Старинное зеркало в туманном городе

Олег Лебедев

Марина перенесла психологическую травму. Ее переезд в Ригу — бегство от прошлого.Здесь ее жизнь меняется. Иоганн Рихтер… Призрак жившего во времена Реформации врача, обладающий таинственной силой. Ей приходится выбирать между чувством к нему и к другому. Чувством к художнику, страдающему неизлечимым недугом. Врач тоже несвободен.В события вмешиваются древние призраки, несущие абсолютное зло.Роман продолжает цикл «Рижские истории», начатый «Рижским ноктюрном мечты». Продолжение последует…

Глава 5

— Симпатичная вы! А груди, кстати, совсем не маленькие. Отнюдь. В самый раз. Мне очень нравятся.

Марина как раз взяла в руки рубашку, когда все это услышала.

Голос…

Мужской голос!

Голос низкий, приятный. Об этом она, правда, потом подумала. Тогда же вздрогнула, испугалась.

Сама на мгновение удивилась этому — хочет броситься вниз, но боится, что кто-то проник в квартиру.

Обернулась. Никого не видит. Где же этот человек?

— Да здесь я, Fräulein, здесь, извините, за вторжение, — слышит она.

Кажется, обладатель голоса находится в той стороне, где висит старинное зеркало. Но возле него никого нет. А в самом зеркале…

Марина смотрит в него, не верит своим глазам. Господи, что происходит!

В зеркале не только она, но и еще какой-то мужчина.

Этого господина видно во весь рост — размеры зеркала позволяют. Невысокий, его глаза чуть выше ее глаз. Сам худой, и лицо очень худое. Глаза зеленые, как у нее. Рот большой.

На этом человеке фиолетово-синяя круглая бархатная шапочка, длинный черный камзол, украшенный яркими зелеными лентами, черные короткие панталоны, серые ботинки с огромными также черными пряжками.

Марина в шоке. Неужели, она выпила так много водки, что видит незнамо что? А, может, сошла с ума от потрясений?

— Вы в полном здравии, не сошли с ума, — незнакомец будто прочитал ее мысли, — дело во мне. Я необычный. Призрак.

— Призрак?

Она только и смогла повторить это слово. Вложила в него все свое неверие в подобную чертовщину.

О самоубийстве в эти минуты она не думала. От удивления, шока забыла обо всем на свете.

— Да, Fräulein, я — призрак, — слегка наклонил голову господин в зеркале. — Кстати, разрешите представиться. Иоганн Рихтер.

Марина по-прежнему потрясена, замерла, стоит, как есть, раздетая по пояс. Вдруг она ловит взгляд незнакомца. Подумать только — он смотрит на ее обнаженную грудь!

Нет, она не сошла с ума — безумцев в роду Марины не было. Все бывает на этом свете. Кто-то, наверное, в самом деле, призрак возник в зеркале, разговаривает с ней. Одно ясно уже сейчас — этот кто-то настоящий нахал!

— Отвернитесь, — приказала Марина.

— Извольте, — он тут же послушался.

Она быстро накинула на себя рубашку.

Пока застегивала пуговицы, думала об одном. Этот призрак точно не мог выбрать худшего дня, чтобы здесь появиться. Она должна расстаться с жизнью. Уже непременно сделала бы это, если бы он, черт его побери, не возник в зеркале…

Можно, конечно, не обращать внимания на господина в комичной шапочке. Но как-то не очень хочется выбрасываться из окна, когда кто-нибудь за тобой наблюдает. Пусть даже этот кто-нибудь — призрак.

— Можно? — Марина опять услышала его голос.

— Что значит «можно»? — не поняла она.

— Вы уже оделись, Fräulein?

Ах да, конечно. Она снова посмотрела в зеркало. Так и стоит, отвернувшись. Деликатен. Но это сейчас так себя ведет. А сначала пялился на нее.

— Да, я оделась, — сухо сказала Марина.

Что ж, раз этот призрак здесь появился, что ей остается делать? Надо заставить его исчезнуть, а потом осуществить задуманное.

Она не станет бояться, попробует с ним поговорить. Судя по речи, одежде, этот Иоганн Рихтер все-таки воспитанный человек, хоть и бесцеремонно глазел на нее, когда была без рубашки.

Человек…

Человек?!

Да, какой же он человек, если призрак… Бог с ним, пусть в любом случае сгинет отсюда:

— Уйдите из зеркала, я вас не приглашала.

— Вот уж нет. Этого не будет, — отрицательно покачал головой Иоганн Рихтер.

— Я не звала вас. Оставьте мой дом.

— Оставить для того, чтобы вы сделали самую большую и самую неисправимую глупость в своей жизни? Нет.

— Откуда вы знаете, что я хочу сделать? — Марина чуть не кричит на него.

— Знаю. Покончить с собой. Верно?

Она не удостаивает его ответом. Даже не смотрит в его сторону.

Но он… вышел из зеркала. Марина почему-то сразу это почувствовала. Ей стало немного страшно. Одно дело, когда торчал в зеркале, другое — оказался в самой квартире, в ее доме.

Иоганн Рихтер сделал несколько шагов вперед. Теперь он в спальне, недалеко от Марины. Она обернулась.

Внешне выглядит как самый обыкновенный человек. Только в старинной одежде. Совсем не прозрачный. Если бы раньше не был в зеркале, ни за что не подумала бы, что перед ней призрак.

Прикоснуться бы к нему, узнать, какой он на ощупь. Марина всегда была любопытной. Даже сейчас это качество не умерло в ней. Быстро подошла к нему, хотела положить на плечо руку.

Она ничего не почувствовала. Рука прошла через призрака, как сквозь воздух. Марина невольно вздрогнула.

— Извините, что испугал. Как видите, я не обманул вас, Fräulein.

Конечно, не обманул, Марина уже сама это поняла.

И она не испугана. Она зла! Зачем он вторгся в квартиру?

Неважно, откуда он знает о ее планах. Он не должен мешать:

— Не вмешивайтесь не в свое дело. Уйдите, прошу вас, — слова вежливы, но в голосе металл.

— Не подумаю.

Иоганн Рихтер прошел мимо Марины, направляясь к окну, из которого она собиралась броситься вниз. Это самое большое окно в квартире.

Марина идет следом за призраком. А он остановился возле окна, смотрит на город:

— Я не знаю, зачем вы решились на такое, но это сущее безумие. Нет причины, которая могла бы заставить человека добровольно отказаться от этой жизни. В мире слишком много прекрасного.

— У меня уже ничего прекрасного не будет. Не может быть, — Марина опустила голову, сердито смотрит на призрака.

— Может, и обязательно будет. У вас красивые глаза, они еще увидят много хорошего! — неожиданно улыбнулся он.

Делает комплименты…

А сам всего несколько минут тому назад подглядывал за ней. Нахал! И еще раз нахал!

Хотя, надо сказать, отметила она про себя, нахал симпатичный, несмотря на свой архаичный костюм, смешную шапочку. У него не совсем правильные черты лица, но улыбка хорошая.

Даже сейчас, в своем нынешнем состоянии, Марина это заметила. Впрочем, она тут же одернула себя: ей нет дела до того, как он выглядит!

Ей нет дела ни до чего, кроме задуманного. Почти…

— И не только глаза, — продолжил он.

— Я знаю, о чем вы говорите, — сердито сказала она.

Вспомнила его самую первую реплику. Про грудь.

Кстати, неизвестно, сколько он подглядывал за ней. Наверное, и полностью обнаженной видел.

Странно, но эта мысль не вызвала в Марине большого возмущения. Сначала была страшно зла на него, а теперь злость почти прошла.

Иоганн Рихтер понял ее слова, пожал плечами, снова улыбнулся.

Марина увидела в глазах сочувствие и… что-то еще. Такое, что самой захотелось улыбнуться, забыть обо всем плохом.

Но для нее это невозможно. Она на сто, нет, на девяносто девять процентов уверена в этом. Один процент куда-то ушел. Растаял от улыбки, от слов призрака.

— Извините, что застал вас в таком виде, — Иоганн Рихтер снова поклонился Марине. — К сожалению, откладывать свое появление я не мог.

Он хорошо смотрится, отметила она. В движениях — мягкая сила, элегантность.

Хотя, какое ей до него дело. Впрочем, какое-то есть — он стоит между ней и окном. Пусть призрачная, но все же преграда.

— Скажите, что с вами случилось. Почему вы хотите покончить с собой? — вдруг спросил он.

В каждом слове она почувствовала искреннюю заинтересованность. Откуда это? Какое этому призрачному Иоганну Рихтеру до нее дело?

— Зачем вам нужно это знать?

— Просто не хочу, чтобы вы выпрыгнули из окна. Я давно наблюдаю за вами, Марина. Вижу, что у вас не хорошо в этой жизни, — признался Иоганн Рихтер.

Ничего себе! Давно следит за ней, даже, оказывается, знает, как зовут! Марина возмутилась. Но тут же погасила в себе это чувство. Наверное, у призраков свои представления о том, что хорошо, и что плохо.

Что, в конце концов, изменится от того, что она расскажет ему о себе, о своей боли?

Скоро Иоганн Рихтер узнал о ее теперь уже потухшей любви к Алу, о внематочной беременности и о бесплодии.

Он ни разу не прервал Марину. Просто слушал ее.

Но Марина видела, он не просто слушает, но и слышит. Слышит каждое слово. И не спускает с нее взгляд. Это согревает, хотя он призрак…

— Понимаю, вам тяжело, — сказал Иоганн Рихтер, когда она закончила говорить, — Тяжело, очень тяжело, но с этим можно и нужно жить. Постарайтесь отодвинуть от себя все, что произошло.

— Не могу, — Марина уверена, что это невозможно.

Она думает о своей беде. Ей больно.

— Сейчас не можете, но потом обязательно сможете. Пока же просто смотрите вокруг себя. Увидьте снова краски мира, это может вам помочь, вылечить вас. Мир не стоит того, чтобы его забывать. И город, который вокруг вас, смотрите на него. Я почти пятьсот лет любуюсь им.

— Предлагаете отвлечься? — невесело улыбнулась она.

— Да, — решительно сказал Иоганн Рихтер, — Именно так. Скоро вы поймете, что можете и должны жить. В жизни снова будет счастье. Да, у вас не будет детей, но вы обязательно снова полюбите. А жить стоит уже ради одной любви. Поверьте, я видел много людей, для которых любовь — смысл жизни.

— Но детей все равно не будет.

Марина продолжает думать об этом. Еще не осознает, что ее отчаяние становится меньше.

— Не будет. Но женщина создана не только ради детей. Для любви тоже. И для того, чтобы дарить счастье. У вас все это будет, это все еще впереди, поверьте, Марина.

Господи… Какое-то наваждение…

Марина ловит себя на том, что ей хочется, очень хочется поверить ему, этому призраку…

Да она даже и забывает порой, что он призрак. Видит перед собой человека — внимательного, вдумчивого, доброго.

Человека, вставшего между ней и окном.

И еще она чувствует растущую усталость. Хочется спать. Отпускает напряжение, в котором была почти весь этот день.

Желание свести счеты с жизнью куда-то уходит. Может, правда, прав он, прав Иоганн Рихтер, ей рановато прощаться с этим миром?

Да, во всяком случае сегодня Марина не станет этого делать. Возьмет паузу. Посмотрит в себя. И вокруг себя обязательно…

— Я подумаю над вашими словами, — сказала Марина.

Иоганн Рихтер внимательно поглядел на нее. Кивнул темными ресницами своих зеленых глаз.

— Скажи, почему ты решилась на это сегодня? — вдруг спросил он.

Перешел на «ты». Марина сразу это приняла. Ведь у них доверительный разговор:

— Не знаю, наверное, давно к этому шла.

— Я видел.

— Конечно, ты же следил за мной.

— Наблюдал, а это совсем другое.

— Я знаю, — улыбнулась она.

И тут же снова встретила его улыбку. Теперь Марина, как следует, рассмотрела ее. Ей очень нравится улыбка этого призрака!

— Так что же произошло сегодня?

Марина рассказала ему о том, как встретила похожую на нее женщину с четырьмя детьми. И о том, как стояла возле старых водонапорных башен…

— Все понимаю, — задумчиво сказал Иоганн Рихтер. — Анна и Жанна…

…Он хорошо знает этих двух призраков. Марина не первая, кого они подвели к самоубийству. Он и прежде спасал таких людей. Жаль, что не может положить этому конец. Не может ничего сделать с Анной и Жанной.

Почему? Ответ на этот вопрос известен лишь ему. Тайна, которую никто никогда не узнает.

Иоганн Рихтер всегда обходит стороной кирпичные башни…

— Какие еще Анна и Жанна? — удивленно спросила Марина.

— Это давняя и длинная история. Никогда не подходи к этим башням. Но довольно, не нужно сегодня говорить об этом, — мягко сказал призрак, — тебе сейчас надо отдохнуть.

— Наверное, — у Марины просто слипаются глаза.

Она ничего не может сделать с собой. Безумно хочется спать…

Но один вопрос все равно вертится в голове. Марина уверена, что знает ответ на него, но все равно очень хочется его задать:

— Зачем ты сегодня пришел в эту квартиру, Иоганн Рихтер?

— К тебе пришел. Удержать тебя от шага в окно.

— Думаю, тебе это удалось. Не знаю, почему только.

Марина развалилась в кресле. Можно сказать, полулежит, так ее тянет ко сну.

Но в ней сейчас не только это желание. Ей интересен собеседник. Она хочет разговаривать с ним, гонит от себя сон.

— Скажи, кто ты, Иоганн Рихтер?

Он не сразу ответил. Сначала посмотрел в сторону окна. Оно было слегка открыто, оттого в комнате стало свежо.

Марине холодно, но она пока это не замечает, хотя слегка ежится.

Окно закрылось, когда призрак глядел на него, и ручка в нем повернулась так, чтобы оно ночью снова не распахнулось.

Марина это заметила и восприняла, как должное. Она сейчас не с обычным человеком, а с призраком.

— Кто я? Призрак, вот и все, — Иоганн Рихтер пожал плечами. — Тень. Ничего более.

Он нервно, невесело улыбнулся. Подошел к зеркалу, вошел в него. И… исчез.

— Adieu (до свидания — фр.)! — услышала Марина его голос.

Она вскочила с кресла, подбежала к зеркалу. В нем отражалась только современная обстановка квартиры. И, конечно, сама Марина.

Она безумно хотела спать. Думала даже лечь на небольшой диван в прихожей, но заставила себя дойти до кровати.

…Марина заснула полностью раздетой. Всегда любила чувствовать себя ночью свободной от всего. Лишь в последние месяцы она стала надевать сорочку…

Иоганн Рихтер вздохнул с облегчением. Он вовремя появился в этой квартире, вовремя заговорил с Мариной. Помог ей отойти от края пропасти.

Анна и Жанна подвели к ней молодую женщину. Опять они. Набрали силу в густом холодном тумане…

Его мысли снова и снова возвращаются к Марине. Интересно, но гипноз, которым призрак отлично владеет, применять не пришлось. Он просто разговаривал с ней.

Почувствовал ее.

Кажется, даже слишком хорошо. И раньше приятно было смотреть на нее, наблюдать за каждым ее шагом, а сегодня…

Сегодня он с трудом заставил себя уйти. Потому лишь, что знал — ей надо было отдохнуть, выспаться. Иначе, наверное, до сих пор говорил бы с ней.

Бред какой-то. У него никогда ни к кому не было такой тяги. Даже к Айне.

Кстати, она, наверное, уже в Фундаментальной библиотеке Академии наук Латвии. Ждет его. Он часто там бывает. Исследователь, даже став призраком, остается собой.

Иоганн Рихтер направляется в библиотеку. Идет по узким улицам старого города. Некоторые из них почти не изменились за столетия. С годами это его все больше и больше радует.

По пути в библиотеку он принимает одно-единственное решение. Продолжит наблюдать за Мариной. И обязательно, как минимум, раз проведает ее. Просто для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Только для этого, Иоганн Рихтер подчеркивает это про себя. Другой цели, констатирует он, нет и не может быть. Во-первых, он даже при жизни почти не ухаживал за женщинами. Во-вторых, — и это главное, — он — призрак, а Марина — живой человек.

Живая…

Между ними ничего быть не может.

Эта ночь не стала тяжелой для Марины. Такой, какими были почти все ночи в последние месяцы, когда она просто мучалась. Просыпалась по несколько раз, курила, потом долго не могла заснуть, продолжая думать о своей беде.

Сегодня спала, как сурок. Очень уставший, немного пьяный сурок, обалдевший к тому же от встречи с призраком. Призраком, улыбка которого так понравилась…

Спала спокойно, без снов, а едва проснулась, сразу вспомнила минувший день. Сколько всего произошло!

Решила покончить с собой, а потом…

Потом появился Иоганн Рихтер. Сегодня эта встреча кажется сном, настолько все было необычно.

«Так не бывает в жизни, тебе все пригрезилось!» — говорит разум Марины.

«Нет, он был, точно был здесь», — отвечает ее душа.

Марина, как всегда, слушает больше душу, чем разум. Хотя все равно трудно до конца поверить в реальность вчерашней встречи. Может, правда, выпила слишком много? Марина почти не пьет, вчерашние несколько рюмок для нее хорошая доза, вот после них и приснилось не пойми что. Возможно, и так, конечно, но в это Марина не верит.

И о самоубийстве она не думает. Правда, к окну подошла почти сразу, после того, как встала. Но только затем, чтобы покурить возле него. У нее больше не было желания сделать шаг в пустоту. Оно ушло после вчерашнего дня.

Горе, печаль Марины по-прежнему с ней. Но от края пропасти она отошла. Теперь самой страшно подумать о том, что могла сделать с собой.

Следующие дни она жила почти, как прежде. Как и раньше, изредка разговаривала по телефону с родителями и с дядей. На улицу выходила лишь вечерами.

Но уже старалась видеть то, что вокруг. Она хорошо запомнила слова Иоганна Рихтера.

«Просто смотрите вокруг себя», — сказал он.

Она приняла это, теперь живет не только своим горем, но и снова начинает глядеть на мир. На Ригу, на этот таинственный и красивый город. У Марины на душе сумерки, она видит их отзвуки в зданиях города, в их тенях, в тучах, даже в тумане. Находит созвучие настроения своей души с окружающим миром. И этот мир будто берет на себя часть ее грусти. От этого ей становится легче.

Скоро Марина поймала себя на том, что уже ждет каждой новой прогулки, старается сделать ее длиннее. И у окна она по-другому проводит время. Смотрит на город. Он такой грустный в балтийском тумане. Ей все больше нравится видеть его…

Правда, горестные мысли часто поглощают ее. Тогда Марина снова ничего не видит вокруг себя. Но это уже не кромешные сумерки.