Шах и Мат

Олеся Юрьевна Оленичева

«Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах». Жизнь главного героя из красивой и полной множества достижений во всех областях, превращается в вечную борьбу за выживание. Он встречает свою вторую половинку и им вместе приходится справляться не только со своими поступками продиктованными эгоизмом, не только смертными грехами, которые насылает во искушение Люцифер, но и с людьми, которыми движет невидимая сила зла.

Глава 4

Сполоснувшись, он одел шёлковые пижамные штаны, оставив свой великолепный торс на показ, хотя если бы он был уверен, что гостья ушла, то он даже и их бы не стал одевать. Глядя на штаны, создавалось такое впечатление, что они еле-еле держатся на хорошо сложенных бёдрах и при малейшем прикосновении к ним, они могут слететь и оголить самые интересные места.

Выйдя из ванны, его не покидало желание, чтобы он оказался в полном одиночестве, но сразу же наткнулся взглядом на обувь незнакомки. Непонятное чувство охватило его с ног до головы. То ли гнев от того, что его никак не хотели оставить в покое, то ли непонятная радость и предчувствие чего-то удивительного, приправленное щепоткой возбуждения. В этом, он решил разобраться немного позже.

Пройдя в зону кухни, он как можно небрежней бросил:

— Ты если там прилипла к кровати, так не стесняйся, скажи, я помогу тебе, — внезапное веселье охватило его и вскружило голову. — Я, конечно, как истинный джентльмен не могу выставить тебя на улицу ночью, но предупреждаю! Не настолько я и джентльмен, чтобы уступить тебе свою постель и спать на полу, — на слове постель Матвей сделал особое ударение, чтобы посмотреть на реакцию. Кира не разочаровала его, моментально дала реакцию: покраснела и заёрзала на кровати, как будто этими словами он ласково прошёлся по её плоти. Получив то, что ожидал, он продолжил: — Могу только дать слово, что не притронусь к тебе и пальцем… только конечно, если ты сама этого не захочешь, — сам не понял свою интонацию, которая больше походила на вопрос.

— Спасибо, — еле слышно, ответила Кира.

— Ну, хоть начало разговора положено, можешь продолжать, не останавливайся, — он заглянул в холодильник и достал пакет сока. — Начнём с рассказа о том, как в твою маленькую головку попала мысль о том, чтобы появиться в моем доме в столь поздний час? — он внимательно посмотрел на неё, ожидая ответа.

Если бы она могла ответить на этот вопрос, а ещё на вопрос о том, какого лешего, она вообще, ввязалась в этот дурацкий спор? А самое главное, где в тот момент, были её мозги? И к чему могло бы всё это привести будь на его месте другой человек, с более извращённым мировоззрением? И ничего не докажешь, у подъезда камеры, на которых чётко видно, сама приехала, сама зашла.

Она сидела на его кровати, размышляла над этим всем и даже не понимала, что пялится во все глаза на полуголое тело мужчины, который небрежно облокотился о книжный шкаф и потягивал апельсиновый сок, прямо из пакета. А самое интересное, что ей безумно нравилось то, что она видела, и где-то далеко внутри разгоралось желание ощутить его кожу под своими пальцами, которые начинало покалывать. Глупо было бы думать, что он не заметил этого, потому что смотрел в это время, как раз на неё.

— Нравится? — с наглой улыбкой спросил Матвей.

— Что? — не сразу поняла Кира, о чём он.

— То, чем ты любуешься уже несколько минут. Осталось слюну пустить, — самоуверенно произнёс он и усмехнулся.

Краска залила её щёки и выдала все её мысли. Поэтому отнекиваться было бы просто нелепо.

— Ну, да есть на что посмотреть, но это ведь не главное в человеке, — махнула она в его сторону рукой и опустила глаза.

— А что, по-твоему, главное? — решил он поддержать разговор, раз уж она готова была разговаривать на эту тему.

— Я считаю, что сочетание внешней и внутренней красоты. Без этого сочетания, человека можно считать инвалидом, — смущённо произнесла она, глядя как её носки вырисовывают зигзаги на полу.

— Интересно… И кем же ты считаешь себя? — задал компрометирующий вопрос Матвей.

— Это не мне решать, а окружающим. У каждого свой диагноз в зависимости от того, кто его ставит, — пожала она плечами, как будто не была уверена в том, что произносит.

— Значит, ты считаешь, что ты, это тот человек, каким тебя считают окружающие!? — удивился и возмутился Матвей. — Я так вот считаю, что люди могут считать меня кем угодно, но это не значит, что я должен быть им. Я тот, кто я есть и имею полное право не соответствовать суждениям других! — уверенно заявил он, в очередной раз, запрокинул коробку с соком и сделал глоток.

— От того, что кто-то считает меня не достаточно красивой, я не становлюсь инвалидом, но выгляжу инвалидом для этого человека, только это я и хотела сказать. Просто с этим человеком нам не по пути, — искренность её суждения, немного удивила его.

— Сок? — решил разморочить разговор Матвей и протянул пакет в её сторону.

— Что?

— Я не держу здесь спиртное, поэтому могу предложить либо сок, либо чай.

— Нет, спасибо, если только воды.

— Ок, — небрежно кинул Матвей, поставил пакет на стол и налил стакан воды. Когда он принёс его и сунул в руки Кире, то завалился на кровать, чем ещё больше смутил её.

— Не бойся, я ведь обещал не трогать тебя, а обычно я держу свои слова.

Ох, уж эта двусмысленность. Обычно… А сегодня: «как обычно» или «в виде исключения»?

От такой близости с мужчиной по её спине пробежала дрожь возбуждения. Это был первый мужчина, который действовал на неё словно электрический разряд. Ей стало так жарко, что захотелось раздеться.

Кира обвела языком пересохшие губы и залпом выпила стакан воды. Всё это, не утаилось от пристального взгляда Матвея. Он всегда был наблюдательным человеком, что часто пригождалось в его делах. А так же, он прекрасно знал, как его природный магнетизм, плюс безупречная внешность действует на женщин.

«Ближе, бандерлоги!» — крутилось в его голове выражение из известного мультфильма — «Маугли». В нем включился инстинкт охотника, и уже ничто не могло его остановить.

— Можешь поставить стакан на полку, в нише кровати, чтобы не мешался.

«Самовлюблённый индюк!» — подумала Кира и убрала стакан.

А что она хотела от мужчины, который явно следит не только за своим телом, но и за саморазвитием, судя по количеству и содержанию книг, которые однозначно принадлежат ему, так как, нет ни одного повода думать, что в этой квартире, он живёт не один.

— Из тебя такой великолепный собеседник, что я даже утомился за разговорами. Завтра, когда соберёшься домой, меня не буди, дверь за собой захлопнешь. Спокойной ночи, — съехидничал Матвей, чётко давая понять, что утром, он желал бы проснуться один. И развалился на доброй половине кровати, сместив растерявшуюся Киру совсем к краю.

«Теперь понятно, зачем ему такая большая кровать!» — отметила про себя Кира и только после того как он уснул, она позволила себе снять джинсы и свитер. Оставшись в майке и нижнем белье, она быстро забралась под одеяло.

Лёжа на спине, она могла без всякого смущения разглядывать тело мужчины в зеркальный потолок. Её взгляд, то и дело скользил по загорелому телу и накачанным мышцам спины. Желание прикоснуться к нему и почувствовать какая его кожа на ощупь, полностью завладело ей, и руки опять начали чесаться.

«Интересно, чем он занимается?» — мечтательно думала Кира.

Когда она поняла, что он окончательно уснул, то позволила себе прикоснуться к его руке, которая покоилась над его головой. Она положила свою маленькую ладошку на его кисть сверху и удивилась, насколько его руки были большими, и в тоже время, сексуальными.

«Скольких женщин, интересно ласкали эти руки? И насколько они умелые?» — не понятно, откуда взявшаяся ревность толкнулась в груди, в области сердца. — «Наверное, каждой женщине хотелось бы, чтобы такой мужчина принадлежал только одной ей», — мечтательно подумала она и вздохнула.

Едва, касаясь своими тоненькими пальчиками, она пробежалась вдоль всей его руки и остановилась на мускулистом плече.

Такая смелая мышка, пока кошка спит.

Она так сильно была поглощена своими исследованиями, что не сразу заметила, что всё его тело стало покрываться предательскими мурашками. Если бы только она заметила их, то поняла, что он не спит. Как только, её рука скользнула по его шее и зарылась в мягких волосах, он резко схватил её за руку и подмял под себя. Кира зажмурилась, как в детстве, как будто это могло ей в чём-то помочь, и даже не успела начать сопротивляться, как он впился в её губы страстным поцелуем.

Всё произошло слишком быстро, чтобы она успела подумать о том, что нужно среагировать. Вместо этого она с огромным удовольствием скользнула под него, а её тело выгнулось так, что каждая клеточка была прижата к нему. Пирсинг клацнул по его зубам и приятно прокатился по языку. Необъяснимое ощущение, которое он испытал от прикосновения тёплого металла о его язык, пустило новую волну возбуждения, которая заволокла разум. Это было ново для него, а он любил всё новое и не испытанное, с радостью вкушая это и принимая.

Её голову моментально обнесло туманом от его жаркого поцелуя, да так, что она перестала соображать, а вместе с этим ещё и дышать. Заметив это, Матвей оторвался от её мягких губ, приподнялся на локтях и охрипшим от желания, но властным голосом, растянуто произнёс:

— Дыши…

Она широко раскрыла глаза и глубоко вздохнула, от чего её разум начал возвращаться на своё рабочее место, а краска прилегла к её щекам. Что может подумать мужчина, когда она так явно наслаждалась его поцелуем в первый же день знакомства? Мало того наслаждалась, так ещё и лапала его, пока думала, что он спит.

— Прости… — это единственное слово, которое пришло в её голову.

— Мне ещё трупа не хватало в моей кровати, для полного счастья, — посмеялся Матвей, приходя в себя от захлестнувшего его желания, которое он не в силах был контролировать.

— Ну, если ты сейчас же с меня не слезешь, то я рискую быть раздавленной тобой, — съязвила Кира, хоть и хотела она совсем не этого.

— Ммм… а вот и наши коготки…

— Скажи спасибо, что не зубки! — фыркнула она, потому что её женское самолюбие было задето.

Её тело жалобно ныло, желая прильнуть к нему и ощутить его руки на себе, а разум пытался бороться с этим непонятным желанием. Всё его нутро требовало разрядки. Он чувствовал под собой мягкую плоть, которая требовала, чтобы ею овладели. У неё так чувственно поднималась грудь при каждом её вздохе и упиралась в него, что едва хватало сил, чтобы сдержать себя и не сжать эти две мягонькие грудки.

Она попыталась выбраться из-под его жаркого тела самостоятельно, но вместо этого только подогрела его желание, которое упёрлось во внутреннюю часть её бедра. Глядя прямо ей в глаза, он понял, что она почувствовала его твёрдость и решил не останавливаться на достигнутом.

Медленным движением бёдер, он скользнул вверх и добрался до заветного бугорка. Не отводя глаз от её лица, он наблюдал за каждой эмоцией, которые читались в глазах. Её возбуждение достигло своего апогея, места для страха совсем не осталось. Её начинало всё больше трясти, и она совсем перестала понимать, что происходит с телом.

— Ты вся дрожишь, что с тобой? — как можно мягче, спросил Матвей.

Это, конечно, был глупый вопрос в данной ситуации, но он понимал, что здесь, что-то большее, чем простое возбуждение. Эта неистовая дрожь, каким-то непонятным образом, начинала переходить и к нему. Он ещё никогда не испытывал такого волнения и эмоционального всплеска.

С чего бы это?

— Может быть, это потому что ещё никто, вот так не лежал на мне? — запинаясь, чуть ли не на каждом слове, предположила она.

От услышанного, кровь отхлынула и поднялась вверх, его разум начал нормально функционировать, и он отскочил от неё, как нечисть от креста. Его бровь взлетела вверх и указала, на его сильное удивление.

— Ты вообще нормальная!? — сорвался он на крик и соскочил с кровати. — Ты вообще понимаешь, что ты делаешь, и к чему это ведёт!? Где твои мозги! Ты, что творишь? Нет, ты, точно ненормальная! — вышагивая по комнате туда-сюда и теребя волосы, он пытался взять себя в руки и понять, что происходит.

Его злость только набирала обороты с каждой секундой. Он злился на неё, потому что сразу не сказала о невинности, злился, что вообще припёрлась к нему. Злился на себя, что так пошутил над ней в самом начале, понимая, что страх при таком раскладе просто зашкаливал в ней, в тот момент. Злился на ситуацию, в которую попал. Злился, потому что желание после услышанного никуда не делось, а окрасилось в нежные тона. Хотя он всегда обходил стороной неопытных девушек, потому что пока не готов был брать на себя такую ответственность.

Девственность, для него была даром, который девушка должна была принести только своему мужу. По крайней мере, ему, так хотелось. И забирать её, без дальнейшего желания жениться он считал, что не имел права. Матвея полностью устраивала его свобода, и он не собирался её терять и связывать себя узами брака, ещё ближайшие лет десять.

— Господи, да откуда ты взялась такая на мою голову? — взревел Матвей, от понимания того, что её близость сводит его с ума. Он еле сдерживается, чтобы не накинуться на неё и именно поэтому ещё больше злился.

Кира только успевала поворачивать за ним свою голову и молча хлопать глазами, от непонимания происходящего.

— Дура! — выругался он, подводя черту под выше сказанным, после чего схватил подушку, бросил её на шкуру и улёгся, что-то бормоча себе под нос.

Она ещё долго не могла уснуть, думая о том, как он за несколько часов, смог завоевать её на столько, что она готова была отдать ему всю себя без остатка. Теперь, она поняла, что спор уже не имеет никакого значения, и что она вопреки всем её жизненным позициям, желает принадлежать, только этому непонятному для неё мужчине.

А он лежал и думал, что в эту игру, он сыграет до конца, чем бы, она не закончилась для него. Начав это, он понимал, что уже не сможет остановиться, даже если захочет. Ну, или хотя бы вернётся к этому вопросу завтра с утра, со свежей головой и решит, что дальше. Он надеялся, что получится посмотреть на это по-другому и забыть, как сон.

Но очень приятный сон.

04.02.2017 г. Оленичева О. Ю.