Петербургские рассказы

Олег Копытов

Это рассказы разных лет. С разными темами и мотивами. Среди героев – и ветераны войны, и молодые люди – с жизнью и взглядами, привлекательными и не очень, и состоявшиеся мужчины, со взглядами и многолетними привычками, с неизменным кредо… Проститутка, доцент из Владивостока, семья из Хабаровска, русский преподаватель из корейского Сеула, странный священник из Новгорода Великого… И есть то, что это всё объединяет. Великий город Петербург.

Виктор, просто Виктор, Ольга, просто Ольга

Он смотрел, как на экране телевизора мелькали цветные картинки…

Справа от него, в углу — почему-то призывно — косилась запертая светло-коричневая дверь. Слева от телевизора — трехстворчатое трюмо. Большое окно на левой от него стене задернуто вишневыми, под цвет покрывала кровати, шторами, хотя в этом не было надобности — уже ночь. Точнее сказать, поздний вечер, но всё равно — ему, именно ему в этом огромном городе уже по идее надо спать. Разница во времени между Санкт-Петербургом и Хабаровском — семь часов. «Дома-то уже четыре утра», — вяло подумал он и, наверное, в десятый раз за сегодняшний день пожалел, что не взял выпить. «Купить спиртное никогда не поздно», — мысль-бесенок опять легко поддала его в бок, но он не шелохнулся. Он, как и час назад, всё так же лежал, головой на подушке, прислоненной высоким упором к спинке кровати, сложив руки на груди, вытянув ноги в серых джинсах, ступни скрещены — чуть над ними на экране телевизора мелькали персонажи телесериала…

Лететь через всю страну было довольно тяжело. Дело не в физической усталости… На удивление быстро прошли первые два с половиной часа. Сели в овеянном тревожной славой Иркутском аэропорту, — ходят слухи, что он построен на месте старинного кладбища, — быстро, мягко. Без всякого автобуса — транзитный накопитель оказался от трапа лайнера рукой подать, — ушли ждать следующего воздушного прыжка к Питеру. В тесном зальчике сидели недолго, но он шел к самолету с уже довольно ощутимой, сильно возросшей над некой ватерлинией тоской. Нет, он не боялся летать на самолетах, — дело в другом: этот полет был его личный особый случай. Такие случаи зовутся «билет в один конец»…

В самый долгий, пятичасовой, отрезок до Казани он уже чуть не выл от визжавших циркулярной пилой мыслей.

«Дурак, дурак, дурак! Зря всё это затеял. Ничего у тебя не получится! Не получится у тебя ни-че-го! Со всеми своими чёртовыми комплексами можно было разобраться дома… Как долго там устраиваться?.. И как устроюсь? Сашке во всем можно верить? Почему, ну почему всё же Санька себя так странно повел?…Недельку поживешь в гостинице, потом ко мне… Как-то резко это у него получилось. Теперь не встретит и на новой работе не представит. Теперь всё сам. Бултых с обрыва в новую жизнь!.. А может, всё-таки готовится какая-то западня?.. Да, нет, нет!.. А может, кинул меня на пустое место и ушел? Наколоть, предать? Кто? Санька? С которым кореша при любых обстоятельствах, как говорится, тыщу лет, и ни разу даже не поругались?.. Да, нет, главное не это. Главное — зря всё это, потому что ничего у тебя не получится. Сисадмин ты совсем тухленький. Вот Санька — другое дело. Он компьютерщик от Бога. А ты, Виктор Петрович, прямо скажем, и вовсе не системный администратор, а… А вот кто ты? Кто я, наконец?..»… Над всем этим, прямо скажем, тухленько-рациональным витал дух невыразимого и бессознательного, но бьющего свинцовой печаткой в затылок…

Конец ознакомительного фрагмента.