Бабочки-пауки

Олег Петрович Андреев, 2019

Некий молодой человек 12 лет от роду увлекается собиранием бабочек. Но он и не подозревает, что такое, казалось бы, безобидное занятие может оказаться опасным. Это становится очевидным, когда на его пути встаёт зловещая фигура сумасшедшего профессора-энтомолога. Сей профессор вручает нашему герою на попечение любезную коллекцию бабочек-пауков, а сам отправляется в места… более известные по номеру палаты. Бабочки-пауки недолго строят из себя милых пташек. Юному натуралисту приходится вступить в неравный бой с опытным, бывалым охотником на людей.

Глава VI

«…ИЗ КИТАЯ»

— Ах! — это я на полном ходу врезался в какого-то человека. Мы оба полетели в лужу, соседнюю с той, где барахтался избиваемый энтомолог. Грязная жижа снова залила глаза, и человека этого я узнал только по голосу.

— Страшно? — спросил он зловещим шепотом.

Крысоед! В смысле, хонориковод.

— Угу, — злобно буркнул я, размазывая грязь по щекам.

— Они все такие — буйные. — Крысоед встал и схватил меня за локоть.

— Не трогайте! — заорал я, но мужичок лишь ловко выдернул меня из лужи.

— Да успокойся, не видишь? Всё кончено.

Я оглянулся и увидел, что действительно — с профессором было кончено. Здоровенные дядьки в камуфляже сковали его по рукам и ногам блестящими наручниками и волоком тащили к машине. С мигалками и катафотами!

— Это что?! — от изумления я раскрыл рот. — Это… полиция, что ли?

Мужичок засмеялся, отпустил меня и довольно хлопнул ладошами по коленям:

— Она самая! Родимая! Спасать нас приехала! Берегут нас! Ценят!

«Похоже, крыша поехала, — с опаской подумал я. — Наверное, вирус начинает действовать!»

Мне действительно стало страшно. Вы только представьте: сейчас этот какой-никакой, но человек превратится в гигантского, килограмм на пятьдесят, паука!

— Поймали его! — радовался крысоед, не обращая на меня внимания. — Сейчас отвезут!

— Куда? — автоматически спросил я.

— В палаты!

Ну, совсем голова кругом. Палаты?

— Он же в институте работает.

— Ага, в психиатрическом!

Профессора доволокли до машины, подхватили за ноги и, словно мешок с картошкой, кинули внутрь. Звонко хлопнула дверь, взревел двигатель, и газик рванул с места.

Двое полицейских остались. Один сразу пошёл прочь, а другой, похожий на космонавта, вернулся к ящику с пауками-мутантами.

— Сержант Андреев, — представился он. — Чей это ящик?

Я решил прояснить ситуацию. Нельзя было бросать в беде передового учёного, а с ним всю человеческую цивилизацию.

— Это мутанты! — крикнул я и бросился к представителю закона. — Их надо сжечь!

Представитель косо посмотрел на меня и кивнул:

— Точно, теперь их только сжечь осталось.

Подбежавший хонориковод схватился за голову:

— Разорили! Пустили по миру! Жизнь прожита зря!

«Космонавт» хлопнул дубинкой себе по колену, разорённый торговец смешно дёрнулся и сбавил обороты:

— Товар из самого Китая… по десять рублей покупал… не содержит диоксин.

«При чём тут диоксин? — подумал я. — Ещё бы дихлофос — туда-сюда».

Полицейский толкнул ящик ботинком, и раздрызганное сооружение окончательно развалилось. На землю высыпались останки пауков-мутантов, а их владелец бросился на колени и со всхлипами начал разгребать страшную кучу.

— Вот с фосфором… светится!.. А этот… заводной! С пружиной… ай!

Я подпрыгнул — укусил?!

Но нет. Просто из продырявленного тела монстра вылетела длинная упругая штучка. В самом деле, пружина.

Подойдя ближе, я присел на корточки. Взял одного паука за лапку, повертел перед глазами…

— Ну, как? — спросил сержант Андреев. — Теперь всё в порядке?

Я молча кивнул. Теперь и в самом деле всё было в полном порядке. Пауки оказались пластиковыми. Из Китая. По десять рублей штука.

Помахивая дубинкой, страж закона важно удалился, и мы с крысоедом остались одни. Впрочем, теперь его, наверное, не следовало так называть… Как быстро всё меняется в мире!

— А где хонорики? — всё же спросил я.

— Да тут они сидели, во второй половине… Слава Богу, я их всех продать успел, когда этот ШЗ привалил!

Это профессор… Совсем нельзя людям доверять.

— Вот ещё один, с пружиной, — ткнул я пальцем останки пластиковой игрушки. — Шевелится.

Паук повернулся, взглянул двенадцатью глазами-бусинами… и цапнул меня за палец!

Дикая боль пронзила мою руку.