Мы – геологи

Олег Лопатин

Книга о молодых людях, решивших посвятить себя геологии. О студенчестве, учебе, практиках, о славных годах беспечной юности.

Расписание занятий

В первые дни учебы мы собрались у деканата геологоразведочного факультета. На стене было вывешено расписание на первый семестр. Некоторые предметы были нам знакомы со школы, но вместе с ними встречались и уже геологические предметы.

Первый семестр

Понедельник

8.00 — 9.35 — Физвоспитание

9.45 — 11.20 — Иностранный язык 444 л.

11.30 — 13.05 — Химия 429 л. (лекция)

13.05 — 15.25 — История КПСС 420 л. (нечетная неделя)

Вторник

8.00 — 9.35 — История КПСС 447 л.

9.45 — 11.20 — Общая геология 317 у.

11.30 — 13.05 — Химия 440 л.

13.50 — 15.25 — История КПСС 351 л.

Среда

8.00 — 9.35 — Иностранный язык 203 у.

9.45 — 11.20 — Общая геология 234 у. (лекция)

11.30 — 13.05 — Инженерная графика 234 у. (лекция)

Четверг

8.00 — 9.35 — Физвоспитание

9.45 — 11.20 — Инженерная графика 402 у.

11.30 — 13.05 — Общая геология 228 у.

13.50 — 15.25 — Иностранный язык 350 л.

Пятница

8.00 — 9.35 — Минералогия 230 у.

9.45 — 11.20 — Высшая математика 351 у. (четная неделя)

11.30 — 13.05 — Кристаллография и минералогия 414 у.

13.50 — 15.25 — Высшая математика 429 л. (лекция)

Суббота

8.00 — 9.35 — Высшая математика 424 л.

9.49 — 11.20 — История КПСС 355 л.

11.30 — 13.05 — Кристаллография и минералогия 234 у.

Уроки физкультуры проходили на стадионе, среди общежитий и в здании спорткомплекса КИЦМ, а со второго курса на лыжной базе на станции Маганской. Все было логично и продумано. Профессия геолога, кроме самих знаний предмета, требует умения и плавать и ходить на лыжах и уметь лазить по скалам. Кроме того, быть выносливым, мужественным, сильным. На развитие этих качеств и была направлена физкультура, кроме того, было множество спортивных кружков и секций.

Заведующий кафедрой был Хухров Борис Михайлович. Богатырского телосложения, сразу было видно, что много занимался спортом. Иногда Борис Михайлович был в спортивной форме, иногда в деловом костюме. Занятия в бассейне вела его супруга Хухрова Лариса Викторовна. Ходила она в спортивном костюме, на груди висел свисток.

Вначале мы лежали на бортиках и делали плавательные движения руками и ногами. Вода была в метре, но Лариса Викторовна учила плавать нас сначала на суше. Потом следовал резкий и громкий свисток и мы заходили в воду. На головах были шапочки, на глазах очки и все были похожи на бесполых ихтиандров. Плыли ихтиандры друг за другом на шести дорожках. У бассейна были тумбы и вышки для прыжков в воду. На третьем курсе я научился делать сальто и с тумбы и с вышки. Потом прыгал в разных бассейнах, но каждый раз нужно было переступать через страх. Лучшая вышка для прыжков в воду была в бассейне города Якутска. Там площадка вынесена далеко в бассейн и можно было нырять, не боясь удариться о тумбу внизу.

На стадионе между общежитиями мы бегали дистанции 100 м, 300 м, 1 км, 3 км. Подтягивались на турнике, отжимались, играли в футбол. У девочек физкультуру вел Федоров Валентин Иванович.

Физику преподавал заведующий кафедрой физики Машуков Анатолий Васильевич. Его громкий голос отражался от стен аудитории. У него всегда было хорошее настроение, он много шутил, и его настроение передавалось нам.

Химию вела Корытцева Любовь Николаевна. Для меня химия, со школы, была трудным предметом. Наверное, то же самое, химия сказала бы и обо мне. Но что интересно, преподаватель химии в институте и учитель химии в моей ужурской школе, когда-то учились вместе и дружили.

Историю КПСС вела Селютина Алла Ивановна. Симпатичная женщина приятной внешности. Она ревниво относилась руководству партии, начиная с основателей и заставляла зубрить биографии. Историю на «отлично» знал Володя Калинин. У Володи была на удивление хорошая память и учился он хорошо и отлично. Алла Ивановна всем ставила в пример Володю. Но неожиданно он на экзаменах получил тройку. Это было шоком для многих, однако Володя повел себя спокойно и невозмутимо. Оказывается, он на фотографии не узнал революционера Николая Бухарина. А это было недопустимо. История не прощает ошибок. Тем более, история КПСС.

Высшую математику вел высокий, широкоплечий Титаренко Александр Денисович. Внешне, он был очень похож на французского актера Жана-Поля Бельмондо. Прямо сильно похож. И когда я вижу фильмы с участием этого актера, я вспоминаю Александра Денисовича. Наш математик был очень требовательным. Не шел ни на какие уступки и не давал никому пощады. Он очень любил свой предмет и прививал нам эту любовь. Однако в институте были студенты, которые жаловались на его несгибаемый характер ректору. И когда об этом пошли слухи, нашлись защитники Александра Денисовича, которые написали петицию в его защиту. В общем, он продолжал преподавать, и я горжусь, что учился у этого сильного человека, фанатично преданного своему предмету.

Иностранный язык

В институте геологи, почему-то изучали английский язык. Немецкий язык на кафедре иностранных языков тоже был, но его преподавали на других факультетах. Я первый семестр изучал английский, но потом решил попробовать перейти на немецкий, который изучал в школе. С этим вопросом я обратился к декану факультета Шестакову Ю. Г. Юрий Георгиевич был человеком справедливым, и всегда, как мог, помогал студентам. В общем, меня определили к девочкам экономистам, и я вместе с ними изучал немецкий язык.

Немецкому языку учила нас Любашина Тамара Ивановна. Высокая, чуть старше нас, не потерявшая свою женскую красоту, она была кроме всего интересным собеседником, расспрашивала нас, о родителях, о том, откуда мы приехали. В общем, любила общаться. Я сидел один среди девочек и ужасно стеснялся этого. Моей соседкой по парте была симпатичная девушка с большими выразительными глазами. Звали ее Таня Третьякова. Мы подружились. Таня приехала учиться в Красноярск из пос. Таежного Богучанского района и жила на улице Щорса у бабушки и дедушки. С Татьяной мы как-то ходили в гости к Тамаре Ивановне. Тамара Ивановна жила одиноко, где-то на улице Щорса. В ее квартире было много книг, круглый стол на гнутых ножках, большая белая скатерть. Тамара Ивановна ставила чайник, на столе появлялись чашки, ложки, варенье.

Мы пили чай, и Тамара Ивановна расспрашивала нас о жизни, о выборе будущей профессии. Мне было интересно, почему она живет одна и есть ли у нее дети, но я стеснялся и так и не спросил. Вскоре стало вечереть и мы начали собираться с Татьяной по домам. Тамара Ивановна дала нам с собой несколько маленьких баночек с разным вареньем. Я с ребятами в общаге долго пил чай с ее вареньем и все думал, почему такие женщины с добрым, мягким характером часто живут одни. Природная робость и скромность не позволяют им знакомиться или они брошены своими мужьями и до сих пор хранят им верность? Много в дальнейшей жизни я встречал одиноких женщин, крайне интересных в общении, с богатым внутренним миром и так и не разгадал причину их одиночества.

В Татьяну я не смог влюбиться, но мы долго общались и после института, я даже написал ей однажды стихи.

«Твое письмо»

Твое письмо в конверте белом

Принес мне утром почтальон

Твоя душа в конверте этом

Твой поцелуй, твой мне поклон

Твои глаза — луга и нивы

Улыбка — солнце над Землей

Прекрасней всех ты и красивей

И мне так хорошо с тобой

В моей руке твое письмо

И солнца луч на строки светит

Ты вновь со мной, мне так тепло

Нет лучше ничего на свете

Гуляют куры за окном,

Петух им раздает заданье

Так хорошо везде, кругом

Тебе пишу я: «Здравствуй, Таня».

Пускай, мы связаны письмом.

Любовь, она свое получит

Мы скоро встретимся с тобой

Никто нас больше не разлучит.

И вновь нас ласковый рассвет

С собою вдаль рукой поманит

И в ночь на небе звездный свет

Распишет нас: Олег и Таня»

02.09.1991 г.

Потом, я слышал, она вышла замуж. Мы попали в разные жизненные водовороты, судьба развела нас, постепенно исчезло общение, но иногда, когда я вспоминаю уроки немецкого языка, я вспоминаю и Татьяну, ее большие и красивые глаза.

Кристаллографию вела Звягина Елена Александровна. Кристаллы — это все твердые тела, имеющие форму многогранника, возникающую в результате упорядоченного расположения атомов. Кристаллографию называют наукой о кристаллах, кристаллических природных телах.

Елена Александровна брала деревянный макет кристалла кварца, поднимала его на уровне глаз, и крутила между пальцами, показывая его сингонию, и поясняла: «Различают семь сингоний: кубическую, тетрагональную (квадратную), тригональную, гексагональную, ромбическую, моноклиническую, триклиническую».

Мы смотрели то на деревянный минерал, то на Елену Александровну. Повторять сложные слова не решались. Все казалось сложным и вместе с тем, интересным.

Общую геологию вел Сергей Иванович Леонтьев. Вот уж, истинный геолог! Загорелое лицо путешественника, геологическая борода. Наверняка у Сергея Ивановича есть и любимый рюкзак, и сапоги и геологический свитер. У всех геологов есть любимые вещи, пережившие с ним не одно геологическое поле. Зимой, лежащие на полочке, весной на спинке стула, летом на спине, осенью перед стиральной машинкой. И так, сезон за сезоном, с годами появляются благородные заплатки, как скрытые раны, местами подпалены от костра, новые пуговицы, взамен потерянных, старых.

Общая геология — это как раз и горные породы, и ветер и лед и реки и моря и землетрясения и вулканы, горы, равнины, пустыни. Я учился давно. Я не геолог, жалею об этом. Но до сих пор, я смотрю на горы и представляю, как они вздымались миллионы лет назад, как отступало море, как в этом море плавали моллюски. Человек, стоящий на остановке в ожидании транспорта, разве может подумать, что он стоит на дне отступившего миллионы лет назад моря. А ещё ранее здесь текла магма, и не просто текла, а вылетала брызгами из-под земной коры. Человек стоит на остановке и ругается, потому что автобуса нет уже 20 минут. Двадцать минут! Да вся его жизнь короткий миг в геологическом измерении времени! Люди стали меркантильными. Привыкли к благам цивилизации и не могут даже мысленно перенестись на миллион лет назад или вперед. «Заглянуть» за горизонт или обернуться в прошлое. А геологи могут. Когда я смотрю на Сергея Ивановича, я завидую ему. Так, как можно завидовать судьбе искателя, путешественника, научного «бродяги».

«Ласточка» и режиссер

Наши преподаватели, люди исключительно интеллигентные, образованные, видные, интересные. Но разные по характеру: есть строгие, есть доброжелательные, кто-то с большим чувством юмора. Здесь же хочу написать про преподавателя инженерной графики. Звали ее Белова Антонина Александровна. Ни до нее, ни после я не встречал такого человека. Она была пожилой женщиной невысокого роста, но с удивительным мягким характером. Она, наверное, относилась к послевоенному поколению, пережившему страшную трагедию и от того, относившемуся с близкой любовью и теплыми чувствами к каждому. Конечно, таким людям тяжело живется в наше циничное, жестокое время бизнеса, конкуренции, борьбе за свое место. Голос у Антонины Александровны, был тихий и мягкий. Всех студентов она называла «Ласточка». Никак иначе. Если обращалась, всегда брала за руку и заглядывала в глаза. Если ходила по аудитории, и заглядывала через плечо, обязательно, мягко клала руки на плечи.

Много лет спустя, когда я приезжал в институт, я всегда хотел ее увидеть. Поднимался на четвертый этаж учебного корпуса, но никогда не встречал ее, не видел ее фамилию и в списках преподавателей. Жаль. Если милых бабушек, иногда, называют божьими одуванчиками, то она была ангелом.

Театр

Как-то Антонина Александровна, подошла ко мне, коснулась своей мягкой рукой моего плеча и спросила: «Ласточка, не хотел бы ты играть в театре? У меня есть знакомый режиссер, он ставит маленькие миниатюры, приглашает студентов, я тебя познакомлю. Может, ты кого-нибудь ещё пригласишь из ребят». Я, не долго думая, согласился. Ну, разве можно было ей отказать? Вечером мы с Вадиком Самарским встретились с ней на трамвайной остановке. Ехать надо было в район кинотеатра «Спутник». Там, в одной из пятиэтажек, с торца, находился неизвестный театр.

Я не знаю, где наша добрая преподавательница познакомилась с этим режиссером и почему помогала ему. У него оказался совершенно другой характер. Это был взбалмошный молодой человек, около тридцати лет от роду. С густой шевелюрой волос, большими полузатененными очками. Он нервно ходил по сцене с пачкой листов сценария, потрясал ей в воздухе и громко говорил: «Мы будем ставить миниатюру „Экзамен“. Один из Вас будет играть студента, другой преподавателя. Они не должны друг друга понимать. То есть, я имею в виду, преподаватель порядочный, интеллигентный, а студент современный раздолбай и вот они общаются. Давайте по сценарию». Он спрыгивал со сцены, садился в зал и вдруг умолкал. Наступала тишина. Вы с Вадиком робко топтались по сцене.

— «Ну, давайте, говорите» — опять кричал режиссер.

— «Иван Иваныч, можно?» — начинал я, изображая студента.

— «Да, да, входите» — читал по сценарию Вадик.

— «Нет, нет» — кричал режиссер. Он взлетал на сцену, едва оттолкнувшись от земли, и оказывался между нами. «Студент робкий, преподаватель уверенный. Сначала!» и улетал в зал. Опять наступала тишина. На задних рядах смиренно сидела наша «Ласточка».

В следующий раз мы ехали в театр уже вчетвером. С нами была ещё Ольга Яцына, также завербованная Антониной Александровной. Вечерний полупустой трамвай катился по рельсам. Вадик и Ольга ехали сидя, мы с Антониной Александровной стояли. Она смотрела на меня снизу вверх. — «Ласточка» — сказала она мне: «Одевай в другой раз перчатки, на улице осень, а ты голой ладошкой держишься за поручень, так и простыть можно». До сих пор вспоминаю ее слова, когда держусь за поручень в автобусе или трамвае.

Режиссер, увидев нас, троих актеров, решил играть другую миниатюру «Фиаско». Сюжет — знакомство с девушкой. Ольга должна была сидеть на лавочке, а я должен был подходить и знакомиться с ней. Начинался сценарий так: «Был тихий лунный вечер. Над деревьями парка ярко светила луна. А на скамейке сидела девушка. «Познакомлюсь» — решил я: «Конечно, у нее глупая морда, это видно за 10 шагов, но я подниму ее до своего уровня». Сценарии он писал сам. Сейчас я их читаю и понимаю, что они бессмысленные, бестолковые, с солдафонским грубым юмором.

Миниатюры эти мы так и не поставили, очень быстро интерес к сцене угас, но до сих пор я гадаю, кто он, этот режиссер для нашей «Ласточки». Сын или хороший знакомый? Она с ним не общалась, просто, преданно привозила нас, садилась далеко, на задние ряды, ставила на коленки свой кожаный портфель, складывала на него руки и так, безмолвно сидела и смотрела на наши репетиции. Потом так же забирала нас и увозила на остановку «Торговый центр». Мы шли в общежитие, она в другую сторону.

После того, как мы не стали актерами, отношение к нам нисколько не изменилось, она все так же называла всех «Ласточками» своим мягким, вкрадчивым голосом. Учился я средне, чертил рейсфедером, как куском угля. Был небрежным и неаккуратным. Антонина Александровна была женщиной с необычайно мягким характером, поэтому, по результатам обучения, поставила мне малюсенькую троечку.