядывал в сторону моря. Я решила поближе рассмотреть его картину и встала почти у него за спиной.

— Если вы хотите посмотреть, что я пишу, встаньте рядом со мной. Я не люблю, когда за спиной кто-то стоит. Меня это нервирует.

— Извините. Я всегда хотела научиться рисовать, но как-то не сложилось. И я весьма трепетно отношусь к людям, которые могут что-то изобразить. Мне нравится то, что у вас нарисовано. Мне не вся живопись нравится.

— Вы в этом разбираетесь?

— Абсолютный дилетант. Я оцениваю картину по-своему. Когда я смотрю на нее, то задаю себе вопрос — хотела бы я войти в картину и оказаться там. Если хотела, значит, картина хорошая, если нет, то сами понимаете…

— О такой оценке полотен я слышу впервые, и в этом что-то есть! — сказал художник.

Он, наконец, взглянул на меня. Потом как-то странно улыбнулся и, положив кисть в баночку, стал вытирать руки тряпкой.

Я увидела, что он уже не молод, но в нем было что-то от мальчишки, что-то доброе и задорное, и это привлекало внимание.

— Я бы хотел написать ваш портрет, — сказал он, бросив тряпку. — Вы тут отдыхаете? Не могли бы вы уделить мне несколько вечеров или дней, как вам удобней.

Ну вот, подумала я, только сложиться хорошее впечатление о человеке и он тут же все испортит!

— Я не позирую обнаженной!

— Упаси вас бог! Я говорю о портрете. Вы очень красивы, у вас глаза излучают тепло и доброту. Моя дочь тоже очень красива, но у нее какая-то холодная красота, я бы сказал ледяная. Лицо с изумительными чертами, но безжизненное… Я писал много портретов с нее, но у меня не получается — они так же холодны как и оригинал! Мне надо написать портрет для выставки, я бы хотел написать вас.

— Спасибо вам за добрые слова и комплименты, но я никогда не считала себя красивой. Так, миловидная, а насчет доброты моя мать все время твердит, что я слишком непосредственная и доверчивая, и поэтому на мне все ездят.

— Это неправда. Вы делаете все по своей воле, по-моему, вы себя в обиду не даете. Или я не прав?

— Правы. Я могу за себя постоять.

— Давайте встретимся завтра на набережной, или на пляже. Я вас с дочерью познакомлю. Мы гостим у моей мамы, а постоянно я живу в Ялте — у меня там квартира. Дочь приезжает ко мне из Москвы каждый год.

Что-то мне это напомнило… Не Ленкин ли отец?

— Вы мне не откажете? Приходите, я сделаю наброски.

— Хорошо я приду. До завтра.

Он опять улыбнулся, и я подумала, что вряд ли у Ленкиного отца такая же добрая и открытая улыбка.

Я побрела по пляжу, загребая босыми ногами гальку, теплая волна ласкала ступни, над плывущей в море яхтой, галдели

чайки, солнце уже садилось, и я наслаждалась легким морским ветерком, и красотой вечера.

Первое, что я сделала, придя домой — достала маленькое зеркальце из косметички и стала себя рассматривать. Уже второй мужчина говорит мне, что я красива. Достав Алешкину записку, я снова перечитала ее. Может они правду говорят, и я действительно ничего?

Я стала вспоминать нашу встречу с Алексеем, мне стало грустно. Он ведь в Ленку влюблен! Мне ловить нечего. Это он из вежливости написал про красоту. Ох, и угораздило же влюбиться в парня, который влюблен в другую!

Весь следующий день я провела на пляже, потом зашла в кафе и наелась чебуреков. В Алуште всегда пекли отменные чебуреки, они продавались с тележек почти по всему городу, так же как и мороженое. Сытая и почти счастливая я двинула к набережной позировать художнику. Мне было смешно и интересно, какой он меня изобразит, и действительно ли это Ленкин отец. Подойдя к месту нашей вчерашней встречи, я увидела сидящую на гальке Ленку, и, все-таки, ее папашу!

— Здравствуйте, мы с вами вчера не познакомились, — сказал художник, — меня зовут Владимиром Ивановичем, а это моя дочь Лена, я вам вчера о ней говорил.

— Нас знакомить не надо. Мы с вашей Леной вместе работаем. Я еще вчера подумала, что, возможно, вы ее отец.

Подошла Ленка.

— Тоже мне, красавицу нашел! Ее у нас в редакции дурнушкой считают!

— Леночка, как ты можешь отзываться так о своей подруге! — возмутился отец.

— А мы не подруги! И никогда ими не будем. Ладно, вы тут воркуйте, а я пойду по городу погуляю.

Она резко развернулась и быстро ушла.

— Кажется, она разозлилась. Может не надо меня рисовать, наверное, она вас ревнует, — сказала я, провожая ее взглядом.

— Что значит ревнует! Я вам в отцы гожусь!

— Вот поэтому и ревнует!

— Она очень избалована матерью, ну и моя вина тут тоже есть. Мы очень давно развелись, Леночка еще маленькая была, и я всегда старался загладить свою вину деньгами и подарками. Да и на лето ее всегда в Алушту забирал к бабушке. Видимо мы ее слишком холили. Вот и получилась не нежная дочь, а ледышка!

— Вы слишком драматизируете, сейчас такая жизнь… Только такие и выживают. А на таких как я, ездят и даже внимания не обращают на ком ездят. Кстати, меня зовут Даша. Я, конечно, не очень-то позволяю себя обижать, но иногда, почему-то так получается.

— Неужели вы считаете, что в наше время надо быть холодными и жестокими, чтобы выжить? А как же любовь к близким, доброта, дружба, наконец? Ведь без этого нельзя!

— Вы художник, и видите только прекрасное, или хотите видеть. Вы уже взрослый человек и вы выросли на тех идеалах, которые нам прививали раньше. Многие люди, например, ваша дочь, напрочь забыла об идеалах и адаптировалась под сегодняшнюю жизнь. Тем более, у нее всегда есть отговорка — вы ведь развелись с ее матерью, бросили их, вот теперь и кушайте то, что выросло!

— Я не думал, что вы можете быть жестокой! — грустно сказал Ленкин отец.

— А я и не жестокая, просто иногда приходится снимать розовые очки и смотреть на мир без них!

— Дашенька, вы можете просто погулять по пляжу, только далеко не уходите, и старайтесь держаться ко мне не в профиль, а в три четверти, я буду делать наброски.

Я не очень поняла, что такое три четверти, но побрела по пляжу, стараясь смотреть не на море, а на город. Ветер развевал волосы, и я решила поправить прическу, машинально убирая выбившиеся из хвоста пряди….

— Нет, нет, не надо! — крикнул Владимир Иванович, так хорошо.

Он еще некоторое время колдовал над бумагой, а потом просто сказал:

— Все. Вы можете быть свободной. Или, если позволите, я вас провожу?

— Конечно, я буду рада. Только не будем говорить о Лене.

— Не будем. Я ее отец и люблю ее такой, какая она есть.

— Думаю, она тоже любит вас.

Мы брели по городу, вечер был теплым, в городе цвели розы, на маленьких улочках стояли вишни, покрытые темно-красными ягодами, персиковые деревья сгибались от тяжести плодов, заборы и арки были увиты виноградом, на улочках гомонили дети, проходили подвыпившие отдыхающие. Где-то играла музыка — на танцплощадке, наверное. Почти всю дорогу мы молчали, а потом Владимир Иванович спросил:

— Дашенька, а вы были когда-нибудь влюблены? Я говорю о настоящем чувстве, а не о мимолетных увлечениях.

— Раньше нет, а сейчас, кажется, да.

— И он отвечает вам взаимностью?

— Нет. Он даже об этом не догадывается. Да и я, думаю, не поняла еще серьезно это или нет.

— Я тоже любил только один раз. Я ведь так и не женился после развода с Леночкиной мамой. Были, конечно, женщины, я ведь не монах, но я так и не смог никого полюбить.

— А она замужем? Она знает, что вы ее до сих пор любите?

— Нет не замужем. Да и не люблю я ее уже, я просто замены ей не нашел.

— Вы еще совсем не старый! И молоды душой. Может быть, еще найдете свою половинку.

— Может, и найду, — сказал он, смущенно улыбаясь. — А вы бы не вышли за меня?

Я опешила.

— Вы шутите! А не боитесь, что я вдруг соглашусь, брошусь вам на шею и останусь в Крыму.

— Нет, не боюсь, я был бы рад.

Мы подошли к дому, он отдал мне сумку и сказал, что зайдет за мной завтра. Он пригласил меня на прогулку на катере, и я согласилась, все равно одна кукую, да и понравился он мне — интересный, добрый человек и, по-моему, очень одинокий.

Весь путь до Гурзуфа Ленка была надута как мыльный пузырь — вот-вот взорвется. Мы с ее отцом стояли на палубе и рассматривали окрестности. Он мне все показывал, рассказывал легенды Крыма, и хотя я все это уже видела много раз, мне было интересно. Мы собирались доплыть до Ялты, но Ленка выскочила в Гурзуфе, заявив, что мы ей надоели, и что ей кажется, будто она тут лишняя. Владимир Иванович не стал ее останавливать, просто расстроился.

— Ну что же, дальше поплывем без моей дочери. Я хотя бы спокоен, что она не заблудится, ведь она выросла в Крыму, и знает его лучше Москвы. Я хотел показать вам Ялту, и заодно свою мастерскую.

— Ялту я видела. Она мне не очень нравится. Город красивый, но слишком многолюдный и шумный. А мастерскую художника я не видела никогда. Посмотрю с удовольствием ваши картины, если они там есть.

— Да есть немного. Я быстро продаюсь. Тут, знаете ли, много туристов, и они с удовольствием их покупают. Ну не только мои, в основном любят морские пейзажи. Они хорошо уходят. Мне нужно написать портрет для выставки, я вам уже говорил. Думаю, что вы самая подходящая натура. В вас есть какая-то скрытая духовная красота, которую я, кажется, поймал в набросках.

— Ну вот. А я, как мартышка, весь вечер смотрелась в зеркало, после нашей с вами первой встречи. Все красоту свою искала, а она, оказывается, скрытая! — со смехом сказала я.

— Настоящий мужчина ее сразу увидит, — c улыбкой сказал Владимир Иванович.

— Спасибо. Думаю, что быть красивой не обязательно. Ваша дочь сказала, что меня считают дурнушкой. С кем это она меня обсуждала? Я не люблю бабских разговоров и сплетен. Стараюсь быть от них подальше. Ни один человек не может нравиться всем.

— Вы замечательная девушка! Сейчас увидите мои картины, я хочу услышать именно ваше мнение о них.

В мастерской был страшный беспорядок, все было разбросано — холсты, подрамники, кисти, краски…

— Может быть, я приберусь тут немного, — сказала я.

— Нет, нет. Мне так удобней. Вот смотрите, это моя последняя работа. С моей точки зрения не очень удачная, а что скажете вы?

Он снял простыню с картины, стоявшей на мольберте, повернул картину так, чтобы на нее падал свет, и я поняла, что хочу эту картину. Я буквально остолбенела.

— Вам нравится? Вы хотите оказаться там, внутри нее?

— Да, — только сказала я.

— Она ваша. Я вам ее дарю. Я счастлив, что смогу сделать вам приятное.

— Но, она, наверное, очень дорогая, я не могу ее принять. Она восхитительна!

Конец ознакомительного фрагмента.