Хозяин вечности. Дочь наемника

Олег Костенко

Три галактики: Млечный путь и Большое и Малое Магеллановы облака находятся под контролём энергетических сущностей, именуемых силами. Силы не могут существовать без жертвоприношений разумных. В этом пространстве действует лига космогаторов, пилоты которой с помощью мозговых имплантов достигли единения с навигационными компьютерами своих кораблей. Их небольшие звездолёты класса «Ласточка» имеют колоссальную скорость и манёвренность. Гильдия так же является источником финансирования для тайной организации, действующей против сил, но рядовые пилоты об этом не знают. Член совета гильдии Горд Зимин спасает с подвергшийся уничтожению планеты Горгона двенадцатилетнюю девочку Герду Мир, Никто и представить не может, что эта девочка ключ к власти над вселенной.

Оглавление

  • Часть первая. Гильдия

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Хозяин вечности. Дочь наемника предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Созвездия в заоблачной дали,

Раздумьям тщётным многих обрекли.

Одумайся, побереги рассудок,

Мудрейшие и те в тупик зашли.

Омар Хайям

Часть первая

Гильдия

Земля лишь точка в мире; Человек —

Прокол пера в полузаметной точке.

Томас Кемпион

Глава первая

Сфера из космоса

Истину правдивую говорим мы вам. Достигнет вселенная точки «Омега», она же «Альфа», и обретёт мироздание душу, да так словно та была изначально. Дарует ей душу мессия жертвой своей. Так свершится. А знаки тому времени будут следующими: сперва проломят реальность трещины…

Пророчество на стене древнего храма предтеч.

Горд Зимин шёл по коридорам дворца. Он чувствовал на себе любопытные взгляды, но внимания не обращал: привык. Его чёрная с золотым форма космогатора всегда привлекала взоры людей, нелюдей впрочем, тоже. Взгляды скользили вверх по лицу, на мгновение задерживаясь на головном обруче, скрывавшем имплант. Некоторые украдкой делали охранные знаки.

Провинция, — подумал Горд, — дальняя галактическая провинция.

На глаза ему попалась девочка лет десяти, одетая в длинное до пят платье, та уставилась на него круглыми от испуга глазами. Наверняка будет рассказывать подругам, что видела ужасного изменённого. Не удержавшись, он тряхнул волосами. По стенам и потолку на мгновение забегали разноцветные пятна. Благодаря какой-то невероятной мутации волосы Зиминых при ярком освещении разбрызгивали свет точно призма.

— Ой, — сказала девочка, и застыла широко раскрыв рот. На её щеке был вытатуирован знак высшей касты.

Сопровождающий подвёл его к узкой высокой двери зелёного цвета, закруглявшейся наверху. Возле двери стояло несколько часовых. Горд не сомневался, что это лишь показуха: весь дворец был наверняка доверху набит охранной автоматикой.

— Курьер к его величеству! — громогласно объявил сопровождающий.

Часовые раздвинулись, очевидно, они уже получили инструкции. Массивная дверь ушла в стену. Сопровождающий остался снаружи, сделав знак Зимину заходить. Не без некоторого любопытства Горд вошёл. Всё-таки не каждый день приходится видеть монархов.

В отличие от всего роскошного дворца, комната за дверью была оформлена в строго деловом стиле: Дисплеи, несколько терминалов связи, экраны. Сейчас большинство из них были выключены. За простым столом, в высоком резном кресле располагался средних лет человек, верхнюю часть головы которого окружал золотой зубчатый обруч. Это и был Родислав — король Горгоны.

Рядом стоял ещё один мужчина, вероятно, кто-то из знати. Горд не разбирался в принятых у местных татуировках.

Подняв голову от бумаг, монарх посмотрел на Зимина. Он спокойно глядел ему в лицо, не произнося ни слова. Так же молча, Горд протянул ему запломбированный саквояж. Родислав взломал печати, вынул биокристалл и приложил к виску, на короткое время сосредоточась. Потом он положил биокристалл на место, и некоторое время сидел, что-то обдумывая.

— Я дам ответ завтра, к восьми часам местного времени, — сообщил король, наконец. — Его доставят прямо к вам на корабль. Пока можете отдохнуть.

— Не оплачено, — сказал Горд.

Он был сама невозмутимость.

Монарх чуть прищурился. Он был слегка удивлён.

— Простите? — произнёс он.

Зимин решил пояснить.

— Космогатора можно нанять либо на время, либо на количество рейсов. Гильдии был заказан полёт только в один конец.

На лице стоявшего рядом вельможи на миг прорвалось возмущение. Очевидно, он полагал, что заказы его патрона гильдия должна выполнять бесплатно, да ещё и оказанной честью гордиться. Как же жди, — не без иронии подумал Горд.

Король Родислав моргнул.

— Да, конечно, необходимая сумма будет переведена на счёт гильдии сразу после окончания разговора. Но корабль должен быть готов к взлёту сразу после получения послания.

— Безусловно, — подтвердил Горд.

Что бы подготовить к полёту маленькую юркую «Ласточку» времени практически не требовалось.

Король склонился над бумагами, явно давая понять, что аудиенция окончена. Горд, отвесил короткий поклон. Уже на выходе он услышал сказанное вельможей отнюдь не тихо:

— Значит правда, что гильдийцев не интересует ничего кроме денег. Ему даже нет дела до того, что сейчас возможно решается судьба династии.

В голосе короля прозвучало лёгкое удивление.

— Почему ты считаешь, что ему должно быть дело до нашей династии, брат?

А король то ничего, с понятием, — одобрительно подумал Горд. — Во всяком случае, мании величия у него точно нет.

* * *

Плавная мелодия подобранная самим Гордом прозвучала в тесной каюте, как сигнал побудки. Космогатор вскочил, сделал для бодрости несколько простых упражнений, и, выйдя наружу, четыре раза обежал вокруг «Ласточки».

Вытянутая сигара небольшого кораблика немного походила на доисторический атмосферный истребитель без хвоста. Даже выпуклости гравитационных килей в конце корпуса, при некоторой фантазии, можно было принять за воздушные стабилизаторы.

Дул небольшой ветерок, светало. До обещанного монархом ответа оставалось чуть больше часа. Зимин остановился напротив люка и уже собрался забраться внутрь, что бы слегка перед полётом перекусить, когда к нему обратились.

— Вы космогатор, настоящий?

Горд повернулся. Перед ним стояла девочка, лет, пожалуй, двенадцати. С секунду Зимин с интересом её разглядывал. Юное создание имело рыжие волосы, курносый нос и веснушки на задорной физиономии. На редкость спокойные янтарные глаза сильно контрастировали с остальной внешностью. В отличие от других женщин Горгоны, поголовно носивших длинные платья, эта очаровательная особа была одета в просторный, зелёный комбинезон.

— Нет, я игрушечный, — невозмутимо сообщил Горд, удивлённый тем, что решил ответить хоть что-нибудь. Обычно дурацкие вопросы он игнорировал. Успокойся, — сказал он себе, — это всего лишь ребёнок.

Столь ироничный ответ девочку совсем не смутил.

— Никогда раньше не видела космогатора, — сообщила она.

— Да, эта планета обычно не пользуется услугами гильдии. В вашем галактическом секторе даже нет её отделения.

Равнодушно сообщив это, Горд шагнул, было во внутрь «Ласточки».

— Сударь, позвольте мне осмотреть ваш корабль, — негромко попросил ребёнок.

Горд повернулся, ещё раз внимательно посмотрев на девочку. Что-то в этом дитя его привлекало, возможно, чисто детские непосредственность и любопытство. Почему, собственно нет? — решил он.

— Хорошо, — произнёс Горд, — только недолго. — Мне где-то через час стартовать.

Он чуть посторонился, освобождая проход, и девочка немедленно устремилась вовнутрь. Очевидно, ей не объясняли, как опасно оставаться наедине с незнакомцами. Горд шагнул следом, и люк за ним затворился.

— Кстати, — поинтересовался он, — у тебя не будет никаких неприятностей, если застукают в моём обществе?

— С чего бы? — недоуменно поинтересовалась малышка.

Космогатор предпочёл промолчать. Он вдруг решил, что у него нет желания рассказывать ей о том, что на слишком многих планетах, таких как он, считают отступниками, которые своими мозговыми имплантами исказили дарованный людям божественным мирозданием образ.

Они находились в небольшом грузовом отсеке. Сейчас он был пуст. Быстро его оглядев, и найдя не заслуживающим внимания девочка шагнула к ведущей в кабину лестнице. Но, взявшись за перила, остановилась.

— Меня зовут Герда, — сообщила она, повернувшись лицом к космогатору, — Герда Мир.

Звездолётчик не слишком интересовался именем девочки: какой смысл, если они меньше чем через час расстанутся, почти наверняка навсегда. Но теперь следовало назвать своё, хотя бы из вежливости.

— Горд Зимин.

Он вдруг подумал, что их имена очень похожи. Забавный каприз судьбы.

Решив, что с формальностями покончено, Герда стала подниматься наверх. Кабина слегка выступала над корпусом, ещё больше увеличивая сходство «Ласточки» с доисторическим самолётом.

Кроме этих двух помещений в ней была лишь только крохотная каюта. Все звездолёты этой серии были маленькими корабликами, не когда не предназначавшееся для длительного пребывания в космосе.

Их преимущество заключалось в другом: в колоссальной скорости.

Управляемые космогатороми, мозг которых был напрямую подключён к бортовому компьютеру, они с невероятной юркостью маневрировали в сплетениях квантовых коридоров гипера. Перелёт с одного края галактического диска на другой, они совершали всего за восемь часов. Тогда, как обычному среднему кораблю требовалось для этого около десяти месяцев. Услуги гильдии стоили очень не дёшево, и сказать, что обычному человеку они были не по карману, значило сильно упростить ситуацию.

Внутри кабины находились два кресла, одно за другим. Заднее почти всегда пустовало. Космогаторы редко летали парами. С обеих сторон кресел и перед передним протянулись пульты. Элементов управления было не много: основная часть данных проходила через имплант.

— Как я вам завидую, — произнесла Герда.

— В самом деле? — слегка удивился Горд, — И в чём же?

— Вы можете летать, где хотите, — Ни у одного другого пилота, — нет подобной свободы.

Это было не совсем так, но Зимин не стал её поправлять.

— Можно я посижу за пультом? — попросила Герда.

— Ну, посиди.

Он подумал, что девочка ему нравится, и немного сам на себя удивился. Обычно его трудно было пронять.

Герда опустилась в кресло. Через прозрачный материал кабины хорошо просматривался космодром. По сравнению с маленьким кораблём космогатора, остальные звёздолёты казались раздувшимися китами. Кое-где ползали рабочие механизмы.

— Только не трогай ничего, — запоздало сказал космогатор, скорее на всякий случай, чем из реального опасения. Во-первых, Герда выглядела слишком умной для того, что бы совершить подобную глупость. Во-вторых, ничего страшного всё равно б не случилось: основной пульт был сейчас попросту заблокирован, к тому же обладал превосходной «защитой от дурака».

— Ну, разве, что вот здесь.

Горд показал на небольшой боковой пульт. Дитя немедленно протянуло руку. В воздухе вспыхнул виртуальный голоэкран. При приближении к населённой планете компьютер автоматически подстраивался под местную телесеть.

Теперь Горд с Гердой наблюдали средних лет толстяка, с гладко выбритой головой. Толстяк был одет в длинные серые одежды, и вещал с чего-то отдалённо похожего на амвон. Очевидно, они случайно нарвались на телепроповедь.

— Я то думала, что эта кнопка включает хоть, что-нибудь путное, — сказала Герда разочарованно. — Что я фанатиков не видала?

Толстяк блистал глазами, и что-то буквально рычал. Зимин невольно прислушался.

— Мироздание диктует нам законы космические, — гремел телепроповедник с экрана. И в нас отражён его образ. Мы что зеркала чистые. Воистину нет ничего более натуре противного, чем эти монстры-изменённые, космогаторами себя называющие, замутившие свой образ чистый иплантами богомерзкими.

— Вот дурак! — сказала Герда.

Что, правда, то, правда, — подумал Зимин. По его мнению, все фанатики походили друг на друга, как две капли воды. Хорошо хоть Герда, похоже, не слишком религиозна. О, хаос, угораздило же её нарваться именно на эту передачу.

Космогатор протянул, было руку, что бы отключить экран, но тут жрец переключился на другие язвы вселенной.

— А есть ещё такая раса нечестивая как Кавай. Эти создание единственные во вселенной способны иметь с людьми общих детей, оскверняя тем нашу кровь.

Горда пробрало откровенное омерзение.

— Эти-то чем ему не понравились, — пробормотал космогатор, — Кавай имплантами свою натуру не оскверняют.

Он, наконец, щёлкнул кнопкой, и виртуальный голоэкран погас.

— Никакой логики, — согласилась девчонка. — Вы не представляете, как местные фанатики достают.

— Так ты не планетянка! — дошло вдруг до Горда.

— Вот ещё! — дитя фыркнула. — Просто мой отец капитан наёмников, а на Горгоне хорошо платят.

Было видно, что она не прочь поболтать, но Зимин, наконец, спохватился.

— В общем, так, дочь наёмника, «Ласточку» я тебе показал, а теперь, будь добра, покинь транспортное средство. Мне скоро груз должны привезти, к слову сказать, королевский.

Ему почему-то захотелось произвести впечатление.

С сожалением вздохнув, девочка стала выбираться из кресла. Слова о королевском грузе, похоже, не вызвали в ней ни малейшего интереса. Однако получить ожидаемый груз, космогатору было сегодня не суждено.

* * *

Ритм работы диспетчерской-орбитальной, наконец, изменился: он стал более медленным. Между перемещениями кораблей на ближних орбитах образовалось некоторое окно, и старший диспетчер Клаус мог теперь немного расслабиться.

Он оглядел полутёмный зал. Всюду виднелись громады пультов. На экранах, над условным видом планеты едва заметно двигались огоньки. Все они обладали приятным зелёным светом, а значит орбиту никто не менял. Короткое мгновение покоя в напряжённой околопланетной жизни, по крайней мере, в их секторе. За северное полушарие отвечала другая база. Хотя, Клаус бросил взгляд на общую схему под потолком, там тоже не было большой интенсивности.

Лишь один из огоньков сделался жёлтым, запрашивая разрешение на измененье орбиты. Потом он засиял красным, это означало, что маневренные двигатели включены. Компьютер тут же начертил на голограмме расчётную траекторию. Пока, что отклонений не наблюдалось. Переходной путь, немного заходил в южное полушарие, и Клаус видел, как один из диспетчеров быстро склонился над пультом. Но ничего опасного не было.

Клаус следил за движением огонька, зная, что компьютер мгновенно подаст сигнал в случае любого изменения ситуации в его собственном секторе. Красный огонёк совпал с линией новой орбиты. Переходная траектория погасла, а сам огонёк вновь обрёл зелёный цвет. Теперь он находился вблизи одной из космических станций, и за дальнейшее сближение уже отвечали её диспетчеры.

Диспетчерская работа изматывала. Приходилось контролировать много орбитальных объектов. Клаус знал, что к выходу на пенсию его коллеги страдают множеством профессиональных заболеваний, как правило, нервного свойства. Иногда он даже завидовал космогаторам. Члены их гильдии, наплевав на запрет общечеловеческой церкви, поставили себе импланты, обретя прямую связь с компьютерами своих кораблей. Чрезмерное напряжение отражалось и на домашних делах, и Клаус испытывал всё больше проблем в личной жизни.

Пульт издал мелодичную трель, сообщавшую, что к планете что-то приближается из внешнего космоса. Клаус включил экран дальнего обзора. Так, вот оно. Темный цвет точки означал, что позывного тело не излучало. Он быстро пробежал руками по пульту, усиливая мощность радара. Разрешение скачком возросло.

Теперь было видно, что тело представляет собой небольшую ровную сферу. На естественный объект не похоже. Компьютер уже рассчитал и вывел на экран траекторию. Через двадцать минут объект должен был войти в зону контролируемых орбит.

Клаус вновь забегал руками по пульту. Теперь неизвестному телу был присвоен наивысший приоритет. Станция выстрелила в направлении гостя микрозондами, разогнанными до бешеной скорости. На свои места устремились пилоты буксировочных перехватчиков. Одновременно, активировалась сеть планетарной обороны: возможно неуправляемый звездолёт придётся попросту сбить. По счастью, он двигался по такой траектории, что особой опасности не представлял.

«Расчёт траекторий перехвата закончен», — вспыхнула надпись. «Старт через десять секунд».

Космическое пространство за иллюминатором озарилось мгновенными вспышками, это перехватчики начали свой разгон. Компьютер добросовестно выдавал их положение на экран. Клаус привычно проконтролировал траектории. Пока всё хорошо, если конечно не сойдут с курса.

Между тем ожил другой экран, на который транслировалось изображение с микрозондов: получив разрозненные фрагменты, мощный компьютер создал интегральный образ. Это действительно была сфера метров двадцати в поперечнике, цвета такого тёмного, что она почти растворялась на фоне космоса. Видно её было только потому, что сейчас она подходила с солнечной стороны. Объект уже не представлял собой ровный шар: сфера слегка вытянувшись в направлении планетарной гравитации, словно состояла из жидкости.

Перехватчики начали торможение, выравнивая скорость с объектом. Что же это такое, — напряжённо ломал голову Клаус. Не корабль — это ясно. Но у него было смутное ощущение, что он о чём-то подобном слышал.

На околопланетных орбитах царила некоторая суета. Траектории кораблей изменялись, уходя из опасной зоны. Клаус почти не следил за перемещениями, зная, что его подчинённые справятся. Он наблюдал за картинкой передаваемой уже с одного из кораблей-буксировщиков. По сравнению с уже полученной от микрозондов, она давала не многое.

Перехватчики медленно сближались с объектом. Ещё немного, и они упрутся в цель своими носовыми платформами, и, включив маршевые двигатели, точно рассчитанными усилиями, начнут изменять её траекторию.

— Можете определить материал оболочки? — послал вопрос Клаус.

— Нет. Отражение сканирующих лучей слишком не характерно. К тому же значительная часть спектра поглощается. Но это явно, что-то твёрдое, а не облако пыли.

Один из перехватчиков немного опережал своего собрата. По краю пульта пробегали цифры отсчитывающие время до его соприкосновения с объектом: «5;4;3». И тут связь прервалась. Точка на экране сделалась тёмной: это означало, что корабль перестал передавать позывной. Перехватчик, упёрся в сферу и вдруг отскочил от неё словно мячик от стенки. Явно лишённый управления, он начал поворачиваться вокруг оси и налетел на второй корабль, толкнув его прямо на сферу.

Клаус увидел, как приближается на экране поверхность. Потом второй экран тоже погас. На радаре было видно, как обе точки удаляются от объекта. И внезапно старший диспетчер Клаус понял, что именно пришло к ним из тёмных глубин.

Бывает ужас за пределами ужаса. Настолько сильный, что человек просто не в состоянии осознать. В один миг все мечты, надежды и стремления Клауса обратились во прах. Так же как впрочем, и его горести. У мертвецов не бывает ни того, ни другого.

Но даже сейчас старший диспетчер оставался, прежде всего, профессионалом. Он ввел ключ всеобщей тревоги полностью активирующей планетарную оборону, хотя понимал, что надежды на неё весьма мало. И тогда он сделал последнее, что ещё мог, то, что позволяло ещё спасти хотя бы кого-то. Вопреки всем инструкциям Клаус включил всеобщее оповещение. Теперь его должны были услышать даже на кораблях находившихся внизу, на поверхности.

— Всем кто меня слышит, к планете идёт смерть-сфера. Все кто могут, уходите немедленно проч. Да примет мироздание наши души.

* * *

Даже Горду потребовалась пара секунд, что бы осознать истинный смысл сообщения. Но после этого он действовал мгновенно.

Рывком швырнул девочку во вторе кресло, пристегнул ремнём, сам же бросился в первое.

— Что?!!!

Горд, не обратил внимания на её вопрос, он в него даже не вслушивался. Его руки мелькали над пультом, запуская процедуру аварийного старта. Не многочисленные индикаторы оживали, отмечая работу устройств.

Имплант активирован.

Космогатор привычно расслабился, закрывая глаза. Тело словно бы отдалилось. Теперь Горд составлял одно целое с кораблём. В мозгу зазвучали короткие подтверждения о готовности, но Зимин прервал доклад, на это просто не было времени.

Взлёт.

Звездолёт плавно оторвался от белесого покрытия космодрома.

— Ради всего святого, не вставай! — крикнул Горд Герде, не открывая глаз.

Форсаж.

Корпус пронзила вибрация. Что-то стонало. Обрушилась перегрузка, с которой не справлялись гравитационные компенсаторы. «Ласточка» поднималась с трёхкратным ускорением. Но Горд, опасался, что этого не достаточно: времени оставалось немного.

Чуткие сенсоры «Ласточки» обнаружили в пространстве зарницы атомного распада. Силы планетарной обороны пытались уничтожить смерть-сферу или хотя бы сбить её с курса. Хотя в глубине души все наверняка понимали бесполезность попыток: ещё никому не удавалось повлиять на смерть-сферу до её активации.

«Ласточка» прошла атмосферу и теперь, словно пуля, пронизывала сектор ближних орбит. Было ещё слишком рано «нырять» в «сплетение»: они не вышли даже за пределы активного гравитационного радиуса планеты. Но здесь, за пределами оказывающей сопротивление воздушной среды, Горд смог ещё более взвинтить ускорение, доведя его до пяти единиц.

Это был предел. Компенсаторы не вытягивали. Перегрузка буквально плющила. «Бедная девочка» — подумал Зимин, — «Хотя почему бедная? По крайней мере, она выживет. Во всяком случае, если им повезёт хоть немного».

Господи, — мысленно продолжил он, — не дай нам во что-нибудь врезаться. На форсаже было нельзя маневрировать свободно. А времени на расчёт оптимального курса попросту не было. Впрочем, пока всё нормально. Сейчас всё что способно двигаться уходит в глубокий космос, прочь от планеты. Во всяком случае, если у пилотов есть на плечах хоть какое-то подобие головы.

А стационарные станции и спутники это не страшно, с этим он справиться. Если наступит день, когда стационары станут препятствием для него, то он лично спустит в унитаз свой диплом космогатора, не говоря уже о нашивках мастер-пилота и члена совета гильдии.

Горд знал, что ещё через пять минут предельного форсажа двигатели попросту разнесёт на куски. Но знал и то, что времени ему хватит.

Атомные вспышки продолжались, уже почти перед самой планетой. С того момента как Горд понял, что сфера находится достаточно далеко от него, он больше не стремился её отслеживать. Не пытался, он и просчитать её траекторию. Куда бы ни угодил «подарочек», конец для планеты един.

Сейчас он всё же отыскал ее, используя оптический усилитель. Горд видел, как один из боевых крейсеров устремился к объекту на полной скорости. Это был жест отчаянья: корабль действовал как камикадзе. Командир наверняка планировал детонировать реактор и все боеприпасы в момент удара. Однако ничего не произошло, на крейсере просто погасли огни. Он отскочил от смерть-сферы, было видно, что его носовая часть сплющена, и начал удаляться по баллистической траектории. Зимин знал, что весь экипаж мёртв.

А сфера, словно не заметила столкновения. Зимин видел, как к ней приближались ещё корабли. Смотреть на это космогатор не мог. Он отключил передачу с видеосенсора.

Пора, решил Горд. Ещё одним преимуществом «Ласточки» было то, что на ней можно было уйти в сплетение почти вблизи от планеты. Но сейчас, даже для неё расстояние было критическим. Горд решил рискнуть, понимая, что если боевые корабли пошли на таран, то, значит, времени практически не осталось.

Он отключил линейные двигатели, бросив всю энергию на пространственный деформатор. Перед глазами пронеслись лица короля Родислава, его брата, встреченной во дворце девочки и даже теле-жреца проповедника. Лица людей, которые вроде бы для него ничего и не значили. Хотелось взвыть от отчаянья. Потом прямо перед кораблём на мгновение возникла чёрная воронка создающая иллюзию бешеного вращения. Корабль прошёл горловину и «рухнул» в сплетение. Больше ни на что отвлекаться космогатор не мог.

Из-за близости планеты «Ласточка» вошла в сплетение под опасным углом. Квантовые коридоры пульсировали. Даже такому опытному пилоту как Горд требовалось усилие, что бы проходить сквозь них. К тому же он никак не мог выправить крен ласточки относительно стенок. Сложность сплетения стремительно возрастала, на пределе работал компьютер. Мозг Горда с трудом успевал анализировать поступающую в него информацию. Зимин уже едва-едва выводил корабль из сложных петель, которые описывали квантовые каналы.

Он утратил всякое представление о своём положении относительно реальной вселенной. До Горгоны мог быть и километр, а мог и световой год. Ласточку развернуло уже на двадцать пять градусов относительно коридора. Звездолёт едва не задевал его стенки. Хорошо хоть квантовый тоннель в этом месте был достаточно крупным. Но Горд всё никак не мог вывести корабль в реальный космос.

Ещё один поворот. Каким-то чудом пилоту удалось не врезаться в стенки, что означало б конец. Стенки тоннелей состояли из сверхплотной материи.

Ценой огромного напряжения Горду удалось уменьшить угол наклона. И как раз вовремя, после очередной развилки коридор начал плавно сужаться. Ага, вот он выход! Расположение, правда, не слишком удачное, но выбирать не приходиться. Горд свернул, по направлению к тупику, одновременно активируя пространственный деформатор. Переднюю часть корабля окутал кокон гравитационной энергии. Конец коридора вспучился, превращаясь во вращающуюся воронку. В её конусе виднелись звёзды.

Корабль стало трясти, выход происходил в критичном режиме, как впрочем, и весь полёт. Пространственное искривление нарастало. Звездолёт стал вращаться вокруг оси, однако Горд справился. Тщательно рассчитанными гравитационными векторами он выбросил корабль наружу. Горд увидел как по «Ласточке» пробежала волна искажений, и потерял сознание.

* * *

Горд очнулся от того, что его трогали за плечо. В «Ласточке» была невесомость, как и должно, было быть в пространстве при отключенных двигателях.

Космогатор открыл глаза. Голова нестерпимо болела: следствие полёта в чрезвычайном режиме. Никаких небесных тел поблизости не было. Убедившись что корабль в безопасности, Зимин отключил имплант, потом в ручную, с пульта задал компьютеру команду на определение координат, и лишь после этого повернулся к Герде.

То, что девочка очнулась раньше него, космогатора здорово удивило. Обычно не подготовленный мозг не был способен выдержать пребыванье в сплетенье. Законы привычной евклидовой логики там не действовали, и сознание попросту отключалось. Герда пришла в себя очень быстро, и это свидетельствовало о её редкой психической стабильности.

Сейчас Герда не отстёгиваясь от кресла, протянула руку через его спинку.

— Очнулись? — не столько спросила, сколько констатировала она. В голосе девочки звучало явное облегчение, но не было даже намёка на панику.

— А теперь, — произнесла она неожиданно по взрослому, — мне бы хотелось, что бы вы объяснили, что значит этот безумный полёт. Мне, конечно, было интересно. Но с трудом вериться, что этим вы хотели доставить мне удовольствие.

Она ничего не поняла, — подумал Горд с некоторым изумлением. — Хотя откуда. С момента активации импланта, почти вся информация проходила непосредственно через компьютер. А смысл происходящего на орбите, не подготовленному человеку понять было сложно. Это в том случае если она вообще, что-либо заметила.

Ну и что спрашивается, он должен теперь ей сказать? И что спрашивается с ней теперь вообще делать? Горд впервые подумал, что, спася девочку, отныне в какой-то мере несёт ответственность за её дальнейшую судьбу. Вот уж облагодетельствовало его мироздание подарочком.

Перед внутренним взором космогатора ещё раз пронеслись все запомнившиеся ему лица горгонцев: от его официального провожатого во дворце, до короля. Надолго задержалось лицо той десятилетней малышки. Пронять Горда бывало весьма нелегко, но сейчас случай был особым. Космогатор вдруг обнаружил, что в бессильном гневе сжал кулаки. Он не раз видел смерть, но что бы такую массовую.

Обычно Зимин не плохо владел лицом, но сейчас на нём видимо, что-то всё-таки отразилось. Девочка посмотрела на него как-то странно.

— Почему вы молчите? — потребовала ответа она.

И что же я ей должен сказать? — отчаянно думал Горд. Тянуть было не возможно. Пока ещё девочка его не боялась. Но долго так быть не могло. Очень скоро она поймёт, что оказалась в довольно опасной ситуации, один на один со взрослым мужчиной.

— Герда, — произнёс он, как можно мягче, — ты помнишь последнее сообщение, перед самым взлётом, то которое о смерть-сфере.

Вспоминая, Герда наморщила лоб.

— Я не очень вслушивалась. Но ведь смерь-сфера — легенда. Наверняка, это был какой-нибудь розыгрыш.

Зимин подумал, что в её психике сработали защитные механизмы, предохраняющие от чрезмерного ужаса. Впрочем, многим было действительно проще считать смерть сферу легендой. Сам Зимин подобных иллюзий себе позволить не мог.

— Не легенда, — печально произнёс он. — Мне приходилось бывать на одной из планет вскоре, после того как вблизи от неё активировалось смерть-сфера. Весь мир подвергся мгновенному охлаждению, буквально, до абсолютного нуля. Атмосфера кристаллизовалась, перейдя в твёрдое состояние, и выпала на поверхность. А люди превратились в замёрзшие статуи. Не думаю, что они успели, что-нибудь осознать.

Вспоминая, Горд мысленно содрогнулся. Расположенная в поясе жизни планета, была холодна так, словно находилась на самой окраине системы. И что бы прогреть её до прежней температуры, светилу должно было потребоваться не одно столетие. Кругом валялись осколки ледяных тел: подвергшиеся сверхбыстрой заморозке люди падали, разваливаясь на части, словно хрупкий кристалл.

— Почему вы сейчас говорите всё это?

Но по глазам Зимин видел, что Герда уже всё поняла и теперь цеплялась за последнюю надежду. Горд знал, что ему предстояло эту надежду разрушить. И тогда он сказал безо всякой дипломатии, напрямую.

— Скорее всего, на Горгоне сейчас нет ничего живого. Мужайся Герда!

* * *

Ксеронг получил сигнал, его требовал к себе Величайший. Пространственно-временной объем, в котором находился владыка, не был в полной мере доступен такому созданию как Ксеронг. Но всех ста процентов его присутствия никто и не требовал. Ксеронг просто протянул информационный щуп сквозь реализованные узлы. На границе резиденции его остановила программа-охранник, тщательно проверила, запросила другие системы и, получив подтверждение, позволила двигаться дальше. Мгновение спустя щуп достиг центра вселенной. Теперь Ксеронг частично присутствовал в личных апартаментах владыки представлявших собой двенадцатимерный кокон. И он сразу понял, что владыка Арман не доволен.

— Чем вы можете оправдать свои действия? — пронзил Ксеронга мысленный импульс. — За последний цикл вы уничтожили целых девять населённых планет, это слишком большой перерасход ресурсов.

Визитёр сделал действие, которое в человеческом понимании походило по своему смыслу на глубокий поклон.

— Они вам известны, великий. Необходимо любой ценой предотвратить реализацию неконтролируемого нами избранного. Анализ идущего из будущего тахионного излучения, а также современных полей хаоса, указывает на то, что в этих мирах существовали разумные имевшие слишком высокую возможность реализовать подобный потенциал.

Ответ Армана не убедил.

— Ну и что? — поинтересовался он. — Подобные вероятности фиксировались неоднократно и быстро сходили на нет.

— Но сейчас они были действительно слишком крупные.

— И станут ещё крупнее по мере приближения к точке «Омега». Сейчас мы полностью контролируем подступы к «Алефу». Ни один мессия не сможет реализоваться без нашего дозволения. Когда придёт срок, мы выберем самого для нас удобного. Даже мироздание должно подчиниться нам, силам.

Ксеронг почтительно слушал.

— Я бы согласился с твоими действиями, — продолжал владыка Арманд, — если бы достижение результата было близко к стопроцентному. Но ведь имеем не понять что. То ли избранный был, то ли не был, то ли ты его убил, то ли не убил. Колебания хаос-полей чересчур велики, что бы делать конкретные выводы. В общем, так, я запрещаю массовое изничтожение столь важного космического ресурса как разумные.

В этом запрете не было и намёка на жалость. Точно так же фермер был бы возмущён новой отравой, которая вместе с вредителями уничтожила бы слишком много ценных культур.

— Ты всё понял? Тогда проваливай! — повелел Арман, получив подтверждающий импульс.

И Ксеронг начал вбирать щуп обратно, в привычный ему девятимерный объём.

Глава вторая

В разное время, в разных местах

Современные галактические цивилизации вовсе не были первыми. Расы контролирующие космическое пространство существовали и до них. Их было, по меньшей мере, пять. Судьбу и причины падения трёх из них археологам удалось отследить. Но что произошло ещё с двумя наиболее высокоразвитыми, до сих пор остаётся загадкой.

Я. И. Перельман, «Занимательная астроархеология»

Увидев, что девочка, наконец, хоть как-то успокоилась, Горд Зимин сказал:

— Ну ладно, как говорится, слезами горю не поможешь. Сейчас я обязан доложить о случившемся в ближайшее отделение гильдии, и не могу терять времени. Поэтому я хочу, что бы ты кое-что сделала. Сдвинь крышку левого подлокотника на твоём кресле, под ней будет аптечка.

Герда выполнила распоряжение машинально, почти не вдумываясь в смысл.

— Что со мной будет? — спросила она.

— Не знаю, — честно ответил Горд. — Но я обещаю, что пристрою тебя куда-нибудь.

Столь расплывчатое обещание, естественно никакого энтузиазма не вызвало. Поэтому Зимин поспешил вернуться к инструкциям.

— Так, там, в передней ячейке, должна быть длинная зелёная капсула. Это снотворное — проглоти.

— Это ещё зачем, — удивилась девочка.

— Не подготовленный человек плохо переносит переход через сплетение, — пояснил Горд, — а я намерен идти через него кратчайшим путём. Скорее всего, ты потеряешь сознание.

Герда Мир удивлённо глянула на космогатора.

— Странно, — сказала она, — а ведь я не плохо себя там чувствовала.

Глаза Горда изумлённо, расширились.

— Ты хочешь сказать, что была всё это время в сознании?

— А с чего мне его терять?

Некоторое время космогатор внимательно её разглядывал. Потом, наконец, медленно произнёс:

— Если это правда, то тебе незачем беспокоиться о своём будущем.

Корабль вошёл в сплетение.

* * *

Анамерис Ковалис Секон, чьё имя, в переводе с языка одного из народов Илари, означало — «Звезда, сияющая в ночи», закончил делать ежедневную запись в дневник. Он немного посидел, любуясь аккуратными завитками букв. Потом отложил в сторону электронную ручку, отключил экран дневника и с наслаждением потянулся, слегка шевельнув при этом своими острыми ушами.

Ещё один день прошёл, — с удовлетворением подумал он. — А значит осталось всего две недели до того, как он вернётся на Амистал.

Илари представил себе родную зелёную планету и довольно улыбнулся.

С тёплым чувством Анамерис припомнил собственную усадьбу, спроектированную и построенную ещё его дедом. Каждое дерево, каждый крупный камень поблизости от усадьбы имели там собственный символический смысл. Садовые дорожки повторяли очертания старших рун. А весь комплекс, если смотреть на него сверху, представлял собой своего рода гиперсимвол с многоплановым значением и несколькими смысловыми уровнями. Символ настолько сложный, что даже среди илари полностью дешифровать его были способны отнюдь не все.

Вспоминая усадьбу, Анамерис не мог не припомнить и её обитательниц. Иринда! Анатист! Марилиэль! Илари печально вздохнул. Он никогда не думал, что будет так тосковать по своим трём жёнам.

Анамирис подумал о людях: интеллект их самок ни в чём не уступал мужскому, и потому, они во множестве присутствовали на «Станции синхрониума». Хотя с полностью разумными самками наверняка бывали свои проблемы.

Среди его собственного народа, тоже порой появлялись женские особи с полноценным, мужским разумом. Как правило, они были преисполнены амбиций, и очень редко соглашались идти в гарем. Хотя, как ни странно, на них тоже находились любители.

Анамирис мысленно пожал плечами и снова представил себе лица своих жён. Таких глупеньких, таких милых, таких преданных. Нет, уж, пусть лучше всё остается, как есть. В конце концов, немножко можно и потерпеть. Ради науки!

Кожу под браслетом на левой руке слегка защипало. Это был сигнал вызова. Наверняка кто-нибудь из людей, — подумал Анамирис. Только они будут использовать техносвязь на столь малой дистанции. Человеческая раса почти поголовно была лишена способностей к псионике.

Звезда сияющая в ночи бросил короткий взгляд на браслет. Так и есть: на его поверхности выступило имя Стива Юргенса. Это был один из его коллег-теоретиков.

Проведя рукой по браслету, Илари активировал связь. В помещении зазвучал голос Юргенса.

— Не спишь ещё, звёздочка наша ночная?

Анамирис уже настолько привык к обществу людей, что даже не поморщился от такой вульгарности. К тому же, он не сомневался, что для того, что бы вызвать его так поздно, у Юргенса должны были быть веские причины. Не смотря на несколько развязанный стиль поведения, тот всегда с уважением относился к уединению других.

— Ладно, выкладывай, что случилось, — откликнулся Анамирис.

Он уже давно решил, что в отношении людей не стоит тратить время на цветастые и длительные приветствия, принятые среди Илари. Метафоры тоже сводил до минимума. Всё равно люди были не способны оценить истинный слог. Вскоре, к своему собственному удивлению, он обнаружил, что подобная манера ему даже нравится. Очень уж много времени экономилось.

— Будет лучше, если ты сам увидишь, — ответил на вопрос Юргенс. — Можешь прийти в зал Синхрониума?

А вот это уже становилось интересным. Анамирис вернулся из зала всего полтора часа назад. Что же такое могло случиться с нашей старушкой галактикой, что его просят вернуться?

— Хорошо.

— Жду тебя у четвёртого входа.

И Стив Юргенс отключился.

Жилой блок станции походил на этаж в обычной человеческой гостинице: хорошо освещённый коридор, с шеренгами дверей с обеих сторон. И это несколько разочаровывало Анамириса. По его мнению, от древних стоило ожидать чего-либо более оригинального.

Станция действительно была построена предтечами. Люди и кавай, а именно они составляли сейчас основной контингент станции, лишь приспособили её к своему пребыванию.

Наконец Илари прошёл через ведущую в зал дверь. Он находился внутри большой стеклянной галереи. Галерея огибала огромное замкнутое пространство, размером в несколько футбольных полей. Внутри, почти заполняя целиком весь этот объём, находился светящийся выпуклый диск.

Его свечение не было равномерным. Большей частью оно концентрировалось в рваных спиральных завитках, отходящих от самого центра. Но ими не ограничивалось, заполняя остальное пространство слабым, истончавшимся к краям ореолом.

Анамирис знал, что, долго глядя с галереи наружу, можно было попросту потерять чувство реальности. Начинало казаться, что ты находишься в звездолёте, за пределами млечного пути, и наблюдаешь собственную галактику со стороны: настолько совершенным было раскинувшееся перед ним изображение.

И это не была голограмма, мгновенный срез времени. Любое изменение оригинала, немедленно вызывало изменение на модели. Она реагировала мгновенно, то есть вопреки постулату об ограничении скорости распространения сигналов. Созданная предтечами модель Млечного пути непостижимым образом получала информацию со сверхсветовой скоростью.

Анамерис поискал глазами Юргенса. Человек стоял возле внешней стены, задумчиво разглядывая галактику. Словно почувствовав взгляд Илари, он повернулся. Анамирис подошёл к нему и некоторое время то же разглядывал звездный диск. Никаких изменений заметно не было.

Ничего удивительного. Даже у этой огромной модели масштаб был ничтожен, по сравнению с оригиналом. А значит, любое изменение видимое не вооружённым глазом означало бы галактическую катастрофу, причём колоссальную.

Когда Анамирис решил, что ожидание чересчур затянулось, то коротко бросил:

— Выкладывай.

Илари считали, что чем интересней новости, тем больше должна быть пауза. Поэтому Анамирис полагал, что сейчас может рассчитывать, на что-то особенное.

Вдоль внешней, прозрачной стены галереи располагались оптические усилители. Юргенс подвёл Анамериса к одному из них.

— Взгляни, координаты уже установлены.

Заинтригованный Илари приник к окуляру. Глядишь ли в телескоп сквозь космос или через оптический усилитель на модель — разницы никакой. Сейчас усилитель был настроен на окрестности кого-то шарового скопления. Анамерис хорошо видел это сгущение звёзд почти сферической формы.

Обычное, ничем не примечательное шаровое скопление. Анамерис, как не старался не смог найти в нём ничего интересного. Он хотел, было вручную сдвинуть координаты, но вовремя вспомнил, что прибор был настроен именно для демонстрации. Так, чего же он такого не замечает в этом скоплении?

Стоп. А кто собственно сказал, что интересоваться надо именно им? Илари быстро обшарил взглядом видимое в окуляре пространство. Так, это ещё что такое? В левом нижнем углу, он разглядел еле приметное овальное пятно, слабого молочного цвета. Внутри него, словно большая ось, проходила узенькая чёрная чёрточка.

Анамерис довёл увеличение до предела. Теперь пятно занимало почти всё поле зрения. Что же это такое? — подумал он. — Странно. Чёрточка превратилась в слегка изломанную линию. По началу он решил, что видит обычную темноту космоса. Но потом понял, что темнота не прозрачна: звёзды сквозь неё не просвечивали. Это ещё, что за фокусы? — подумал илари, — на пылевое скопление не похоже. Он вопросительно посмотрел на Стива.

— Автоматическая сканирующая система обнаружила аномалию сорок минут назад, — пояснил тот.

Анамирис знал, что часть оптических усилителей постоянно работала в автономном режиме. Последовательно сканируя модель, они искали малейшие изменения, произошедшие с моделью с момента последнего наблюдения.

— Поскольку этот сектор не считался перспективным, то последнее его наблюдение, с таким разрешением происходило почти две недели назад.

Анамирис едва заметно кивнул. Он знал основные приоритеты сканирующей программы.

— Что-нибудь конкретное выяснили? — поинтересовался он.

— Аномалия слегка фонит, но так слабо, что даже лёгкой «ласточке» нечего опасаться.

К дискуссии постепенно подключались другие подошедшие специалисты.

— Мне кажется, мы имеем дело с нарушением в самой модели, — произнёс кто-то. — В конце концов, карта не территория.

— Если верны некоторые теории насчёт модели, то, как раз территория, — возразили ему.

— Длинна, только тёмной черты, примерно полтора световых года.

Такое образование не могло появиться за две недели.

Анамирис не слишком вслушивался в дискуссию, вполне разумно полагая, что данных для выводов ещё слишком мало. Илари вновь приник к окуляру. На этот раз тёмная извилистая черта почему-то показалась ему зловещей, словно трещина в самой ткани реальности.

Он отодвинулся от окуляра, сам, удивившись невольно пришедшей в голову аналогии. Пожалуй, обычная склонность илари к метафорам, на этот раз сыграла с ним неприятную шутку. Он снова вгляделся в изображение. Но аномалия менее зловещей не стала. Анамирис задумался. Представители его расы, как правило, доверяли своей интуиции. Она оправдывала себя в большинстве случаев. Но что же в этом образовании такого зловещего?

Анамирис сосредоточился на своих ощущениях. Он полностью погрузился внутрь себя и не сразу понял, что в помещении началась стрельба. Повернутся на звук выстрелов, Анамирис не успел. Он почувствовал, как что-то обожгло его бок. В глазах сверкнула багровая вспышка, и илари упал рядом с оптическим усилителем с развороченными разрывной пулей внутренностями. Он умер мгновенно.

Бойня между тем продолжалась. Напавшие на станцию действовали не торопясь, методично истребляя на ней всех носителей разума. Один из них принадлежащий по происхождению к расе кавай склонился над трупом Анамириса.

— Основная цель обнаружена, — сообщил он, — объект мёртв.

Командир группы быстро подошёл к нему. Он нагнулся над телом, вытаскивая генетический анализатор. Тонкая игла пронзила кожу на трупе. С минуту прибор негромко гудел, потом вспыхнул зелёный огонёк подтверждения.

— Подтверждаю уничтожение основной цели, — произнёс командир, — продолжайте зачистку.

Потом командир, а это был человек, повернулся к кавай.

— Поздравляю, премия, обещанная за обнаружение объекта, будет переведена на ваш счёт после возвращения на базу.

Кавай улыбнулся. Ему было приятно, что он хорошо выполнил работу, а так же то, что за неё хорошо заплатили, да и работа сама нравилась.

* * *

Выйдя из предоставленной ей в общежитии комнаты, Герда почувствовала, что, впервые с момента гибели Горгоны, пребывает в отличном расположении духа. От удовольствия девочка даже замурлыкала себе под нос весёлый мотивчик. Петь Герда любила.

Задрав голову, она посмотрела в розовое небо планеты. Царил мягкий полумрак утра. Впрочем, слишком сильного контраста между ночью и днём Топус не знал, по крайней мере, в этих широтах. И сейчас плавно нарастающий свет стирал с небосклона яркие звёзды. На фоне неба вдалеке были некрупные горы, такие же розовые. Герде планета нравилась.

— Эй! — послышалось рядом.

Герда с неохотой оторвалась от созерцанья небес.

Рядом стоял паренёк её возраста. У него были короткие, тёмные волосы, зелёные глаза и слегка вытянутое добродушное лицо. Как и Герда, мальчик был одет в форму Гильдейской школы.

— Ты новенькая? — спросил он. — Из внешних?

Девочка осторожно кивнула. Она сообразила, что внешними в своём кругу космогаторы называли тех, кто не принадлежал к гильдейским семьям. Круг их, на планете, не так уж велик, и как новенькая она не могла не обратить на себя внимания.

— Тебя как зовут? — продолжил расспросы мальчишка.

— Герда Мир, — ответила Герда со спокойным дружелюбием.

Опыт у неё был. Четыре планеты с отцом сменили. Герда знала, что многое будет зависеть от того, как поставишь себя при первой встрече. Поэтому она постаралась вложить в ответ интонации безмятежной уверенности.

— Меня зовут Том. Том Баргус, — представился мальчишка. — Я космогатор в одиннадцатом поколении.

Пока ещё не космогатор, — мысленно поправила его Герда. — Только ученик, как и я. Но говорить этого в слух она не стала.

— Пойдем, провожу тебя до школы, — объявил Том.

Это ещё зачем? — удивилась Герда. Трёхэтажное здание школы хорошо просматривалось на противоположной стороне небольшого парка. Её и общежитие разделяло около ста метров.

Но Тома это не трогало. Ухватив Герду за руку, он буквально потащил её за собой. Решив, что это уж слишком, девочка резко вырвала руку. Баргус проскочил немного по инерции, едва не упав. Но тут же вернулся назад.

— Сама дойду, — сообщила ему Герда с некоторым вызовом.

— Тебя, правда, Горд Зимин удочерил? — спросил мальчишка, не моргнув глазом. Было, похоже, что он нисколько не обиделся, и на интонацию Герды никакого внимания не обратил.

— Да, — коротко ответила девочка.

Она решила, что избавиться от Тома будет сложновато. С другой стороны, может быть, и не стоило. Пора было налаживать контакты на новом месте.

Она вдруг вспомнила директора школы, к которому её водил Горд. Это был высокий, слегка располневший человек. Он казался добродушным. Вот только добродушие это было каким-то показным. Голос был чуть более громким, чем следовало, а улыбка чуть шире и приторней. Её отец, Кортус Мир, капитан наёмников военно-космических сил почему-то называл такую улыбку адвокатской.

— Помилуйте, дорогой Горд, на настоящий момент лига вовсе не заинтересована в увеличении числа пилотов. Сейчас мы берём в ученики только членов гильдейских семей.

Зимин оставался невозмутим. Герда уже поняла, что этого человека очень сложно вывести из себя. Принимая решение, он неостановимо устремлялся вперёд, словно корабль на баллистической траектории влекомый неотменимыми законами небесной механики. Это был какой-то человек-вектор.

— Я знаю об этом дурацком правиле, — равнодушно константировал он, — но один человек погоды не сделает. А девочка явный талант. Будучи совершенно не подготовленной, она не потеряла сознания во время «нырка».

Директор широко развёл руками, в глазах его было безразличие.

— Это ещё не о чём не говорит, мой дорогой Горд. А мы ведь даже не знаем, достаточен ли уровень её базовый подготовки.

— Достаточен, — отрезал Горд, — я уже проверял. — Для своих лет она имеет прекрасное образование по стандартам любой цивилизованной планеты. К тому же её родной язык русский, как и у нас на Топусе, что тоже не маловажно.

— Нет, нет, правило есть правило, я ничего не могу сделать. Уверен, что как член совета вы меня поймёте.

Горд спокойно смотрел на него.

— Вы думаете, это меня остановит? — спросил он. — Борус, вы случайно, не в курсе, сколько времени занимает удочерение? Не думаю, что очень много. К началу нового учебного цикла успею.

Директор оторопел.

— Вы хотите? — промямлил он.

Но Зимин уже перестал им интересоваться.

— Всего доброго Борус, — бросил он. — Идём Герда, нам предстоит много волокиты.

Больше всего девочку тогда поразило, что он даже не поинтересовался её мнением. Вряд ли у неё был реальный выбор. После смерти отца, она сделалась никому не нужной сиротой. Но всё же, мог бы спросить хотя бы для приличия.

Однако пересказывать эту сцену Тому она конечно не стало.

Ну ладно, — решила она, — раз уж он вызвался сопровождать меня, то надо выжать из него полезную информацию.

— Почему у вас так внешних не любят? — поинтересовалась она.

Том неопределённо пожал плечами.

— Да, кто как, — сообщил он. — Лично я против внешних ничего не имею.

Он немного подумал и добавил:

— А вообще-то, почему мы должны их любить. Они ведь тоже нас недолюбливают. Говорят будто мы замутняем отражённый в людях чистый исток мироздания имплантами.

Герда невольно вспомнила фанатичного проповедника на Горгоне. Она знала, что распространившаяся в последнее время в галактике единая общечеловеческая церковь была категорически против мозговых имплантов, делая ставку на псионику. Однако успехи человечества в постижении этой науки были очень ничтожны. В отличие от других рас. Среди людей было слишком мало одарённых псиоников.

— Но неужели никто из внешних не захотел сделаться космогатором? — спросила Герда.

Её настоящий отец сказал как-то: «Людей так много, что в галактике можно встретить кого угодно, от страшных грешников до святых, это лишь вопрос вероятности. Желающие найдутся для чего угодно. Поэтому никому не доверяй слишком сильно».

— Вообще-то был тут один, пару лет назад, — признал Том. — Но он только курс отучился. Хотя говорят, его специально заваливали. А потом приняли постановление, ограничивающее к обучению доступ.

Очень весело, — подумала про себя Герда. За короткое время общения с детьми космогаторов, она уже встретилась с отчуждением. Но что бы ещё и взрослые…

Том, наконец, почувствовал её беспокойство.

— Да, не волнуйся ты так, — беспечно сообщил он, — ты же теперь не внешняя, тебя удочерили.

Но Герда уже поняла, что будет не просто. И среди однокурсников и преподавателей наверняка найдётся много людей, которые её просто не примут, сразу, по крайней мере. Но при этом её беспокойство и настороженность вдруг переросли в какой-то азарт. Я заставлю всю эту компанию принять меня, — решила она, — посмотрим ещё кто кого.

Всё это время Том Баргус болтал без умолку. Он то восхищался своей династией, то рассказывал, как здорово быть космогатором, то описывал школу. Короче вещал, как целое новостное агентство. Она уже слегка пожалела, что ей не попался кто-нибудь другой на пути.

Их обгоняли другие ученики. На Герду смотрели с интересом, но не заговаривали. Они подошли уже почти к самой школе.

— Ага, — произнёс Том, — видишь того мужчину? Это Борис Невский, руководитель первого курса.

Борис Невский оказался мужчиной лет сорока и спортивного вида. Впрочем, она уже поняла, что стройная фигура была обычна для космогаторов.

— Приветствую вас, учитель, — обратился к мужчине Том. — Это Герда, она внеш… То есть бывшая внешняя, — поспешно поправился он.

Борис Невский перевёл на Герду спокойный взгляд.

— Да, Том, я знаю, — сообщил он.

В его взгляде не было никакой неприязни, только лёгкое любопытство.

— Ну, что ж, — произнёс он, — раз уж ты здесь, то приветствую тебя в гильдии. Рассказ Горда о тебе был весьма занимательным, я надеюсь, что он не преувеличивал.

Мгновение спустя Герду окружили будущие одноклассники. Пару девочек она уже знала по общежитию, остальные стали представляться.

— Привет! — сказала рослая девочка с волосами, заплетёнными в тугую косу. — Меня зовут Надя. Надежда Громова.

Подошло даже несколько второкурсников.

— Максим, — коротко представился один из них. Он походил на Тома так сильно, как могут походить только родные братья.

Небольшая группа учеников остановилась поодаль, представляться они не стали, и теперь рассматривали Герду как некий любопытный объект в кунсткамере.

— Обычная внешняя, — произнёс один парень, — ничего особенного.

Большинство в группе подобострастно закивало. Очевидно, парень пользовался авторитетом. Однако невысокий черноволосый паренёк возразил.

— Брось, Брюл. Если б талант был написан у людей на лице, то жить было б очень легко. Её рекомендовал в школу Горд, а он никогда бы не стал тратить времени на пустышку.

Похоже, мой приёмный отец достаточно известная личность среди космогаторов, — подумала Герда. Она уже знала, что Горд член совета Гильдии, но насколько высок этот статус, представляла смутно.

— Вот именно, — возразила девочка со светлыми волосами. — Все же знают, что династия Зиминых на грани гибели. Его сын так и не стал космогатором. С женой он развёлся. Да он сейчас за любую возможность ухватиться, потому и удочерил.

Вот это новости. Герда поняла, что до этого не задумывалась о семейном положении Горда. Он казался ей просто холостяком. Теперь она узнала, что её покровитель был разведён и имел взрослого сына. Сам Горд не обмолвился об этом ни словом.

Компания же Герде не понравилась сильно: слишком заносчивы. Обсуждают её при ней так, словно она, Герда, на самом деле пустое место.

— Согласна с тобой Вина, — говорила между тем другая девочка, тоже блондинка. — За много поколений, в семьях космогаторов, произошёл своего рода естественный отбор. Мы идеально приспособлены к пилотированию и к прямому общению с компьютерами. Самородки просто детский миф.

— Ты права, Марго, — охотно согласился с ней Брюл.

Почему-то именно последняя собеседница возмутила Герду больше всех. Она вдруг почувствовала, что если все остальные просто трепались, то этой она активно не нравилась. И это было взаимно.

Вообще девочек столь непохожих найти, пожалуй, было и сложновато. Непосредственная Герда и спокойная Марго, они сильно контрастировали с друг другом. Если в одежде и причёске Герды проскальзывала лёгкая небрежность, то Марго наоборот была одета очень старательно. Форма на ней сидела как влитая, а причёска была очень аккуратной. Чувствовалось, что дома о Марго заботятся.

Герда хотела, уже было сказать в ответ что-нибудь едкое, но Надя ухватила её за руку.

— Не обращай внимания, — сказала она, — развыпендривались тут на публике!

Она убийственно посмотрела на Марго.

— У самой всего семь поколений предков состоящих в гильдии, а ещё чего-то там об естественном отборе вещаешь. Идём, Герда, скоро звонок, а я хочу показать тебе школу.

* * *

— Наша организация вырождается, — произнёс Оритур Кварус Маркон, — мы теряем смысл существования.

Илари был самым молодым из присутствующих, отчасти именно этим объяснялась его горячесть. Однако Горд был во многом согласен с ним. В самом деле, организация была основана задолго до создания Гильдии. Ну и каковы реальные результаты?

— В лучшем случае мы занимаемся сбором бесполезных сведений. За века существования организации, мы накопили их целую кучу. Силы совершили то, силы сделали это. Ну и что, что это даёт нам для основной цели, — продолжал Оритур. По большому счёту мы знаем то же, что и все остальные.

Горд незаметно оглядел присутствующих. Неподалёку от него неподвижно сидел кимерит демонстрируя космогатору свой вытянутый профиль, весьма похожий на волчий. На его боку висел небольшой ритуальный меч. Определить, что за мысли бродят сейчас в голове этого разумного Canis lupus, не представлялось возможным.

Инори Киви он знал давно и близко, но, несмотря на это, она по-прежнему временами оставалась для него загадкой. Сейчас она слушала Оритура с милой улыбкой, которая могла означать всё, что угодно, как и у любого кавай. Триада трилов быстро пересвистывалась между собой, очевидно обсуждая чересчур эмоциональную речь. Рядом с ними находился феррон. По корпусу меха определить, что-либо было нельзя, а его индикатор эмоционального состояния находился вне поля зрения Зимина.

Горд вновь вернулся взглядом к оратору. Да, Оритур, безусловно, во многом был прав. Интересно, — подумал вдруг Зимин, — как переводится его имя.

— Что вы называете основной целью, — поинтересовался у илари феррон.

— Освобождение трёх галактик от власти сил, и уничтожение последних, — ответил без колебаний Оритур Маркон.

— Безумие, — возмущённо воскликнул другой илари. — Силы представляют собой более высокий эволюционный уровень разума. Подчёркиваю, не цивилизации, а именно разума, в биологическом смысле. Низшие не способны победить высших. Вспомните историю. Сколько у каждой расы было столкновений цивилизации с примитивными народами. И кто победил? А ведь потенциал разумов у обеих сторон был в принципе одинаков. По сравнению с силами у нас нет даже этого.

Однако оппонент отнюдь не смутился, вероятно, он ждал подобного рода вопросов.

— Возможно, я согласился бы с моим собеседником, — ответил он со всей свойственной Илари учтивостью, — если бы силы представляли собой хоть какое-то подобие цивилизации. Однако точно известно, что мы имеем дело лишь со сравнительно небольшой группой энергетических сущностей, пусть даже и сверхразумных. Также точно известно, что когда-то они были обычными существами. К тому же они уже давно ведут чисто паразитический образ жизни и не в состоянии существовать без жертвоприношений разумных.

Учтивость Илари есть штука сложная, много градаций имеющая. Сейчас, обладающий неплохим опытом общения с этой расой, Горд в ответе явственно различил сарказм.

— Он прав! — Кимерит резко встал, слегка обнажив ритуальный меч. — Мы все попрятались в норы и боимся делать резких движений. Таким способом войну не выиграть.

— А вы считаете, что у нас война, — с иронией поинтересовался второй илари.

— Да. Я считаю, что энергоинформационные сущности, условно именуемые нами силами, находятся в состоянии медленной войны со всем космосом. И не надейтесь, что ваши родные миры в безопасности. Сколько раз уже было! Силы способны объявить своим владением любую планету, бросив прежнее на произвол судьбы.

Послышались оживлённые обсуждения. Горд видел, что с Оритуром согласны многие, но и противников было не мало. Космогатор решил немного успокоить собравшихся.

— Полностью поддерживаю Оритура Кварус Маркона, — произнёс он, зная, что Илари предпочитают, что бы собеседники полностью произносили их сложные имена. — Этот разговор назрел давно. Но прежде чем вернуться к нему предлагаю обсудить, то ради чего мы собственно собрались. Есть какая-либо информация по смерть-сферам?

Ответил феррон.

— Наши расчеты с высокой вероятностью подтверждают гипотезу о том, что смерть-сфера представляет собой зону низкоэнергетического вакуума, отделённую от всей остальной вселенной своего рода потенциальной мембраной. Когда она оказывается в пределах достаточно сильной гравитации планетарного уровня, то мембрана «сминается» и низкоэнергетический вакуум как бы «растекается» по планете. При этом он будет поглощать любую встреченную энергию, покуда между ним и окружающим миром не выровнится разность потенциалов, тогда вакуум перейдёт в обычное состояние.

— Подчёркиваю, — продолжил мех, — энергия поглощается действительно вся, включая тепловую. Возможно, даже электроны падают на ядро.

Горд вновь вспомнил обращённую в лёд планету.

Пока феррон говорил, его корпус не сдвинулся с места ни на йоту. Не знаешь, так и не поймёшь, к кому обращается. Зато голос его был хорошо слышан во всём помещении. Звуковые синтезаторы меха могли воспроизвести любой тембр. Но обычно в голосе ферронов звучали лёгкие металлические нотки. Не смотря на то, что голос меха звучал ровно, без интонаций, его нельзя было назвать полностью безличным. Речь была ещё одним показателем эмоционального состоянья феррона. И Зимин иногда задумывался, способны ли они этот показатель подделать.

— Перестроенный вакуум, — задумчиво протянула Инори Киви. Лицо кавай приняло сосредоточенное выражение. — Но тогда в этом точно замешаны силы.

— Это и так было очевидно, — проговорил кимерит.

— Полной уверенности всё-таки не было, — возразила Инори. — Мы не как не можем понять смысл уничтожения без малого десятка планет. В конце концов, силы предельно прагматичны. Им попросту ни к чему такое массовое истребленье разумных.

— Значит, какой-то резон всё же есть, — пробормотал Кварус Маркон.

И Горд согласно кивнул головой. Теперь сомнений действительно не оставалось: только силы были способны манипулировать вакуумом.

— Хочу уточнить, — вновь заговорил феррон, — что данная гипотеза всё же не доказана стопроцентно. Нам не хватает небольшого количества данных.

Кимерит неодобрительно покосился на Горда.

— Если бы один из присутствующих рискнул бы не надолго задержаться возле Горгоны, то мы вполне возможно этими данными бы располагали.

Наезд был настолько неожиданным, что Зимин даже на миг растерялся.

— Это было бы верное самоубийство, — произнёс он, — я и ушёл то тогда только чудом. Ещё бы минута и всё.

Горд замолчал, решив, что его речь слишком похожа на оправдание. Неожиданно его поддержал феррон.

— Космогатор Горд прав, — произнёс мех, — если бы он остался для наблюдения, то вероятность его гибели была бы ровна ста процентам. Напоминаю, что ни на одной из планет подвергшихся атакам смерть-сфер даже на орбитальных станциях никто не выжил. Границы опасной зоны в точности неопределены, а на корабле Горда, насколько мне известно, тогда оказался ребёнок.

Судя по всему, последнее мех посчитал, решающим аргументом.

Это слегка удивило Горда. Ферроны были известны своей крайней рациональностью, и Зимин считал, что им чужда подобная человеческая сентиментальность. С другой стороны любой мех когда-то был существом из плоти и крови, до того как решился на пересадку мозга.

Вместо ответа Кимерит встал, повернулся к Зимину и неожиданно поклонился.

— Простите, достойный Горд, я просто был неверно информирован об этом случае.

— Извинение принято, — произнёс в ответ Зимин. Ему действительно не хотелось раздувать не нужный конфликт.

Удовлетворенный кимерит вернулся на место.

Вообще-то, не принять извинения кимерита было чистой воды самоубийством. Тогда, что бы очиститься у волкообразного оставался с его точки зрения единственный выход — дуэль. Нет уж спасибо, один раз, по молодости, он в подобной дуэли уже участвовал, и повторять ни какого желания не имел.

— Расчеты по смерть-сферам, — закончил прерванное было выступление мех, — сейчас будут переданы на личные компы присутствующих. Надеюсь, все подключили их к локальной сети станции.

Мгновение спустя личный компьютер Горда издал сигнал означавший, что пришло сообщение. Было странно, что ферроны доверяют такую информацию сети, но Зимин тут же сообразил, что мехи попросту контролируют всю электронику станции и после окончания совещания эти данные тут же сотрут из сети.

— Тогда переходим ко второму пункту повестки, — предложил Зимин.

— Олдрин, — обратился он к кимериту, — вы отвечаете за расследования нападения на станцию синхрониума. Есть ли хоть какой-нибудь результат.

Кимерит медленно покачал головой.

— К моему вящему стыду ничего. Мы лишь пришли к выводу, что нападавшие, скорее всего, были заинтересованы в сокрытии какой-то информации. В компьютерную систему станции был введён очень мощный вирус, необратимо стёрший всё от данных, до программ. Более того, в жилых отсеках была взорвана электромагнитная бомба, разрушавшая всю личную электронику.

Олдрин прав, — понял Зимин, — вывод из всего этого был однозначным, кто-то очень хотел стереть некие данные. Понять бы ещё какие. Он задумался.

— Поскольку сам синхрониум уничтожен не был, то можно предположить, что злополучная информация связана с ним никак не была, во всяком случае, напрямую. Нападение просто случайно совпало с наблюдением первой пространственно-временной трещины, — закончил говорить кимерит.

Предположение было логичным, но скудность результатов разочаровывала.

— Почему мы вообще занимаемся этим? — выразил недоумение второй Илари, тот самый который выступал против Оритура. — Не думаю, что этот налёт как-то затрагивает интересы организации.

— Да, это так, — согласился с ним Зимин. — Но станция-синхрониума является частью нашей структуры. Пусть даже в какой-то мере формально. И мы обязаны разобраться, что там случилось.

— Согласен! — на этот раз кимерит полностью вынул свой меч из ножен, торжественно воздев его кверху. — За своих надо мстить!

На самом деле «своими» на станции было лишь несколько разумных. Но, по мнению Горда, это ничего не меняло. Это был как раз тот редкий случай, когда он был готов лично подписаться под словами воинственного кимерита. Да и узнать о том, что это за информация была такая, что станцию зачистили подчистую, возможно было б совсем нелишне. Оставалось только надеяться, что Олдрин окажется достаточно компетентен в качестве следователя.

Вскоре они вернулись к вопросу о том, что следует изменить в деятельности организации.

Глава третья

Друзья и враги

Ферроны (в просторечии мехи) — Сообщество киборгов, в которое вошли разумные решившиеся на пересадку мозга в механическое тело, с целью достижения долголетия и очистки разума от большинства эмоций. Де-юре считаются отдельным разумным видом.

Краткая космическая энциклопедия.

Учёба в школе космогаторов была весьма напряжённой. Кроме обычных учебных дисциплин здесь преподавали и другие необходимые для пилотирования и обслуживания «Ласточки». Герде приходилось изучать навигацию, теорию квантовых коридоров, двигатели. А уж математику преподавали в таком объёме, что её прежним школам и не снилось.

Обычно Герда легко выбивалась в отличницы во всех школах, в которых училась. Теперь же что бы удержаться на верху ей требовались изрядные усилия, и с непривычки она сильно уставала.

Но всему на свете приходит конец: миновал восьмой день десятидневки: наступили два дня выходных, и Надежда вытащила новую подругу поразвлечься в город.

Долгое время девочки просто гуляли среди круглых, похожих на разноцветные фломастеры зданий, между которыми был разбит парк. Потом обе присели на краюшек небольшого фонтана. Какое-то чудо-юдо лохматое, задрав к верху голову, испускало изо рта потоки воды.

Поток расходился зонтиком и ниспадал шатром обратно к земле. Изредка до подружек долетали лёгкие брызги, оседая на одежде и лицах мелкими капельками. В жаркий день это было даже приятно.

— Здесь на всей планете такая архитектура? — Полюбопытствовала Герда.

Подруга рассеянно окинула взглядом высокие дома-башни.

— Да вроде бы.

Она вдруг смутилась.

— Знаешь, я почти не путешествовал по Торусу.

— Забавно, — продолжала она, задумавшись, — мне приходилось бывать ещё на паре планет, а вот других мест родной, практически не посещала. Ну, так, ездила кой-куда со школьными экскурсиями. Странно, правда?

Герда тоже немного подумала.

— Да нет, — сказала она, наконец, — наверное, это обычное дело. Я вот на четырёх планетах с отцом жила, но только сейчас сообразила, что не знала, по настоящему ни одной. Это ведь только с точки зрения космоса любая планета — точка, для людей она целый мир.

Они надолго замолчали, думая, каждая о своём. Герде вдруг показалось странным стремиться к иным мирам, если за всю жизнь не возможно досконально изучить свой — один единственный.

Однако она тут же тряхнула головой, прогоняя подобные мысли. Как говорил её родной отец — Кортус: «Разумные совсем не обязаны быть логичными, они просто живут в своё удовольствие». Герда по-прежнему считала, что стать космогатором — здорово.

Мысли о погибшем отце навеяли грусть, и Герда невольно задумалась, почему пережила его смерть так легко. Конечно, на фоне гибели целой планеты, гибель одного человека попросту меркла, но ведь этот человек был ей самый родной по крови.

Корус заботился о ней, всегда был готов дать ценный совет, но по настоящему близки они не были. Скорее он считал заботу о дочери своим долгом, который исполнял свято, так же как контракты с правительствами планет, куда вербовался отряд наёмников. Любил ли он её по настоящему? Герда не знала. Обычно она хорошо понимала чувства других людей, но с родным отцом это почему-то не проходило.

Герда вдруг вспомнила: однажды она подслушала, как Корус Мир признался боевому товарищу, что всегда хотел сына, которому можно было бы передать свой боевой опыт. Почему же он тогда не женился повторно? Впрочем, мать девочка не помнила.

Вблизи, обогнув фонтан, пролетела стайка зелёненьких мотыльков. Они почти коснулись лица Герды. Но занятая своими мыслями девочка даже не обратила на это внимания.

— Герда, очнись! С тобой всё в порядке?! — Надежда несколько раз провела ладонью перед её глазами. — Сидишь, уставившись в одну точку!

И Герда Мир, наконец, очнулась от своих размышлений.

— Извини, — сказала она подруге, — задумалась что-то.

— О Горгоне? — спросила Надежда с понимающим сочувствием.

Герда лишь коротко кивнула, в конце концов, догадка Надежды была достаточно близка к истине.

Представив свидетельницей чего, пришлось стать подруге, Надежда невольно поёжилась и поспешила перевести разговор на другое, отвлекая Герду от мрачных мыслей.

— Куда тебя ещё сводить? — спросила она. — Тут поблизости довольно недурные атракциончики.

Она на мгновение запнулась.

— Слушай, ты вообще-то поесть не хочешь? А то я — так очень голодная.

Герда благодарно кивнула. Есть ей действительно уже хотелось, но признаться Надежде раньше она не решилась.

— Так чего молчала? — Надя внезапно сделалась похожей на курицу наседку, хлопочущую над одним единственным цыплёнком, — тут есть неплохое кофе, тоже поблизости.

Но дойти быстро до кофе не вышло: в ближайшей аллее Герда заметила несколько фигур. Одна из них ей показалась знакомой. Герда вгляделась. Это были четверо парней её возраста. Один стоял напротив троих. Нет! Двое довольно крепких ребят держали сзади ещё одного за руки, так что тот попросту не мог вырваться. Именно он то и показался Герде знакомым. Однако из-за отбрасываемой деревьями тени она ни как не могла разглядеть лица.

Напротив, нагло поигрывая дубинкой, стоял ещё один, такого же возраста, но невысокий и довольно тщедушный. Не смотря на подобный внешний вид, чувствовалось, что именно он за главного в троице.

— Что, Ковис, думал, мы с тобой драться будем?

Коротышка говорил, неспешно растягивая слова. Герда поняла, что он подражает героям плохих гангстерских фильмов. Девочка вспомнила, как её родной отец как-то упомянул, что полные нули почему-то ощущают свою значимость, натягивая подобные маски.

— Слишком много чести для тебя, — продолжал изгаляться тщедушный.

— Никакой пощады, — вдруг завопил он, опять явно кого-то копируя. — Истребим проклятых отвергов отпавших от человечества.

— Идём, — шёпотом сказала ей Надя, — идём, пока не заметили, ещё не хватало в драку ввязаться. Это же внешние, не стоит нам впутываться в их спор.

Похоже, Герду она теперь уже безоговорочно причисляла к своим.

— Погоди, кажется, я одного из них где-то видела.

За всё это время пойманный не произнёс ни слова. Он бессомнения обладал сильной гордостью. Такие люди нравились Герде.

— Да, какая разница?! — удивилась Надежда. — Ты же теперь с нами, не с ними.

И здесь водораздел, — огорчённо подумал Герда. — И почему люди так стремятся разделиться на группки по самым малозначащим признакам. Она вспомнила о Халарии — планете, где у отряда отца был контракт до Горгоны. Этот мир находился на грани расовой войны. Из-за чего спрашивается? В результате какой-то древней мутации примерно половина планетного населения обладала передающейся по наследству лопоухостью. Люди были готовы убивать друг друга из-за такой малости!

Наклонившись, она подобрала довольно увесистый камешек.

— Стой! — воскликнула Надежда, — Ты что делаешь, их же трое.

— Нас тоже.

— Имей в виду, я отказываюсь!

И тут впервые заговорил пленённый.

— Я всегда знал, что ты трус, — презрительно бросил он, — но что б настолько! Ты подл, даже для внешнего!

— Это же Брюл! — ахнула Надя. — Внешние поймали Брюла.

Но Герда уже, широко размахнувшись, бросила камень. Точно, — подумала она, когда тот находился уже в полёте, — ведь Ковис его фамилия! И как я сразу не вспомнила!

К её удивлению теперь Надя, не задумываясь, бросилась к парням. Но те лишь слегка успели повернуться на шум, когда в одного из державших Брюла угодил камень.

— Ай, — заорал он, отпуская левую руку пленника.

У Брюла оказалась мгновенная реакция. Освободившейся рукой, тот заехал оставшемуся пленителю в лоб. От неожиданности тот тоже вскрикнул, но руку Брюла не выпустил. Но уже в следующую секунду Ковис перебросил врага через голову каким-то хитрым приёмом. Упав, подросток так и остался лежать.

Теперь ученик космогаторов был свободен, но бежать прочь не собирался. На второго противника, он размениваться тоже не стал, сразу устремившись к коротышке. Но реакция у того оказалась отнюдь не хуже чем у противника. Он сразу кинулся бежать прочь со всех ног.

— Ларкон, Дмитрий, помогите, — вопил он на бегу. Расстояние между ним и преследователем увеличивалось медленно, но верно. Однако прямо по направлению их движения Герда разглядела довольно длинный забор. Так что шансы поймать противника у Брюла все-таки были.

Мальчишка, которого Брюл швырнул наземь, наконец, встал. Он переглянулся с приятелем. Но вместо того, что бы защитить товарища, они предпочли разобраться с подругами. Оба устремились к остановившимся девочкам.

— Бежим! — крикнула Надежда.

Герда и сама понимала, что им пора делать ноги. Неизвестно, чем бы для них всё закончилось, но именно этот крик и решил для Брюла исход погони. Он на мгновение остановился и, видимо узнав Надежду, бросился на помощь девочкам. При этом на лице его была такая ярость, что те сами предпочли бросить преследование и поскорее ретироваться.

— А, значит, это были вы, девочки, — сказал, подбежав к ним запыхавшийся Брюл. — Спасибо! Надежда, это ты бросила камень?

Девочка покачала головой.

— Нет, Герда.

Кажется, Брюл слегка удивился.

— Вот как?! Похоже я должен поблагодарить тебя, внеш… Вот уж не ожидал! Кажется, я не верно о тебе думал. В общем,… это… спасибо.

Герда обратила внимание, на то, что слово «внешняя» он на этот раз скомкал.

— Пожалуйста, — сказала она таким тоном, что все невольно заулыбались.

Вскоре они втроём уже сидели в расхваленном Надей кофе. Кофе действительно оказалось неплохим: светлое, с небольшими уютными столиками между которыми плавно разъезжало несколько роботов-официантов. Сделаны они были в виде зверей, скорее всего мифических. Несколько минут спустя вся троица уже поглощала пончики с кофе.

— И так, из-за чего был весь этот сыр-бор, — поинтересовалась Надежда тоном заботливой мамочки.

Паренёк серьёзно вздохнул.

— Ты лучше этих спроси, тех, кто убежал. Я, знаешь ли, вполне мирно иду, никого не трогаю. Вдруг вылезает откуда-то этот недомерок с приятелями, и спрашивает прямо сходу: мы, мол, тут поспорили, правда ли, что все космогаторы богомерзкие киборги которые не признают, ни дружбы, ни совести.

— Что так вот прямо и спросил?! — изумилась Герда.

Надежда лишь тихо охнула.

— Ну, да! — охотно подтвердил Брюл.

Герда прекрасно знала, что любители помахать кулаками имелись во всех мирах. По уже сложившемуся у неё мнению, Брюл и сам-то не очень от них отличался.

— Ну, а ты, конечно же, сразу в драку! — недовольно проворчала Надежда.

Особого возмущения в её голосе, правда, не было. Вероятно, действовали законы кастовой солидарности. Герда вспомнила, как изменилось поведение обычно мягкой Надежды, когда та поняла, что опасность грозит своему.

— Ну почему же сразу? — слегка удивился Брюл. — Что же я варвар, что ли? Вначале я честно спросил, зачем они нарываются. А они в ответ: «Все знают, что ученики гильдии не способны на честную драку». Ах, честной драки вам захотелось! «Хорошо», — говорю, — «только отойдём с центральной аллейки-то».

Герда вдруг почувствовала, что Брюл описывает случившиеся с каким-то даже удовольствием. Но вот причины понять она не могла. Ведь как ни крути, дать им отпор в одиночку Брюл не сумел, и гордиться ему было, в общем-то, нечем. Потом вроде бы уяснила: вся эта компания подтвердила его самые худшие представления о внешних. И парень был этому только лишь рад. Всегда приятно увидеть противника в самом чернейшем свете — свои лучше смотреться будут.

Девочка едва удержалась, что бы покачать головой.

— Ну, вот значит отошли мы, — продолжал рассказ Брюл. — Они втроём напротив меня встали. Что, говорю, герои жёлтого карлика, кто из вас посмелее будет. Компания мнётся. Помочь вам, что ли? — спрашиваю. — Самому выбрать. А тут этот крысёныш: «Это я тебя бить буду!».

На некоторое время Брюл прервал свой рассказ. Он не спеша, доел пончик, короткими глотками выпил оставшийся кофе, потом с задумчивым видом принялся смотреть через окно на деревья. Герда видела, что Надежда так и изнывает от любопытства. Хотя чего там любопытствовать не понимала: Брюс уже и так рассказал практически всё.

— Я, честно говоря, не ожидал, — сказал, наконец, Брюл, — знал его раньше немного, Иван никогда ни храбростью не отличался, ни мускулами.

— Ну, в общем, — продолжил он нехотя, — удивился даже слегка. Тут эти двое меня за руки и схватили.

— Ну, остальное вы, в общем, видели, — скомкал конец истории Брюл.

— А игнорировать их, конечно, было нельзя, — проворчала Надежда. — Мальчишки!

Брюл удивлённо посмотрел на неё.

— Игнорировать?! — произнёс он таким тоном, что сразу стало ясно, что подобная возможность ему попросту в голову не приходила, — А это как?!

Надежда только рукой махнула:

— Ладно, замнём, — сказала она, — для ясности.

На обычно молчаливого Брюла нашёл внезапно какой-то трёп. Он вдруг принялся рассказывать девочкам анекдоты и забавные случаи. Говорил, о слабостях учителей в гильдейской школе и об их сильных сторонах. Словом делился важной информацией.

С чего б это он, — слегка удивилась Герда, — он же ещё вчера меня пустым местом считал, оскорбляющим гильдию.

Такая уж была черта у Брюса Ковила: если уж он признавал кого-то своим, то целиком и сразу, и доверял ему беззаговорочно. Другое дело, что этих своих у него было очень и очень не много. Он даже в школе почти ни с кем по настоящему не сошёлся.

Между тем, Герда обратила внимание, что у входа в кафе возникло нездоровое оживление. Кое-кто из посетителей недоумённо посмотрел наружу. Причина выяснилась тут же. В узкий проход протискивалась, мешая друг другу, группа людей в зелёных балахонах. Это ещё кто такие? — недоумённо подумала девочка.

Группа осматривалась, явно кого-то ища.

— Так, — убито проговорил Брюл, — адепты церкви «Божественного зерцала». Только их здесь для полного счастья и не хватало.

— А может они ещё и не про наши грешные души? — с надеждой произнесла Надя.

Герда хотела, было расспросить их о «зелёной» компании поподробней, но, тут опровергая слова Надежды, — группа направилась прямо к их столику.

Надежда с Брюлом привстали с явным намереньем сделать ноги. Вот только выход из кофе имелся только один, и что бы пройти в него, надо было миновать зелёные балахоны.

— В чёрную дыру их, — бросил Брюл, — не желаю я бегать.

Лицо у него при этих словах скривилось так, словно он наелся кислятины. На лице у Надежды было похожее выражение, казалось, им всем предстояло, что-то очень унылое.

— Что происходит? — вопросила их Герда.

— А, — Надежда вздохнула, — зануды пришли. Приготовь себя к скучному.

Зелёные были уже возле их столика.

Герда насчитала пятерых людей разного возраста. Не смотря на капюшоны, она видела, что лица у всех были очень торжественны. Они что обедню собрались тут служить? — мельком подумала Герда. Как оказалось, её предположение было не столь уж далеко от истины.

— Бог и исток! — объявил один из балахонников постарше, Герда дала бы ему около шестидесяти. Очевидно, это была какая-то религиозная формула.

— Исток и Бог! — сообщила им Герда, немного подумав.

К её удивлению, ответ привёл пришедших в некоторое возбуждение, а Брюс с Надеждой переглянулись.

— Ты уже знакома с нашим учением, дитя? — обрадовано вопросил старший.

— Представления не имею! — весело сообщила им Герда. — Я просто хотела быть вежливой.

Она доедала последний пончик.

— Но ты произнесла ответную формулу!

— Ва! Действительно угадала! Впрочем, я знакома с целой кучей других подобных учений.

Герда уже расправилась с пончиком. Поглядев на приятелей, она заметила, что те тоже покончили с трапезой.

— Не важно, — произнёс её собеседник после коротких раздумий. — Ведь не иначе как само мироздание подсказало тебе этот ответ. Значит, ты ещё не совсем испорчена. Во всяком случае, не так как твои дружки.

— О, мы так на это надеялись! — какая-то женщина из «божественных зерцал» от умиления, кажется, готова была прослезиться.

— Чего, чего, — Герда даже оторопела слегка, — так вы, что всё это своё явление ради меня организовали?!

— Да, — подтвердил старший, — когда мы узнали, что чистая и невинная душа попала в эту богомерзкую школу для изменённых.

Герда не сразу вспомнила, что изменёнными фанатики называют космогаторов.

— Тяжёлый случай, — пробормотала она.

— Да, — вновь воскликнула женщина, — они замутнили душу свою, которая должна живое божество отражать, имплантами, что образ божества отражённый в ней искажают.

Герда хотела было просто встать и уйти, но ей вдруг стало интересно понять логику фанатиков.

— Ваша церковь ведь входит в общечеловеческую? — поинтересовалась она.

Старший священник, жрец или кто он там был на самом деле, степенно кивнул:

— Естественно.

— Тогда вы должны быть согласны, что бог есть творец.

— Безусловно.

— А суть его творчество.

Старшой был согласен и с этим.

— Да, творческий исток порождает вечно обновляющуюся вселенную. А зерцала нашей души этот исток отражают. Мы рады, что нашли взаимопонимание.

По мнению Герды, до взаимопонимания им было так же далеко, как до Магеллановых облаков и большого, и малого вместе взятых.

— Я пастор Брак, — представился между тем старший балахон. — Как только мы узнали, что ты находишься в этом кафе, то пришли, что бы спасти твою невинную душу.

— О душе потом, — отрезала Герда, довольно холодно.

— Дитя, душа это самое важное.

— Я знаю.

Она набрала в лёгкие побольше воздуха.

— Вы мне вот, что лучше скажите, если бог есть творчество, а наши души его отражения, то почему же вы не даёте людям меняться? Вы что всерьёз считаете, что те, кто поставил себе имплант, перестают быть людьми? Кому от этого хуже? Да вы всех ведёте в болото!

— Всё куда хуже, чем мы думали, — расслышала она еле слышимый шёпот, — дьявольская пропаганда слишком глубоко проникла в неё.

— Дитя, — попытался урезонить её пастор Брак, — ты говоришь ересь. Если создание имплантов и творчество, то не от бога.

— И решать, что от него, а что нет, конечно, будете лично вы?

Герда почувствовала, что её заносит. Следовало закругляться.

— Ну почему же, — удивлённо проговорил Брак, — есть предписания общечеловеческого синода.

— Спасибо, — отрезала Герда, — но решать что хорошо, а что плохо я предпочитаю сама. Пошли ребята!

Она решительно встала, и, убедившись, что приятели следуют за ней, прошла мимо растерявшихся поклонников божественного зеркала к выходу. К удивлению Герды её никто не преследовал. Возможно, зелёные балахоны решили, что душа девочки уже окончательно погублена.

— А ты молодец, — воскликнул Брюс, когда они вновь оказались снаружи, — ловко отбила этого Брака.

— Брак он и есть Брак, — весело сказала Надежда. Судя по всему, она тоже осталась довольна подругой.

Сама Герда предпочла промолчать. Она вовсе не считала это победой. Хотела ведь мирно с людьми поговорить, и вдруг чуть не сорвалась, ни с того, ни с сего.

Она попыталась представить, что бы сделали на её месте оба её отца и родной, и приёмный. Вскоре она пришла к выводу, что ни тот, ни другой вообще не стали бы разговаривать с фанатиками. Капитан наёмников Кортус Мир, скорее всего, их бы сразу послал, далеко и надолго. А Горд, попросту продолжал бы обед. Она уже убедилась, что этот человек просто не обращает внимания на незначительные помехи. Интересно, — подумала она, — где сейчас Горд? Герда вспомнила, что давно его не видела.

* * *

С океана налетали порывы холодного штормового ветра. Он вихрем, проносился по небольшому городу, завывал, словно запугивая людей, поднимал мусор и тащил его от одного конца улицы до другого.

Птицы попрятались в укромных местах и теперь дрожали от холода. Многочисленные ручные животные с зелёным мехом и шестью лапами, которых в ясную погоду можно было увидеть по всему городу, теперь встопорщив шерсть, спешили укрыться в домах.

Но Горду подобная погода даже немного нравилась. Он двигался против ветра широким, уверенным шагом, с удовольствием вдыхая чистый холодный воздух. Кругом стояли жёлтые округлые здания, над которыми в густо-тёмном вечернем небе сияли две маленьких жёлтых луны. Вскоре улица кончилась.

Зимин стоял у обрыва высокой скалы. Обрыв был огорожен высоким, прочным бордюром, из того же жёлтоватого камня, что и все здания в городе. Космогатор посмотрел вниз. Море под скалою кипело.

С бешеной яростью оно нападало на основание, на котором был расположен город. Вода набрасывалась на скалу, закручивалась водоворотами и, не добившись своего, отступала. Что бы мгновение спустя попытаться по новой. Брызги взмывали высоко вверх и подхваченные воздушным порывом летели дальше, словно горизонтальный дождь.

Одежда слегка промокла, но на настоящий момент это Горда не беспокоило. Он с интересом наблюдал за игрой стихии. Вдруг подумалось, а каково это плыть по бурному морю. И не на современном компьютеризированном судне, а на древнем парусном. Он представил, как волны перехлёстывают через раскачивающийся борт, с головой накрывая снующих матросов. Некоторые из них карабкались по вантам, словно обезьяны, не смотря на бурю.

Зимин припомнил, всё что знал, о парусных кораблях: хлипкая обшивка, зависимость от ветров и течений. Да уж, космические полёты представлялись делом куда более безопасным. И всё же, всё же! Раз за разом бросать вызов стихии, быть свободным от власти сил, знать, что всё зависит только от твоей воли и мужества. Давно ушедший мир показался Зимину привлекательным. Он подумал, что стоит побольше узнать об этой эпохе.

Но тут же вспомнилось и другое. Для большинства людей обитавших в том мире, он не казался таким уж счастливым. Ужасающая нищета, беспрекословное подчинение высшим, тех же матросов зачастую вербовали во флот насильно, и сама жизнь их нередко зависело от самодурства офицеров. Какая уж там к дьяволу свобода! И всё же сама борьба со стихией его привлекала.

Горд, услышал позади себя шаги, однако повернулся не сразу. К нему подходили две фигуры в плотных плащах. Не смотря на длинные одежды и капюшоны, в них легко можно было узнать кимеритов. Горд отвесил им лёгкий ритуальный поклон, словно старым знакомым, как и было, принято у их расы.

Отвечая на его приветствие, подошедшие совершили то же короткое движение головой. Потом старший на мгновение откинул с лица капюшон. Особой необходимости в этом не было. Хотя для многих людей все кимериты были на одно лицо, опытный Зимин легко различал их даже по походке. Ещё не обернувшись, он нисколько не сомневался, что к нему подходят нанятые им самим ксеноки.

— Здесь часто такая погода? — поинтересовался Горд, вместо того, что бы сразу перейти к делу.

— Да, — сказал старший из кимеритов, которого звали Ораст. — И не только здесь, по всему миру. Океаны Дагеи постоянные генераторы бурь.

— Я слышал, — добавил младший, — что до «удара сил» всё было совсем по-другому.

Горд невольно кивнул. Лет триста назад Дагея была довольно славным местом, по крайней мере, по меркам людей и кавай. Большая её часть имела приятный тёплый климат. А суша была представлена множеством крупных островов в большинстве своём объединенных в архипелаги. На планете отсутствовали крупные хищники. Одним — словом курорт.

Однако правители планеты начали баловаться с исследованиями, на которые силами был наложен запрет. Вскоре последовало «возмездие».

Последнее слово Зимин мысленно поставил в кавычки.

Удар, нанесенный силами, по лабораториям и исследовательским центрам отнюдь не был точечным. Была проломлена планетарная кора, начались извержения вулканов. Потом, в назидание всем прочим ослушникам, силы слегка сместили планетную ось, что не только испортило климат, но и вызвало волну колоссальных землетрясений по всем островам. Цивилизация на Дагее стала возрождаться совсем недавно.

— Есть новости? — Горд наконец поинтересовался вопросом ради которого они встретились.

Ораст кивнул.

— Да. Человек, который вас интересует, как и обычно, в это время, находится сейчас в баре «Торнадо» с одним охранником.

Это было так хорошо, что Горд даже и поверил не сразу.

— Вы уверены, что охранник один?

Старший наёмник лишь усмехнулся снисходительной улыбкой профессионала.

Никогда не думал, что они могут быть столь беспечны, — подумал Зимин. Мгновение он прикидывал, не является ли это ловушкой, но счёл вероятность подобного минимальной: вряд ли кто знал, что на планету прибыл гильдиец.

— Сможете нейтрализовать охранника, так что бы обеспечить мне… разговор?

— Да без проблем, — отозвался Ораст, — Охранник не представляется мне таким уж крутым. Можете «разговаривать» с клиентом хоть целый час.

Слово «говорить» он с явной иронией выделил. Кимериты не одобряли свойственной людям уклончивости, они предпочитали называть вещи своими именами.

— Ведите, — распорядился Горд.

Ему предстояла не слишком приятная работа, с которой хотелось справиться как можно скорее.

Бар оказался не плохим, хотя и отнюдь не элитным. Зал был погружён в темноту, в которой жёлтоватым светом светились столы, и фосфоресцировала посуда. Горд не мог различить даже лиц людей сидящих по близости. Лишь временами из полумрака возникала рука, которая подносила кружку к губам. Кружка слабо светилась белым и если находишься рядом, то можно было что-нибудь разглядеть. Имелись огоньки и на стенах. Заведение было как раз в духе Горда, и при других обстоятельствах он приятно провёл бы здесь время.

— Вон тот столик, в левом углу — негромко уточнил Олдрин.

Зимин кивнул, даже с этого расстояния он видел возле столика две неясные тени. На мгновение ему захотелось опустить на глаза инфракрасные очки. Но делать этого космогатор не стал. К чему собственно? В наводке кимеритов Зимин не сомневался, к тому же он не видел фотографий Кильдрана в инфракрасном свете и не был уверен, что таким образом опознает его.

— Минуту, — сказал Зимин спутникам.

Космогатор решил, что с маскировкой можно кончать. Вынув из кармана баллончик, он направил струю аэрозоля себе на волосы. Под влиянием заключённого в баллончике реагента тёмная краска, которой они были покрыты, распадалась, а её частицы тут же становились летучими. На мгновение шевелюру Горда окутало лёгкое облачко, которое сразу рассеялось. Теперь его волосы приобрели свой естественный вид, что впрочем, было в темноте не заметно.

Что ж, Килдрин скоро увидит, — подумал Горд, двигаясь к нужному столику. Волосы были чем-то вроде визитной карточки Зимина, и он намеренно собирался здесь наследить.

Кимериты намеренно отстали, спрятавшись в темноте. Зимин скорее почувствовал, чем услышал лёгкий хлопок позади. Так, — понял он, — телохранитель нейтрализован. Зимин приблизился к столику.

— Присесть можно, — поинтересовался он у мужчины, лица которого по-прежнему не мог разглядеть из-за темноты.

— А? Да. Конечно.

Приподняв светящуюся бутылку, мужчина указал на два свободных места. На короткий миг лицо его осветилось, и Зимин понял, что это действительно Килдрин: уж чего-чего, а его фотографий перед миссией Горд насмотрелся. Обруч космогатора был скрыт у Килдрина модным на Дагее красным тюрбаном.

Зимин сел рядом с ним. Опускаясь на стул, он бросил короткий взгляд на место напротив. В фосфорическом свечении столика можно было разглядеть крупный силуэт неподвижно сидевшего мужчины. Слишком неподвижно. Темнота сейчас играла Зимину на руку, Килдрин до сих пор не заметил, что его телохранитель обездвижен.

Горд ждал, что сейчас появится официант, живой или механический. Но вместо этого прямо перед ним с потолка опустился микрофон, под которым располагался небольшой экранчик с меню. Горд выбрал почти наугад.

— Обождите, — объявил мягкий голос, и устройство стало возноситься под потолок. Минуту спустя сверху таким же образом опустился поднос.

Всё это время Зимин искоса наблюдал за Килдрином. Тот был слегка пьян, но это не мешало ему, не спеша поглощать новые порции алкоголя.

— Что-то пьёте, вы много, Килдрин, — негромко произнёс Горд тоном заботливого дядюшки.

Некоторое время царила тишина, возможно собеседник Горда решил, что ему просто послышалось.

— Мы что знакомы? — наконец произнёс он не уверенно.

— Да же не встречались. Хотя конечно предательство это такой грех, что тяжело ложится на совесть, — невозмутимо продолжил Горд, — наверное, вам его вином залить хочется. Да не смотрите вы на телохранителя, он сейчас парализован, и помочь вам не в состоянии.

Килдрин попытался встать, но его тут же пригвоздила к месту высунувшаяся из темноты могучая рука Кимерита. Зимин, выхватив из кармана фонарик, на мгновение осветил свои волосы. Казалось, в воздухе вспыхнула радуга. Килдрин побледнел: знаменитые волосы Зиминых были легендой среди космогаторов. О них знали даже те, кто не встречался с ним лично.

— Да, понимаю, — не меняя тона, продолжил Зимин, — предательство это такая штука, которую так и тянет запить, что б совесть не мучила.

— Ты… — только и смог, наконец, выдавить Килдрин.

— Я! — охотно подтвердил Горд.

— Кстати, кричать не надо, — добавил он на всякий случай. — Я уже включил звукоизоляцию столика. Пытаться бежать тоже.

Горд продемонстрировал собеседнику небольшой чёрный пистолетик, который держал в руке. Это был миниатюрный станер, стрелявший электрошоковыми иглами.

— Присядь с нами, Ораст, — Зимин даже не поднял глаз на кимерита, — а то ещё кто-нибудь рядом пройдёт, заинтересуется тем, что здесь творится. А эксцессы нам вроде бы ни к чему.

Наёмник отпустив плечо Килдрина уселся на последнее свободное место. И хотя Горд по-прежнему не смотрел в его сторону, космогатор знал, что тот профессионально отслеживает все возможные движенья предателя.

— Но как?! — потрясение Килдрина было так велико, что он, похоже, до сих пор не мог мыслить связанно.

— Что, как? — уточнил вопрос Горд.

— Как ты здесь появился? Мне бы немедленно сообщили, если б на планету опустилась хоть одна «Ласточка».

— Нисколько в этом не сомневаюсь. — Горд вдруг улыбнулся ему, как улыбаются маленькому ребёнку. — А то, что космогатор может прибыть на обычном рейсовом корабле и под другой фамилией, вам конечно в голову не пришло? Бывает, бывает, инерция мышления.

Килдрин, наконец, взял себя в руки.

— Ну, и что теперь? — поинтересовался он даже с некоторым любопытством и вызовом.

— Ну, а ты сам как думаешь? — любопытство, прозвучавшее в голосе Зимина, казалось, было ничуть не меньше.

— Не знаю, если б ты хотел меня просто убить, то вряд ли стал бы подсаживаться.

Горд хотел, было вновь ответить, что-нибудь ироничное. Но вдруг с изумлением понял, что испытывает странное наслаждение от этой сцены. Держать в руках чью-то жизнь, играть, словно хищник с мелкой добычей, была в этом какая-то сладость, какое-то извращённое удовольствие. Это Горду сильно не понравилось. Он подумал, что, похоже, знает себя не так хорошо, как считал. Пора было заканчивать, но несколько вопросов всё же задать хотелось.

— Успокойся, — сказал Горд, — я вообще не собираюсь тебя убивать, даю слово космогатора! Сейчас мне нужен небольшой разговор.

Он видел облегченье Килдрина. Слово космогатора священно. Особенно если слово дал член совета. У Горда не было ни малейшего желания становится изгоем в гильдии. Он знал, что это понимает даже предатель.

— Зачем ты вообще сделал всё это?! — поинтересовался Горд, — зачем предал?!

Секунд десять Килдрин просто смотрел на него, а потом вдруг разразился целой тирадой. Возможно, ему просто хотелось выговориться.

— Гильдия деспотична, — говорил он. — Её членов опутывает множество бессмысленных правил. Монопольно владея технологией внедренья имплантов, Гильдия может диктовать клиентам любые условия. Блокируя любые попытки конкурентов, она не даёт этой технологии распространяться по галактике и тем самым тормозит всеобщей прогресс.

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

  • Часть первая. Гильдия

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Хозяин вечности. Дочь наемника предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я