След Дракона

Олег Панкевич, 2021

Рукопись рассказывает об отважном подвиге молодых людей, которые поверив снам и видениям, смогли встать на путь своего истинного предназначения. Образ дракона проходит кантом сквозь повествование, как сущность, приведшая в мир эти души. Читатель сам для себя может ответить на вопрос: насколько описываемые события в книге реальны.

Я рассматриваю женщину, сидящую передо мной.

Не понятный возраст — слишком детское открытое лицо с ясными голубыми глазами, наверное, немногим больше тридцати пяти. Определенно не скажешь, сколько ей лет. Не выглядит молодящейся старушкой, нет на лице вмешательств косметологов — надутых губ, подтяжек и т.д. Просто приятная женщина средних лет. Зашла в кабинет уверенным шагом, удобно разместилась в кресле. Никакого следа беспокойства, которое часто проявляют пациенты в кресле психиатра.

На нашей первой встрече, первым впечатлением было, что ситуация распространенная и достаточно привычная: какая-нибудь тревожность или фобия, проявляющаяся исключительно в момент встречи с раздражителем, т.к. вид и взгляд у дамы был абсолютно нормален и ее спокойствие обволакивало все в кабинете.

Есть такие уютные люди, рядом с ними чувствуешь себя хорошо, они совершенно не распространяют вокруг себя нервозности. Может, пришла проконсультироваться по поводу болезни родственника, такое также достаточно часто происходит в моем кабинете. Но как же я тогда ошибался… Как только она начала говорить…

Шатенка, волосы до плеч, голубые глаза, бледная кожа. Приятная. Голос глубокий, речь внятная неторопливая.

Одета просто — джинсы и блузка. Сумка через плечо. Ничего выдающегося.

Мы разговариваем с ней, и меня пронзает током. Выворачивает и скручивает мою душу. Я боюсь. Я боюсь, что она пришла за моей душой. Выбрала меня, как жертву. В тоже, время я чувствую себя абсолютно счастливым, другим. Собой. Я рядом с ней, я всегда в месте, в котором можно все…

На первой консультации она представилась Лолой и сразу сказала, что это ее ненастоящее имя.

Пояснила, что пришла т.к. в ее жизни происходят странные вещи, и она не может определить, реально ли происходящее с ней, или плод ее воображения. Я попросил рассказать подробнее, был заинтересован — шизофрения с ее галлюцинациями и навязчивыми состояниями? Голоса?

Она молча достала листок и положила передо мной.

— Это монолог, записанный на лист. Что-то заставляет меня писать мои мысли. Более того, мне было сказано, что, если я не проявляю себя в написании текста, не делюсь с информацией с миром — меня не станет. При этом я совершенно не понимаю, чем и с кем я должна делиться.

Я просто пишу маленькие записки, стихи, рисую рисунки, делаю фотографии и выставляю в интернет. Только благодаря этому — я еще тут сижу вполне живая, здоровая и довольная жизнью.

И ситуация не особо меня и беспокоила бы, наверное, если бы не одно, но. Что — то стало происходить со мной и на физическом уровне.

— Можно подробнее? Кто именно сказал, что Вас не станет? Что именно Вы испытываете?

–Что Вы чувствуете? И что происходит на физическом, как Вы говорите, уровне?

Она протягивает листок и просит прочитать

Монолог

Монолог — это даже не рассказ. Это просто перенос на бумагу того, о чем думается и что чувствуется на сегодняшний день. Дан мне как упражнение, которое я не могу не выполнить. В монологе всегда есть куски биографии, так что придется писать без утайки некоторые личные вещи. Этакая обнаженка получается.

Мысли, мысли, как мухи кружатся в моей голове. Жвачка для мозга. У каждого она своя.

Хочешь познакомиться с настоящим собой? Послушай, о чем ты думаешь. Это то, что тебя наполняет. Твой замкнутый круг. Проанализируй истоки своих мыслей и быстро решишь все свои проблемы. Решишь — если захочешь, все про это знают. Но только единицы готовы нырнуть вглубь себя и встретиться с собой истинным. Истина ведь бывает неприглядна.

Стою в электричке. Еду на работу. Вокруг люди. Много-много живых организмов.

Серые скучные люди, унылый взгляд. Посмотришь поверх голов в вагоне — ощущение тоски и серости, смазанное впечатление толпы. Черные, серые неприметные вещи, усталые, сосредоточенные лица.

Несколько студентов радуют парой ярких красок. Довлеет низкая энергия, алкоголизм (сколько же пьющих людей вокруг), беднота, радости нет. На единицах цепляется взгляд — личность, душа в глазах, мысли, мысли. А все вместе — серая безликая масса…

Сверхчувствительность — это когда ты ловишь эмоции других людей. Проживаешь их своей кожей. Тонкая кожа на всю жизнь. Тело состоит из паутинок нервной системы, которыми ты цепляешь все вокруг. И если в окружении много низких частот — страха, агрессии, гнева, лжи и т.д., ты начинаешь задыхаться в этом как в зловонной луже. Заражаться общим настроем и болеть, болеть душевно за всех за них…Не они болеют — ты…

А ночью сегодня я опять расправила крылья и летела во сне. Красиво было. Над дорогами, заснеженными летела, полями. Ощущение скорости, полета, свободы…

Проснулась и на работу. В электричке. В толпе. Серой. Я — часть этой толпы. Интересно, а они летают во сне?

Запах перегара въелся в стены

Старого уставшего вагона.

Стук колес меня уводит в мысли,

Что бегут быстрее нового перрона.

Мысли — как же в голове моей им тесно,

Чувства — как же я от вас устала.

И бегут,

Перебирая шпалы,

В голове картинками играя…

Я смотрю на отпечаток ладони, оставленный на моем рабочем столе. Ровная не глубокая вмятина ладони и пять пальцев. Мягкий и красивый след волшебства, оставленный мне на память…

Так прошла наша первая встреча с Лолой, как она себя назвала. То, что это имя не настоящее я даже не сомневался, но договор моей клиники, подразумевал конфиденциальность в общении с пациентами, при их желании.

Я работаю в платном медицинском центре, коих в стране развелось очень много. Т.к. клиенты нашего центра люди разные, бывают и очень успешные в финансовом плане, директору клиники пришла мысль ввести должность психиатра для частных консультаций. Приходят ко мне в основном для консультаций по части самочувствия нездоровых родственников, сомневающиеся в своем психическом здоровье истеричные дамы. Родители с проблемными подростками в основном посещают местного психолога — консультанта. Тот иногда присылает их ко мне для назначения диагноза или просто глубокой диагностики. При назначении каких-либо лекарств, конфиденциальность недопустима, но на частных приемах, пока речь не зашла о назначении рецептурных препаратов, пациент может оставаться инкогнито.

Что-то в глазах, голосе, повадках, говорило мне о ее полном внутреннем спокойствии. Понятно было, что случай интересный, скорее всего, будет неприятный диагноз, но оставленная вмятина на моем столе, сделанная на моих глазах, без малейшего напряжения, этот ровный округлый след, как будто рука вошла в стол, как в масло, перечеркнул этот день и мою прежнюю жизнь.

Я читал ее монолог и вдруг ощутил буквально кожей, как в кабинете начинает сгущаться энергия.

Посмотрел на нее и увидел, как, глядя мне в глаза, она вытянула руку и демонстративно положила на край моего стола. И рука на моих глазах стала проходить в стол, как в мягкое тесто.

— Это — то немногое, что я могу сейчас показать Вам.

То, что происходит со мной на физическом уровне.

— Я могу плавить предметы при желании, концентрируя энергию в ладонях.

Поверьте, за годы практики я не сталкивался ни с чем подобным. Рассказов о внутренних голосах и вещих снах я, конечно, наслушался, дело было привычным, но отпечатки рук клиентов на моем столе совсем нечастое явление.

Тогда я предложил ей прийти ко мне еще раз. Взял листок с Монологом и выпроводил за дверь.

Изучив свой стол, подтвердив, что произошедшее не было галлюцинацией, отправился к Вадику, и мы напились до чертиков….

Глава 1

Я напился в тот вечер. Пошел к другу моему Вадику и напился в хлам.

После той первой встречи с Лолой что-то перевернулось в моей душе. Откликнулось на ее наивные стихи и текст. Я рассказал Вадику о ней, он ржал и ответил, что мне пора в отпуск.

Мы пили пиво на летней веранде местного ресторана и разговаривали обо всем и ни о чем одновременно. Вадика я знаю тысячу лет. Работает менеджером в большой фармакологической компании, после института строит карьеру по кирпичику. Женат на Маринке, молодой красивой девице с запросами, приземлен ипотекой и кредитом за машину. В общем, жизнь как у всех, можно сказать удалась.

Мы познакомились в голодные студенческие годы на какой-то вечеринке, пару раз пересекались таким образом, а потом нас закинуло в ординатуру в одну и ту же больницу.

Так и сдружились. Вадик ушел из медицины в бизнес, открыл свое дело, прогорел за пару лет, и пошел менеджером в компанию по продаже лекарств в аптечные сети.

А сейчас он сидел передо мной и пьяным глазом косил на листок в моей руке.

— Леш, ты, конечно, не обижайся, друг, но в отпуск тебе пора. В отпуск.

Приходит на прием некто, дает почитать стишки, рассказывает про свои сны и превращения в драконов, и ты веришь. Веришь в драконов. Сам себя услышь.

21 век, ты врач, ты этих шизиков лечить должен, таблеточки им прописывать. А ты сидишь и байки их слушаешь, а потом идешь со мной бухать. В отпуск. И все твои Лолы, Мани, Вани пусть болеют без тебя дальше. Летают, прыгают, ползают, все, что угодно делают. Отдохнешь и забудешь все свои тревоги. Как увидишь свою эту пациентку, пропишешь ей транквилизаторов кучу и успокоишься. Вот увидишь.

Что-то случилось со мной вчера.

Да, мы с Вадиком отрывались до 2-х ночи, но утром, проснувшись, я понял, что чувствую себя на редкость свежим. Конечно, хотелось пить и во рту нагулялись за ночь кошки, но общее состояние было удивительно прекрасным в данных обстоятельствах. Сегодня был мой выходной, и я решил провести его с толком. Порывшись в интернете, нашел несколько статей о тибетских ламах, оставляющих следы на камнях. Также всемирная сеть подкинула мне сотню страниц про просветлённых нашего времени, про переход в другое измерение и кучу другой полезной информации, которая явно заинтересовала бы экзальтированных барышень и лиц с неокрепшей психикой. На основе всего прочитанного, я сделал вывод, что столкнулся с необычным явлением, проявления некоей силы и ради любопытства с удовольствием встретился бы с Лолой еще раз.

Вчерашнее загулье дало себя знать только тем, что завтрак прошел без употребления ежедневного бутерброда с сырокопченой колбасой — стандартного моего завтрака на протяжении многих лет. Без колбасы мое утро всегда было хмурым, а сейчас захотелось чего-нибудь легкого и питательного. Обошелся сыром с маслом и свежим сваренным кофе.

Жил я после развода в квартире своей бабушки. Бабуля умерла, оставив мне, своему единственному внуку, неплохое наследство. Дачу в Вельяминово и однушку в Новогиреево.

Я с горем пополам осилил в квартире ремонт и зажил бобылем. На даче летом обитают родители, иногда я привожу им на пару недель моего сына Андрюшку. Все мое время занимает работа и редкие встречи с Вадиком. Так, что живу как рак-отшельник, свободен и независим. Прожил я со своей женой немного — пять лет. Женились на последнем курсе института по большой и пламенной любви. Развелись от тоски, бытовухи и безденежья. Это моя версия. Ее версия, что я самовлюбленный, черствый козел, который не смог удовлетворить ее базовых потребностей в браке, был слишком эгоистичен и иногда погуливал, если честно. С рождением Андрюшки все в нашей семейной жизни пошло наперекосяк. Я был рад сыну, любил свою жену — Светлану, но финансово не тянул содержание семьи. А Света была из обеспеченной семьи, и ее родители постоянно помогали нам финансово и уговаривали ее с сыном, переехать к ним т.к. были изначально против нашего брака. Жена была все время на взводе, ругалась на меня, молодого врача с копеечным окладом, что не может себе позволить ни новую одежду, ни отпуск, ничего из своих многочисленных хотелок. Я — уставший после работы и дежурств, еле волочил ноги до кровати и думал, что со временем, все успокоится и наладится. Но однажды пришел в пустую квартиру. Светка собрала сына и уехала к маме с папой. Потом умерла бабуля, и я со съёма перебрался в Новогиреево. Регулярно встречался с сыном, но старался вывозить его в парк или гулять на улице, т.к. недружелюбные тесть с тещей смотрели на меня волком каждый раз, когда я приходил к ним в дом. Принца бывшая жена себе так и не нашла. Когда Андрюшка подрос и стал второклассником, вышла на работу в местную поликлинику и в своей не сложившейся жизни винила меня. Так что к своим 35 годам, ничего примечательного я не видел, не сделал и не добился. Тепленькое местечко в клинике мне устроил друг отца. Но справедливости ради, хочу сказать, что работу я свою любил, за пациентов болел душой и старался, как мог. Усилия мои были вознаграждены хорошим окладом, которого мне с лихвой хватало на скромную одинокую жизнь, с редкими эпизодами романтических встреч с представительницами прекрасного пола. Жениться я не собирался, в быту был самостоятелен, а любви на горизонте не маячило. В общем, вполне серая, скучная жизнь, в которой случилось наконец-то некое событие. Которое, несомненно, заинтересовало меня как специалиста и просто как обывателя…

ххх

Яркий свет заливает мир

Россыпью нежных красок

Покрывая вуаль,

Сплетённую чьим-то рассказом.

Фиолетовые тени

Прячутся в свете заката.

Мы все идем по пути,

Идем и идем куда-то…

Идем и ведем разговор

С кем-то невидимым миру,

Где солнце садится в краски

Намешанные в палитру….

Монолог

Смерти души нет. Загробный мир, как другое измерение, в котором остаются наши истинные сущности. Место, где мы становимся всезнающи. Место, в котором мы обретаем свой истинный голос. Место, в котором мы можем помогать живым. В моем случае, это было через сны.

Через несколько лет после смерти мать пришла ко мне ночью. Села, сказала, что есть время до петухов. Что я могу задавать ей любые вопросы. Я задавала — она отвечала. Потом я выкарабкалась из сна с четким ощущением полной реальности происходящего. Пошла попила, покурила в ночи, подумала. Легла на кровать и буквально увидела, как проваливаюсь опять в эту комнату, где сидит, ждет меня мать…

Мы продолжили разговор. В предрассветном сумраке, с первыми петухами — она ушла. Мне осталась память о произошедшем и чувство полной реальности того, что произошло.

Чувство потери близкого человека подступило так остро, что справиться с ним было нелегко.

Я до сих пор помню этот сон во всех мельчайших подробностях. Знаю, что это был прямой контакт. Впоследствии их было у меня много.

При жизни любви матери я не испытала. Нет воспоминаний детства: как меня гладили, обнимали, целовали. Ничего подобного. Я чувствовала себя с рождения одинокой и ненужной никому. Но это моя история. Я любила этих людей. Любила, жалела. Как подросла, пыталась помочь им с бытом, много помогала по дому, всегда жалеючи. Так получилось, что после смерти мать отдавала мне свой кармический долг, не отданный при жизни. Она меня вывела в астрал, к чему я никогда не стремилась, да и не знала тогда, что это такое. И даже то, что я, сидя на лестнице своего дома, через почти двадцать лет после ее смерти пишу эти строки, есть и ее заслуга. Вся моя жизнь пропитана сказкой. Застрявшая между мирами, между навью и явью все основные жизненные этапы я проживала не одна, а с поддержкой неба, которое верило в мои силы больше меня….

Первый полет.

Сначала я прыгала во сне. Так смешно. Вставала, опиралась на что-нибудь руками и подпрыгивала, задирая ноги. Сама не понимала, что я делаю. Потом однажды я поймала ощущение отрыва от земли. И взлетела к потолку комнаты, в которой находилась. Легкое восторженное ощущение. Ты чувствуешь свое тело, оно имеет вес, но становится не плотным, а как-бы разрозненным на миллиарды атомов, ты и целый и разрозненный, размазанный с воздухом одновременно. Похожие ощущения в реальной жизни я ловила, когда кружилась в суффийском кружении. Ты кружишь и становишься невесомым, растворяясь в окружающем пространстве. Первые полеты, наполненные радостью, жизнью, любопытством от новых возможностей, восторгом свободы — несли в мою жизнь чувство освобождения от земных забот, от тягот тогда еще тяжелой, нерадостной жизни.

Материальный мир меня не любил и отвергал. Безденежье, постоянные неприятности и неудачи преследовали меня по пятам. Ощущение раздвоенного сознания, осознанной ночной жизни с полетами, приключениями и свободой, резко контрастировавшей с жизнью реальной.

Реальность не могла преподнести мне таких сильных светлых эмоций и вибраций.

Как выбраться из этой раздвоенной жизни тогда я еще не знала.

Во сне я всегда становлюсь собой настоящей. Открыла собственную глубину и даже придумала ключ, который потом открыл мне многие дороги. Стоило на ночь засыпая сказать: глубина, глубина откройся мне. Как проваливаясь в сон, я впадала в состояние собственного всемогущества, познавая собственную глубину и мудрость. Могла разговаривать с душами других людей, открывала для себя кто, о чем думает, что стоит за теми или иными событиями в своей жизни. Когда прибавились полеты, жить на земле, в реальном мире становилось еще тоскливее. И земной мир честно отражал мне все мои чувства. Большое земное зеркало отдавало обратно мне всю эту нелюбовь, каждый день. Неприятность за неприятностью, напасть за напастью.

Я смотрю на людей и понимаю, что я другая. Всю жизнь старалась быть «как все», маскировалась, мимикрировала, но я с другой планеты. Мне с ними нудно и скучно. Отталкивает их в основном стадное мышление. Основная часть всех знакомых мне лично — абсолютно не глубока, не интересна, не привлекает. Их интересы не трогают меня, т.к. в основном связаны с приобретениями чего-либо, но не с сотворением. Слишком просто. Слишком читаемы. Другое дело — в толпе иногда выхватишь взгляд и видишь, вот с твоего поля товарищ. И он тебя видит. И в этом молчаливом принятии осознание — не одинок. Кто-то еще мечтает, летает, чувствует и дышит…

Сегодня была еще одна встреча с Лолой. Я молча прочитал очередной, протянутый ей листок. Отложил в сторону.

— Расскажите о своей семье, о детстве

— Тут все стандартно и неинтересно.

Понятно, что в любящей семье я выросла бы другой.

Но это часть моей жизни, скрывать мне нечего, могу и поделиться. Отец, мать, старшая сестра.

Родители вечно заняты, не было тепла в доме, уюта. Остались воспоминания, как они приходили с работы, закрывались от нас с сестрой на кухне и сидели, ужинали, болтали о своем. Нас быстро выпроваживали из-за стола, и помню, как сидела под дверью кухни, в коридоре, чтобы быть хоть чуть-чуть к ним ближе. Сестра старше на пять лет. Садистка. Мучила меня каждый день. Получала удовольствие, когда я начинала кричать от боли или беспомощности.

Я маленькая совсем была, помню ее игры. Она кидала меня на кровать и душила подушкой. Била меня постоянно. Издевалась. Жаловаться было некому. Родители делали вид, что происходящее нормально. Говорили, что все дети дерутся. Они безумно ее любили. Точнее мать ее любила.

Меня воспитывали в строгости, я должна была всегда помогать старшей сестре, т.к. она старше, ей тяжелее. Все покупалось и делалось для нее. А я была, каким-то бытовым приложением к их картинке семейной жизни. Очень рано привыкла к одиночеству. Рано привыкла молчать и не жаловаться. Но и характер выработался в итоге и бесстрашие, и острое чувство несправедливости.

Мать меня не любила. Когда я маленькая болела, а болела я часто, и ей приходилось брать больничный, я просто сидела, заперта в своей комнате. Выходила на обед и загонялась обратно. Никаких разговоров, совместных игр. Ничего. Единственно, когда она ходила за грибами или ягодами в лес, брала меня с собой. Я ходила по лесу и мечтала там жить. Там было так спокойно. Красиво. Все свое детство я мечтала вырасти и уйти куда-нибудь. Постоянная агрессия сестры, материнское равнодушие. Я очень любила отца. Думала, что в его молчаливом спокойствии есть ко мне любовь. Потом, когда выросла, мать уже умерла, и я осталась с отцом и сестрой, он показал свое истинное отношение ко мне. Я не общаюсь с ними. И не хочу. Эти люди не дали мне ни капли любви. Не развивали. Не учили. Не вкладывались душой. Просто кормили, одевали в обноски сестры и всю жизнь и ждали — когда я вырасту. Потом, когда я выросла, я оказалась им бесконечно должна. Должна ремонтировать общую квартиру, должна их кормить, поить, быть домашней прислугой. Поедят за ужином, накидают костей куриных, прям на стол, рядом с грязными тарелками, вставали и шли отдыхать. А я, не терпящая беспорядка хваталась за уборку. Все время что-то ремонтировала дома, старалась приукрасить. Была по — сути служкой. В таких функциях меня и растили. А потом, однажды человек без лица на мой вопрос, почему я не как все ответил — Тебя такой сделали. Теперь я знаю, что сделали. Обесценили. Все что касалось меня, в доме было неважным либо высмеивалось.

Мои близкие, таким образом, тренировали свое чувство юмора, не понимая, какие травмы мне наносят. Лет в 10 — 11 я шла по улице и если слышала смех, была уверена, что высмеивали меня. Втягивала голову в плечи и краснела. Если учесть, что лет до четырнадцати была и бита своей сестрой практически каждый день, картина моего детства складывается удручающая. Я встречалась с очень светлой личностью, она очень много обо мне рассказала. Так вот, есть версия, что если бы не моя семья, и выросла бы я в нормальных семейных отношениях, то была бы очень известной личностью. Занималась творчеством и меня бы ждала мировая слава.

Творчество в семье не поощрялось. Никто не смотрел на нарисованные рисунки, не снабжал красками и карандашами, не учил музыке. Просто слонялась по дворам, но домашних обязанностей в виде готовки, уборки и походов в магазин, никто не отменял. Меня растили удобной прислугой. Смешно было, когда лет с девятнадцати мои родители пытались найти мне «выгодную» партию и выдать замуж. Личности во мне никто не видел, и нести ответственность за развитие этой личности кроме меня было некому. Я росла в тоске и одиночестве, при этом было пару школьных подруг, но рассказывать им как было тяжело в жизни, было не в моих правилах. Я стеснялась своего незавидного положения и просто рыдала ночами в подушку. Слезы не приносили облегчения, т.к. я не знала, когда моя несчастливая судьба изменится, и не ждала от будущего ничего хорошего.

Были, конечно, и времена перемирия. Например, семейные праздники. Когда все надевали парадные наряды, накрывали столы и ждали прихода родственников.

Родственники, конечно, понимали, что отношение к детям в семье далеко не равное, но все тактично молчали. Я привыкала быть человеком, в сторону которого все махали рукой, как нечто само собой разумеющееся. Только моя тетушка, видела, что происходит и искренне жалела меня. За что я и полюбила ее всем сердцем.

С матерью произошла тоже мистическая история. По — сути, я познакомилась с ней как с человеком, будучи глубоко беременной, разведенной в 24 года, ухаживала за ней умирающей. Но была мистическая предыстория. За несколько лет до ее смерти у нее обнаружили неоперабельный рак желудка на последней стадии. Слишком поздно она пошла к врачу. И когда пришла из больницы, кинулась на колени перед иконой, что досталась ей от ее матери и висела у нас в коридоре, перед входом, на виду. И начала неистово молиться, что бы господь дал ей еще время. И время вывести Меня в люди и поставить на ноги. Я думаю, тогда до нее уже через тонкий мир немного стала доходить информация об одной из важных ее кармических задач. Дело, в том, что мои родители были сами по себе люди творческие. Отец очень талантлив, мама любила петь и занималась в детстве в театральном кружке. Но когда они встретились и стали жить вместе, то очень зацепились за материальное. И одним из девизов нашей семьи был — творчеством не прокормишься. Они настолько были уверены, что поэзия, рисование, музыка никому не нужны и что за это не платят, что не развивали никаких способностей в своих детях. А дети-то были способные. Сестра была дана как тренировочное поле. Она отменная актриса, очень музыкальна. На ней они должны были отработать гармоничное развитие творческой личности в семье и подготовиться ко встрече со мной. Не выполнив свою кармическую задачу, они получили полную психопатку мою сестру, т.к. не развитые способности и отменный темперамент вылились в агрессию к окружающему миру и бешеный эгоизм от неправильных установок в семье. Отец же аккумулировал свою творческую энергию в то, доступное, на чем можно было зарабатывать по его мнению. Стал инженером. И очень много потерял.

Поэтому, когда смерть замаячила на горизонте мать, наконец, обратила внимание на мою скромную персону, понимая, что упустила в своей жизни что-то важное. Просто интуитивно поняла. И эта молитва дала ей несколько лет жизни. Как-то волшебно нашелся врач — экспериментатор, провел срочно операцию, желудок отрезали, полностью практически весь он состоял из опухоли. Но когда позади остались больницы, тяжелое лечение, она забыла про свои молитвы. И все вернулось на круги своя. А перед самой смертью через несколько лет, рак ее настиг опять, я ухаживала за ней и у нас появилась возможность хоть поговорить нормально. Она буквально исповедовалась мне, зная, что умрет. Она рассказала мне о своей простой жизни все. Чем жила, что чувствовала, о чем мечтала.

Очень больно было это вынести. Но самое интересное началось после ее смерти. Она стала приходить ко мне во сне и буквально помогать во многих моих делах. Я могла спросить, о чем — либо и она мотала головой, в ответ на вопрос — да или нет. Сначала это были робкие встречи, но потом наше общение становилось более плотным. Немного отпустила, когда я вышла второй раз замуж. Она одобрила кандидатуру моего мужа, пояснив, что будет нелегко. Но легких путей тут никто и не выбирал. Вот так получилось, что я сейчас общаюсь и з всех своих родственников только с матерью, да и то с того света.

И есть еще одна мистическая история, про мою тетушку, но это тоже мистика и сейчас говорить я об этом не хочу.

— Что Вы чувствуете по отношению к сестре?

— Ничего. Раньше жалела. Любила в своей душе. Жалела, как глупую и убогую. Она всю жизнь всем врала про меня. Сама напакостит, а всем ходит, рассказывает, что это я наделала. Все вокруг ее в итоге жалели, меня представляли монстром. Она упивалась. Гадости говорила. Помню момент, как тяжело мне было ее ударить в ответ. Когда я стала подрастать и регулярные избиения не прекращались, я поняла, что надо бороться. Мне было очень тяжело ее ударить. Потом, мне много раз приходилось защищаться, и никогда в этой жизни я не ударила ее с полной силой. Потом я и жалеть ее перестала. Мне помогли. Но это тоже информация через сны.

–Расскажете?

–Я устала. Сегодня мы затронули неприятные воспоминания. Пойду домой. Давайте в следующий раз?

Я приду. Мы главное с вами не проговариваем. Не важна моя семья или я. Важно мое предназначение. До встречи.

Встала, поправила пиджак, накинула сумку на плечо и ушла.

А я остался в задумчивости. Маленькая сумасшедшая жизнь одного человека. Не похожа она на забитую с детства, видел я таких, затравленных. Сильная — в глазах упорство. Смогла перебороть себя. Не скатилась в агрессию. Жила с надеждой вырасти и уйти от семьи. Молодец. В таких ситуациях, когда в равнодушии близких теряешь себя — лучше уйти. Найти себе других близких. Очертить свой круг. Не скатиться в обиды, а продолжать жить и верить людям. Интересно, а она верит кому-либо? Она вообще мне интересна. Детский взгляд, детские стихи. В общении с ней что-то пробуждается у меня в душе. Что-то живое шевелится, и просит обратить на себя внимание.

Сегодня решил домой пойти пешком. Дорога до дома заняла почти час. Шел, разглядывал людей. Много маленьких миров вокруг меня. Ходят, суетятся. Закат был потрясающе красивый. Я как-то остро начал ощущать красоту окружающего мира, природы. Начал замечать новые краски. Что-то происходит внутри меня, какое — то оживление. Хочется жить. Дышать полной грудью. Влюбиться, наконец.

И с момента первой встречи с этой женщиной у меня в кабинете прошло уже две недели. И две недели как я перестал покупать колбасу и практически не ем мяса. Не хочу. После мяса ощущается тяжесть, приземленность какая-то. Сейчас зайду в магазин, куплю овощей, сделаю вечером салат и нажарю картошки.

ХХХХХ

Монолог

Запишу один из своих снов.

Морозный зимний вечер. Я, отпустив извозчика, решила прогуляться и присаживаюсь на лавочку в парке. На мне теплое шерстяное пальто, накидка из песца, шляпка с черной вуалью. Очень маленькие аккуратные женские ручки затянуты в теплые черные перчатки. В руках сжимаю книгу в коричневом кожаном переплете.

Я пожилая уже женщина, сижу, смотрю на розовый зимний закат, перебираю страницы.

В моих руках единственная книга, которую я писала всю жизнь. Я довольно известная писательница и в моих руках история, однажды придуманная и перенесенная на бумагу. Это любовный роман, рассказывающий о любви балерины и простого клерка. История великой любви, что протянулась через всю жизнь главных героев и была написана в течение всей моей жизни. Писала я ее от лица героини, романтичной девушки с огромным сердцем. Героям моей книги не суждено было быть вместе. Они всю жизнь любили друг друга, но судьба подарила им всего лишь несколько встреч. Героиня в конце романа умирает от чахотки на руках своего возлюбленного.

Сижу, перебираю такие родные страницы и чувствую полный покой, умиротворение, тихую поступь собственной старости. Выдуманная сказка о вечной любви позволила мне стать кем-то. Благодаря этому роману я узнала, что такое ежедневная работа над собой. Научилась отпускать свое воображение и нашла свое предназначение в этой жизни. Мой труд окрасил годы моей жизни в яркие цвета, заставив поверить в себя, в свой талант и выразить его в творчестве.

Слышу скрип снега под ногами. Где-то недалеко едет извозчик, погоняет лошадок. Тихое умиротворение зимнего вечера. На лавочку подсаживается красивый мужчина в возрасте. Благородные черты лица, добротная одежда. Смотрит на переплет в моих руках и начинает говорить.

Незнакомец — глядя в закат, рассказывает мне историю знакомства с некоей молодой девушкой. Сначала она ходит в балетный класс, потом выходит на большую сцену. Он говорит и говорит. И в его рассказе я слышу мужскую версию моего романа. Начинаю понимать, что мой выдуманный роман оказался настоящей историей двух влюбленных, один из которых сидит сейчас передо мной. Он рассказал, как сильно, пылко и горячо он любил мою героиню. Что судьба не дала им быть вместе и только пару недель в Одессе, перед ее смертью, им было подарено маленькое счастье провести время вдвоем.

Он договорил, солнце давно уже ушло за горизонт. Потом поднялся и ушел.

И тут я понимаю, что труд всей моей жизни оказался не вымыслом, не придуманной сказкой, а настоящей трагической историей двух живущих в моем времени людей. Испытываю сильное потрясение. Пока писался этот роман, где-то на этом свете два человека в реальности проживали все описанные события, чувствовали, страдали, радовались мимолетным встречам. Роман писался долгих 20 лет…

Утром, проснувшись и ощутив себя в своем теле и времени, была поражена красотой приснившейся сказки. Реальными запахами и звуками того времени. Звуки как извозчики гоняли экипажи по улице, ощущения от одежды, тонкая кожа переплета книги…

Морок…

Музыка образов

Вязью сплела в слова

Песнь бесконечной и чистой людской любви.

Что бы прочел,

И душа твоя расцвела

Цветом волшебным,

Россыпью искр в ночи…

хххх

Монолог

Найти свое предназначение — это великое счастье. Кто-то рожден гармоничным и сразу ловит свой поток, кому-то же приходится искать свое место в жизни. Иногда на это уходит вся жизнь и безрезультатно. Может, не там ищем? Если душа стремится к какому-то делу, ремеслу так, что дрожь по телу пробирает, попробуй. Хуже не будет. Тогда познаешь настоящую радость работы над собой, настоящий труд счастливого человека и судьба смилостивится и протянет тебе руку, открыв все дороги на твоем пути. Твое истинное предназначение научит тебя тому, о чем не расскажет и сотня книг. Встав на свой путь, ты открываешь истинного себя. А когда ты познаешь себя, то сможешь читать других, как открытую книгу. И ничего нет невозможного. Есть только твой выбор — искать или нет. Приспосабливаться к этой жизни или строить ее самому. Быть испытателем или просто прохожим. И если ты выберешь путь поиска, помни — главная тропинка уже протоптана в твоем сердце. Найти свой путь можно только полным погружением в себя, отринув на время все мирское и став чистым и помыслом, и духом.

А люди смирившиеся, неодухотворенные идеей изменений уйдут из твоей жизни. И на их место придут другие люди, помощники и соратники. Придет новая жизнь и новые правила. Ценой же заплаченной, будет ровно та, которую ты сам себе назначишь.

Мысли снежинками кружатся,

В танце безвольно пьяня.

Песнь моя вольная, нужная.

Когда прозвучишь для меня?

Самое страшное принять и поверить.

Первый шаг, осторожный второй.

Расширить границы, повысить емкость.

Что бы узнать: Кто ты такой…

— Что именно Вы от меня хотите?

Алексей заерзал на стуле. На очередной прием пришла Лола и он, будучи уже подготовлен, решил, включить профессионала и обозначить границы общения в этом кабинете.

— Я сейчас нахожусь в затруднительной ситуации. Дело в том, что часть моего предназначения, это делиться информацией из моей головы с людьми, я завела профиль в нескольких группах в интернете, выставляю свои стихи, фотографии и тексты, но никакой реакции нет. И это плохо отражается на моей жизни. Я перестаю верить в свои силы, мир перестает быть ярким, краски смазываются, и наступает ощущение болота.

— Вы хотите какой-то известности? Признания?

–Нет, нет, конечно. Я хочу оставаться в своем потоке. Просто если все идет хорошо, то и моя жизнь налаживается. Отступают проблемы со здоровьем, я буквально на глазах молодею, радостная всегда. В семье все хорошо. Как только я выпадаю из потока, становлюсь несчастной, приземленной. Жизнь напоминает конвейер, поел, поспал, сходил на работу. Пропадает воодушевление.

И пришла я к Вам не случайно. Энергии во мне скопилось столько, что я плохо владею уже своим телом.

Она повела глазами на след на столе.

— Что-то заставило меня к Вам прийти.

Алексей внимательно проследил за ее взглядом.

— Предлагаю тогда такой вариант. Вы приносите мне Ваши записи. Мы с Вами их обсуждаем и обсуждаем Вашу реакцию на события в Вашей жизни, что привели к этим мыслям. А там посмотрим, какая картина у нас нарисуется.

— Вот видите. Вы уже рисуете в мыслях.

Она засмеялась.

–Я, конечно, согласна, т.к. поговорить мне в принципе не с кем. И на некоторые темы явно не будешь разговаривать со своим мужем или детьми.

–Расскажите, с чего началось Ваше состояние? Как Вы начали писать эти записки, кто такие высшие? Человек без лица?

У меня много вопросов.

— Ну, началось это давно. Лет пятнадцать назад. Что — то щелкнуло внутри. Я посмотрела на свою жизнь, на огромное количество ошибок, которые совершала и сказала себе, что я сама во всем виновата. Это было такое откровение для меня. Ведь с детства глядя на родителей, я переняла привычку осуждать всех вокруг в своих промахах и неудачах. Почему-то думая, что другие люди должны действовать и думать и все делать, как правильно для меня. Т.е. судила, отталкиваясь от своей меры, от своей нравственности, от своего понимания, как надо. А тут пришла мысль, что нет правых. И я перестала спать. Что-то щелкнуло внутри и вырвалось наружу. Я ощутила огромный приток энергии и не спала почти неделю. Такая бешеная радость внутри поселилась. Сейчас я знаю, что это был первый шаг моего пути. А потом начались чудеса.

–Какие именно?

— Сначала очень яркие сны. Общение с матерью, общение с чужими мертвыми. Уже тогда были первые полеты, но еще неосознанные. Просто по городу лазила, над крышами летала. А потом подключилась физика.

— И в чем это проявлялось?

— Ну, я начала медитировать и стала чувствовать свое тело. И четко знала на пересчет все свои болезни. Потом начался бешеный приток энергии в руки. Проходя мимо человека, я откуда-то знала, что у него болит, и мои руки загорались аж кипятком, тянулись помочь.

Энергии было море. Она текла сквозь меня из космоса в землю и обратно. Я была оголенным проводом. И чтоб хоть как-то заземлиться, стала пить и есть жирную жареную баранину.

— Почему именно такой выбор?

— Тяжелая пища, очень хорошо заземляет. А алкоголь давал мне не сойти с ума. Т.к. я наблюдала некоторые вещи, о которых и Вам не скажу.

Сидит, смеется… Голубая трикотажная кофточка, джинсы. Полностью расслаблена. Голубые глаза пронзают насквозь. Ни каких следов алкоголизма на лице. Просто счастливый, уютный человек. Что-то рассказывает.…

— Вы обращались к специалистам?

— Ну, тут Вы меня вообще рассмешили, нет, конечно. Я прекрасно понимала, что меня ждет, придя я в таком состоянии тогда в подобный кабинет, как у Вас. Нет. Я просто жила, проживала, ярчайшие эмоции в жизни и была первооткрывателем. Абсолютно счастлива.

— А муж? Друзья? Родня, наконец. Как они реагировали?

— С первым мужем я была в разводе. И кстати, мы тогда помирились после пятилетней войны, развязанной еще в браке. Развелась я с ним, будучи глубоко беременной.

Друзья молча наблюдали мою истерию и иногда пользовались. Родне на меня всегда до такой степени было все равно, так что весь цимус прошел мимо них.

— А что потом?

А потом ластиком стерло работу, друзей, дом. Все. И началась новая неуклюжая жизнь.

Как ребенок учиться ходить, говорить, жить. Так и я училась заново. Но я отказалась от своего дара. Новая жизнь началась с полной пустоты.

— Как отказались?

— Дело зашло слишком далеко. Я была вся в эйфории, на седьмом небе от счастья, хотя в жизни скажем, так мирской, кроме ребенка у меня ничего не было. Я не смогла работать. Я осталась без друзей, семьи и денег. Пройти по улице стало проблемой. В буквальном смысле останавливались люди, какие-то незнакомые бабушки и начинали вываливать мне свои проблемы. Жаловаться на жизнь. Не могла зайти в магазин, т.к. продавец вместо того, чтоб отпустить мне товар, рассказывала, что у нее болит. А я четко знала диагноз. И руки горели — помочь хотелось. В общем, начиналась вокруг меня какая — то массовая истерия. И был еще случай с тетушкой…

— Какой случай?

— Я была еще не совсем в полетах, когда узнала, что у моей тетки рак. Звучало это как приговор, совсем недавно пару лет, как я похоронила мать, а тетка была единственным родственником, кто не был ко мне равнодушен и искренне помогала. И я ее любила. Она была еще и моей крестной. И тут такое. Ну конечно я отпросилась с работы и кинулась в больницу, она по телефону говорила мне, чтоб я не приезжала и не хотела говорить, где она лежит. Ранить не хотела.

Приехала в больницу, оказалось, ее там нет. Почему так произошло, не понимаю. Наверное, специально не ту больницу сказала. Ну, я пришла домой, позвонила на работу, и в медитацию на три дня с теткиной фотографией и просьбой о ее выздоровлении. Там мольба была — в храме столько за всю жизнь не на молят. Я не ела, ни пила. Держала поток энергии. Отвлекалась только дочь забрать из сада, накормить и утром отвести в сад. Просто бешено молила. И на третий день четкий голос в голове. Вопрос — оплата?

И я спрашиваю, что? Понимая, что есть силы, что готовы мне помочь, но я должна заплатить. И в голове стучит ответ, даже не словами, не картинками. Не знаю, как объяснить. В общем, в оплату я никогда не должна была больше с теткой своей общаться. Мне пришел запрет на общение с ней. Или ее болезнь вернется. Причем либо к ней, либо ко мне, либо к моей дочери. С тех самых пор, прошло столько лет, мы ни разу не общались. Я звонить боялась. Она так и ни разу не позвонила.

Потом во сне встречалась с дядей своим, ее мужем, он показал, как все были обижены на меня, думая, что я ее бросила в такой момент. Сказала правду ему. Все общение только с душами и только во снах. Обнимались, ревели.

Это было через много лет уже, перед смертью дяди.

А почему я точно знаю, что помогла, и общаться нельзя было? Как только решился вопрос с оплатой, мой транс закончился. Как морок сошел. Я четко в душе знала, что все будет хорошо. Встала с кровати и пошла, есть, пить, ребенком заниматься. Как будто ничего и не было.

— Она выздоровела?

— Да, конечно. Живая до сих пор. Если что с ней случится, я узнаю первая или заранее. Уверена в этом. Перед смертью дяди я встречалась с ним во сне.

Когда умер свекр — тоже приходил. Смерть первого тестя моего мужа, тоже была предсказана мной заранее. Мне легко дается общение с умершими, хотя сама я их не призываю. Предпочитаю не беспокоить.

— Давайте на сегодня прекратим, слишком много информации к размышлению. Вы еще придете?

— Не знаю. Я делаю все по наитию сейчас. Ноги принесут, приду. До свидания.

Улыбка на лице. Ни грамма беспокойства.

Стопор. Стопор, как специалиста. Никогда нельзя погружаться в мир пациента. Мое дело оценить, поставить диагноз, прописать лекарства. А я верю. Сижу, волосы шевелятся на голове. Я верю каждому ее слову. Так искренне, так наивно как-то она описывает происходящие с ней вещи, что я понимаю, что это правда. Правда, которая не вписывается это мир жареной картошки фри и киношек по пятницам. Там у нее внутри, какая — то своя многомерная вселенная. Пытаюсь удержать мысли в голове, но взгляд цепляется за след на столе, и я начинаю понимать, зачем она его мне оставила. Что бы я верил…

Алексей был в полном замешательстве после последней встречи с Лолой. Если бы ему раньше сказали, что он начнет верить в чужие сны, фантазии и галлюцинации, то он просто рассмеялся бы в ответ. Но сейчас он стоял перед выбором, кто он? Психиатр с дипломом, стажем, опытом или дворник, занявший чужое кресло? Самое интересное, что он стал замечать и за собой перемены. Очень явным и красочным стал мир в последнее время. Стал замечать новые краски в природе, радоваться как ребенок каждому встречному дереву в душном мегаполисе. Стал больше мечтать о чем-то, смотреть в небо. Отказ от мяса, в конце концов. Привычная пища стала какой-то пресной, хотелось больше чистой воды, овощей. Какой-то внутренней чистоты, наконец.

На неделе звонили родители, просили подготовить дачу к переезду на лето. И Алексей решил позвать Вадика на эти милые работы: проветрить дом, прогреть, убраться на участке. Потом летом он с Вадиком Маринкой будет иногда в выходные приезжать, жарить шашлык. Найдет время пообщаться с сыном. Сын. Так быстро растет, а Алексей только сейчас стал задаваться мыслью: чем живет его ребенок? Какие мысли у него в голове? Не мучает ли его равнодушие отца, появляющегося пару раз в месяц на пару часов, с очередной игрушкой в руках. Хватает ли ему общения? Как у него дела в школе. Тут Алексей стал открывать для себя, что у него куча дел впереди.

Позвонил Вадику и договорился что в пятницу вечером, они сядут к нему в машину и поедут в Вельяминово. Потом позвонил Светлане и спросил, как дела у Андрюшки в школе. Вообще как-то спокойно и хорошо поговорили. Обсудили, что парень растет, Алексей после разговора перевел ей денег на новую одежду для ребенка. Потом до ночи убирался в квартире, а поздним вечером пошел в магазин за продуктами, забить холодильник яйцами, кефиром, капустой и помидорами с огурцами. Странный выбор, но его организм требовал именно это меню на ближайшие пару дней, что остались до пятницы.

Ххххх

Вечером после обеда в пятницу запрыгнул с баулом вещей к Вадику в машину, и мы поехали на дачу. Весна вовсю вошла в свои права, все цвело, было по-летнему душно и предвкушение прекрасных выходных не могли омрачить даже пятничные пробки.

По дороге мы болтали каждый о своем. Вадик рассказывал, что в последнее время жить ему стало финансово тяжелее, план фирмы по продажам задрали в два раза, выполнить его было не реально и бонусов, помимо зарплаты он уже давно не видел. А кредит и ипотека ждать не будут, и рушится надежда на летний отпуск. Друг переживал, как воспримет эту новость Маринка, насколько далеко вынесет ему мозг и сколько раз за это лето назовет неудачником. Я же припомнил ему, как жил бедно с женой и неудачником меня в два горла крыли тесть с тещей. Так что Вадику еще повезло, что слышать это слово он будет только от жены. Но если ситуация настолько серьезная, предложил ему одолжить немного денег, пока он разгребётся своими проблемами. На том и порешили.

В дачный поселок приехали уже в темноту. Открыли душный дом, оставив открытыми двери и окна, пошли на улицу делать пятничный шашлык под пивко. Решили, что сегодня пьем пиво, т.к. завтра Вадику вечером за руль и по баночке другой пивка под шашлычок и настроение, эту лучшее питье для двух уставших за неделю мужиков.

Болтали ни о чем, жарили мясо. Я рассказал другу об очередной встрече с Лолой.

–Леш, прекращай ты это дело.

Ты ведь даже пиво сидишь, не пьешь, сказки какие-то рассказываешь. Ты послушай, как это выглядит со стороны: психиатр проникся галлюцинациями пациента и вместо того, чтобы напичкать ее транквилизаторами, или что вы там еще психам своим прописываете, сидит и жуя морковку рассказывает о том, какой закат потрясающий и мир потрясающий и психи веселые по улицам ходят, ручонками к бабкам тянутся.

Выпей пива, съешь мяса и забрось ты все эти фантазии. Я порылся в интернете после прошлого разговора с тобой. Нашел ее. Голубой дракон ее ник в инсте ("Экстремистская организация, запрещенная на территории РФ"ИЛИ"Владеющая социальными сетями Facebook и Instagram компания Meta признана в России экстремистской организацией".). Она там фото луж выкладывает. Представляешь? Лужи, замерзшие на асфальте. И все. И никаких тебе драконов, и чудес. Спустись уж с небес на землю, будь другом.

Вадик открыл очередную банку с пивом.

— Нет, Вадька, ничего ты не понимаешь. Она не просто сумасшедшая, она сумасшедшая нового порядка. Это новый вид какой-то болезни. Башню если ей и снесло, а всем вокруг незаметно. И ничего плохого не делает. С ножами на людей не кидается, в религию свою никого не посвящает, кстати, надо спросить ее о религии, кого она там приверженец. В общем, новый вид расстройства, неизученный природой. И след на столе она своей рукой при мне оставила. Может я изучу этот эпизод и прославлюсь как великий психиатр, научившийся вот таких вот в толпе вычислять и на прививку отправлять.

От своих слов, мне почем-то самому стало нехорошо. Где-то шевельнулось остро внутри. Получалось, я оправдываюсь. А за что? За свой интерес к пациенту? Но Вадик ведь тоже прав: в мире жареной картошки фри не понимают снов и полетов. Там бабло правит вселенной, а все остальное чушь собачья. А Лола как раз рассказывала, что денег в свои периоды полетов у нее и не было. Материальный мир ее стирал как ластиком. Этот вопрос тоже подниму.

Получилось, что пока общались с Вадиком на эту тему, в голове стали копиться вопросы, которые очень хотелось своей пациентке задать. Но когда она придет и придет ли вообще, я не знал. Так что пока они оставались без ответа. Просто копились где-то внутри.

Обсудив Вадикины проблемы, планы на завтрашний день, откушавши шашлыка (пиво я так и недопил, даже банку) и шашлык показался слишком тяжелым и жирным (давно не ел мяса), мы отправились спать под квохтанье лягушек и робкие песни первого весеннего соловья.

За субботу подготовили дачу к приезду родителей с Андрюшкой. Скоро в школе закончится учебный год, и мой сын пойдет в третий класс. А лето как, всегда проведет на даче с бабушкой и дедушкой. Как быстро летит время.

И не интересна ему уже сколоченная наспех песочница под старой яблоней, и скучно уже проводить все лето со стариками на даче. Все дни пробегает по деревне с такими же ребятишками, изредка забегая домой перекусить и показаться на глаза бабке с дедом.

Хочу поговорить с Наташкой, разрешит ли она подарить сыну щенка. Я вспомнил, как он оговорился однажды, что мечтает о собаке. Тогда я не придал его словам значения, а сейчас задумался. Может, ему нужна эта ответственность за другое существо, чтобы почувствовать себя сильнее и старше? Обрести молчаливого друга, наконец?

Мы вернулись к вечеру субботы в город. Я позвонил родителям, сказал, что в следующие выходные готов отвести их на дачу со всем незатейливым скарбом и коробками с рассадой. Позвонил Светке, и мы поговорили, по поводу приобретения собаки. Светка сказала, что это неплохой вариант, завести собаку сейчас, что бы все лето Андрей занимался с щенком, приучал к порядку, но вся ответственность будет на мне. Т.е контролировать процесс дрессуры и ответственности сына, должен буду я. Позвала Андрюшку к телефону, поболтали. Я понял, что соскучился по сыну, хочу его увидеть. В воскресенье я поехал к ним, и весь день провел с сыном.

Монолог

На кисть соберу образы яркие

Кину на лист, по пути расплескав…

Что в голове? Не понятно мне.

Что происходит? Сон или явь?

Сегодня потоком..обязательно обязательно надо записать…

Молитва матери об избавлении ребенка от душевных мук и терзаний.

Подойду я к чаду своему, когда плохо на его душе, обниму его и скажу:

— Ребенок мой, позволь забрать мне камень с души твоей.

И возьму я камень с души твоей, и пойду я под тяжестью его, согнувшись по белу свету. И найду я горы высокие. И понесу я камень твой на вершину самой высокой горы, положу на самый верх и скажу: Гора матушка, прими дар мой. Горе в камень обратившееся, слезами чада моего омытое. Горе тяжелое, сложенное обидами и терзаниями, болями и печалями, разочарованием и горечи полное. Возьми дар мой и станешь еще выше, еще сильнее. И примет гора дар мой. И станет камень частью ее.

И с чистым сердцем пойду домой налегке, обниму ребенка своего. И будет легко на душе его и светло и чисто….

Почему-то надо было записать…

ххххх

Мы заперты в своих вселенных,

По кругу ходим день за днем.

Лишь изредка глотнув свободы,

Забывшись беспокойным сном…

Ища гармонию в миру,

Свой хаос внутренний лелея.

Мы забываемся на миг,

Когда кого-нибудь жалеем…

Откуда рождается мера, которой мы оцениваем поступки других людей?

От системы наших ценностей.

Кто выстраивает систему?

Нравственное воспитание.

Почему в наше время так мало внимание уделяется нравственному воспитанию детей? Зачем искажается мера? Кому это выгодно?

Почему в мире потребления никто не установит порядок? Ведь если ты становишься осознанным потребителем, осознанно не покупаешь гору вещей, которые не сносишь, продуктов, которые не съешь, не гонишься за модой и не захламляешь свою жизнь, ты можешь руководить своей жизнью.

Шаг за шагом, приучая себя к осознанному выбору, насколько то или иное тебе необходимо, ты начинаешь вводить в свою жизнь контроль. А, следовательно, и порядок.

Почему нормы морали сейчас стерты донельзя? Молодёжь пропагандирует, что можно все. Что никто никому ничего не должен?

Потому что эта молодёжь хочет стереть с лица существующий мир и порядок. Он не устраивает ее. Миру давно нужна уже новая религия. Нравственная, чистая. Не подразумевающая деления на своих и чужих. Не карающая. Освящающая мир мягким светом. Религия объединения всего живого в едином пространстве. Но кто готов стать миссией?

В каждой семье есть своя морально — нравственная основа. Кант, проложенный через поколения предков. Норма: можно — нельзя. И когда в обществе нет единой идеи морали, когда общество и окружение не правит эту норму, куда проще катиться вниз, чем заниматься ежедневной работой духовного роста.

Мы до такой степени одичалые и разобщенные, так боимся этого мира, что, одев неприметные серые одежды, толпой на работу и обратно, цепляясь за то малое, что сами себе предлагаем.

Конец ознакомительного фрагмента.