У Истока. Хранители. Том 3. Пробуждение

Оливия Тишинская, 2023

Ведьма после мощной трансформации и принятия своего истинного пути снова возвращается в город. Минул всего год. Но ощущение, что в мир возвращается совершенно другой человек рождённый заново, прошедший отдельную совершенно иную жизнь. Пространство как будто изменилось и внезапно возвращается её первая любовь. Теперь она, наконец, всё знает о них двоих, о том, почему их развела судьба тогда, много лет назад, и зачем она соединяет их вновь. Только теперь начинается их истинный путь. Она уже знает, она уже готова. Она – великий воин света. И он тоже. И теперь им нужно спасти человечество.

Глава 1. Только ты

Дверь тихо отворилось, мелодично звякнули от сквозняка трубочки музыки ветра — подарка старого клиента.

— Добрый день, чем могу помочь? — услышала она голос администраторши.

По спине пробежали холодные колкие мурашки, как если бы это был он.

Она повернулась. Через долю секунды и он отвёл глаза от администраторши, ещё не успев ей сообщить цели визита.

— Я ждала, — только и ответила ведьма.

— Проходите, пожалуйста, — мгновенно оценила ситуацию администратор.

Он кивнул и направился к ней.

— Дай мне пару минут и поговорим, — остановила его она.

Он снова кивнул.

Девушка-администратор уже была рядом:

— Я провожу Вас в кабинет.

— Спасибо, — наконец сказал он.

Ведьма улыбнулась и отвернулась к коллеге, продолжив обсуждать какие-то изображения в толстом глянцевом журнале.

Когда она вошла в кабинет, он стоял у окна, держа в руке крошечную кофейную чашечку.

— Надо побольше кружки купить для особых гостей, — она снова улыбнулась и показала рукой на кресла у окна.

Он с любопытством разглядывал её. Она молчала, не торопила.

— Хорошо выглядишь, — наконец решился он. — Офис симпатичный, уютно у тебя.

— Спасибо, рада тебя видеть. Давно мы кофе не пили вместе, — сказала она, пытаясь скрыть волнение.

— Три года почти.

Ведьма чуть кивнула.

Встала:

— Пожалуй, сделаю кофе сама, у меня как раз есть побольше пара.

— Помочь? — вдруг предложил он.

Лёгкий румянец скрыть не удалось. Она кивнула.

— Ты сказала, что ждала… — начал он.

— Да. Как обычно?

Он взглянул на неё как-то грустно, нежно. Она чуть помедлила и отвела глаза. Положила по две ложки сахара и кофе в одну кружку и по одной в другую.

— Как обычно, половинку? — спросил он, поднимая чайник.

На этот раз она улыбнулась:

— Извольте, сударь, — голос чуть дрогнул.

— Совершенно случайно у меня есть шоколадка с фундуком, — сказал он, не глядя на ведьму.

— Старый ловелас, — не без иронии в голосе ответила она.

Он поднял одну бровь, и бросил на неё свой фирменный взгляд, который всегда заставлял её смеяться: да, я такой, я крут и я знаю об этом.

По иронии судьбы, у неё был такой же, ровно с тем же умением, поднимать только одну бровь в знак удивления. Вторая была как мёртвая. Их бесконечно забавляло это сходство и вызывало море завистливых злых шуточек у их университетских друзей, типа они так стремятся подражать друг другу, так изо всех сил демонстрируют своё сходство и единство как пары, что это противно. А они не обращали внимания. По началу. А потом всё рухнуло. Знать бы тогда. Видеть. Уметь то, что она умела сейчас. Сейчас… Сейчас бы всё было иначе. Сейчас у них всё было бы общее, в том числе этот офис.

— Не такой уж я и старый, — чуть игриво сказал он, разламывая шоколадку на маленькие кусочки прямо в упаковке. — А седина…

–… тебе к лицу, к тому же её ещё разглядеть надо, — закончила она, и почувствовала, как краснеет.

Он не сводил с неё глаз, а она перестала моргать и тихо тонула. Весь мир исчезал, как и раньше. Она ничего не видела, кроме его глаз. Да и он тоже. Она как всегда отвела глаза первой, в очередной раз до глубины души поразившись силе хранителя и какой-то безапелляционности, с которой всё её существо доверяло ему и его магии. Причём ключевым словом было «доверие». Иначе воину и его хранителю попросту не выжить. Она вдруг поняла, что не дышит, попросту забыла. Едва улыбнувшись, она опустила глаза и выдохнула, отпила глоточек кофе.

— Ты просил о помощи. Это хорошо, потому что теперь я могу помочь.

— Эээ, щас не понял. Вообще я думал, что мой визит будет для тебя сюрпризом, жаль не вышло. Но я действительно хотел с тобой поговорить, кое о чём, что не даёт мне покоя.

— О снах. Они пугают тебя…

— Ты меня тоже пугаешь немножко. Откуда ты всё знаешь? Хотя, если сны — правда, тогда… — сказал он, поднимая кружку не за ручку, а обхватив своей большой рукой прямо так.

— Твои сны меня тревожат.

— Ты видишь то же, что и я? — удивился он.

Она отрицательно покачала головой:

— Я вижу, что ты меня зовёшь во сне, вижу твоих врагов, вижу, какое воздействие они на тебя оказали. Кое-что могу устранить, когда ты просишь о помощи.

— Я видел и тебя, и видел, как ты с ними расправлялась. Как в кино: ты такая супергероиня, сверхсила, какие-то демоны что ли. Вроде как не слишком реалистично, понимаешь?

— Там вообще не так, как в этом мире. Я не сильно удивлена. Разве что словом «супергероиня».

Он лукаво улыбнулся:

— Ну, как-то так. И, ты знаешь, я понимал, что ты победила, и мне становилось легче. Но, малыш, это продолжается уже полгода. Я стал беспокоиться о тебе, тем более, что и в реальной жизни кое-кто из них нарисовался вновь и события, факты, люди стали всплывать и складываться в чёртов пасьянс, которого я раньше не видел. Когда ты приходила во сне и спасала меня, в реале тоже всё менялось. Выплывали ещё более чудовищные подробности, люди выворачивались буквально наизнанку и там, где раньше было всё как обычно, вдруг такие вурдалаки оказывались. Каждый раз, как ты появлялась во сне, наяву у меня будто глаза открывались. Я теперь понимаю… Тогда… что тогда всё было не так просто и что они… То есть, мы…

— Расстались не просто так, — закончила она дрогнувшим голосом.

Она медленно поставила кружку на стол и попыталась восстановить дыхание, потому что подступили слёзы, а реветь ей никак не хотелось. Это она только что победила во снах его, их общих врагов. Это к ней он пришёл за помощью… Или чтобы защитить её?

— Малыш, ты же знаешь, я… — он пытался подобрать слова, но что-то ни в голове, ни на языке не клеилось.

Слеза предательски шлёпнулась на её сложенные в замок руки.

Он подхватился, чтобы обнять её и утешить, но вдруг запищал внутренний телефон. Она встала, не глядя на хранителя, и отошла к столу.

— Да, — ответила она в коммуникатор по-деловому сухо.

Приятный мужской голос вежливо поинтересовался, есть ли у неё контакты с кузнями, сообщил, что есть интересный заказ, а прошлым подрядчиком заказчик остался недоволен.

Она повернулась к хранителю. Он смотрел на неё с нескрываемым сожалением, как будто одним взглядом пытался извиниться за всё сразу.

— Секунду, Саш, у меня как раз на эту темы встреча, повиси, — она нажала кнопку на коммуникаторе и кивнула.

— Да, — ответил он на её незаданный вопрос, — кузня работает, делаем всё. Могу меч выковать. Могу забор. Розу могу сделать, как живую…

— Я приглашу дизайнера? Поговоришь сразу? — она пыталась придать голосу деловитость. Но взгляд кричал: мне тоже невыносимо жаль. — Саш, зайди минут через 5, мы сейчас закончим со своими переговорами и посмотрим, что у тебя там, лады?

— Спасибо, шеф, уже на низком старте! — радостно сообщил мужской голос. Коммуникатор пискнул, отключаясь.

— Голова кружится, — тихо сказала она, садясь на стол.

Он быстро подошёл и обнял её, уткнувшись лицом в пахнущие сиренью и чем-то цитрусовым волосы. Она несмело обняла его, прижалась, как будто перестала дышать.

— Ты так защищала меня там, во сне, кажется, умирала. Это было невыносимо. Я должен был знать, что с тобой всё в порядке. Если бы ничего не сказала сама, я бы не решился, наверное, подумал, это бред какой-то. Даже не предполагал, что такое может быть. Я пока ничего не понял, но ты должна мне рассказать, как у тебя получается видеть то же, что и я. Ты же не откажешься со мной встретиться ещё?

— У тебя вариантов нет, — ответила она глухо, не поднимая лица от его груди, — через пару минут здесь будет мой сотрудник с длинным и сочным контрактом, который ты возьмёшь.

— Это приказ? — попытался пошутить он, гладя её по волосам.

Она покачала головой:

— Нет, просто я вижу будущее. Немного спонтанно и не всё, что хочу. А жаль. Я вместе с тобой узнала, что у нас есть в проекте кованые вещи. Три минуты назад. И сразу увидела, что будет дальше.

— Не может быть, — он отстранил её, смотрел немного удивлённо.

— Нас ждёт очень-очень… очень-очень длинный разговор, хранитель.

— Хранитель? Кто? Я?

Она только покивала.

— Мне надо быстро привести себя в порядок, — чуть строже сказала она. — У нас же тут переговоры, а не…

— Хорошо, шеф, но ты и так прекрасна…

— Ага, особенно потёки слёз по щекам великолепны. А то решат подчинённые, что я у тебя вымаливала контракт, заливаясь слезами, — она чуть улыбнулась.

— Тебе никто не поверит, — со знанием дела ответил хранитель.

Она иронично вскинула бровь. Он широко улыбнулся.

— Сашка остался от тебя в восторге, — сказала она, вернувшись через несколько минут в кабинет, — умеешь ты производить впечатление на людей. Спрашивает, умеешь ли шпалы руками гнуть?

Хранитель хохотнул:

— Не знаю. Не пробовал. А надо?

— Не обязательно. Ну, ты видел Сашку, он такой типичный дизайнер: тяжелее каталога ничего не поднимет.

— Особенно его выдаёт старая бабушкина кофта. И причёсочка эта.

— Кардиган. Ну, милый, он в тренде.

— А я нет?

— Брутальные мужики — это отдельный стандарт.

— Щас я должен расцвести от счастья? — усмехнулся он.

— А когда ты завянуть успел? — она вскинула бровь.

Он не ответил, снова завис на ней, слегка улыбаясь, не моргая, не двигаясь. Опять повисла тишина и всё растворилось.

«Как я раньше боялась этого, — подумала ведьма, — как не понимала, что это оно. Точнее, она. Та самая любовь, когда слов не нужно. Чёртов морок, чёртовы черти! Как же всё исправить?»

Опять раздался писк коммуникатора. Она отвела глаза и сокрушённо покачала головой.

— Наверное, мне пора, — вдруг сказал он.

Она слегка побледнела, умоляюще глядя на него.

— Может, вечером встретимся?

Она кивнула, чувствуя, как холодные мурашки маршируют куда-то вверх до самой макушки. Встала, чтобы проводить его до двери.

— За тобой заехать? — спросил он, подходя ближе.

— Я на машине. Может, в «Нашем месте» в 7?

— Это где? У нас этих мест…

— Это семейный ресторан на Тихомировской.

— Оу, — он широко улыбнулся, — точно, слышал, был. Буду.

Он притянул её к себе и медленно нежно поцеловал.

— До вечера, малыш.

А затем развернулся и вышел, не оглядываясь.

Ведьма закрыла дверь, тихо опустилась на стул и запустила пальцы в волосы, они рассыпались волнами по рукам, спрятав её от мира.

— Что же делать, как сейчас не упустить шанс всё исправить, как защитить его уже тут? Господи, Великий Исток, ну почему всё так сложно?

Холодными руками прикоснулась к губам, которых только что касались его губы. Голова кружилась, ноги не держали вообще. Надо было срочно собраться. Они не дадут. Они нападут снова. Не может быть, чтобы всё было так просто. Слишком легко, слишком хорошо. Защиты! Илья, помоги!

Она с трудом встала и подошла к столу:

— Мира, минут 15-20 меня не трогать, срочно надо доделать кое-что, совсем забыла о времени. Что-то важное было?

— Нет, — ответил коммуникатор вежливым голосом, — просто хотела предложить гостю что-нибудь к кофе, как-то неудобно получилось, я не знала, что у Вас встреча, не купила ничего.

— Не переживай, гость взрослый дядя, одними твоими печеньками его не прокормишь, так что без лишней суеты, — усмехнулась она.

Мира на том конце провода рассмеялась:

— Хорошо, я поняла, 20 минут тишины обеспечу. Спасибо.

— Господи, мне-то за что? — удивилась ведьма.

— Вы добрая, шеф, — тихо сказала девушка и отключилась.

Ведьма только развела руками:

— Я добрая ведьма, это хорошо. А теперь поработаем.

Она достала из чёрного рюкзачка кожаную книжку, перевязанную лентой, и принялась быстро листать. Страницы, уже давно не белые, были густо исписаны мелким почерком, пёстрые от картинок, каких-то символов, стрелочек, табличек, топорщились от вклеенных позднее листочков. Пару раз пролистав тетрадь, она нашла несколько страниц с каким-то частоколом символов и небольшими пометками на русском, вытащила из-за корешка чёрный карандаш, скинула пиджачок, задрала рукав шёлковой блузки по самое плечо, и, что-то шепча, стала быстро и уверенно чертить ровные палочки, закорючки и прочие непонятные витиеватости прямо на коже. Карандаш оставлял странный толстый чёрный след, больше похожий на след фломастера. Потом она спрятала карандаш, накрыла рукой надпись и что-то проговорила, медленно провела по руке, как будто стирая надпись, и она действительно заметно поблекла, как будто впиталась: сероватыми стали буквы на покрасневшем предплечье.

— Теперь для тебя, любимый, — сказала она шёпотом.

Уже уверенно она открыла нужную страницу, заложила тем же карандашом, из-за форзаца достала лист самодельной бумаги, медленно и глубоко дыша, написала ровно посередине его имя. Заметно надавливая на грифель, уверенно стала окружать его несколькими рядами таких же непонятных символов. Свернув лист в маленький конвертик, она спрятала его в нагрудный карманчик пиджака и откинулась в кресле. Подтянула поближе тетрадь, из-за обложки достала фотографию: она, хранитель и светловолосый зеленоглазый парень.

— Илюха, помоги, — позвала она, едва касаясь пальцами лица широко улыбающегося зеленоглазого парня.