Страна на дембель

Олег Ленкоранский, 2022

Приключения нашего современника в 1989 году продолжаются. «Мы наш, мы новый мир построим. Даже если это будет не тот СССР, что мы потеряли, то хотя бы тот, в котором мы захотим жить!» Вторая книга про героя-пограничника.

Глава 7

— Сань, ты чего как зачумленный? Все время где-то пропадаешь, замотанный весь, с дикими глазами, словно ошпаренный носишься.

Леха прав на все сто процентов — оторвался я от коллектива окончательно и бесповоротно. Закончилась моя веселая и беззаботная служба не начавшись, и народ это чувствует.

— Прости, брат. Не могу всего сказать. Это такие проблемы, которыми не стоит делиться с друзьями.

— Прокурор мучает? — с сочувствием попытался раскрутить тему мой лучший друг.

— Если бы только это, — отмахнулся я, не желая грузить товарища.

— Значит, правда? «Уазик» сгорел не случайно. Бают, что гранату в тебя кинули.

Вот же колхоз — большая деревня! Как ни стращал особист насчет неразглашения, уже все разболтали. Но развить тему не успели, появился посыльный — явно по мою душу. Снова вызвали, на этот раз для разнообразия — в штаб тыла.

Обидно осознавать, что дальше я отдаляюсь от своих друзей-сослуживцев. Сказывается разность прожитых лет, да и менталитет за тридцать лет жизни при капитализме поменялся кардинально. Это только поначалу кажется, что мы в душе все те же романтики с горящим комсомольским задором в глазах. Нет, время нас сильно меняет и даже иногда корежит. Постепенно, но неумолимо.

Если поначалу восхищала наивность, некая абсолютная бесхитростность моих друзей, то через три месяца службы эта святая вера в неизбежное светлое будущее стала вызывать тоску и отчаянье. Ладно бы восемнадцатилетние пацаны, но даже взрослые мужики с офицерскими погонами на плечах — все они страшно далеки от реальных проблем в стране. В них живет неистребимая уверенность, что государство — это заботливый родитель, который сам позаботится о решении всех проблем.

Удивительно, но такое романтичное восприятие советской действительности встречается даже у прожженных хапуг и несунов. Как это сочетается — уму непостижимо.

— Заходи, присаживайся. Разговор будет долгим.

Товарищ Громов выглядел словно вампир, объевшийся котлет с чесноком. Вид имел неважнецкий: глаза красные, лицо осунувшееся, китель помятый. Все признаки бессонной ночи налицо, извиняюсь за невольный каламбур.

Впрочем, пепельница, полная окурков, позволяла сделать этот глобальный вывод, даже не имея опыта в физиогномике.

— Всю ночь не спал, — подтвердил мои догадки капитан второго ранга. Пытался понять и осмыслить, что ты рассказал.

— Все претензии к дедушке Исмаилу. Я всего лишь передал его слова, — на всякий случай уточнил, что моя корова не из этого стада, случайно прибилась.

— Сам понимаешь, посоветоваться не с кем. Такая информация, если она правдивая, опаснее атомной бомбы в чужих руках. Хотел услышать, что ты об этом сам думаешь? Твое мнение какое?

— Сомневаетесь, что правдивая?

— Мне по должности положено сомневаться. Ознакомься и выскажи свое мнение.

После чего извлек из папки и передал мне вырезку из газеты. Точнее — фотокопию, причем не самого лучшего качества.

С большим интересом изучил «вещдок», до сего дня мне не довелось видеть «пророчество» старца на бумаге.

Но стоило вникнуть в напечатанное, как пришлось сильно удивиться. Это был не мой текст! Очень похожий, но совершенно точно не мой. Почти все то же самое, но несколько фраз изменены, и что вообще ни в какие ворота не лезет — дата предполагаемого землетрясения указана неверно! Почему-то восемнадцатого декабря вместо седьмого.

— Впечатляет! — пришлось сделать вид, что я поражен и удивлен, что, впрочем, не слишком далеко от истины. Куда мир катится, если мои предсказания так нагло подделывают! — Только с датой дедуля ошибся. Но все равно — мощный старик.

Кавторанг не стал ходить вокруг да около, достал из папки вторую фотографию. Как нетрудно догадаться — копию оригинального пророчества с правильно датой катастрофы в Спитаке.

— В том-то и дело, что не ошибся.

— Так что же вы тогда не предотвратили? Пять тысяч погибших! — возмутился я искренне.

Громов скривился, словно ему предложили тяпнуть текилы без соли и лимона.

— Меры приняли, жертв могло быть в разы больше. Но не об этом сейчас. И даже появление фальшивого прогноза не отменяет того факта, что предсказатель попал в точку. Хочешь не хочешь, придется допустить мысль, что и другие его обещания могут сбыться. Даже самые невероятные и чудовищные.

— Очевидно, так, товарищ капитан… второго ранга, — скаламбурил я шутку, мало кому понятную в этом времени. — От меня чего требуется? По третьему кругу одно и то же рассказывать?

— Нужно твое мнение, свежий взгляд со стороны. Что думаешь, на какие мысли наталкивает?

— Пожалуйста. Этого добра у меня как махорки в табакерке.

— Махорку в кисете носят, знаток. Давай по существу. Какие мысли у тебя вызывает фраза о второй «чеченской» войне и все, что с ней связано.

Понятно, что тема точной даты и обстоятельств собственной смерти не может не интересовать человека, даже такого мощного, как будущий адмирал Громов.

— «Вторая» означает, что до этого была первая? Так вроде бы логично?

— Морозов, не беси меня. Твои шутки сейчас не к месту.

— А я и не шучу. Если пришлось воевать второй раз, то это значит, что первую войну мы… проиграли. Другого объяснения не нахожу.

— Гм. Советский Союз не имеет таких противников на юге, чтобы проиграть войну. Это абсурдно. Ни Турция, ни Иран нам не соперники. Даже без учета ядерного оружия. И дойти до Чечено-Ингушетии турки не могут даже теоретически. Это надо Кавказский хребет перейти. А снабжение, а коммуникации?

— Не берусь спорить. Вам виднее, вы военный профессионал. Но в нашей истории был пример, когда Россия больше ста лет воевала на Кавказе, и не против регулярной армии. Чего далеко ходить, последнюю банду, сотрудничающую еще с абвером, уничтожили в Ингушетии только в 1970 году!

— Откуда знаешь? Это секретная информация!

— Сосед по общаге оттуда родом. Тоже мне секрет.

— Сейчас не девятнадцатый век. Против современной армии абреки долго не протянут.

— Пример Афганистана нам говорит несколько о другом.

Громов снова надолго задумался, после чего сменил тему.

— Возможно, ты и прав. При западной помощи такое возможно.

— Не забываем, что Советский Союз к тому времени, возможно, распадется. И новая граница пройдет как раз по Кавказскому хребту. Ну как граница? Линия на карте.

— Все равно непонятно, почему штабом антидиверсионной операции должен руководить морской офицер? В этом нет абсолютно никакой логики.

— Вы же не просто моряк, вы — начальник особого отдела. Долго служите в Баку, знаете Кавказ, обычаи и особенности населения. Видимо, не нашлось другой, более подходящей кандидатуры. К тому же на флоте есть морская пехота, которую могли привлечь к участию в операции.

— Морскую пехоту загнать в горы? Что за дикость! Это до какой степени надо быть некомпетентным военачальником?

Спорить я не стал, хотя в моем варианте истории именно так все и случилось. Имея на бумаге более трех тысяч воинских частей и формально одну из сильнейших армий мира, Россия в 1990-х вынуждена была отправить в Чечню воевать морпехов, причем их пришлось собирать буквально по роте с разных флотов, даже с Тихого океана. Оказалось, что сухопутных боеспособных частей в армии не оказалось. На тот период 95 % воинских частей представляли собой «кадрированные» полки и дивизии, то есть склады с техникой и некомплектом личного состава на две трети от штата. В случае войны или в угрожаемый период их должны были заполнить мобилизованными запасниками. По документам — полноценный полк, а в реальности и роту собрать для отправки на фронт проблема.

— Если нужны подробности, то завтра расспрошу дедушку подробно.

— Стоп! Почему завтра?

— Дык он встречу назначил. Надо съездить, узнать. Смысл откладывать?

— Как узнал? Ты же никуда не выходил, ни с кем…

Aгa, так и знал, что меня теперь пасут и все мои передвижения по территории части теперь под контролем. Интересно, кто это мог быть? Надо проанализировать, когда время будет. Впрочем, нечто подобное я предполагал сразу и поэтому подготовился заранее. Условные «сигналы» от старца Исмаила соорудил еще неделю назад, причем сразу про запас — несколько видов и вариаций в разных местах. Наверняка сразу возьмут под наблюдение в надежде на появление старца или его связного, поэтому второй «сигнал» будет в новой точке забора и сделан другим способом.

— На стадионе, в третьем «окне выдачи», где торгуют лавашами. Сверху на стене выложили три камня. Красный кусок кирпича — означает воскресенье. Морская галька — это кафе на улице Бебека.

— Ты сказал, что там было три камня. Что означает еще один?

В ответ я лишь усмехнулся.

— Забыл. Наверное, это означает, что мне одному надо прийти. Или никому не рассказывать об этом. Так что если мы хотим получить информацию от уважаемого старца, то надо ехать.

Такой поворот сильно не понравился особисту, но поразмыслив, он вынужденно согласился. Видимо, время его пожимает, да и любопытство замучило.

— Хорошо, поедешь один. Дам тебе список вопросов. Постарайся получить ответы на большую часть из них.

Забегая вперед, скажу, что список тот оказался на полсотни вопросов. Так что мифический дедушка и за два дня на все из них ответить не смог бы.