Записки менеджера низшего звена. Солдатам и матросам бизнеса

Олег Маргаритович Браво

…Ты работаешь в офисе! Пусть в самом низу пищевой пирамиды. Но уверенной поступью идешь по дну кризиса. А вокруг творится настоящий бедлам. Мужеподобная начальница рвет и мечет! Не щадя живота своего, старается усидеть на шатающемся кресле. Голодные коллеги едят даже полиэтилен и обливают шефа борщом. Боевики взрывают пакет кефира. Поставщики строчат доносы. А перевозчик отчаянно сражается с поносом! Но ты прорвёшься! Ведь «тебе повезло, ты не такой как все…» Офисному планктону посвящается.

2. Будьте мужиками!

Бесо был улыбчивым невысоким парнем с прической «мелкий бес». Скромный и тихий на работе, он преображался при виде женского пола и умел добиться взаимности в кратчайшие сроки. При этом был требователен к внешним формам претенденток, придирчиво оценивая их по десятибалльной шкале Рихтера. Собственно формы Бесо описывал мне, используя грузинский язык, благодаря чему я уже мог бы не чувствовать себя дураком на уроке анатомии в Тбилисской школе.

Бесо уверял меня, что грузины были предками испанцев, особенно каталонцев, потому считал себя наполовину испанцем тоже. Он спал под одеялом с эмблемой футбольного клуба «Барселона» и виртуозно владел испанской нецензурной лексикой. При этом, в минуты отчаяния он обильно разбавлял ее грузинской, неожиданно вкрапляя редкие русские слова для связки. В основном предлоги и местоимения. По вечерам он часто задерживался в отделе, чтобы позвонить родным в Телави за счет конторы и иногда, возможно, попадал в Тель-Авив.

За годы работы я очень сдружился с Бесо. Мы часто совершали совместные вылазки во внерабочее время. Он умудрился даже вытащить меня в Москву, чтобы увидеть как «Барселона» терзала «Локомотив», хотя я не любил спортивные состязания. Мы сидели в фанатском секторе, размахивали красно-синими шарфами, вдыхали вонючий дым сигар расовых испанцев и в едином порыве орали: «Visca el Barça i Visca Catalunya!»

Барин гонял нашего грузиноиспанца, как вшивого по бане, а заодно и меня, когда того не оказывалось под рукой: вымыть кружки за гостями, набрать воды в чайник, отксерить документы, отправить факс и все такое. В такие моменты я начинал сомневаться, что мы — менеджеры по импорту. В редкие минуты затишья в неформальной обстановке за чашкой вискаря Барин все же мог проявить отеческие чувства и пожелать нам бодрости. Как например в финале одной из посиделок, когда наш отдел отмечал 23 февраля.

Мы сидели прямо в кабинете, собравшись за столом Турбо-Мэна, на котором в окружении сухомятки возвышалась трехлитровая качалка «Джонни Уокера». Девчонки пили шампанское, Барин с «мужиками» (как он говорил) — виски. Потому как будучи зрелой дамой, он уже предпочитал мужские напитки. В процессе их употребления у него, как и у Турбо-Мэна, возникало желание поучить жизни молодняк на правах умудренных опытом аксакалов. Такого рода поучения обычно имели форму тостов.

Все, наконец, решили выпить на посошок, когда порядком захмелевший Барин взял слово. Он поднялся и произнес поздравительный тост от имени женской половины отдела, обращаясь в основном ко мне и Бесо. Суть его сводилась к тому, что мужчинам необходимо иметь твердый характер. Резюмируя свою пространную речь, Барин приблизил чарку к первому из трех подбородков и провозгласил: «Мужики! Будьте мужиками!». Затем опрокинул стопку в рот, грузно развернул свой массивный корпус и, бросив нам с Бесо через плечо: «Уберите здесь все!», двинулся к своим галошам. Девчонки, и остальные чествуемые потянулись за ним, поняв что, дежурные по камбузу сегодня уже назначены. А мы с Бесо принялись за уборку, засучив рукава, как настоящие мужики.