Изоляция. Сборник

Олисава Владиславовна Тугова

Этот сборник готовился к изданию в суровое карантинное время. Нам захотелось поговорить с читателем о проблемах изоляции, разобщенности, одиночества, непонимания. О том, как важны в такие дни душевная теплота, сострадание, участие. В сборник вошли стихотворения и рассказы молодых авторов Рыбинска.

Анна Ярута

Создатель

1

Я взял пистолет, со щелчком магазин выпрыгнул из рукояти. Тычки и пощипывания муравьями поползли по спине и рукам. «Души предков» — так называет мой друг тех, кто сейчас следит и мешает разобрать оружие. Они, понимая, что не реагирую, становятся настойчивее: дёргают за волосы и одежду, пока несерьёзно, как девчонки в детском саду.

— Знаю, знаю, — я нажал на курок, ПМ цокнул, отстегнул пусковую скобу. Два глухих звука металла о деревяшку стола и пистолет разобран. Я поднял онемевшие ладони на уровень лица — сдаюсь. — Всё! Видите?

Травля замерла — «души» присматривались. Одеревенение тела — наказание тому, кто на космическом корабле нарушал правила, одним из которых было — не убивать. «Души» можно понять, всего трое живых, а рассчитан этот звездолёт на двести тысяч человек. Кропотливо выточенный мною пистолет, красивейшая вещь, стал запретным плодом — смотри, но не трогай.

Есть одна хитрость, изобретение Мату — «жвачка». Наказание «духов» проходило, но резина казалась кончикам пальцев неподатливой и угловатой. Неуклюже разделил «жвачку» на четыре куска. Если начать размазывать пластичную массу на маленькие детали, не больше пятнадцати сантиметров, то вещь съёживается и полностью втягивается, становится размером с горошину. Так легче переносить предметы, а потом, вынув, использовать вновь.

Что ни говори, а Мату, умеет изобретать полезные вещи, но есть у него совершенно сумасшедшая мания окрашивать их в кошмарный розовый цвет. Четыре кусочка «жвачки» с деталями пистолета внутри, лежащие сейчас передо мной, абсолютно розовые. Что уж говорить, корабль «Пятый», на котором мы недавно добирались до Белой планеты и обратно, покрашен в… Я набрал воздуха в лёгкие и выдохнул с сожалением. Не хватает мне дисциплины научиться перекрашивать этот безобразный цвет.

«Жвачка» отправилась в карман, и я задумался о цели моего похода. Стоит ли менять пистолет на попытку воскресить умершую девушку с другой планеты?

2

Если мысленно представить старика Мату, то сформируется коридор прямиком в его комнату. Система — она же главный корабль «Один» — посчитала, что я сегодня мало подвижен и предоставила скучнейший коридор длиною в двадцать минут.

Старик, к которому я направлялся, доживал здесь второе воплощение и не праздновал недавно наступившие сто шестьдесят лет. Он был и врачом, и геологом, но сейчас, как и я, считал создание техники смыслом жизни. Существенная разница между нами была в подходе к изготовлению. То, что я неделю за неделей вытачиваю, выскабливаю, иногда получаю порезы, выводило старика из себя. «А! — говорил он, заглядывая мне через плечо, — очередная фитюлька. Ник, вы занимаетесь полнейшей ерундой. Взяли бы вы себя в руки и обучились, наконец, работать в уме, без этих древних инструментариев. Натренировавшись, вещество корабля из ваших мысленных форм создаст физические за пару недель. А у вас, простите, мартышкин труд. И не забывайте, делая вещи в уме, вы обучаете вещество и оставляете технологии следующим поколениям. А некоторые ваши объекты, знаете ли, очень даже… — его изучающий взгляд скользил по моей выставочной стене и останавливался, — Позвольте, это что-то новенькое… Летающий змей? Извините… Вы его в вакуум пойдете запускать?»

Конец ознакомительного фрагмента.