Когда не всё равно

Олеся Зайцева, 2019

Бывшие однокурсники. Они не видели другу друга много лет после окончания Вуза. Она пишет книги и работает врачом, Он успешный челюстно-лицевой хирург. Что может быть общего между ними? Разве что девочка, попавшая в аварию. Ей нужны операции, чтобы убрать последствия, но подросток боится. Когда медицинская логика бессильна, включается сердце…, и убедить подростка в этом может только любимый писатель. Книга рассказывает о жизни медиков изнутри. Но без излишнего погружения в специфику профессии, без множества профессиональных терминов. Просто жизнь двух молодых врачей и одной девочки, которой они пытаются вернуть веру в себя.

Глава 4. Скелеты в шкафу

Последующие несколько дней Яна крутилась, как белка в колесе.

Надо было прибраться дома, отработать смену, дописать новую главу и выложить ее на сайте, так как поклонники закидали ее вопросами, когда же продолжение. В выходные она съездила к родителям, и наконец-то увиделась с подругой. Посидев и поболтав с ней пару часов, девушка почувствовала себя намного лучше. Не зря говорят, только верные друзья могут вернуть равновесие, дать опору и просто выслушают. Вот только в этот раз говорила не она, а Танька, и решали они преимущественно ее проблемы. Наверное, поэтому, Яна так и не рассказала про Андрея и про девочку, которую он упорно пытается вернуть в социум. Наверняка, подруге будет не интересно об этом слушать. Правильнее, это она так себя уверяла, пока в понедельник ехала в центр хирургии.

Купив для Ани вкусных конфет и несколько книг, девушка заглянула в ординаторскую.

Андрей как раз поднял руки, чтобы размять затекшую спину. Он уже час сидел, скрючившись в неудобном кресле, пытаясь заполнить все истории болезни. Все-таки проще, когда не такой высокий рост, особенно когда сидишь за таким низеньким старым столом.

— Привет!

— Ой, Янка, привет.

Парень поднялся, продолжая вытягивать руки в разные стороны. Выглядело это весьма и весьма притягательно. Не сама поза, конечно, а то, как под тонкой медицинской формой напряглись весьма внушительные мускулы.

Яна поспешно отвела взгляд, рассматривая, как на стене поблескивают рамки с дипломами и сертификатами.

— Регалии?

— Начальство заставило повесить… для солидности.

— Понятно. У нас так же.

— Ты к Ане?

— Да, не выписали еще?

— Не шути так. Пошли, мне тоже надо посмотреть, как там она.

Молодые люди вышли в общий коридор. Днем там всегда было полно народу, в глазах рябило от белых халатов и разноцветных хирургических форм.

— Родители ее тут бучу не поднимали? — Яна решила спросить сразу, не хватало еще, чтобы из-за нее у девочки или ее врача были проблемы.

— Пытались, но с моей стороны нарушений нет, и меня не интересует, кто и когда приходит к их дочери. — Андрей невинно поднял глаза к потолку, разводя мускулистые руки в стороны. — А посещения у нас добровольные. Аня тоже встала в позу, нашла-таки, чем их приструнить. Говорит, что тут же выпишется из центра, если ей запретят тебя видеть. Так что сделали еще шаг к операции, она, по крайней мере, теперь не кричит, что не будет ее делать.

— Вот и отлично.

Девочка встретила гостью лучезарной улыбкой.

Они не виделись всего несколько дней, а Яна уже успела забыть. Шрамы, уродующие красивое детское личико вновь с невероятной силой бросились в глаза, едва не заставили поморщиться от жалости.

— Приветик! Ну, как ты тут?

Яна поспешила к кровати, стараясь не выдать свои эмоции. Протянула вперед книги и конфеты.

— Это тебе, и не вздумай отказываться.

— И не собиралась, мне тут сладкого немного прописывают. — Засмеялась девочка, кивая в сторону своего доктора.

Несколько минут они обменивались шутливыми фразами и ничего незначащими репликами. Андрей в очередной раз заметил, что эта странная дружба определенно на пользу пациентке, которая буквально на глазах оживала день ото дня, словно Яна своим появлением растапливала вокруг нее лед. Это было так очевидно, и так странно.

— Ой, Яна, я хотела вам кое-что показать! Тут наткнулась в сети, это вы?

Аня повернула ноутбук так, чтобы всем был виден экран. Андрей в силу своего высокого роста не мог не увидеть, хотя и не собирался рассматривать.

Уже после первой фото, он перевел заинтересованный взгляд на свою сокурсницу, от удивления подняв одну бровь. Хотел было пошутить на этот счет, но почему-то было не до веселья. Что-то внутри больно сжалось и укололо, весьма ощутимо прямо в области сердца. У слюны сделался противный вкус, язык словно прилип к небу.

«Она замужем!»

Яна же чуть не подавилась.

Кровь так резко отхлынула от лица, что даже кожа сделалась холодной.

Ладони тут же противно вспотели, пришлось сжать кулаки, чтобы пальцы не начали трястись.

С экрана на нее смотрела она сама в свадебном платье. Красивая, счастливая и ничего не подозревающая невеста рядом с красивым мужем. Черт!

— Аня, где ты это взяла? — Даже голос сделался чужим и хриплым.

— Наткнулась в нете, в какой-то соц. сети. Я и не знала, что вы замужем! — девочка листала фотографии, их было всего пять, но это было последнее в жизни, на что хотелось смотреть ее гостье.

— Была замужем. — С нажимом отозвалась Яна, с трудом проглотив вязкую слюну. — Закрой, пожалуйста, и если не сложно, удали их совсем, мне не очень приятно вспоминать этот период моей жизни.

Аня метнула вопросительный взгляд на своего доктора, тот кивнул. Что-что, а вот так сильно выбить Янку из седла одними только фотографиями. Ого! Значит, действительно, не самый приятный период в жизни. Вопрос только почему.

— Вот ведь козел, я же просила нигде не выставлять эти фотки. Как ты их нашла? — Девушку начало трясти от нахлынувшей так некстати ярости.

Не тут и не сейчас надо было бы злиться. Но что поделаешь, эмоции на то и эмоции, что не подвержены расписанию. Если бы бывший муж сейчас оказался перед ней, убила бы!

— Да они в сети, даже подписанные. Только странно, что ты подписана, как писатель, а вот…он…нет.

Аня уже пожалела, что решилась показать свою находку. Сказать, что Яне это неприятно, ничего не сказать. Надо быть полным дураком или слепым, чтобы не заметить, как сильно эти фотографии вывели ее из себя. Она, конечно, старалась сделать вид, что это не так, но не сильно в этом преуспела. На бледном лице и шее появились красные пятна, глаза сделались почти черными, губы сжались в тонкую полоску, и так же казались бескровными.

— Потому что он… редкостный засранец! Ладно, давайте забудем об этом.

— То есть, фото выложены без твоего согласия?

— Однозначно.

— Тогда мы можем наехать на сайт, и они их уберут. Я этим займусь. — Девочка была уже готова сама лично податься на этот сайт, чтобы сжечь их сервер.

— А ты сможешь так сделать? — вопрос был задан тихо, а лицо гостьи все еще было невероятно бледным.

— Без проблем, завтра их никто не найдет.

— Спасибо, Анечка, ты меня спасешь.

— Хочешь, я прямо сейчас этим займусь?

— Да нет, потом. Это не важно.

— Черт, какой уж там не важно! — Андрей сам не понял, почему вдруг вмешался. Просто надо было дать Янке передышку, вывести ее отсюда. Посадить куда-нибудь и заставить выпить корвалолчику. — Ань, за дело, а я пока угощу нашу знаменитую писательницу кофе. Могу поспорить, она еще и не обедала. Так ведь, Ян?

Девушка не знала, радоваться или впасть в полнейшее уныние. С одной стороны, было очень неприятно и стыдно, так расклеиться от одной только фотографии на глазах у сокурсника и девочки. Но она никак не ожидала, что правда ее жизни вот так неожиданно вырвется из темного угла, в который она ее старательно затолкала.

Еще меньше хотелось говорить об этом с Андреем.

Но если сейчас убежать, значит, признать себя побежденной, и трусихой. А вот трусихой она никогда не была. Ладно, пусть будет Андрей!

— Кофе, да, отлично! Ань, я еще загляну к тебе, хорошо.

— Да, потом…

Девочка даже не посмотрела на них, вся погрузившись в виртуальный мир. Детское личико невероятно серьезно, брови нахмурены, только рукой махнула, дескать, идите уже, не мешайте.

— Почему ты не сказала, что замужем?

— Была замужем. — Машинально поправила его Яна.

Взгляд парня помимо его воли скользнул по кисти девушки. На безымянном пальце кольца не было. Это он заметил еще в первый раз, когда увидел ее. Все тот же серебряный браслет с какими-то висюльками, но никакого обручального кольца.

— Ну, хорошо, была замужем? Так почему?

— Ты не спрашивал. — Она пожала плечами. Говорить на эту тему совсем не хотелось, но придется. Если правильно помнит Андрея, точнее его характер, то разговора не избежать. Он мог быть очень упрямым, когда хотел. — Ладно, что ты хочешь знать? Отвечу на пару твоих вопросов, чтобы больше мы не поднимали эту тему. Договорились?

В темных глазах сверкнула настороженность. В ореховых — живейший интерес, усиленный блеском очков.

— Договорились. Всего два: ты в разводе?

— Да мы развелись.

— Почему?

Одно слово проникло в сердце. Там оно грохотнуло о стальную стенку, выстроенную девушкой. Резонанс от удара вскрыл старые раны, и они болью отдались где-то глубоко внутри. Зачем, для чего весь это разговор?!

Хотелось закричать и выскочить вон. Можно подумать, его интересует ее личная жизнь. А если и интересует, то лишь из праздного любопытства. Никто из их сокурсников даже не подозревал, что она выходила замуж. И не зачем им было это знать.

Сейчас же призраки прошлого так отчетливо замаячили за спиной, что безудержно захотелось повернуться и разогнать их.

Яна поморщилась, провела рукой по волосам, подперла ею подбородок. Взгляд пришлось опустить в стол, чтобы не смотреть на собеседника.

— Я никогда и никому не позволю поднимать на меня руку. — Наконец заговорила девушка. Слова явно давались ей с трудом, но по какой-то необъяснимой для нее самой причине, ей хотелось это рассказать. — Это было один раз, мне хватило. Я не из тех дурочек, которые лелеют надежду, что человек может исправиться. Мужчина, однажды ударивший девушку, не мужчина. Это мое понимание жизни и оно никак не вязалось с его представлениями о семье.

— Он тебя бил? — Андрей сам не понимал, как произнес это вслух. Зубы так сильно сжались, что сквозь них слова вылетали с искажением. Это было непроизвольно.

Она вскинула подбородок и, наконец, посмотрела ему в глаза. Взгляд прожог стекла очков и ударил в самую душу.

— Один раз, мне хватило. Правда я потом сломала ему нос…, кажется, чашкой, точно не помню.

А вот это было неожиданно. Губы парня сами собой растянулись в улыбке. Сказанные ровным тоном слова были правдой. В этом он мог не сомневаться. И она была такой всегда. Даже в институте, никто и никогда не мог сказать о ней плохо, девчонка могла ударить не по-детски.

— И?

Видя его веселящееся лицо, Яна тоже усмехнулась. Он не издевался, не смеялся и что самое главное, не начал ее жалеть.

— И дальше было еще веселее. Он заорал, что посадит меня. Вызвал Ментов. Приехали ребята, посмотрели на мой подбитый глаз, потом на его сломанный нос. Бытовуха, одним словом. Мне предложили написать заявление, в ответ на его заявление, вот я и написала. Так что остаток ночи он провел в обезьяннике, а утром поехал вправлять себе нос. На следующий день, мы разъехались и потом развелись. Это к слову было ой как не просто, но к счастью, подруга надоумила заснять мои синяки на фото, так что в суде не было никаких проблем. Вот такая короткая семейная жизнь.

Она говорила спокойно, но как ни пыталась скрыть, горечь и разочарование невозможно было не услышать.

— Никто не знает таких подробностей, и не понимаю, зачем тебе все это выложила. Надеюсь, все услышанное останется между нами и не станет достоянием нашей дружной группы.

А вот это удар ниже пояса. Парень хотел было вспылить, но во время закрыл рот. Черт, у нее есть все основания не доверять. Этот козел не только ударил ее, так еще и фотки по выкладывал. Но он то не такой! Хотя для нее теперь все одинаковые.

— Я не собираюсь никому рассказывать о твоей личной жизнь. — Отозвался, пряча гнев. Он чувствовал, что закипает как котелок, на медленном огне. Только вот не понятно, на кого же злилось все его естество. И почему?

— Спасибо. Знаю, прости, что попросила, ты никогда болтливым не был. — Яна кивнула, губы ее дрогнули в попытке улыбнуться. — Я удовлетворила твое любопытство?

— Уже не знаю, стоило ли спрашивать. Я так зол, что готов кого-нибудь убить. — Честно признался Андрей, рассматривая, как собственный кулак разжимается и сжимается. Пальцы побелели, от чего вены стали еще более заметны, голубыми дорожками разбегаясь по всей поверхности руки.

— Если ты о моем обидчике, не стоит, сломанный нос ему послужит хорошим уроком. Если же захотел преподать урок мне, берегись, могу и тебе подпортить лицо. — Девушка усмехнулась уже менее едко, чувствуя, как чернота в груди перестает выдавливать из легких воздух, и отступает.

Время жалости к себе прошло. Раскаяния о прошлой жизни тоже, время бежало, раны затягивались. Поверить кому-то будет сложно, но это не повод всю жизнь развозить сопли по тарелке.

Парень расслабился и вздохнул. Только в этот момент понял, что не дышал толком несколько минут.

— Янка, ты поразительная! Нет, правда. Помнишь, когда ты рассказывала, что занималась как там его…, ну каким-то там единоборством в школе. Как вы били доски голыми руками!

— Ты это помнишь?

— Еще бы! И помню, что всегда смеялся над тобой, дескать, на кой девчонке это уметь. Только сейчас вдруг осознал, если у меня когда-нибудь будет дочь, сам научу ее драться. — Он произнес это с таким жаром, что девушка улыбнулась.

— Да, пригодились навыки.

— Лучше бы не пригодились, но все равно ты всегда могла за себя постоять.

Это здорово.

— Спасибо. Помнится, раньше ты был другого мнения.

— Умнею, наверное.

Минуту молодые люди просто молчали. Смотрели друг на друга, но не знали что сказать. Подкоп в личную жизнь начался непроизвольно, и во избежание попадания к шахтерам, его стоило во время остановить.

— А я был полным придурком в институте, да? — Андрей заговорил первым.

Тема оказалась более чем неожиданной, но все лучше, чем ворошить ее и без того невеселую жизнь. Разговор об общем институтском прошлом — другое дело! Это не зыбкая почва, где надо смотреть под ноги, осмысливая каждое сказанное слово. Нет, те годы выглядели как хорошо изведанная утоптанная тропинка через дебри.

— Ого, самокритика, с чего бы это! — Яна не смогла скрыть удивления.

— Но ведь был же, признайся, обещаю, плакать не буду.

— Тогда да, был и еще каким.

— И вот что странно, никто кроме тебя этого не видел. Нет, правда, на меня вешалась добрая половина потока, все, кроме тебя, почему?

— С чего это ты решил завести эту тему?

— Просто интересно. Не говори, что не помнишь, у девчонок на такое особенная память.

— О, да ты знаток женской психологии. — Девушка засмеялась, машинально заправляя за ухо прядь волос. — Тогда у меня встречный вопрос: ты никогда не обращал на меня внимания, почему?

— А я в своем уме, тебя же тронь, ты и вдарить могла!

— Да, да, да и ты испугался девчонку, которая помещается у тебя под мышкой, не смеши меня! Испугала мама, словами, что девочка из провинции непременно захочет тебя захомутать. Женить на себе за прописку и квартиру, так ведь!

Стрела попала в яблочко. Лицо дернулось непроизвольно, как ни старался Андрей это скрыть. По выражению темных глаз собеседницы, он понял, что прокололся. Что не мудрено, ведь он не мог и предположить, что ей все известно.

— Откуда узнала?

— Я не дура, и прекрасно помню те смотрины на первом курсе, которые нам устроила твоя маман.

— И ты всегда это знала?

— Ну да, и с того дня поняла, что лично для меня прописка не будет иметь никакого значения. — Отрезала она более жестко, чем говорила до этого. Это получилось непроизвольно, и очевидно, все-таки не забылось, не смотря на то, что прошло уже столько лет.

— Прости, даже вспоминать тошно. — Андрей передернул плечами.

— Забыли, это дело прошлое.

— Она ошибалась…, очень сильно.

— Да, но я была приезжей, и сразу стала тебе не интересна, понятно.

— Хочешь, скажу один секрет. — Парень наклонился над столом, приблизив свою голову к ее почти вплотную, и проговорил шепотом. — Сейчас ты с каждым днем становишься все более и более интересной.

— Да иди ты!

Они рассмеялись.

Никогда прежде, даже в самом невероятном сне или фантазии, Яна не смогла бы представить, что вот так вот выкладывает самые противные моменты своей жизни. И перед кем, перед старым знакомым, с которым не общалась добрых десять лет. Даже мама ничего не знала и до сих пор пребывала в полном недоумении относительно ее развода. Но что самое странное, не было раскаяния. Сказала и ладно.