Путь Орла

Ольга Александровна Моисеева

Продолжение книги «Полёт Орла». Действие происходит уже в настоящее время, когда ожерелье «Глаз Орла», обладающее магической силой, попадает в одно семейство. Главная героиня Юлия Барбышева, потомок владельца магического ожерелья, является телеведущей известного московского канала для женщин. Однажды из её банковской ячейки исчезает ожерелье, завещанное ей бабушкой. Она начинает частное расследование вместе со своим новым знакомым Сержем Вяземским – потомком одной известной дворянской фамилии.

Глава 4. «След ожерелья»

«Истина скрыта за потоками слов

И умственных нагромождений.

Отыщи её, о, друг, и береги, как зеницу ока».

(Наставления Оракула из Дельф).

— Сегодня в нашу студию мы пригласили известную писательницу Дарью Донцову. Здравствуйте, Дарья.

— Добрый день.

— Наши телезрительницы спрашивают о вашей жизни, о том, как Вы начали писать романы в стиле «иронического детектива», о том, как смогли излечиться от тяжёлой болезни и не упали духом.

— Ну, это — уже давно избитая тема, я рассказывала не раз, и, если кого-то интересует моя судьба, вы можете прочесть об этом в интернете и моей книге. Про болезнь всё ещё намного банальнее, чем можно предположить. Я лечилась у очень хорошего онколога, и если я скажу, что меня излечила лишь исключительно вера в себя, то это не так. Чудес не бывает, несмотря на то, что об этом любят говорить те, которые не верят в медицину или просто не хотят верить.

— И, всё-таки, что же Вас исцелило?

— Милая девушка, всё должно быть в комплексе: и скучная медицина, и поддержка мужа, и вера в себя, и ложка терпения на досуге, хотя, я имела бы в виду «не ложку», а целый океан. Но вера в себя мне очень помогла. Я буквально переключилась с одной проблемы на другую.

— И что же это за новая проблема?

— Как закончить мой очередной роман.

— Я думала, это — не проблема для Вас, Дарья.

— Ещё какая, если мысли постоянно бегут и путаются в вашей голове, и у вас перед глазами стоят сразу несколько исходов судеб ваших героев. Кого из них пощадить, а кого уничтожить?

— А характер главной героини Вы писали с себя?

— Скорее всего, это — собирательный образ.

— Ну, что ж, наши телезрительницы желают Вам дальнейших творческих успехов и с нетерпением ждут Ваших новых книг.

— Снято!

Я выдохнула и позволила себе немного расслабиться, в течение всего этого интервью я чувствовала себя напряжённой, главным образом, потому что я не особо увлекалась бульварной литературой, и мне нужно было сделать вид, что она меня волнует, чтобы не задеть известную писательницу.

Говорили, её романы достаточно увлекательны, и до конца читающему так непонятно, кто же главный злодей, развязка наступает лишь в самом окончании. Я дала себе обещание обязательно прочесть, но пока у меня не доходили руки. Дарья Донцова тоже улыбнулась мне в ответ и выдохнула. Когда камеры, наконец, были выключены, мне показалось, что Дарья очень даже неплохая женщиной, с которой можно найти общи язык.

— Эти камеры только всё портят, — вдруг произнесла Донцова, словно, прочитав мои мысли.

— Вы, наверное, обладаете ясновидением? — спросила я.

— Не могу этого отрицать.

Вышел Толик.

— Ну-ка, ну-ка, именно с этого места поподробнее. А то всё слишком официально вышло.

— Как раз для телевидения.

Он скривился, развёл руками:

— Ну, что Вы, Юлия Андреевна. Всё должно происходить за чашечкой кофе, так сказать, в домашней обстановке, в то время, как за окном дождь, а здесь такое душевное тепло. Светочка, принеси кофе, две чашки. Камеры! Будем писать дальше.

Белокурая секретарша вскоре зацыкала на своих длинющих каблуках-шпильках и подала нам — гостье и мне по чашечке кофе (готовить кофе она, действительно, умела не хуже, чем в ресторане).

— Пишем! — скомандовал Толик.

Ассистентки Аллочка и Ниночка включили камеры, оператор Витёк нажал на нужные кнопки. Дарья иронично посмотрела на меня.

— Скажите, Юлия, Ваш режиссёр всегда такой бесшабашный, как сейчас? — спросила она меня.

— Всегда. Но мы к нему привыкли, даже я.

— Несомненно, у вашего «Толика» в голове «много тараканов», как, впрочем, и у всех нас. Что ж, давайте продолжим разговор «в неформальной обстановке».

— Да, расскажите о Вашем ясновидении. Я не сомневаюсь, нашим телезрительницам будет интересна эта часть Вашей жизни.

— Сразу оговорюсь, что в ясновидение я не верю, но несмотря на это в моей жизни иногда происходили совершенно необъяснимые вещи.

— Например…..

— Начну с того, что, когда я задумала написать свою первую книгу, свой первый роман в жанре иронического детектива, что-то подсказывало мне, что этот роман будет иметь большой успех. В общем, так всё и произошло.

Я внутренне улыбнулась лёгкой иронии писательницы.

— Любой автор должен иметь «особое предчувствие», и несомненно, я им обладаю.

Дарья отпила несколько глотков свежеприготовленного кофе.

— Чудесный кофе, — заметила она, и вновь наши мнения совпали.

…Мне показалось, что после моего первого участия в проекте на телевидении, куда я всё-таки перешла благодаря уговорам шефа, Толик был недоволен.

— Почему ты была так напряжена, — спросил он, когда Дарья ушла со студии, вернее, уехала, радушно распрощавшись со всеми.

— Мы уже «на ты»? — удивилась я.

Главреж лишь махнул рукой:

— Не удивляйся. Здесь мы все так друг к другу обращаемся. Что с тобой случилось?

— С чего ты это взял, Толик? — не осталась я в долгу, смело перейдя барьеры, за которыми следует панибратство.

— Я и сама Донцова, и вся наша команда заметили это.

— Ты должен понять, это же — моя первая запись на телевидении, теперь меня увидят миллионы.

— Я осведомлён, Юлия, что эта запись, отнюдь, не первая у Вас. Ваши фото и анонсы давно уже видели миллионы, которые успели Вас полюбить за Ваше обаяние и необычный интерес к истории, музыке, к культуре, наконец.

— Значит, после записи мой контракт будет расторгнут, и я могу смело возвращаться в свою редакцию «Райской Жизни»? — предположила я и с вызовом взглянула на Толика и его растрёпанные волосы.

— Чтобы твой бывший шеф смог убедиться, наконец, что ты — лузер и неудачница?

Нервы мои сдавали окончательно; но сказывалось воспитание бабушки, потому что я умела держать себя в руках.

Толик обошёл меня со всех сторон, будто, выискивал какой-нибудь очередной недостаток в моём внешнем облике; на самом деле это была просто его манера говорить, и я ещё не успела к этому привыкнуть.

— Во-первых, я никогда не расторгнул бы с Вами контракт, даже если бы Вы очень этого хотели, потому что привык ценить талантливых людей, а в наше время на таланты, как Вам известно, дефицит. Во-вторых, я не правомочен расторгать и заключать контракты с сотрудниками компании, на это имеется дирекция, а я — всего лишь, главный режиссёр, который помогает владельцу определиться с политикой и общей линией нашей компании.

— А в-третьих? — предположила я, следуя логической цепочке в голове своего собеседника.

Вместо ответа главный режиссёр протянул мне визитку.

— Что это?

— Я бы посоветовал Вам навестить очень хорошего психолога.

На визитке я прочла следующее: «Успенская Лидия Александровна — маг, психотерапевт, психолог, консультант. Салон «Тайные Мысли».

Далее был написан адрес.

Я протянула визитку обратно главному режиссёру.

— Прости меня, Толик (Анатолий Николаевич), я не занимаюсь подобными глупостями. Я не верю в эти магические штучки.

— Не рекомендую отвергать так сразу огульно то, что я предлагаю. Лидия не только маг, она ещё и отличный психолог. Кстати, благодаря тому, что я однажды сходил к ней, моя судьба круто изменилась. Я, ведь, раньше был алкоголиком, когда от меня жена ушла к этому своему олигарху.

— Ты?

Он снова махнул рукой:

— Потом расскажу эту одну давнюю историю, о которой знают все и шепчутся по углам. Да и во всех салонах Москвы, чуть ли не на всех светских тусовках об этом шепчутся, мол «Толик — алкоголик взялся за ум». Разве Вы ничего не слышали об этом?

— Что-то вскользь и то по слухам. Я не привыкла доверять сплетням.

— Уважаю таких людей. Впрочем, мою бывшую жену тоже вся Москва знает. Она — известная модель.

Он назвал фамилию. Передо мной сразу же предстал облик очаровательной блондинки с ангельским личиком. Это личико мелькало чуть ли не на каждом плакате России, она часто участвовала в съёмках роликов, где рекламировались духи, туалетная вода, новинки декоративной и уходовой косметики.

— Вот как? Значит, эта девушка — твоя жена? — спросила я, всё ещё пребывая под впечатлением услышанного.

— Я подчёркиваю «бывшая», — отметил Толик.

— Как же тебе удалось справиться со своей депрессией, когда такая красотка оставила домашний очаг ради денег?

— Просто однажды я понял, что фактически я ничего не потерял. А знаете, почему, Юлия?

— Почему?

— Потому что она меня никогда не любила.

Таким образом эта визитка попала в мою косметичку, хотя я была и уверена, что никогда не воспользуюсь ею.

Что же касается моей деятельности в редакции «Райской жизни», то сначала я дала себе зарок, что ни за что не брошу свои статьи, стану совмещать одно с другим, однако вскоре я поняла, что от зарока пришлось отказаться. Урывками как-то не получалось, и я приняла решение полностью перейти на телевидение, тем более вскоре анализ рейтингов показал, что наш проект пользуется огромным спросом среди зрителей особенно среди женской аудитории, хотя и не только. Я подозревала, что мужчинам была не безынтересна стройная ведущая-красавица с немного «азиатским лицом и приятными манерами», так, во всяком случае, охарактеризовал меня первый опрос.

— Ну, что ж, решилась, наконец? — спросил шеф, когда я появилась в редакции (ещё перед звонком Сержу Вяземскому).

— Решилась? — не поняла я его.

— Ты же сама сообщила Толику, что не можешь совмещать одно с другим.

— Ах, да, я говорила с главным режиссёром, — подтвердила я.

— Ну, и как тебе?

— Немного взбалмошный и ненормальный, а так вообще себе ничего.

— Отлично.

Шеф даже повеселел, он тоже не заметил, как перешёл «на ты», а я это даже не поставила ему в упрёк, несмотря на то, что раньше пресекала подобные «поползновения» любого мужчины, посягавшего на мю личную независимость.

— Ты пришла, чтобы повидаться с нами?

— За вещами. Я кое-что здесь оставила. Хотела также увидеться со всеми вами и с Таней.

Когда я назвала имя своей подруги, шеф покраснел, и это вызвало во мне внутреннюю улыбку.

— Ладно, мне нужно заниматься делами. Ты тут устраивайся, твоя подруга скоро подойдёт, — сказал он.

Я посмотрела на свой кактус, который стоял возле моего компьютера, и только сейчас я заметила, что он расцвёл.

— Ой, Андрей Петрович, смотрите-ка, мой кактус расцвёл! — воскликнула я.

Шеф уставился на бедный кактус, как следователь на преступника, улыбка возникла на его озабоченном лице.

— Ой, и правда, расцвёл! — сказал он.

Я протянула кактус шефу:

— Хотите, я его Вам подарю?

— Для чего он мне?

— Счастье приносит.

— Не верю я в такие дела, можешь оставить у себя.

Шеф ушёл, а Танька в тот день пришла с опозданием.

— Хочешь кофе? — прямо с порога спросила она.

Я не поверила своим глазам, она выглядела такой счастливой, какой я никогда раньше её не видела.

— Кофе хочу, я ты расскажи, что случилось.

— Со мной?

— Не со мной же.

— Что-то не так?

— Ты выглядишь такой счастливой.

— А разве это плохо, подруга?

— Нет, я просто очень рада за тебя. Действительно рада, — повторила я, когда Татьяна внимательно посмотрела в мои глаза.

Она села на стул и крутанулась.

— Ой, Юлька, я и на самом деле такая счастливая сегодня!

— Можно я предположу, чем вызвана эта радость? — осторожно спросила я, чтобы не прервать внутреннее состояние подруги. Она, будто, была не здесь, а купалась в своих мечтах.

— Ты, наконец-то встретила Его.

Татьяна кивнула.

— И он соответствует всем твоим запросам и параметрам?

Кивок повторился.

Мы обнялись, за дверью кабинета царила суматоха, с этажа на этаж скакали агенты, редакторы, помощники редакторов, мастера по обслуживанию орг-техники, мы совсем не заметили этого.

— Кто он? — спросила я почти шёпотом.

Лицо Татьяны вдруг стало серьёзным, и мне показалось, что я прочла в её карих глазах мимолётный страх, который тут же исчез.

Кстати, внешне Татьяна и я были чем-то похожи, потому что наши предки имели восточные корни, только мои глаза были голубыми, и я была «менее азиаткой», чем она. Но вовсе не это сближало нас, а нечто большее необъяснимое простым человеческим языком. Во всяком случае, так мне казалось тогда.

— Что тебя так напугало? — спросила я.

— Меня? Ничего. С чего это ты взяла, дорогая?

— И кто же он?

Она махнула рукой:

— Я потом тебе расскажу.

— Ты меня заинтриговала.

— Давай пить кофе.

Я отхлебнула первый глоток и посмотрела на часы. Время встречи с Сержем приближалось, и я немного нервничала, сама не зная, почему.

Серж был великолепен и очень галантен, хотя он был одет так по-простому, чтобы не привлекать лишнего внимания в костюм цвета крепкого кофе с молоком и такого же цвета галстук. Он производил впечатление достаточно делового человека, очень занятого, покинувшего свой офис, чтобы обсудить кое-какие проблемы, ведь обычно все проблемы часто обсуждаются в ресторане, кафе за чашкой кофе или чая, а не в строгом офисе. Такова традиция и всеобщая тенденция, возникшая давно в бизнесе.

Хотя, сказав, что Серж не привлекал внимание к своей необычной персоне, я слукавила. Наоборот, на него оглядывались девушки и молодые дамы, потому что он чем-то напоминал стильного Джеймса Бонда, во всяком случа, так описал этого героя в своих произведениях Ян Флемминг. Необычная внешность Сержа сильно привлекала к нему внимание противоположного пола, а он, казалось, вовсе этого не замечал, или делал вид, что не замечал.

Я была вновь смущена, когда он долго смотрел на меня в тихом, чуть затемнённом уголке, освещённом стоявшим на столе светильником с удивительно-красивым торшером, напоминавшим шляпу Чарли Чаплина. Свет был тусклым почти ночным, как и всё в этом кафе.

— Вы выглядите усталой, Юлия, — произнёс Серж.

— Не обращайте внимания, куча работы накопилась, а ещё то, с чем я не в состоянии, просто не в состоянии справиться.

— А как же Ваш жених? Он….он не помогает Вам?

— Андрей?

На мгновение я представила себе безучастное лицо Андрея, который, казалось, был занят своей собственной жизнью. И всё бы ничего, если бы не пропажа ожерелья из банковской ячейки. Именно с этим событием в наших отношениях появилась трещина, которая, казалось, увеличивалась с каждым днём. А может, это мне только казалось? Я — любительница «накручивать», «раздувать из мухи слона», как неоднократно говорила Мариша, да и Татьяна поддерживала её в этом. Мне казалось тогда, что у Андрея появилась другая женщина, ведь он стал пропадать всё чаще и чаще по вечерам. Я встрянула головой, сбросив с себя, как наваждение, мысли об Андрее.

Нет, Сержу я ничего не скажу о моей личной жизни — он не близкий мой друг, а случайный человек, достаточно влиятельный, который, как мне казалось, мог мне помочь. Это была та соломинка, за которую я ухватилась, чтобы не погрязнуть в своей пучине проблем, из которой я никак не могла выбраться.

К нам подошла официантка на высоких каблуках-шпильках, стройная, как манекен. Она улыбнулась Сержу и вежливо обратилась к нему, совершено игнорируя меня:

— Здравствуйте. Что будете заказывать?

Серж посмотрел на меня:

— Что Вы хотите, Юлия?

— Ничего… гм… кофе.

Я не сразу спохватилась. Ничего не заказывать в данной и выглядело больше, как верх неприличия.

— Мне, пожалуйста, чай, лучше зелёный чай.

— Закуску? Горячее? У нас есть лучший в Москве «цезарь», — предложила официантка.

Серж с вопросом посмотрел на меня.

— Может быть, Вы хотите подкрепиться? — спросил он меня.

— Нет, спасибо.

Официантка исчезла, зацокав своими каблуками по плитам пола, унося с собой наш заказ.

— Вас не смущает столь избыточное женское внимание? — спросила я.

— Вы имеете в виду себя?

Казалось, Серж своим вопросом смутил меня ещё больше, но я не подала вида. В конце концов, я здесь по делу, у меня есть жених, который любит меня, как и я его, и скоро мы поженимся, а Серж Вяземский — самовлюблённый аристократ, отпрыск знатного рода и наш общий с Маришей знакомый.

— Нет, я имею в виду не себя, — ответила я с некоторой дерзостью, и мне показалось, что Серж внутренне улыбнулся, хотя внешне не подал вида.

— Вы об этой официантке? — просил он, как бы, между прочим.

— Обо всех особях женского пола в этом кафе, — уточнила я.

— Меня не смущает, потому что я не обращаю внимание на мелочи.

Я предпочла не развивать эту тему, отпила немного кофе, который вскоре возник передо мной, перекочевав с полноса официантки на столик, накрытый бардовой скатертью. Кофе оказался очень крепким, и это сразу взбодрило меня.

— Серж, Вы пьёте только чай? — я, собираясь привести свои мысли в нужное мне русло.

— Да, я предпочитаю хороший зелёный чай, но и от кофе иногда не отказываюсь.

— Простите. Я отвлеклась. Я обратилась к Вам по очень важному для себя делу, потому что, как я поняла, у Вас обширные связи. Без них сейчас никуда.

Я изложила ему всё, что мне было известно о похищении содержимого моей банковской ячейки. Когда я рассказывала, то постоянно смотрела на лицо своего слушателя, пытаясь уловить малейшие изменения в выражении его глаз, манерах. Мне почему-то хотелось понять, какую реакцию я вызываю у Сержа своим рассказом. Но он молчал, оставаясь непроницаемым, лишь продольная складка пролегла между его красиво очерченными бровями.

Наконец, я закончила; как мне показалось, пауза между нами затянулась. Я посмотрела за окно, мало освещавшее внутренний интерьер этого кафе, главным образом, из-за того, что оно было завешанным. И всё равно мне удалось разглядеть отдельные силуэты прохожих. Они почему-то наспех раскрывали свои зонты и бежали куда-то, видимо, начинался проливной дождь — в последнее время не частое явление в Москве.

Звук дождя, это плавное нежное шипение улицы навевало на меня сон. Да и сама интимная обстановка затемнённого кафе располагала к этому.

Я вновь взглянула на моего собеседника, начавшего барабанить по столу.

— Значит, в этой ячейке находилась вещь, имеющая очень большую ценность для Вас? — спросил он.

— Да. Я обычно никому не рассказываю об этом, но раз уж я решилась довериться Вам, то скажу. Бабушка в своё время незадолго до своей смерти передала мне «ожерелье викингов», так, во всяком случае, оно называлось, и свитки, написанные, как говорил один специалист, специально нанятый ею для расшифровки, на древнескандинавском языке, ныне устаревшем.

— Ожерелье — достаточно ценная вещь.

— Разумеется. Центральный его камень — алмаз по размерам больше, чем Кохинор в короне королевы Великобритании Елизаветы.

Серж, казалось, был очень удивлён.

— Этот алмаз я видел лично, я имею в виду «Кохинор», — сказал он.

— Лично?

— Однажды, кажется, года два назад, я присутствовал на приёме у королевы в честь рождества, куда были приглашены все именитые гости и члены королевской семьи. На Елизавете была та самая пресловутая корона.

— Значит, Вы видели самого принца Чарлза и сыновей покойной принцессы Дианы? — спросила я.

— Не только видел, но и имел возможность поздороваться с ними.

Я изучающе воззрилась на Сержа. Неужели он так знаменит и популярен, как говорит, и при этом не выпячивает себя, а держится скромно? Словно, шпион. Эта мысль напугала меня и немного позабавила.

— Поэтому, если Вы утверждаете, что ожерелье, точнее камень в нём намного больше Кохинора, то я могу представить его ценность, не говоря уже о тех свитках, — произнёс Серж.

— Более того, это алмаз необычный.

— Что Вы имеете в виду, Юлия?

Я рассказала Сержу то, что увидела, когда находилась в хранилище одна и впервые имела возможность лицезреть эту семейную реликвию.

— Он действительно стал светиться изнутри всеми цветами радуги, хотя, возможно, Вы сейчас подумали что-либо, у меня разыгралось воображение, либо я — сумасшедшая, либо что-то ещё в этом роде.

— Ни то, ни другое, ни третье, — сказал Серж Вяземский, — я верю Вам, Юлия.

— А вот я бы ни за что не поверила.

— Почему?

— Потому что это всё похоже на вымысел, хотя на самом деле вымыслом ни в коем случае не является. Честно говоря, я сама уже начала сомневаться в том, вымысел ли это или правда, я увидела необычное свечение.

— Если бы камень не был бы столь ценным, вряд ли на него началась бы такая охота, Вам не кажется?

С Сержем было трудно спорить, ведь, он говорил вполне убедительно, и всё же….

— Согласна, — ответила я.

Он отпил глоток своего зелёного чая и посмотрел на меня.

— Почему Вы решили довериться мне, а не полиции? — спросил он.

— Заявление в полицию, как Вы уже теперь знаете, я уже написала, но ничего путного из этого не выйдет.

— Почему?

— У них такие дела называются…..кажется, «висяками». Убит неизвестный мужчина, убийца унёс с собой все улики…..А у Вас связи. Может быть, Вы подключите каких-то спецов к этому делу.

— Нет, Юлия.

— Нет?

— Я не думаю, что следует распространяться об этом алмазе. Люди — слишком алчные существа, чтобы не захотеть завладеть таким сокровищем.

— Вы хотите сказать, что все поиски бесполезны? — я едва не разревелась.

— Я хочу сказать, что я помогу Вам найти то, что Вы ищете.

— Поймите, я должна, просто обязана вернуть его обратно. Это — мой долг перед моими предками.

Меня трясло, и от этого я чувствовала себя неловко перед Сержем.

— Кто-то знал ещё о содержимом ячейки?

— Говорю же Вам, даже Мариша не знала об этом.

— И всё же?

— Мой жених Андрей, я рассказала ему накануне.

— Так-так, а вот об этом давайте поподробнее, Юлия.

Я пересказала ему вкратце историю с покупкой дома и то, как Андрей сначала переживал, что на вырученные деньги с продажи ожерелья можно было купить более роскошный особняк.

— Вы довольны Вашим новым домом?

— Вполне довольна. Меня всё в нём устраивает, даже очень. Но…..Андрею хотелось большего — с огромным бассейном, похожим на бассейн Мариши. Бассейна там, правда, нет, но я надеюсь, в будущем году я займусь устройством, приглашу ландшафтного дизайнера.

Я вздохнула, мгновенно мысленно отменив все свои планы:

— Сначала нужно найти ожерелье.

Серж что-то пометил в своём блокнотике.

— Что Вы пишете? — спросила я.

— Ничего особенного. Я просто намечаю кратко план расследования и тех людей, с которыми мне нужно связаться. В полиции у меня есть знакомые, я попробую получить ключевую информацию через них.

— Так, значит, Вы действительно берётесь мне помочь?

— Странно, что Вы ещё сомневаетесь в этом. У меня первое образование юридическое, обучался в Оксфорде и закончил почти с отличием.

— Вот как? Вы действительно учились в самом старинном и престижном университете мира?

Он кивнул.

— Действительно учился, и мне даже нравилось, тем более, английский я знал чуть ли не как свой родной язык. Если бы не родители, приверженцы русских корней, я бы вообще не знал русского языка.

— Ваши родители живы?

— Они живут в Лондоне, хотя у них есть имение на Кипре, так что они, своего рода, космополиты, впрочем, как и я.

Он отложил блокнот в сторону и посмотрел на меня. Наши взгляды встретились.

— Что Вас так удивляет, Юлия?

— Ничего. Я просто не могу понять, почему Вы решились взяться за такое сложное дело. У Вас есть какой-то свой интерес?

— И каковы же Ваши версии, Юлия?

— Я хочу знать Ваши, — сказала я.

Он и на самом деле напоминал агента «00—7», такой же загадочный и неуловимый. В своё время я увлекалась романами Яна Флемминга, но затем забросила их, потому что моя жизнь совершила крутой поворот, и мне стало не до этого.

— Что же странного в том, что один мужчина желает помочь молодой интересной женщине, проявляя к ней при этом интерес?

— Желание помочь продиктованы из сострадания, широты его души и сердца или тем, что эта женщина — молода и интересна? То есть, если бы эта женщина была стара и безобразна, то душевного порыва помочь, естественно, не возникло бы?

— Вы очень умны, Юлия, и меня это радует.

— И всё же, Вы не ответили на мой вопрос, Серж.

— Вы уверены в том, что хотели бы получить ответ?

— Вполне.

Я допила свой кофе и искренне пожалела о том, что не заказала десерт. Пирожное «айсберг» или «эклер» с нежным белым кремом совсем не помешало бы сейчас, но тогда, кода заказ был сделан, я поняла, что совершенно была не голодна. Голод возник позже.

— И Вы хотели бы поучить честный ответ? — спросил Серж.

— Вы всегда откровенны со всеми?

— Стараюсь.

— Да, я хотела бы получить при возможности правдивый ответ.

Он вздохнул:

— Хорошо. Скажем так, я не стану скрывать от Вас, что ещё в театре Вы вызвали мой интерес к Вам, и Вы это заметили. Разве не так?

— Такое трудно не заметить. Вы же сверлили меня своим взглядом, и это выглядело неприлично. Во всяком случае, Вы меня смутили и фраппировали.

Я ввернула это старинное дворянское словечко, чтобы произвести впечатление на Сержа; похоже, это мне удалось.

— Согласитесь, тогда в театре на премьере «Нормы» Беллини я ещё не знал о том несчастье, которое постигло Вас через какое-то время. Поэтому если я скажу, что лишь исключительно мой душевный порыв, моё природное стремление к справедливости побудило меня помочь Вам в Вашем деле, я солгу Вам. Впрочем, большинство мужчин так и поступает, они лгут, а женщины верят им, и вовсе не от того, что они глупы.

— А отчего же? — спросила я.

— Оттого, что им хочется верить в красивую сказку, которую показывают им, как в театре.

— Спасибо за откровенность, — сказала я, — Но Вы забываете, я, в некотором роде, замужем.

— Нет, я об этом как раз помню, — возразил Серж, — у Вас есть поклонник, но Вы ещё не замужем.

— Это ничего не меняет. Скоро я всё равно буду замужем.

Я потянулась к портмоне, чтобы расплатиться за кофе.

— Это лишне, — перебил меня Серж.

— Мы так не договаривались. Я плачу за себя сама, — мои слова прозвучали, как некий упрёк, протест мужской экспансивности, и мы поняли это оба.

— Отлично, тогда, если Вам угодно, включите эту сумму в оплату гонорара.

Я прикусила язык — его слова звучали вполне резонно и обоснованно; мне было нечем «крыть», а я и совсем забыла о гонораре. Что ж, так даже лучше: товар-деньги-товар, и никаких симпатий и интима. На первый взгляд это вполне устраивало меня и немного обидело, но, во всяком случае, я бы никогда не призналась в последнем даже самой себе……

— Хорошо, — произнесла я, сделав вид, что одобряю его и согласна с решением Сержа.

Он улыбнулся, а мне стало как-то неловко от того, что он прочёл мои мысли, или, во всяком случае, мне казалось так. Я вспомнила об Андрее.

— Вы тоже хотите опросить моего….Андрея?

— Тоже?

— Ему хочет задать кое-какие вопросы следователь полиции, который ведёт это дело.

— Как его фамилия?

Я назвала.

Серж вновь записал себе что-то в блокнот.

— Нет, я думаю, мне нужно обойти Вашего жениха, я узнаю от знакомых.

— Почему же Вы не хотите познакомиться с моим женихом?

— Это — вопрос с подвохом, Юлия? Я с Вами был честен.

Я покраснела.

— Ладно, не беспокойтесь особо. Просто у меня есть кое-какие подозрения на этот счёт, и Ваш жених может заподозрить. И потом, как Вы меня представите?

Я пожала плечами.

— Как знакомого Мариши.

— Хорошо, тогда нужно сделать так, чтобы я оказался в Вашем доме вместе с Маришей и Эдмондом.

Меня осенило, и я едва не захлопала в ладоши от этой неожиданной мысли, но не сделала этого, боясь прослыть девушкой, не умеющей вести себя «в обществе».

— Кстати, у меня есть отличный повод, — сказала я, — я испеку пиццу на российский, разумеется, манер, и приглашу всех на пикник. Вы не против?

— Отличная идея.

Однако вдруг мой эмоциональный пыл снизился почти до нуля.

— Вы, Серж, Вы….в чём-то подозреваете Андрея?

— Скажем так, у меня есть кое-какие версии на этот счёт. Я хочу исключить все варианты.

Я вздохнула:

— Вы говорите, как обычный следователь. Всё храните в секрете. Как бы там ни было, своего жениха и будущего мужа я не подозреваю. В конце концов, если мы перестанем доверять друг другу, как же мы тогда поженимся?

Серж вежливо промолчал, вновь что-то отметил в своём блокноте.

Я уже собралась попрощаться с ним и «оставаться на связи», когда мой ай-фон зазвонил. Выслушав информацию, я нажала на «сброс».

— Что случилось?

— Ничего. Меня приглашают в МОРГ для опознания трупа убитого. Я же им говорила, что никогда не видела этого человека.

— Они хотят убедиться, что это действительно так, — объяснил мне Серж, — и потом, а вдруг, увидев его лицо, Вы что-нибудь вспомните, что станет очередной зацепкой в этом деле.

— Я боюсь покойников, — призналась я, — а МОРГ и подобные заведения всегда будут вызывать у меня отвращение.

— Это — жизнь, Юлия. Наряду с её приятными сторонами существуют стороны неприятные, — философски изрёк Серж Вяземский, — слушайте, а поедемте вместе в этот МОРГ.

— Вместе?

— Может быть, и я узнаю того человека, может быть, я мог его где-то видеть.

— Вполне логично…..

— Если Вам станет плохо при созерцании умершего и уже начавшего разлагаться тела, я поддержу Вас.

— Да Вы смеётесь надо мной!

Досада захлестнула меня с головы до ног. Что с того, если я не сумела скрыть, что нечто вызывает у меня отвращение? Или нужно постоянно прикидываться эдакой «фарфоровой куклой», чтобы меня уважали? Кукол вообще не уважают.

— Успокойтесь. Я и не думал смеяться над Вами. Если Вы прочли это сейчас в моей голове, Вы ошиблись, Юлия.

— Хорошо, будем считать, что я приняла Ваши объяснения, Серж.

Он открыл передо мной дверцу своего новенького красного «опеля», чтобы я села внутрь — жест вполне аристократический, ибо Андрей никогда не делал подобного.

— Вы сами водите в Москве? — спросила я.

Он посмотрел на меня так пристально, что я поспешила ретироваться.

— Я имею в виду, у Вас нет персонального водителя?

— Женщину, которая мне нравится, я предпочитаю возить сам.

Если он думает, что в очередной раз смутил меня, то это не так. По крайней мере я старалась вести себя независимо. Терпеть не люблю мужчин, которые «водят за нос» доверчивых женщин. В моей жизни встречались, по крайней мере, три типа подобного «образца».

Первые ведут себя достаточно нагло. Они сразу же называют «вещи своими именами» и определяют «твоё место в их жизни».

— Ты — моя любовница. От жены я не уйду. Буду тратить на тебя определённую сумму в месяц.

При этом они вполне цинично называют размер этого «пособия». Их абсолютно не интересует твоё мнение, хочешь ты вообще с ним встречаться или нет. Они ведут себя так, что ты им «a priori» уже должна тем, что ты родилась женщиной. В слово «должна» они вкладывают значение ублажения, раболепия, превозношения.

Вторые ещё более мерзкие, чем первые (первые хотя бы честны с тобой, и ты знаешь, что от них можно ожидать, потому что сразу бросается в глаза их тоталитарный тиранический характер). Вторые же тебя начинают «упорно обхаживать», внедрять в твоё подсознания образ некоего рыцаря, правда, по поступкам этого совсем не видно. Просто, они надевают на твои глаза «розовые очки», и ты думаешь, что они такие благородные, на самом деле они влюбляют тебя в себя, и проделывают подобную процедуру настолько виртуозно, что ты и в ус не дуешь, что все мысли касательно его образа, возникающие в твоей голове — ни что иное, как его внушение. Первое время этот вид мужчин будет даже тратить на тебя деньги и приносить какие-нибудь подарки, чтобы «завоевать твоё сердце» и крепче связать тебя с собой.

Конец ознакомительного фрагмента.