Тутаев. Это моя земля #киберпутеводитель

Олег Черняк

Город Романов-Борисоглебск, нынешний Тутаев, состоит из двух частей – Романов и Борисоглебск, расположенных на разных берегах Волги. Между ними нет моста. В книге собраны работы победителей литературного конкурса городских легенд, прошедшего в 2022 году под девизом «Такое могло произойти только в Тутаеве».

Великий старец, или О чем расскажет ветер

Светлана Синягина

— Отчего ты все время развеваешь мои волосы?

— Хочу изгнать все лишнее — пусть только главное останется.

— А что есть главное, подскажи.

— О том лишь душа и сердце знают — их и слушай.

⠀Из разговора лодочника с ветром

Не так и давно это было. Помнят старожилы эту историю. Да так, что малейшее дуновение ветра на Волжской набережной к воспоминаниям приводит, а рябь на воде иной раз в дрожь бросает…

Садимся в лодку. Седовласый попутчик внезапно заводит разговор:

— А ведь он здесь всегда, и сегодня тоже с нами. Молится за всех. И за весь город. Видишь круги на воде? Это ветер подгоняет волну, чтобы светлее и чище была Волга великая.

— Расскажи, — прошу. — Что за легенда?

Немного замявшись, потом неспешно закурив трубку, лодочник, привыкший, видимо, к подобным просьбам, перехватывает разговор между случайными встречными и будто бы не нам, а кому-то внутри себя, медленно, выждав минуту, нараспев затягивает:

— Поросли уж быльем княжеские тропы. Стены на валах вокруг собора Воздвижения Креста Господня разрушились временем, опустели кладовые с осетровыми потрохами, щедро засоленными на случай нужды и голода романовцев. А потом затянулись земляными рубахами и камни, укрепляющие волжские берега. Только Казанская церковь помнит валуны, сгружаемые с барж, да лодки-романовки, перевозящие бочонки, гвозди, посуду глиняную…

Сгорели, разрушились деревянные церкви, отстроили новые, каменные, сохранив при этом святыни вечные, а ветер развеял по ковылю то, что осталось от запасливых предков, служащих татарским мурзам… Город наш сменил свое название, стал Тутаевом, но сберег в себе православное прошлое, не растерял с революциями, войнами ни святых мощей, ни веры великой.

Появился, знаешь ли, однажды в городе многострадальном человек. Кто-то шептал, мол, босой пришел, с палкой в руках да котомкой за плечами, а кто-то многозначительно ухмылялся: в монастырской рясе да с посохом. Одно точно: не впервые сюда попал странник сей и на гостя не смахивал. Вроде, самый обыкновенный на вид, а приглядишься — виду сказочного: с седой бородой и глазами добрыми, насмешливыми… Будто вернулся откуда-то, а будто и не уходил никуда, а жил здесь всегда. И знал обо всех этот странник что-то такое, о чем не догадывались сами…

Много ли времени прошло, мало ли… стала родной Павлу Груздеву тутаевская земля. Узнали люди о тяжелой судьбе босоногого паренька, прибившегося когда-то к Афанасьевскому монастырю и с тех пор свято уверовавшего в добро на Земле и милость Божию. Выстрадал на своем веку столько, что на всех бы хватило понемногу, да и еще бы осталось! Не обозлился на мир, а только крепче в вере стал да чище духом своим. Может, в утешение и награду за мытарства и муки нечеловеческие и даровал Господь ему прозорливость да великую способность исцелять людей.

Поселился старец в избушке при Воскресенском соборе: много у Бога не требовал — сам людям помогал, да так легко и непринужденно, лукаво подмигивая: нас рать! — говорил, — потому и силен русский человек, попробуй сломить — рать ведь целая! Скажет так, что улыбнешься и задумаешься: Христова простота была ему дана. Вот ведь как бывает.

А молился батюшка за всех истово: больных-здоровых, нищих-богатых (душа, — говорил, — главное), за город молился… на коленях! Простыми словами, а казалось, что напрямую говорил с Богом! «Помоги, — скажет, — Таньке-то, уж больно просит, баба-то работяшшая!» А то как бы между прочим: «Корова, говоришь, не пришла? Вот дура! Да не ты дура-то… не реви! Придет корова скоро. Помолись». И поможет Господь. Духовное зрение помогало ему определять, кто перед ним (глазами обнищал старец к закатному часу): «Наташка, не переживай, и тебя благословляю», — и обомлеешь: откуда имя узнал, как догадался, что ждет девка благословения. А как верили-то люди, толпами шли, на костылях да на колясках добирались, специально заезжали в сторожку, «побей меня по спине, батюшка» да «че делать-то, совсем худо у меня все». И вот так запросто, «тьфу, зараза!», а иногда и нежно-ласково (тепло души сильнее любого снадобья заморского) помогал, утешал — исцелял.

Каждый кусочек земли тутаевской, скованный паутиной сныти и золотыми головками одуванчиков, каждый прибрежный камень, зеленый, в прожилках мха, да и сама Волга! — помнят лукавый прищур отца Павла, беззвучно передают людям этой благодатной местности его наставления. Спустись по Черной горе до Волжской набережной, доберись до переправы, покорми уток хлебом, сядь в лодку — и на левый берег, через Флягинский-то мостик да к Леонтьевке! — почувствуешь тепло земли, по которой ходил старец! Вернешься домой и почувствуешь — силы прибавилось: это батюшка молится за всех и на том свете.

Да, вот еще. Будешь в Тутаеве — поговори с ветром (я частенько по-стариковски ему душу открываю). Он у нас в особинку… Умойся свежей водой из Волги — и… зашепчет тихо-тихо… слушай внимательно — не упусти главного. А потом повернись к Воскресенскому собору (отсюда ушел отец Павел в мир иной) — волосы развеет на ветру и успокоит будто: остановись, подумай, все ли ты на Земле делаешь так, как Господь велел. А как развернешься к Леонтьевской (батюшка любил эту церковь) — сердце аж застучит: тяжко на душе? беда случилась? сомнения замучили? Словно рукой по голове кто погладит.

Думаешь, чего люди-то к нам едут? Город благословенный. Сразу на кладбище Леонтьевское, старцу поклониться, земельки с его могилы в кулек насыпать и домой привезти. Помнят, милок, его завещание: «Родился — пригодился, а умру — от вас не уйду». А уж если… суета наша — прости, Господи! — встают навстречу ветру и мысленно обращаются к отцу Павлу: за благословением, наставлением и духовным утешением. Ветер многое помнит и о многом расскажет. Вот так-то.

…Лодка причалила давно. Тихо. Слышно только, как о борт вода бьется. Лодочник отвернулся и махнул рукой кому-то — ухожу-ухожу… И на том спасибо.

— Святые архангелы и ангелы укрепят вас! — гудит молитвенно ветер тутаевский и подгоняет прозрачную волну, выпрыгивающую из-под мотора лодки, отчалившей с Романовской.

— Ангелов вам в дорогу! — эхом поет встречный, с Борисоглебской стороны.

Хранят тайны города старые каменные плиты и покосившиеся кресты. Молчит до поры до времени тутаевский ветер. Спроси — может, еще чего расскажет.

Справка об объекте

Воскресенский собор

адрес: Тутаев, улица Соборная, 13

На Борисоглебской стороне древнего города возвышается один из самых величественных храмов второй половины XVII века — Воскресенский собор. В ансамбль Воскресенского собора (1652—1675 годы) входят: шатровая колокольня (вторая половина XVII века), Святые врата (последняя четверть XVII века), ограда (середина XIX века), напрестольный столп-памятник (XIX век), сторожка (1910 год).

Воскресенский собор построен в стиле русского узорочья (русского барокко). Он великолепен не только днем, но и в темное время суток.