Белая луна

Ольга Александровна Скоробогатова, 2015

Никто не знает, что нас ждет в будущем! Действие романа развивается в конце 80-х годов прошлого века в Крыму. Парень, спасший тонущую в море девушку, видит на скале очертания храма. Храма, который еще не построен. Молодые люди влюбляются друг в друга, но пройдет немало времени, прежде чем они смогут быть вместе. И они даже не подозревают, что через много лет на этой скале будет построен величественный Храм-маяк, в котором они обвенчаются. А рядом с ними будут стоять их уже взрослые дети…

Глава 6. Что же дальше?

— Уже почти ночь! — воскликнула Лина.

— А мы и не заметили! — улыбнулся Глеб. — Мне пора уходить в лагерь. Хотя… Если я приду к утру, никто меня не хватится.

— Но если я приду утром, меня хватятся точно! Не хочу, чтобы тетя и дядя волновались!

— Тогда давай прощаться.

— До завтра?

— До завтрашнего вечера. У меня целый день тренировки, а потом я прибегу к тебе! — и поцеловал ее.

— Я провожу тебя! — уткнувшись ему в плечо лицом, чтобы Глеб не заметил ее слез, тихо сказала девушка.

— Нет, — улыбнулся Глеб, — это я тебя провожу.

Он отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза. Потом тыльной стороной руки вытер катившиеся слезинки и спросил:

— Почему ты плачешь?

— Я не хочу с тобой расставаться! — с горечью сказала девушка. — Я все время вспоминаю свой сон.

— Но ведь там нас обвенчали? — улыбнулся Глеб и поднялся на ноги. Он взял ее за руку и повел вверх по тропинке. Выйдя на шоссе, они обнялись и пошли к поселку. Глеб довел Лину до калитки, и крепко ее обняв, прижал ее голову к своей груди. Прикоснувшись губами к шелковым волосам девушки, он прошептал:

— Я уже не представляю, как жить без тебя!

— И я!

— Я люблю тебя, моя лунная девочка!

— И я люблю тебя! До завтра! — прошептала она, и они снова поцеловались.

Глеб подождал, пока Лина зайдет в дом. На крыльце она обернулась, и, помахав ему рукой, скрылась за дверью. Глеб прислонился спиной к забору и с минуту постоял. Ему не хотелось уходить, он всем сердцем хотел остаться с ней, но ему надо было утром быть в лагере и еще успеть хоть немного отдохнуть. Ведь он не спал почти сутки.

Глеб вернулся в лагерь во втором часу ночи. Войдя в свою комнату, он обнаружил валяющегося на его кровати Лешку.

— Что ты тут делаешь? — удивился Глеб.

— Тебя ждал. Тут тебя все обыскались!

— Кто все?

— Да, твои девушки, и Ленка спрашивала, куда ты пропал.

— Девушки завтра придут ко мне на занятия, ты ведь объяснил им, что у меня выходной? А Ленке-то, что от меня надо?

— Она к тебе неравнодушна! Ты же знаешь!

— Мне это абсолютно безразлично! Все, проваливай к себе, я устал, мне надо выспаться!

— Так, где ты был?

— Это тебе так важно? И именно сейчас, в половине второго ночи? — потягиваясь и зевая, спросил Глеб.

— А как же! Мы же друзья! Нечестно получается! Секреты какие-то… Ты, как король в отдельной комнате, непонятно по какой причине, кстати. А мы, в этих палатках как пионеры толкаемся. Живем, можно сказать, в антисанитарных условиях… Даже девушку привести некуда…

— Ты хотел меня упрекнуть? У тебя это получилось. Уходи. Я уже сплю, — растянувшись на кровати и закрыв глаза, сказал Глеб. — Потом открыл глаза и спросил, — надеюсь, ты тут без меня не приводил девушек?

— Нет. Не парься! Я знаю, ты ходил в Солнышко. И что тебя там так привлекает? — пожав плечами, сказал Лешка, уже почти вышел из комнаты.

— Я встретил девушку! — засыпая, пробормотал Глеб. — Она необыкновенная…

— Так! — вернувшись и присев к Глебу на кровать, воодушевился Лешка. — Теперь пока не расскажешь, я от тебя не отстану!

— Завтра, все завтра, — отмахнулся Глеб.

— Она хоть блондинка или брюнетка?

— Не знаю…

— Как это? Не знаю!

— В лунную ночь у нее волосы серебряные, а в солнечный день золотые! — прошептал Глеб и, закрыв глаза, замолчал. Он уже спал…

Лешка хотел растормошить друга, но потом передумал. Пусть поспит, решил он, а то вид у него такой будто он сутки вагоны разгружал! И выйдя из комнаты, побрел к своей палатке.

Утром Лина вышла во двор, сорвала с дерева румяный ароматный персик и с удовольствием надкусила его. По руке и лицу потек сладкий сок. Она улыбнулась, быстро доела сочный плод и побежала к раковине умываться.

— Вот, проснулась, гулена! — крикнула ей тетка из летней кухни. — Где же ты пропадала вчера? Даже обедать не пришла!

— Гуляла, теть Кать! — крикнула ей девушка.

— Гуляла!!! — выйдя из кухни и уперев руки в бока, воскликнула возмущенная женщина.

— А что мы себе понадумали, ты представляешь?

— Теть Кать, но мы же продукты принесли днем. Ну, почти днем…

— Какие такие продукты? — удивилась та.

— Вон, я в холодильник положила все!

— А зачем они нам? У нас все это есть! И фрукты, и огурцы свои, и колбаса с маслом.

— Значит, ты все же видела их?

— Видела, видела… Только Ивановна мне сказала, что ты на рынке с каким-то верзилой толкалась. Кто таков?

— Верзилой?! — закричала Лина. — Да это самый красивый мужчина, которого я, когда-либо встречала!

— Та-ак! А вот с этого места, девонька, давай поподробнее! — приказным тоном сказала тетка и села на стул, сложив руки на груди. Вид ее не предвещал ничего хорошего. Такой ее Лина еще не видела…

— Помнишь, я недавно, ну, позавчера, тоже поздно пришла? — почти заикаясь, заговорила Лина. — Так вот, я чуть не утонула. А этот, как ты его назвала — Верзила, меня спас! Он герой, между прочим!

— Отлично! Чуть не утонула! Мне что-то поплохело, — тетка схватилась руками за голову, — давление что ль?

— Таблеточку принести? — испугалась девушка.

— Я тебе сейчас покажу таблеточку! Борька! — заголосила тетка, — иди сюда, да поживей!

— Теть Кать, зачем дядю Борю зовешь? Ты ему сама потом все расскажешь.

— Борис, ремень прихвати! — снова закричала раскрасневшаяся тетка.

— Ой, не надо ремня! Я больше не буду, честное слово! — испуганно озираясь, пропищала Лина. — Детей пороть нельзя! И к, тому же, мне уже двадцать лет! Я уже взрослая!

— Ага, взрослая! А мозгов-то нет! Сколько тебе талдычить можно, чтобы ты не заплывала далеко? То же мне, спортсменка! Плавать всего три года училась, а все туда же!

— Я случайно, теть Кать, увлеклась я…

— Кем? — почти успокоившись, спросила женщина.

— Да не кем, а чем! Я по лунной дорожке плыла. В тот вечер была какая-то необыкновенная луна! Белая!

— Луна!!! Я всю жизнь у моря живу, а далеко не заплывала никогда. Опасно это!

— Катерина, — подал голос сонный дядька, — ремень обязательно нести?

— Ладно, обойдемся! — смилостивилась тетка. — Что уж теперь-то пороть. Раньше надо было. Да вот рука на тебя, сиротку, не поднималась, — и всхлипнула. — Иди ко мне, девонька моя, поцелую тебя в щечку, да к сердцу прижму.

Лина кинулась к тетке, и, прижавшись к ее полной груди, замерла. Тетка утерла слезы и поцеловала племянницу в пробор еще не расчесанных после сна волос.

— Одна ты у нас, девонька! Радость ты наша! Кабы не ты, что бы с нами было! Детей Бог не дал, а ты нам племянница. Родненькая. Кровинушка ты моя. Что бы я делала, коли б тебя не стало?

— Я не буду больше, — вздохнув, пообещала Лина.

— Что тут сырость развели? — крикнул с крыльца дядька. — Не утонула ведь! И чтоб больше не плавала дальше метра от берега! — и погрозил ей пальцем.

— Я за буек зацепилась. И висела там. Ногу свело сильно.

— Ну… — выдохнула тетка. — И то дальше-то?

— А дальше ко мне подплыл он, я обхватила его за плечи, и он меня вынес на берег.

— И все? — подозрительно глядя на Лину, переспросила тетка.

— А потом он отдышался и принес меня домой. Все!

— Так уж и все! А по рынку кто ходил?

— Он пришел ко мне утром следующего дня, и мы пошли гулять. И на рынок зашли…

— А потом?

Тетка, похоже, на работу идти не собирается, пока не выяснит все до последнего, подумала Лина, и покраснела…

— Это еще что? Что это ты краснеешь? — заметив замешательство девушки и почти пунцовый цвет ее лица, испугалась женщина.

— Я влюбилась в него. А он в меня!

— Господи! Только этого нам еще не хватало! — запричитала тетя Катя. — И что промеж вами было?

— Что было, то и было! — выкрикнула Лина, и выбежала за калитку.

— Куда? А позавтракать, — всплеснула руками тетка.

— Я персик съела! — крикнула ей Лина, и скрылась из поля зрения родственников.

— Ой, что ж она натворила-то? — раскачиваясь на стуле, причитала тетка.

— Что натворила-то? Чего разоралась-то? Голосит, сама не знает от чего!

— Не знаешь, что ль, что они сотворить могли? — взъярилась Катерина на мужа.

— Так, может, и не было у них ничего. Поцеловались пару раз и все!

— Целый день, до ночи болтались по поселку, не жрамши. И ночью явилась! Что еще подумаешь? А покраснела как, видал? Ой, чует сердце, натворили они дел, как бы не забеременела племяшка-то наша. А он? Что у него на уме? Женится ли? Серьезно ли он к ней относится…

— Ой, раскудахталась! Одни вопросы и задачки с уравнениями! Ну и что такого? — заорал Борис. — Ну, забеременеет, так это же счастье! Нам-то так и не пришлось забеременеть! Видать, Бог видит, что делает! Будет нам отрада на старости лет, внучата пойдут, а то кудахчет, беду кличет! А вдруг поженятся? Вдруг свадьбу играть скоро будем? Об этом не подумала?

— А если не будет? Свадьбы-то? Что тогда?

— Ниче! Мы с тобой еще в силе, — крякнул Борис и схватился за спину, — вырастим. Еще как вырастим!

— Ой, вырастим! А соседи-то болтать станут! Что наша девочка с отдыхающим загуляла и в подоле принесла!

— Тьфу, ты, баба! Типун тебе на язык. Ничего она еще не принесла! А принесет, так, значит, Богу угодно! Не нам тут рассуждать.

— Ладно! — вытирая себе лоб влажным полотенцем, сказала Катерина. — Разошлась я что-то! На работу опоздаю. Вон машина уж скоро придет, в Рыбачьем сегодня работаем.

— Давай, счастливо. Да не болтай там с бабами-то. А то разнесут по поселку, когда еще и говорить-то не о чем! Знаю я вас. Вам бы только языками чесать, да охать и ахать!

— А вам, мужикам, — закричала Катерина, и в сердцах швырнула в мужа мокрым полотенцем, — другое место всегда почесать охота! От вас все беды и проблемы!

Борис засмеялся, и, проводив взглядом жену, ушел в дом. Он был на больничном, спина никак не отпускала.

Лина быстро искупалась и легла на теплую гальку. Солнце приятно припекало, касаясь ее своими ласковыми лучами. Было раннее утро. Она всегда вставала рано. Особенно здесь, у моря. Зачем приезжать на юг, чтобы спать до полудня? Спасть и дома можно!

Девушка закрыла глаза и представила, что это руки Глеба ласкают и греют ее. Сладостная дрожь пробежала по ее телу, при одном воспоминании о любимом. Она перевернулась на живот, и, положив голову на руки, задремала под тихие всплески воды. Море было уже почти спокойным, ветер поменялся, и небольшие волны с белыми барашками наверху лениво катились уже в другую сторону. К Малоречке, к тому месту, где они с Глебом вчера провели весь день, так и не заметив, что наступил вечер. Им было не до этого. Лина вздохнула, с замиранием сердца вспоминая, как они занимались любовью, как жарко Глеб ее целовал, какие у него нежные и сильные руки, как ей было хорошо с ним. Просто восхитительно! Ей хотелось, чтобы скорее прошел день и снова наступил вечер, ведь вечером придет он. Ее любимый!

— Привет, подруга!

Лина подняла голову и увидела Людмилу, подругу, с которой они дружили с самого детства. Она была местной.

— А, Милка, привет! — томно ответила Лина.

— Ты давно что ль тут? — удивилась девушка. — Солнце еще не горячее, а ты как пластилин. Того гляди растечешься по гальке.

— Я задремала, слушая прибой, — ответила ей Лина.

Мила сняла с себя сарафан и кинула его рядом со своим полотенцем.

— Надо искупаться, пока не взбаламутили тут все! — крикнула Людмила и нырнула в воду.

Лина перевернулась и села, обхватив ноги руками. Наблюдая за Милой, она думала, рассказывать ей о Глебе или нет? Потом решила, что лучше подождать. Мало ли что может случиться? И ей стало страшно! Вдруг он больше не придет? Насладился ее молодым телом, и хватит… Поматросил и бросил! Может, он бабник и таких, как она у него полно. И всем он говорит такие же нежные и ласковые слова, всем морочит голову. Мать говорила, что все мужики такие! Им бы только в койку затащить. Хотя Лина тогда даже не представляла себе этого, что значит — затащить в койку. Ей представлялось все это грязным физиологическим актом, без которого мужчины не могут обходиться. Да и некоторые женщины тоже. Правда, в книгах все не так. Там любовь описывается очень даже восторженно и красиво…

От этих мыслей ей стало холодно, она накинула на себя полотенце и сжавшись смотрела на радостно плескавшуюся в море подругу. Счастливая! — подумала Лина. Она, наверное, еще не знает, что такое любовь. Какие муки и сомнения терзают душу влюбленной девушки…

Лина скинула полотенце и пошла купаться. Войдя в воду, она сразу же отбросила грустные мысли. Ей стало хорошо и весело, море всегда ее очищало, давало радость и надежду на прекрасное будущее. Ведь с самого детства она была по-настоящему счастлива только здесь, в Крыму, у своего любимого теплого, самого синего Черного моря…

За завтраком к Глебу подсел Лешка. Глеб почти раздраженно взглянул на него и спросил:

— Слушай, что ты ко мне прилип, как муха к киселю? Пожрать спокойно нельзя! Что тебе от меня надо?

— Не смотри на меня волком, дружище! — не обращая внимания на не очень хорошее настроение друга, проговорил Лешка. — Так что там у тебя за краля появилась, в Солнышке? Расскажи.

— Не краля! А девушка! — побагровев, прорычал Глеб. — Не смей ее так называть!

— Вот чокнутый! Ну, девушка. Какая разница?

— Еще какая разница! Я ее люблю. И собираюсь прожить с ней всю оставшуюся жизнь.

— Точно ненормальный! — ошарашено глядя на друга, проговорил Лешка.

— А что тут ненормального? — дожевывая хлеб с маслом, спросил Глеб.

— Мне казалось, что ты немного женат!

— Вот именно — немного! — зарычал Глеб и с грохотом отодвинул стул. — Я не считаю ее своей женой.

— Это без разницы! Она-то считает.

— Мне все равно, что она там считает.

— Но ведь ты с ней спишь! Или нет?

— Слушай, что ты ко мне пристал? — Глеб направился к выходу из столовой, Лешка пошел за ним.

— Я хочу выяснить, как такое возможно! Не любить женщину, жить с ней пять лет и еще спать с ней!!!

— Вот женишься так же, как и я, узнаешь!

— Упаси нас Бог! — шутливо перекрестившись, засмеялся Лешка.

— Отстань! У меня на душе и так кошки скребут! Мне и так плохо, и ты тут со своими насмешками.

— А что случилось? Тебе же хорошо должно быть! Девушка ведь необыкновенная, ты так вчера сказал. А на лице была идиотская улыбка…

— Леш, если серьезно, то я совершил подлость. Я не сказал ей, что не свободен. Но позволил себе…

— Ты с ней уже переспал? — присвистнул тот.

— Какое отвратительное слово! — возмутился Глеб. — Мы любили друг друга. Я без нее жить теперь не смогу, ты понимаешь меня?

— Не совсем. Но, думаю, в скором времени пойму. Да, я хотел тебя спросить еще об одном дельце, — будто не видя, что друг находится в ужасном состоянии, он был готов взорваться или заплакать…

— Что, что еще?

— Если ты сегодня уйдешь в Солнышко, можно я к тебе с девушкой приду? Белье мы принесем свое! Кстати она как раз оттуда, местная!

— Делайте что хотите! Только оставь меня сейчас в покое! — ответил ему Глеб и быстрым шагом направился к кортам.

Бедняга! — почесав затылок, подумал Лешка. А мы с Милочкой сегодня оторвемся по-полной! Зачем нам нужны переживания? Лучше так — погуляли, переспали и разъехались в разные стороны.