Переплет

Олег Сергеевич Малахов, 2018

Эта безумная любовно-приключенческая история полна неожиданностей и крутых поворотов. Многослойный и многоуровневый текст насыщен разного рода забавными ребусами и загадками для истинных любителей искусства. Произведение представляет собой не только увлекательное чтиво, но и дерзкий литературный эксперимент. Читателю предстоит побывать во многих странах и на разных континентах, прочувствовать современный мир во всем его многообразии. Это по-настоящему многожанровая полифоническая литература. Содержит нецензурную брань.

Диагноз

— Чем сегодня занимался подопечный?

— Чем-чем?.. Как будто не ясно…

— Что? Опять самоудовлетворялся?

— Весь день напролет.

Мир смотрящему

— Смотрите, здесь мы наблюдаем, как он занимается мастурбацией, и слышим, как поет Марсельезу. Вот, что он написал после седьмой эякуляции за чашкой своего любимого кофе «голубая лагуна». Неплохой, кстати, кофе, почти, как настоящий: «Здравствуй, Солнце! Ты меня уже не помнишь. Мир тебе и детям твоим».

И тут все восторженно закричали:

— Гениально.

— Magnifique.

— Какой мужчина.

— А я вам говорил, что эта шлюшка раздобудет для нас сенсацию. Кончить семь раз подряд! Уму непостижимо. На нашем любимом France-porno-canal рекламу следует пускать бегущей строкой каждые полчаса. К моменту трансляции зритель будет наш! Сначала пустим этот материал, выдав его за прямой эфир. Добавьте сумрака, а то нам не поверят, что это у него вечерняя активность.

— Га-га-га! — поддержали босса хохотом верные экрану телевизионщики, знающие толк в борьбе за рейтинг.

— А потом после рекламной паузы переключаемся на реальное время.

— А что, если он не будет? — как-то робко предположил один из операторов.

— Что? — не понял Эсьен Мулле, главный редактор Le Figaro, а теперь еще и лицо, ответственное за выпуск реалити-шоу «Будни писателя» на France-porno-canal.

— Ну, это, того. Массировать.

— Га-га-га!!! — искренне развеселились знатоки телетрансляций.

— Мы ему такую порнуху врубим, что удержаться не сможет!.. — Сообщил пиарщик канала, хитро улыбаясь и излучая подленький оптимизм.

— А если он не включит? — не унимались скептики.

— А мы ему таких феромонов намешаем в еду, что он и без порнухи возьмется за дело.

— А если есть не станет?

— По вентиляционной системе пустим! В воду добавим. В «голубую лагуну» подсыплем.

В этой телевизионной бригаде работала только одна женщина. Хороший корреспондент, репортер, журналист, симпатичный телеведущий. В общем, во время этой дискуссии именно на Жаклин невольно задерживались взгляды большинства ее коллег, кроме художника-гримера Люсьена, которого ласково называли Люси. Он больше был занят своим маникюром, и еще песчинка попала ему в глаз, и тушь потекла. В скором времени он расплакался и приник к груди Жаклин, которая всегда его утешала.

— Отлично! — подвел итоги шеф. — Все, я вижу, готовы. Книг этого нимфомана уже продано больше, чем у Джоан Роулинг! Всех нас ждет немаленькая премия…

— Ура! Ура! Виват! Гол! — обрадовались работники France-porno-canal радужным перспективам прозорливого Эсьена Мулле, подавшегося в телевизионщики узкоспециализированной направленности.

И даже Люси, вытирая ситцевым платочком глазки, пропищал что-то вроде: «Шикарно…»…