Нам можно

Оливия Лейк (2022)

Когда тебя, зеленую студентку-стажера, назначают главным редактором — это не манна небесная. «Это» оказаться в полной зависимости от нового босса — самодура и бабника. От меня требуют блюсти нравственность совершенно безнравственного Картера Трэвера! Только я и сама оказалась в плену его желаний. Шантаж, Ненависть, Страсть. Невыносимо, но можно. НАМ МОЖНО… Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Картер

Какого хрена?! Я вскочил, буквально в полете застегивая рубашку. Что с этой гребаной дверью, и где эта тупоголовая секретарша?! А самое главное, какого эта Марсия приперлась? Ведьмочка. Нет, ведьма. Такое совещание обломала. Я был зол. Очень зол.

— Какого черта ты здесь забыла?! Кто тебе войти позволил! — и дернул ручку. — Гребаная дверь и вся эта дыра! — вызверился я.

Марсия только хлопала огромными глазами, а на щеках смущенный румянец расцвел. Я бы счел ее хорошенькой, если бы не бесила меня так.

— Отвечай, когда тебя спрашивают, — да, я вообще не добренький на работе.

— Так, — Хлоя, успев привести себя в порядок, вышла на передний план, встала рядом и деловито заявила: — Ты уволена. Пошла вон.

Я нахмурился. Это кто здесь босс? Эта мадам меня тоже бесила.

— Блузку застегни, — грубо оборвал я и снова на Ведьму Марсию набросился: — Какого. Черта. Ты. Здесь. Забыла? — отчеканил, чтобы дошло окончательно. — Ты язык проглотила?

Марсия реально вспыхнула и посмотрела на меня уже не так растеряно, а с… Яростью?! Это я должен злиться.

— Я с проектом пришла! — достаточно жестко ответила она. — Мы тут работаем, вообще-то, — затем на Хлою взглянула, да с таким пренебрежением. — Извините, что прервала, — и снова на меня: — Просто не знала, что к вам сразу на коленях и с открытым ртом заходить нужно.

Черт, шах мне.

— Хорошо сказано, девушка.

И мат. Отец приехал.

— Ты зачем здесь? — насторожился я. Он даже не взглянул на меня, а повернулся к перепуганной Марсии. Да, папа умеет внушать трепет. Высокий, крепкий, с мощной энергетикой завоевателя и тяжелым взглядом дельца.

— Как вас зовут, мисс?

— Э-ээ… — как я и думал: двух слов связать не может! — Марсия. Марсия Кларк. А вы…

— Дэнис Трэвер, хозяин этого бардака.

— Мистер Трэвер, — залебезила Хлоя. — Я шеф-редактор и занимаюсь…

— Я уже понял, чем вы занимаетесь, — и устало опустился в кресло за моим столом, ладони в замок сложив. Сейчас понесется. Я тоже на груди руки скрестил. Да грянет бой.

— Чем вы занимаетесь? — спросил у наглой мисс Ведьмочки.

— Я… Я младший обозреватель, — робела она. — Пишу гороскопы.

Я громко цокнул. Отец вздернул бровь и кивнул на папку у нее в руке.

— Я хотела предложить статью для рубрики «Важно». У меня тут материалы и презентация.

— Рад, что хоть кто-то здесь работает, — он поджал губы и на меня недовольно посмотрел. — Поздравляю, мисс Кларк, вы теперь главный редактор «Калифорнийского синдрома».

— Что? — вдохнула Марсия.

— Что?! — и Хлоя тоже.

— Какого черта?! Это мои сотрудники.

— Здесь все принадлежит «West America», — сухо поправил отец.

— У нее нет опыта!

— Нет какого опыта? — холодно поинтересовался он, припечатав меня взглядом — ремень все еще свободно болтался. — А вы, — обратился к Хлое, — теперь ответственны за гороскопы. Можете быть свободны.

Они обе развернулись как на шарнирах, даже не пытаясь спорить с машиной по имени Дэнис Трэвер.

— Мисс Кларк останьтесь, — мягко попросил он.

— Пап, нам нужно вдвоем побеседовать.

— Позже, — отмахнулся он, заставляя меня фактически закипать. — Мисс Кларк, вы случайно не родственница нашего нового капитана полиции?

— Да, это мой папа. Я как раз хотела показать материал расследования, которое всколыхнуло город летом. Мы с Кайлой Лаваль вели его с первого преступления, — засуетилась со своей папкой.

— Я знаю. Мы с Дэвидом Лавалем друзья, — улыбнулся отец. — Отлично. Мисс Кларк, вы теперь не просто шеф-редактор, а еще личный помощник моего сына, который будет зорко следить как за ним, так и за нравственностью в этом вертепе. Подчиняетесь напрямую мне.

— Что?! — взорвался я, но отец непробиваем.

— Но как же… — растерялась Марсия. Ведьма просто! И такая вся невинная, глазками хлопает. Подстава какая-то. Чую, подстава!

— Мисс Кларк, Марсия, — очень мягко произнес отец, — мы все хотим, чтобы это издание стало востребованным и рентабельным. Вы поможете нам?

Она бросила на меня настороженный взгляд. Я полыхнул на нее полным ненависти.

— Конечно, мистер Трэвер. Можете на меня рассчитывать.

Мы встретились глазами, когда она выходила. Я невербально показал, что ничего хорошего здесь ее не ждет.

— Ты серьезно? — спросил у отца, нарочито спокойно рассматривавшего обстановку кабинета.

— Тебе здесь удобно? — поинтересовался он, будто бы мой комфорт его заботил. Это ссылка. И должно быть максимально хреново.

— Не очень, но я работаю над этим. Пап, зачем ты назначил эту Ведь… — я вовремя остановился — не к чему обострять. — Назначил неопытную девушку, студентку, которая работает полдня, шеф-редактором? Это же провал.

— Главный же ты, вот и действуй. Считай, это боевой крещение: взберись на вершину с чемоданом без ручки.

— Проверка? — прищурился я.

Отец с улыбкой покачал головой. Он, кажется, забавлялся. Он вообще не очень органично смотрелся в моем новом пристанище. В «West America» у меня был роскошный кабинет, неоклассика в лучшем своем проявлении и размером с квартиру среднестатистического американца. А у отца еще больше — собственный президентский люкс, мать его! И вот мы оба в крошечной комнатке (по нашим меркам, естественно), обычной, абсолютно не примечательной. Офисный планктон. И не скажешь, что у одного из нас личное состояние оценивается в тринадцать миллиардов долларов.

Я рассмеялся. Отец тоже. Мы не могли жить без стычек, но это всегда было беззлобно. Он нам с Энди давал максимум любви и заботы, на которую в принципе был способен. За обоих родителей старался.

— А эта пигалица с куриной ножкой на шее реально будет следить за мной? — уточнил я, откровенно веселясь.

— Не заметил ничего такого, — отозвался отец.

Я отмахнулся, не рассказывать же ему, что Марсия — поклонница вуду. А может, рассказать? Или она картами гадальными увлекалась? Или спиритизмом? С ней, бля, ногу сломишь, прежде чем разберешься.

— Так что? — настаивал я.

— Да, будет.

— Моего слова тебе мало?

— Скажем так: считай, я ввел эмбарго на твои половые связи в этой редакции, — поднялся он. — Злее будешь, — и хлопнул меня по плечу. — Работай, сын.

Конец ознакомительного фрагмента.