Стервятники

Олег Моисеев, 2022

Как много в нашей жизни значит память? Память о людях, местах, событиях? И что будет, если внезапно мы забудем всё и всех, кого знали раньше? Примем ли мы те же решения, что и прежде? И останемся ли мы сами собой после потери памяти? Герой этой истории пытается ответить на все эти вопросы, пока воспоминания о его прошлом медленно возвращаются к нему, открывая не всегда приятную правду…Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

2

Как много в этой жизни зачастую зависит от одного слова, одного звонка, одного действия… Сколь многое это может порою поменять. Нужно лишь быть чуточку внимательнее к окружающим и не пытаться постоянно оставаться в стороне. Империи и государства могут рушиться, сменяя правителей, сменяя законы, но люди всегда остаются единственными кто всегда может прийти на помощь друг другу. Нужно лишь захотеть… Захотеть стать немного добрее, научиться сопереживать… Захотеть стать лучше, чем ты был вчера. Один звонок, одно слово способны спасать жизни. Было бы лишь желание… И как сложно не забыть о чём-то настолько простом и настолько важном в этой бесконечной круговерти из будничных забот. Как сложно увидеть нуждающегося в помощи сквозь пелену фальшивого современного всезнания, лживой пропаганды и культа внутреннего эгоизма и лени. Ведь так просто думать только о своих проблемах, да? Но большая часть из них довольно быстро решается стоит только оторваться от уютного домашнего дивана и начать быть активнее… Да и помощь ведь нужна только тем, кого ты сам считаешь достойными, не так ли? Или тем, на кого указывают современные лидеры мнений или СМИ? В своей слепой тяге, в своём упорном иступляющем порыве «казаться, а не быть» — люди совершенно забыли о настоящем сострадании, о настоящей помощи. Поглощенные огромным хаотичным потоком информации, который покрыл своими мутными водами весь мир, мы перестали замечать то, что происходит буквально у нас под ногами, перестали смотреть вверх, прикованные к чёрным зеркалам бесконечного количества безликих экранов…

Теперь Олег это мог ясно видеть. Больше он не был частью общества, не был частью огромной человеческой массы. Теперь он видел всё со стороны. Видел, как люди проходят мимо нуждающихся в помощи, уткнувшись в новостную ленту на своих телефонах. В мире ведь вон оно что твориться! Куда там до всего остального, да?.. Видел, как люди совершают наиглупейшие поступки лишь бы доказать окружающим, что они лучше, чем есть на самом деле. Это ведь так важно, что о тебе подумают малознакомые люди?.. Видел, как в погоне за выгодой или властью, люди идут на предательство и подлости, подставляя даже самых близких. Это ведь материальными благами измеряется ценность личности, правда?.. Видел, как люди бесконечно терзают друг друга, просто потому что забыли, что такое понимание и элементарное сострадание… Это ведь так сложно, да?.. Вроде бы и прописные истины, до одури банальные и заезженные, но казалось, что все про них забыли. Точнее, не так… Не забыли, а просто любят их по случаю упоминать, но совсем запамятовали, как им следовать. Главное козырнуть этим знанием, а остальные пусть дальше разбираются сами…

Возможно Олегу стало проще воспринимать всё, что теперь открылось перед ним на этом экране, по одной незамысловатой, но в тоже время весьма тяжелой мысли — он умер… Смириться с этим было весьма непросто, но здесь, в этой копии его старого жилища, здесь, напротив огромного загадочного экрана, время и пространство имело свои законы и работало совсем по-другому, здесь, было непонятно — что реальность, а что лишь иллюзия, созданная его растрепанной памятью. Однако одно стало ясно совершенно точно — он мёртв. Голос, встретивший его внутри таинственного серого тумана, не лгал. Да и зачем ему?.. Спустя время Олег заметил, что совсем не чувствует голода или жажды, хотя провёл здесь уже достаточное количество часов… Или может даже дней?.. Сложно сказать… Не было также боли или каких-либо недомоганий. Он случайно запнулся ногой об ножку стола, но совсем ничего не почувствовал. В памяти всплыло его больное колено — результат буйной юности, которое периодически могло заставить его хромать… Но и оно было в полном порядке. Олег мог ощущать предметы в своих руках, но всё это скорее было лишь его воспоминаниями. Он помнил, что поверхность старого журнального столика в его комнате была гладкой, лишь кое-где попадались небольшие трещины и царапинки, и ладони ощущали эту гладкость. Возможно, конечно, что это были лишь его догадки… Олег всё так же не понимал кем является сейчас. У него действительно снова есть тело или же он стал бесплотным духом, который просто мечется внутри своей опустошенной памяти и собирает по крупицам остатки своих воспоминаний, окружая себя мало-мальски знакомыми предметами, чтобы окончательно не сойти с ума?.. Хотя со временем это перестало казаться ему столь важным. Чем дольше Олег находился здесь, тем меньше его волновало его нынешнее существование. Тем более, что бежать ему было явно некуда — все двери по-прежнему заканчивались всё той же самой комнатой с экраном. Да и куда было идти, когда ты до сих пор плохо помнишь самого себя?..

Было и ещё кое-что… Он заметил, что всё происходящее на экране так или иначе повинуется его мыслям. Олег мог с их помощью путешествовать по городу, заглядывать в любой его угол, мог по желанию видеть все нити жизней, связывающие людей друг с другом, мог видеть их прошлое… И самое страшное и удивительное… Мог влиять на их будущее… Не всегда, нет. Только в моменты сомнения или слабости. Он мог придать уверенности, сомневающемуся в своих способностях парню перед важным собеседованием на работу, придавал храбрости полицейским в критической ситуации при захвате особо опасной группы преступников, перед этим заставив тех отвлечься на какую-то ерунду, благодаря чему никто не погиб. Олег мог даже влиять на предметы, если те были в состоянии причинить кому-то вред или наоборот помочь в сложной ситуации. В его силах было — подтолкнуть кого-то к решению или наоборот отказаться от сомнительной авантюры. Видимо именно это и имел в виду таинственный голос в его голове, говоря те слова — «хранить и оберегать». Олег действительно это мог — стоило ему только захотеть. Иногда экран сам показывал ему ситуации, которые требовали немедленно вмешательства. Иногда решения в них были весьма неочевидны, но на помощь приходила способность к видению прошлого людей и становилось куда проще. Новообретенная сила пугала, но в то же время и завораживала. И одновременно с этим создавала ещё больше вопросов. Почему именно он? Каковы границы его влияния? И какова ответственность за все его действия? Кто за этим стоит? И так далее… Единственным, кто мог дать все ответы был тот самый голос. Однако у Олега почему-то было стойкое ощущение, что он больше никогда его не услышит. С другой стороны, уверенности в том, что этот незнакомец действительно был достаточно осведомлён, тоже не было. Единственное — голос, без сомнения, знал больше, чем сам Олег.

Однако в голове всё чаще и чаще начинал кружить хищной птицей один и тот же вопрос, ставший, пожалуй, самым главным:

«А что если мои действия иногда делают только хуже?..»

— Всем привет! С вами снова я, Катя Мороз и вы на волнах самого главного радио нашего города — радио «Север»! — хорошо поставленным голосом произнесла Лера, придвинувшись поближе к микрофону. — На часах пятнадцать ноль ноль и как я вам уже и обещала в нашей уютной студии сегодня гость — этот молодой парень, не побоюсь этого слова, будущее нашей современной литературы и по совместительству наш с вами земляк. Встречайте — писатель-фантаст, умница, красавец и просто очень хороший человек — Олег Неверов. Привет, Олег! Поздоровайся с нашими слушателями.

Я впервые был на радио. Уютной эту студию можно было назвать с большим натягом. Тесная кабинка, большую часть которой занимал стол и пульт, жесткие стулья, большие неудобные наушники на голове и огромное окно в стене — за ним сидели «надзиратели», как я их окрестил в своей голове, внимательно следя за всем процессом. Должностей их я даже не знал. Ощущение было словно я маленькая рыбка в аквариуме, причем больная, за которой специально следят, в попытке убедиться, что её пора выкидывать. Если бы не просьба Леры, то вряд ли бы я согласился прийти в подобное место. Она считала, что лишняя реклама мне не помешает, а ей позарез нужен был хоть какой-то гость в студии, иначе эфирное время могли отдать кому-то другому. В любом случае, отказать я ей не мог, тем более что Лера могла быть очень убедительной, когда дело касалось работы. Сейчас её зеленые глаза ласково смотрели на меня с другой стороны стола, ожидая моего ответа.

— Эта штука работает, да? — спросил я, утыкаясь в микрофон на гибкой стойке. — Здравствуйте.

— Да, да, всё работает, — засмеялась Лера. Это был не её обычный задорный смех, а скорее рабочий смешок, отработанный специально для эфиров. — Олег.

— Да?

— Расскажи нашим слушателям, как ты начал писать, как сейчас вообще живется писателям и чего ты смог добиться, — Лера старалась быть максимально дружелюбной, хотя я прекрасно видел, как она волнуется.

— Ну… Это наверно очень длинная история, — замешкал я.

— Можно и вкратце, тогда ещё останется время на другие вопросы, — ответила Лера.

— Ох…

Краем глаза я заметил, как за стеклом закопошились «надзиратели». Их явно не вдохновляло моё поведение. Или может я сам себя накручиваю? Главное, не подставить Леру под удар…

— Пишу я очень давно, где-то лет с восьми, — я сменил тон на более уверенный. К чёрту! Устроим тут шоу. Если получится…

— Ого! Прям с детства? — удивилась Лера.

— Я даже помню, как мне впервые пришла эта идея, — продолжил я. — Я лежал в больнице, в одиночной палате. Да, вот так мне не повезло… Лежать там пришлось довольно долго, а времена то были весьма древние и никаких телефонов и, уж тем более, интернета и в помине не было. Приходилось развлекать себя чтением. Читать меня мама научила ещё в четыре года, так что к своим восьми годам я это дело очень сильно полюбил и читал всё до чего мог дотянуться, ну или то что разрешали…

— То есть тебе запрещали что-то читать? — вставила вопрос Лера. — Типа?..

— Ну тут всё просто, — ответил я. — Книги, которые были совсем взрослыми, для меня были под запретом. Детективы, ужастики, всякие любовные романы с постельными сценами и так далее.

— А, я поняла, — рассмеялась Лера. Снова своим отработанным смешком.

— Так вот… И пока я лежал в этой палате мне в голову пришла мысль — а почему бы самому не написать книгу? Тогда мне это не казалось сложным. Ну будем честны в восемь лет ничего не кажется сильно сложным… И тогда я попросил маму принести мне тетрадок, чтобы я мог написать эту «книгу».

— Думаю мама была не против, — кивнула Лера.

— Конечно, нет, — ответил я. — На следующий же день у меня в руках оказались разные тетрадки, собственноручно сшитые мамой из разных листков. С деньгами у нас тогда было не очень, так что пришлось выкручиваться… Ну девяностые, что тут скажешь… И я вот я с тетрадкой и ручкой сажусь в первый раз, так сказать, творить.

— А если не секрет, — мягко вклинилась в историю Лера. — О чём была самая первая книга?

— Ну конкретно книгой это сложно было называть, — улыбнулся я, получив от неё ответную улыбку. — Я там больше картинок нарисовал, ну и коротенькая история была, да. Корявыми большими печатными буквами написанная.

— То есть прям с иллюстрациями автора? — Лера продолжала улыбаться.

— Ага, — кивнул я.

— А про что была история?..

— Ну в свои восемь лет у меня было ровно две страсти — чтение и мой дендик.

— Сейчас поясню нашим слушателям — дендик это была такая приставка для видеоигр. У меня в детстве такой не было, но я её помню.

— Да, — кивнул я. — Классный был аппарат. Ну так вот… Была у меня тогда любимая игра про боевых жаб. Собственно, про них я и решил написать.

— То есть ты наверно был одним из первых авторов фанфиков в России? — подшутила Лера.

— Ну можно и так сказать, да, — усмехнулся я.

— Сразу вставлю небольшую ремарку — фанфики, для тех, кто не знает, это произведения по каким-либо знаменитым вселенным, например, по Звездным Войнам, написанные фанатами, — сказала Лера. — Продолжай…

— Единственным моим читателем оказалась моя мама и ей, конечно же, всё понравилось, — сказал я. — А вот меня зацепило не на шутку…

Лера только кивнула мне в ответ, ожидая продолжения.

— К пятнадцати годам я уже себя в каких только жанрах не попробовал — и фэнтези, и боевик, и фантастика, и даже детектив, пытался написать даже какой-то любовный роман. Одна беда — я почти ничего из этого не дописывал.

— Совсем? — спросила Лера.

— Ну не то чтобы совсем… — я задумчиво потер подбородок. — Была у меня одна книга об отряде суперкрутых, суперсекретных агентов, которую я всё-таки дописал, а потом даже переписал с продолжением. Сейчас если почитать, то только ради смеха. И конечно ни о каких публикациях речи не шло. Да и я со временем подзабыл обо всём этом. Юность, гулянки и всё в таком духе, как-то сбили с толку.

— Но как мы оба знаем ты к этому всё равно вернулся, — сказала Лера.

— Да я много раз возвращался, — ответил я. — Только обычно ненадолго. Началось всё лет в двадцать, когда я снимал комнату в коммуналке. Я тогда как раз учился на биологическом.

Лера улыбнулась, но ничего не сказала. Она прекрасно поняла о каком времени я говорю.

— И по большому счёту делать мне было больше нечего, — продолжал я. — Я сидел в этой комнате, иногда ходил на учебу и всё. Я в то время был парень стеснительный, хотя я считал, что я просто одинокий волк и мне просто никто не нужен — так что с друзьями как-то не заладилось. Поэтому пришлось искать себе развлечения самому. И тут я снова взялся «творить»… Но опять ненадолго — написал вступление к фэнтезийному роману, а потом быстренько вылетел из универа и стало совсем не до творчества. Потом началась чёрная полоса — то я без работы, то я её не могу найти и всё в таком духе.

— Понимаю, — кивнула Лера. — Но сейчас уже всё хорошо?

— Да, всё прекрасно. Уже семь лет работаю на одном месте и вернулся к писательству окончательно.

— А что стало катализатором всего этого? Не в смысле работы, а в смысле вернуться к творчеству?

— Раньше я слишком много надумывал себе по поводу этого, — ответил я. — Мол тут я делаю не так, мол мне нужно расписывать по пунктам сюжет и всё в таком духе. Ещё я считал, что нужно ждать вдохновения…

— А разве это не так? — удивилась Лера.

— Всё намного проще. В один момент мне в руки попались «Мемуары о ремесле» Кинга.

— Стивена Кинга?

— Да, того самого Кинга, — улыбнулся я.

— И что?

— Я прочитал эту книгу буквально за вечер и понял каким идиотом я был.

— Так, так, так, — Лера подалась вперёд. — Мне становится всё интереснее.

— Кинг там прекрасно всё расписал. Причем его подход к ремеслу очень похож на мой.

— Это какой же?

— Он точно также просто садится и начинает писать. Без планов, без ожидания музы. У него есть идея для рассказа или романа, и он её реализует на ходу. Я делаю точно так же. Есть только начало истории и её возможный конец, а всё что идёт между ними рождается в процессе и неизвестно даже самому автору.

— Я даже не думала, что вот так бывает…

— И после его «Мемуаров» я подумал — а какого чёрта я столько лет всё усложнял? Вот человек, который написал десятки книг, стал успешным автором, и он всё делает ровно так же. Ну может не на сто процентов, но всё же… И у меня как камень с плеч свалился. После этого я сел за свой комп, включил ворд и начал писать.

— Вот так просто?

— По сути, это такая же работа, как и все остальные. Ты садишься впахиваешь свою норму, на следующий день возвращаешься и продолжаешь.

— А как же вдохновение? Та самая Муза? — спросила Лера.

— Я считаю, что они приходит только к тем, кто готов упорно трудиться. Иначе какой от этого смысл? У тебя есть идея для романа на миллион, но ты не хочешь его писать? Ну не смешите…

— А если, например, идея есть, а написать её ты просто не можешь?

— Это как?

— Ну если человек только в школе сочинения писал и больше никогда этим не занимался. Или если он боится, что его роман кому-то не понравиться.

— В первом случае, скорее всего идея там будет так себе. Если человек не вырабатывал в себе навыки письма долгое время, то одной идеи тут всё равно не хватит, — ответил я. — Во втором случае… Тут сложнее. Можно конечно, как это называется, «писать в стол», но какой от этого толк? Истории пишут для того чтобы их читали и, разумеется, всегда найдутся те, кому они не будут нравится. Тем более сейчас в век интернета, когда любой мимо проходящий может оставить комментарий. Нужно учится отличать объективную критику от пустословия и пропускать мимо весь деструктив.

— Да, тут я согласна, — кивнула Лера. — Нужно уметь быть толстокожим. Люди в интернете сейчас могут быть очень жестокими… Сейчас мы прервемся на короткую рекламную паузу, а затем продолжим наш разговор с нашим гостем. Не переключайтесь!

Она нажала пару кнопок на пульте, отодвинула в сторону микрофон и сняла с себя эти огромные наушники. Я последовал её примеру.

— Всё не так плохо, да? — спросил я её.

— Ну как сказать… Мне, например, очень даже интересно, — устало улыбнулась она. — За слушателей сказать не могу… Почему ты мне ничего об этом не рассказывал? Мы с тобой вместе уже больше года, а я об этом в первый раз слышу.

— А ты и не спрашивала, — пожал плечами я.

— Да, наверно, — задумчиво произнесла Лера. — После эфира мы с тобой обязательно пойдём куда-нибудь, и ты мне всё расскажешь.

— Вот и хорошие предложения подъехали, — ответил я, чем вызвал её улыбку.

«Надзиратели» за стеклом зашевелились, привлекая внимание Леры. Она кивнула, снова нацепила на себя наушники и придвинулась к микрофону.

— Через минуту мы снова в эфире. Приготовься, — сказала она мне.

Я еле успел надеть наушники обратно, попутно их чуть не уронив, чем вызвал строгий взгляд Леры.

— Итак мы снова с вами, — сказала она, продолжая сверлить меня взглядом. — Вы всё так же на волнах радио «Север», с вами всё так же ваша Катя Мороз, и мы продолжаем беседовать с нашим гостем. Напоминаю, что в нашей студии сегодня молодой писатель Олег Неверов. Если вам интересно, о чем этот парень пишет, то просто вбейте его имя в любом поисковике, и вы найдете все его книги.

Я поймал себя на мысли, что хоть эта реклама моих произведений и была мне приятна, но это не меняло того факта, что сама Лера не прикоснулась ни к одному из них. У неё обычно никогда не было на это времени…

— Олег, скажи мне и нашим слушателям, — продолжила Лера. — Я думаю многим это интересно. Как вообще приходят все эти идеи для книг? Как понять хорошая получится история или нет?

Я на секунду замешкался.

— Не знаю.

Лера рассмеялась, снова тем «рабочим» смехом, но взгляд её стал ещё строже. Она явно ожидала другого ответа.

— А если хорошенько подумать?

— Мне кажется ни один писатель не сможет дать ответ на этот вопрос… Идеи они просто… Просто приходят и всё. Иногда при просмотре фильмов или чтении книг, иногда просто во время каких-либо занятий, иногда даже во сне, — ответил я.

— Во сне? — удивилась Лера.

— Ну точнее сказать — после сна, — исправился я. — Например, бывает же так, что снится дико интересный сон, а потом просыпаешься и думаешь, что из этого могла бы получиться неплохая книга.

— Наверно такое лучше сразу записывать, а то можно забыть, — улыбнулась Лера. — Я вот постоянно всё забываю.

— Такой очаровательной девушке это простительно, — улыбнулся ей в ответ я. — Но идеи лучше не надо записывать.

— Ой, меня тут прям комплиментами осыпают, — рассмеялась Лера. — А почему лучше не записывать? Это же полезно.

— Нет, — покачал головой я. — Как уже сказал один знаменитый автор — «Если бы существовал такой блокнот с записями, то это было бы собрание самых бездарных идей. Хорошая история всегда останется в вашей памяти, а если вы что-то забыли, то значит оно того и не стоило». И я полностью с этим согласен. Идея о моём первом романе мне пришла за несколько лет до его написания, а я, на секундочку, в то время вообще ничего не писал и даже не планировал, что когда-то снова начну.

— Может у тебя просто очень хорошая память?

— И это тоже, — с улыбкой ответил я. — Но факт остаётся фактом — любая стоящая идея никогда не забывается. Иногда это даже очень полезно, дать истории, так сказать, настояться. Она может начать немного трансформироваться в лучшую сторону, принимать более четкие контуры или вообще слиться с некоторыми другими идеями в одно целое.

— Интересно, — задумчиво ответила Лера. — И всё-таки, откуда такая уверенность, что именно плохие идеи забываются, а хорошие нет?

— Потому-что я сам забыл, наверно, тонну всяких дурацких задумок. Причём безо всякого следа. Из сотни остаётся одна-две идеи, которые действительно достойны внимания. Конечно же, люди все разные и, как я говорил раньше, не факт, что твоя «хорошая» идея будет им интересна. Главное, чтобы она нравилась конкретно тебе. В таком случае тебе самому будет интересно это писать, а это всегда полезно.

— Прям почти целый урок по писательскому мастерству, — сказала Лера.

— Да ну, ничего такого.

— А кстати, какой бы ты дал совет всем начинающим писателям, как уже состоявшийся автор?

— Ох… — замешкался я. — Я не думаю, что я подходящий для этого человек.

— Ну давай на секунду представим, что ты уже такой седой мэтр слова, даёшь наставление подрастающему поколению писателей. Каким бы оно было? — не унималась Лера.

Я вздохнул.

— Больше читать и больше писать, — коротко ответил я.

— И всё? — удивление в этот раз было неподдельным.

— Да. Это всё что требуется.

— Звучит как-то… — она задумалась. — Совсем просто.

— Может и так, — кивнул я. — На самом деле никто не научит человека хорошо писать. Только личный опыт и практика.

— А как же всякие курсы? Я слышала, что многие авторы дают мастер-классы и всё такое.

— Это всё ерунда, — отмахнулся я. — Большая часть этих курсов ведется людьми, которые сами в своей жизни ничего дельного не писали. Они якобы знают, как надо, но на самом деле это неправда. Читатель всегда сам находит, то что ему интересно и далеко не всегда это будет академически правильно написанная книга. Главное, чтобы история была интересной, а этому никто не может научить.

— А мастер-классы?

— Я бы назвал их попыткой срубить бабла на фанатах, — ответил я. — Что на мой взгляд не очень красиво. Если вы ни разу в жизни не брали в руки, скажем так, перо, то пара занятий не сделает из вас умелого автора.

«Надзиратели» за окном начали усиленно копошиться и что-то обсуждать. Лера дернулась, повернувшись в их сторону, ей явно что-то вещали в наушники. Я этого, к сожалению, не слышал.

— То есть просто читать и писать? — уточнила она.

Я заметил, что она сильно напряглась.

— Да, вот так просто. Читая, можно перенять какие-то фишки или приёмы, понять построение сюжета, иногда это может происходить подсознательно. Ну а про «больше писать» думаю можно вообще не говорить. Это практика, это работа. Чем больше трудиться, тем лучше будет получаться. Если это всё в радость, конечно же.

Лера на секунду задумалась.

— Хорошо, — кивнула она. — С этим разобрались. Теперь давай поговорим о другом. Я думаю многим это тоже интересно. Чем сейчас живут и дышат известные писатели?

Я рассмеялся.

— Известные? Не знаю за «известных». У меня, например, есть работа, любимая девушка и любимое занятие, а как там у «известных» я без понятия. Это точно не про меня, — ответил я.

Снова копошение за окном…

— Подожди, подожди, — произнесла Лера. — Если я правильно помню, то у тебя есть контракт с крупным издательством.

— Ах, это… — махнул рукой я. — Точнее будет сказать, что у меня «был» с ними контракт.

— То есть?

— Я от него отказался.

— Почему?

— Ну тут тоже всё просто, — ответил я. — От него не было никакого толку. Моя книга в электронном варианте год провисела на их сайте, с их знаком, но результат был нулевой. Издательства сейчас не особо заинтересованы в новых авторах, если они не готовы рекламировать себя сами. Плюс ты попадаешь в положение, когда твоя книга вроде бы тебе и не принадлежит. Ты не можешь её нигде использовать, ты не можешь заказать тираж нигде кроме самого этого издательства, а они печатают только от пятисот экземпляров, что очень недешево. Ещё тебе могут любезно предложить рекламу твоего произведения, или его корректуру с редактурой, или дизайн обложки. Всё за твой счёт, разумеется. И цены там надо сказать очень кусачие.

«Надзиратели» в своей каморке за окном не переставали шевелиться и разговаривать. Лера напряглась ещё сильнее.

— Ты хочешь сказать, что не стоит связываться с издательствами? — спросила она.

— Ну если только ты уже знаменитый в сети автор, который успешно продаёт свои книги на разных сайтах. Сейчас великое множество, между прочим. Вот тогда можно и попробовать, — ответил я. — Но сильно ли оно будет нужно? Читатели уже и так имеются, а реклама не требуется. Тем более, что бесплатно от издательства её получишь вряд ли.

— Престиж?

— Ну да, — кивнул я. — Только если он…

За окном не прекращалось бурное шевеление «надзирателей», которое явно, с каждой минутой, всё больше и больше напрягало Леру. Оставшееся время мы говорили про современные веяния в литературе и модных авторов, где я тоже блеснул своими знаниями и не постеснялся «проехаться» по всему этому своим мнением. Говорят, что люди любят подобное. Так пусть же будет шоу…

Я ждал Леру под козырьком возле выхода из здания радиостанции. На улице свирепствовал ливень и это было единственное безопасное место поблизости. В тёплой приёмной мне почему-то остаться не разрешили. Хотя по большому счёту на улице было довольно комфортно этим августовским вечером даже ни смотря на потоки воды, исторгающиеся из набухших тёмно-синих туч над головой. Единственное, что меня смущало, это то что Леры слишком долго не было. Эфир закончился почти час назад, после него она была полностью свободна до конца дня. Я всё ещё помнил о её предложении где-нибудь посидеть после всего этого.

Стеклянные двери резво распахнулись. Лера вышла наружу с такой скоростью, что еле успела затормозить рядом со мной. Вид у неё был одновременно расстроенный и раздраженный.

— Твою мать… — выдохнула она, глядя на улицу — Ещё и дождь полил… Просто супер!

Я мягко взял её за плечи и развернул лицом к себе. Её зеленые глаза почему-то старались не смотреть на меня.

— Всё хорошо? — спросил я. — Им не понравилось?

— Ты издеваешься? — она раздраженно стряхнула мои руки со своих плеч.

— Тише, тише… Я просто спросил…

— Да, им не понравилось, — ответила Лера, сверкнув на меня своими глазами. — Зря, я вообще всё это задумала и тебя пригласила, — покачала головой она. — Рейтинги ниже плинтуса, да ещё ты со своими разговорами…

Я промолчал. Выглядела она, ни смотря на своё раздраженное состояние, всё так же очаровательно — светлые волосы растрепались, легкое пальто слегка расстёгнуто, губы немного надуты…

— Ладно, чёрт с ними, — я попытался её обнять, чтобы хоть как-то успокоить. — Сейчас поедем куда-нибудь и поговорим…

— Нет, — раздраженным тоном бросила она. — Я еду домой.

— Но мы же…

— У меня нет настроения, — оборвала меня Лера.

Я лишь растерянно покачал головой.

— О чем ты вообще думал, когда городил всю эту чушь? — спросила она. — Обложил вдоль и поперек крупнейшее в стране издательство, обложил именитых авторов. А сам то что? «Читайте и пишите»! Молодец… — она непроизвольно взмахнула руками. — У меня просто зла не хватает! Я не понимаю… Ты решил, что нужно включить эпатаж или что? Зачем всё это было? Хотя знаешь… Лучше ничего не говори. Ты уже наболтал своё недавно.

К крыльцу здания подъехало такси. Лера уже была готова спуститься вниз, но повернулась и спросила:

— Почему ты мне ничего не сказал про то, что разорвал контракт с издательством?

— Я говорил, — ответил я. — Ты наверно просто забыла…

— Ну конечно! — всплеснула руками она. — У меня же нету такой хорошей памяти, как у тебя! Только ты у нас всё время всё слышишь и всё помнишь! Как же мне с тобой повезло-то, боже ж ты мой!

Она энергично подошла к задней дверце машины и открыла её.

— Лер, подожди, — я догнал её и чуть придержал дверцу. — Может нормально всё обсудим?

— Ой, знаешь, что? Пошёл ты, Неверов, ага? — она быстро уселась на сидение автомобиля и с силой хлопнула дверцей, вырывая её у меня из рук.

Такси ускользнуло по мокрой дороге, унося Леру и оставляя меня одного под проливным дождём. Вся моя одежда промокла за считанные секунды. Чувствовал, как вода тонкими струйками стекает по моей спине даже под одеждой, наполняет ботинки… Но мне было наплевать. Я стоял, глядя вслед, удаляющимся огонькам этого чертового такси…

Коридор за дверью комнаты менялся. По крайней мере ему так показалось. В прошлый раз он казался куда короче и имел куда меньше дверей, стены выглядели совсем пошарпанными. Сейчас же всё принимало куда более приличный вид. Мусора на полу стало меньше, на стенах появились светло-зеленые обои, а предметов на длинных полках прибавилось. Или же всё так и было до этого? Олег не мог этого понять сколько не пытался. Коридор словно был таким всегда, но с другой стороны с ним было что-то не так…

Он ещё раз прошелся вдоль стен, разглядывая предметы на полках. Такие знакомые, но в то же время чужие и непонятные. В руках непроизвольно оказалась фоторамка. Почти не битая, лишь слегка поцарапанная по бокам. Изображение на фотографии вызвало внутри него смешанные чувства… Это была волна приятного тепла с легкой толикой грусти и сожаления. На фото был берег какого-то озера или пруда, над которым парил легкий туман. На переднем плане стояла пара — сам Олег, обнимающий светловолосую девушку, взгляд которой блуждал далеко над поверхностью воды, а на лице играла легкая мечтательная улыбка. Лера… Это имя пробуждало внутри целый сонм самых разнообразных эмоций половину из которых Олег даже не мог разобрать, настолько они начинали противоречить друг другу или вовсе сливались в неясный хор, заглушая самих себя. Одно он знал точно — это было хорошее время, эти двое на фото наслаждаются моментом. Олег прекрасно понимал, что на фото изображено его прошлое, но никаких воспоминаний оно не пробуждало и было таким же чужим и непонятным, как и всё остальное на этих полках в загадочном коридоре. Лишь неясные эмоции, ощущения… Однако он почему-то не торопился ставить фото обратно. Ему хотелось ещё немного подержать его в руках, насладиться моментом вместе с этой парочкой, полюбоваться её улыбкой… С легким сожалением, еле слышно вздохнув, он вернул рамку обратно на полку и пошёл дальше. На удивление это оказалось не единственное фото, которое можно было разглядеть. Правда на всех остальных было приблизительно тоже самое — либо Лера одна, либо они вместе. Вот она улыбается ему из своей будки на радиостанции, вот они за столиком в каком-то кафе. Вот Лера возле окна, на ней лишь длинная светлая футболка, доходящая до середины её стройных бёдер. Некогда длинные, почти до самой поясницы, волосы выгорели практически добела и были обстрижены, что теперь еле-еле доставали до плеч. Бронзовый загар, ярко контрастирующий с белой тканью футболки, и задумчивый взгляд куда-то за стекло, за которым расстилается угрюмый ночной город с его спящими крепким сном многоэтажками… Она ведь так любила свои длинные волосы. Зачем и когда она это с собой сделала?.. На этом фото Лера была совершенно другой. Это уже была не та задорная радиоведущая, которую он помнил. В ней что-то изменилось и причиной тому была отнюдь не новая прическа или загар. Олег был уверен, что знает ответ… Но каждая попытка вспомнить всё так же отдавалась лишь гулким эхом в его опустошенной памяти. Всё чего ему удалось добиться это осознания того, что это фото было ему очень дорого и он сделал его сам. Ещё откуда-то пришла уверенность, что Лере оно тоже очень нравилось… Это фото он решил прихватить с собой.

Среди прочих ясных изображений, которых было совсем немного и на которых в основном была Лера, на глаза попалось кое-что выбивающееся. Небольшое фото. Два человека. Олег и какой-то крупный парень, практически одного с ним роста, с блестящими живыми глазами и заразительной улыбкой. В недавних воспоминаниях он совсем не видел его, однако это лицо казалось до боли знакомым… Он взял фото в руки. Двое парней на фоне какой-то ветхой лавочки и стола летним днём на улице. Совсем ещё молодые, им тут наверно лет по восемнадцать максимум, а может и того меньше. Такие беззаботные и радостные… От вида этой картинки в груди начала растекаться тягучая тоска, смешанная с чувством вины. Олег не знал почему… Чувство вины было таким глубоким, что казалось словно у него вообще нет никаких границ. Парень рядом с ним на фото был его другом — это стало ясно, как день. И ему его очень не хватало даже спустя долгие годы… Олег пока не мог объяснить сам себе почему это так. Оставалось только надеяться, что вскоре очередная страница его воспоминаний чуть-чуть приоткроет перед ним хотя бы небольшой кусочек правды. Ведь не зря же это фото появилось здесь, да?..

Из комнаты с экраном снова начали раздаваться какие-то звуки, заставляя Олега вернуть фото на место и поспешить обратно. Он заметил, что такие сигналы стали звучать гораздо чаще, стоило ему лишь освоиться со своими новыми способностями. Возможно это было как-то связано, а возможно просто людям стала гораздо чаще требоваться помощь. Однако то, что предстало перед ним на экране выбивалось из всех рамок нормального…

Олег медленно подошел к изображению, попутно поставив то самое фото Леры на полку, стараясь изо всех сил осмыслить происходящее. Перед его глазами предстала весьма и весьма мрачная картина — две девушки в каком-то занюханном подвале, жмутся к друг другу. Одной шестнадцать лет, другой едва исполнилось семнадцать. Обе находились здесь против своей воли и были в ужасе, сплотившем их даже ни смотря на то что до этого они не были знакомы друг с другом. Олег быстро взглянул на них. Старшеклассницы, далеко не отличницы учебы или примерные дочери, просто две юные симпатичные девчонки, которым по пути домой с одной из бурных гулянок не посчастливилось оказаться не в то время и не в том месте. Их похитил неизвестный. Короткий удар по голове, дальше темнота и вот они уже в этом жутком подвале, полураздетые и напуганные, не имеющие ни малейшего понятия, где они и что их ждёт дальше. Нужно было понять, что вообще происходит. Олег огляделся. Подвал с девушками находился в каком-то стареньком частном доме на окраине города. Вокруг были лишь такие же одноэтажные постройки на приличном отдалении. Кричать смысла никакого не имеет. Вряд ли кто-то сможет их услышать. Олег вернул изображение обратно в дом, в котором было не так много комнат помимо подвала. Всего лишь зал, кухня и пара небольших каморок с кроватями. В одной из них обнаружился грузный мужчина, лысый и наряженный одни семейные трусы, он кропотливо складывал перед собой на столе обрезки веревок и разные мягкие игрушки. Было в его действиях нечто мрачное и неестественное. Олег снова почувствовал присутствие зла, как было с той несчастной женщиной и её нерадивым мужем. Только в этот раз оно было куда сильнее. Взглянув на лысого толстяка повнимательнее Олег понял почему… Для этого мужчины было не в первой причинять людям боль. На его счету было несколько десятков убитых девушек по всей стране. Обычно он похищал их, держал в подвале какого-нибудь дома, где постоянно заставлял их «любить» его, обещая отпустить если они будут слушаться. Многие ему верили и выполняли все его просьбы. Конечно были и те, что пытались бороться, но их обычно ждали побои. Не смотря на свой довольно солидный возраст и грузную комплекцию этот негодяй был очень быстрым и сильным, что всегда не играло на руку его жертвам. Либо в какой-то момент эти несчастные храбрые девушки погибали от травм, либо становились покорными и начинали удовлетворять все прихоти этого психопата. Неизменно было всегда одно — жертв должно быть двое. Если одна девушка погибала, то ему приходилось искать ей замену или убивать вторую и менять место жительства. Попасть в тюрьму этот подонок отнюдь не желал и поэтому тщательно заметал за собой все следы. Тела некоторых из его жертв до сих пор так и не были найдены. Причём причина этого была настолько простой и настолько омерзительной, что Олег ужаснулся, увидев её. Этот психопат попросту питался мясом убитых им девушек. Конечно для этих целей годилась далеко не каждая. У него были какие-то свои критерии отбора, понятные лишь ему самому. Тем не менее если не было возможности спрятать тело, то все эти принципы задвигались на время. Причём готовила ему это мясо его родная мать… Пожилая женщина и сейчас варила что-то на кухне этого дома, тихонько напевая себе под нос какую-то песню… Ни на кого из них Олег не мог повлиять. Оба были спокойны и уверены в своих действиях.

«Я что… бессилен перед ними?» — раздалась в голове мрачная мысль.

Раздобыть алкоголь было целым приключением. Кое-как Коля уговорил одну из продавщиц в местном маленьком магазинчике продать нам пиво, клятвенно пообещав, что никто об этом не узнает даже если нас поймают. Я всегда поражался, как у него был подвешен язык в таких делах. Мне такие «трюки» никогда не удавались. Возможно, всему виной было его врожденное обаяние и заразительная полуулыбка. Так или иначе цель была достигнута и мы, нагрузив свои рюкзаки пивом, сухариками и сигаретами, запрещенными для нас в этом нежном шестнадцатилетнем возрасте, прыгнули на велосипеды и помчались прочь от знакомых кварталов, где можно было случайно встретить знакомых, родственников, или того хуже самих родителей…

Летом у нас было свое место для подобных «мероприятий». Заброшенная облезлая металлическая вышка в глубине городского парка, поставленная наверно ещё в советские времена. Какую функцию она выполняла раньше — никто из нас не знал. Да и нам было плевать. Главное, что в неё было не так просто влезть и нас там было практически невозможно увидеть. Конечно, у данной «таинственной» конструкции была довольно крутая металлическая лестница, ржавая и потемневшая от времени и дождей. Вела она прямиком к площадке с увесистой стальной дверью, которая служила входом на вышку. Однако воспользоваться ей всё равно было невозможно. Громоздкий навесной замок, намертво приржавевший к петлям, попросту не давал открыть эту дверь. К счастью, был и другой способ. Окон на этой вышке не было. Их заменяли стальные прутья. И в одном месте они были предусмотрительно выломаны. Приходилось перелезать через перила площадки с дверью и осторожно ползти вдоль, держась за прутья окон до самого пролома. Высота была наверно метра три, может четыре. Для нас это было вполне обычное дело, поэтому никакого страха уже никто не испытывал. Обратный путь нам предстоял уже в изрядном подпитии, что наверно могло быть опасно, но мы этому никогда не придавали значения. Да и за столько лет никто так ни разу оттуда и не упал. Что наверно удивительно, потому что наши попойки иногда были весьма бурными.

Внутри нас ждали всё те же знакомые пара ящиков, служившие сидениями, и груда всякого мусора типа пустых пачек из-под чипсов и бутылок, разбросанные по полу круглого помещения. За то из окон открывался чудесный вид на скромное озерцо и его берега, утыканные дохленьким лесом. Не бог весть что, но мы были в восторге. Это было наше личное место. И не важно, что о нем знала ещё куча местных подростков помимо нас. Здесь мы могли почувствовать себя взрослыми и делать то, что нам запрещают… То есть курить и пьянствовать. Даже лютый бардак внутри самой башни нас не смущал. Здесь мы далеко от взрослых, ни от кого не зависим и можем делать что хотим… Потому что никто нас тут не видит.

Поводом чтобы летом пойти в эту башню обычно была скука или перепавшая кому-то из нас на карман наличка. Да, мы часто приходили сюда и для того чтобы просто посидеть в уединении от мира взрослых. Сегодня же случай был особенный. Я ещё не знал почему, но Коля явно дал понять, что у него есть какая-то важная информация, которую он хочет доверить только мне, как своему лучшему другу. К такому нужно было отнестись со всей серьезностью и поэтому наличие пива было обязательным атрибутом. Какой может быть разговор по душам, так сказать, на сухую?..

Мы расселись на ящиках, распаковали свою рюкзаки с их «запретным» содержимым и откупорили по первой бутылке дешевого пива. Вкус у этого пойла был кисловатый, но для нас это было сродни нектару богов. Особые нотки придавал сам факт труднодоступности этой жидкости и то, что пили мы его втайне от всех.

— Ну так о чём ты хотел поговорить? — спросил я Колю, шелестя пачкой сухариков, которая никак не хотела открываться.

— Братан, подожди, дай я хоть чуть отдышусь и прибухну, — ответил он, прикладываясь к своей бутылке.

Я кивнул и последовал его примеру. Пиво приятно лилось внутрь моего горла, в конце пути уютно устраиваясь на дне полупустого желудка.

Мы просидели ещё полчаса, болтая ни о чём. В основном перебирали общие воспоминания из ушедшего школьного года.

— Короче, братан, — Коля отставил в сторону пустую бутылку, после чего из его рта вырвался утробный звук убойной отрыжки.

— Нормальное начало, — хохотнул я.

— Да иди в задницу, — он тоже не удержался и рассмеялся. — Ну вырвалось…

Пиво уже ударило в голову, хоть и выпито было всего ничего. Мы ржали над отрыжкой, как два идиота. Коими наверно и являлись.

— Да всё, хорош, — всё ещё смеясь, сказал Коля.

— Ладно, ладно.

Ещё минут через пять мы окончательно успокоились.

— Ну, — закидывая в рот горсть сухариков, поторопил я Колю. — «Короче, братан…» А дальше?

— Я не знаю, что мне делать, — ответил он.

— В смысле?

— Короче… — он мешкал.

Тихо выругавшись, Коля взял следующую бутылку.

— Мне, короче, Лиза нравится, — сказал он.

— Какая? — спросил я.

— Наша Лизка! Чё тупишь то?

— Да понял я, понял! Просто прикалываюсь, — ответил я.

— Я ему тут душу изливаю, а он… Приколист блин…

Информация была сокровенной, тут не отнять. Правда, не сказать, что совсем неожиданной. Я прекрасно видел, как он на неё смотрит.

— Дык и чё ты думаешь? — спросил я. — Подойди к ней.

— Вот ты простой! Пипец… — всплеснул руками Коля. — Я думал может ты подскажешь что — вы ж давно общаетесь.

— Ну… Да, давно.

— Ну! И что? Что мне лучше сделать то?

— Я не знаю, — пожал плечами я. — Подойди, да поговори.

— Ты опять прикалываешься?

— Блин, Колян, я реально не знаю, что тебе ещё сказать, — ответил я.

— Ну может цветы там она какие-то любит или кино какое-то, музыка у неё есть любимая.

— Ромашки она любит, — вспомнил я. — Она мне говорила, да.

— Ромашки?

— Они самые, — кивнул я.

— А музыка? Кино? Может там вкусняхи какие-то?

— А зачем тебе?

— Мой друг — тупой, — вздохнул Коля, глядя на меня.

— Да ты запарил! Думаешь я прям её расспрашиваю об этом?

Коля отвесил мне долгий и задумчивый взгляд.

— А вы случайно не встречаетесь с ней? — спросил он.

— Чё? — искренне удивился я. — Откуда такие вопросы?

— Ну вы так общаетесь, что можно подумать, что вы встречаетесь. Может ты просто сейчас меня специально морозишь и не говоришь ничего?

— Теперь ты прикалываешься? — спросил я. — Не встречаемся мы с Лизой. Мы просто с детства дружим вот и всё.

— И ты не знаешь ничего?

— Блин… Ты запарил! — воскликнул я. — Форреста Гампа мы с ней смотрели у неё много раз. Попсу она всякую любит слушать, названий не знаю, уж прости. Из вкуснях — пироженку ей купи какую-нибудь, желательно корзиночку. Доволен?

— Ну вот, — кивнул Коля. — А чё говорил, что не знаешь ничего?

— Чё ты бесишь то меня?

— Да ладно, ладно, спасибо, — улыбнулся Коля. — Просто она мне реально очень сильно нравится.

— Да ради бога… — ответил я. — Не понимаю, чем, но дело твоё

— Ты гонишь что ли? — удивился Коля. — Она ж вообще классная. Прикольная, спокойная, добрая, красивая… Ну и фигурка зачёт… С ней всегда есть о чём поговорить… Да весёлая девчуля же.

— Да дело твоё, я ж сказал, — пожал плечами я. — Хочешь спрошу, что ей ещё нравится? Могу даже сразу про тебя спросить.

Его глаза округлились.

— Ты чё дебил? — выдохнул он. — Даже не вздумай…

— Ладно, не вопрос, — поднял руки я.

Мы ещё немного обсудили его планы на Лизу. Потом посидели в тишине. Пиво уже начинало активно шуметь в голове, а языки слегка заплетаться.

— И это, братан… — начал Коля.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Ты вообще не против если я буду с ней встречаться? — спросил Коля.

— Я?..

Вопрос застал меня врасплох, потому что я абсолютно не знал, что ему ответить…

Что хаос для мухи, то порядок для паука… Неизвестно откуда всплывшая в памяти фраза, как нельзя точно описывала всё что разворачивалось перед ним на экране. Юные девушки в подвале, дрожащие и напуганные, попали в ловко расставленные сети этого подонка. Выбраны они были тоже не случайно. Где-то месяц за ними пристально наблюдали. Этот мерзавец старательно изучал их привычки, маршруты, запоминал друзей и любимые места. Словно какой-то хищник… Он даже был в курсе их школьного расписания. Перед самой кульминацией у него имелся один маленький ритуал. Совсем необязательный для обычного человека, но имевший огромную важность для подобного психопата. Всегда в день нападения он дарил своим будущим жертвам мягкие игрушки. Плюшевые медвежата или лисички должны были стать своеобразной меткой, извращенным началом их «любовных» отношений. За долгие годы практики мерзавец научился быть абсолютно незаметным и незапоминающимся на людях. Настолько, что даже в момент передачи своих «подарков» всё внимание было приковано только к самим игрушкам. Если бы только эти несчастные девушки знали, что за этим последует…

Конец ознакомительного фрагмента.